Глава 427. Урожай
Дни летели один за другим. По мере того, как на горе созревала тысячезерница, в лесу у подножия, неподалёку от племени Огненный Рог, всё чаще происходило нечто странное. Напуганные утки, нервно крякая, начали перебираться ближе к центру поселения, ища защиты.
Теперь каждый день племя Огненный Рог увеличивало число патрульных, которые в основном находились в лесу, окружавшем поселение. В последнее время там появилось множество полевых крыс — самых разных видов, больших и маленьких, роющих норы и прыгучих.
Кроме крыс, беспокойство доставляли и птицы. Стаи постоянно кружили поблизости. Вокруг дома Шао Сюаня вождь Чжэн Ло также выставил дополнительную охрану с большим запасом стрел: одна птица — одна стрела, стая птиц — множество стрел.
Помимо обычных зверей, появлялись и свирепые звери, но некрупные. Крупные свирепые звери держались подальше от племени.
Кто-то даже пошутил, что теперь не нужно ходить на охоту, достаточно просто ждать, пока птицы и звери сами придут в племя.
Цзюнь Бай и другие представители племени Великой Реки предложили свою помощь, сказав, что если у племени Огненный Рог не хватает людей, они могут прислать подкрепление. Но вождь Чжэн Ло отказался. Он заявил, что племя справится своими силами и помощь племени Великой Реки им не нужна. К тому же, люди Великой Реки наверняка не станут помогать бесплатно и потом потребуют от Шао Сюаня вознаграждение, а их интересует только созревшая тысячезерница.
Чжэн Ло не хотел делиться таким ценным урожаем. Цзюнь Баю и нескольким другим он выделил небольшую часть в качестве оплаты за помощь в выращивании тысячезерницы, и никто не возражал. Но больше отдавать он не собирался.
Когда патрульные менялись сменами, пришедшие на замену, глядя на кучу разнообразных полевых крыс, спросили уставших товарищей: — Сколько сегодня наловили?
— За других не скажу, но я один подстрелил штук тридцать, почти сорок! — ответил воин, подходя с крысой размером почти в полруки. На его лице, несмотря на некоторое беспокойство, читалась радость. Этих крыс можно было есть, и вождь разрешил охотникам оставлять себе половину добычи. Не выходя на охоту, можно было добыть двадцать таких крупных крыс, и если самим не съесть, то отдать семье.
И это всего за полдня. Какой богатый улов!
— Больше, чем вчера, — заметил только что пришедший воин, разминая руки. Он достал стрелу, вложил её в лук и выстрелил.
Шух.
Крыса, пытавшаяся проскользнуть через кусты, была пригвождена к земле.
Воин не стал сразу поднимать добычу. Он выпустил ещё три стрелы: две попали в пушистых длиннохвостых крыс, скачущих по дереву, а третья — в серую короткошёрстную крысу, которая только наполовину высунулась из-за дерева. Мгновенная смерть.
— Ладно, здесь я сам подежурю, а ты иди отдохни, устал же за полдня, — сказал воин, собирая подстреленных крыс, другому.
Дежуривший полдня воин наконец-то смог связать свою добычу травяной верёвкой и, нехотя, отправиться домой.
Возвращавшиеся с дежурства воины, собираясь в небольшие группы, обсуждали свои успехи, но не обходилось и без тревожных разговоров.
— Крысы в последние дни становятся всё крупнее и быстрее. Нужно увеличить число людей на дежурстве. Раньше было легко, а теперь не успеваем, чуть не пропустили одну.
— У меня то же самое. В следующий раз нужно быть осторожнее.
— Хорошо, что перед нашим племенем река, некоторые крысы не умеют плавать и не могут перебраться.
— Много и тех, кто умеет. Нельзя терять бдительность.
Говоря это, они подняли головы и посмотрели на вершину горы. В небе кружили птицы, время от времени пикируя вниз и падая, пронзённые стрелами.
Через два дня набеги крыс стали ещё более яростными. Пришлось снова увеличить число патрульных. Все воины племени были подняты по тревоге, часть отправилась охранять гору.
Шао Сюань не ожидал, что тысячезерница привлечёт столько птиц и крыс. Те несколько растений, которые он нашёл раньше, тоже привлекали крыс, но не так много птиц.
Задний двор дома Шао Сюаня был накрыт большой сетью, чтобы птицы не смогли спикировать вниз и повредить тысячезерницу, если их не успеют подстрелить.
— Скоро, — с улыбкой сказала Цици, глядя на пожелтевшие колосья. По их мнению, чем сильнее аномалия, тем необычнее выращенный продукт, а это — хорошая примета.
— Смотрите в оба, не пропустите ни одной! — крикнул Докан воинам.
На стрелах каждого воина были вырезаны метки, чтобы знать, чья это добыча. Для воинов добыча — дело второстепенное, главное — заслуга. Если отличиться в этом деле, можно получить награду от старейшины Шао Сюаня.
Шао Сюань, посоветовавшись с Чжэн Ло, объявил всему племени, что оставшиеся девять орудий Гунцзя Хэна будут вручены отличившимся воинам. Количество мест ограничено, поэтому нужно постараться. Неудивительно, что все в племени, и молодые, и старые, были взбудоражены, словно им вкололи какую-то бодрящую смесь. Иногда, когда приходила смена, они не хотели уходить.
Пока тысячезерница не созрела, Шао Сюань обсуждал с другими план действий. Судя по нынешнему положению дел, птицы и звери уже так себя ведут, пока тысячезерница ещё не созрела. Что же будет, когда она созреет?
Вспоминая обезумевших крыс в горах, глядя на стаи птиц в небе и на кучи крыс самых разных размеров и форм, которых приносили воины из леса, Шао Сюань чувствовал холодок по спине.
Даже если это просто звери, в большом количестве они могут доставить много неприятностей, особенно когда теряют рассудок.
Из-за постоянных налётов птиц и крыс утки попрятались. Забавно, что изумрудная утка открыла дверь в утиный хлев и впустила туда других уток, чтобы укрыться от бедствия. Увидев это, Шао Сюань велел тем, кто не участвовал в обороне, отделить домашних уток от остальных и открыть дверь в хлев, чтобы изумрудная утка могла увести туда уток.
В небе птицы, соперничая друг с другом, постоянно дрались. Перья летели, как снег, птичий помёт разлетался во все стороны. Крыша дома Шао Сюаня уже была покрыта слоем смеси помёта и перьев. Какой ужасный запах…
Но ради тысячезерницы Шао Сюань терпел.
В этот день Шао Сюань дежурил рядом с тысячезерницей.
— Наверное, сегодня-завтра? — спросила Цици у Шао Сюаня, глядя на падающие с неба, словно снежинки, птичьи перья.
Шао Сюань посмотрел на тяжёлые колосья тысячезерницы и, помолчав, сказал: — Думаю, сегодня.
Услышав это, Цици и Чжэн Ло напряглись. Цици сделала несколько шагов назад, заходя в дом. У неё не было боевых навыков, и в такой момент ей нужно было освободить место для воинов.
А Чжэн Ло уже начал отдавать распоряжения, готовясь к действию.
Свисток разнёсся по лесу у подножия горы.
Услышав свист, оборонявшиеся в лесу поняли, что наступил решающий момент.
Полевые крысы, до этого прятавшиеся в траве, внезапно замерли, а затем, словно получив какой-то стимул, перестали прятаться и, не боясь мёртвых земель, бросились вперёд.
Птицы в небе прекратили драться и, словно сговорившись, устремились к заднему двору Шао Сюаня.
— Созрела! Собираем! — крикнул Шао Сюань и, не договорив, бросился срезать колосья и складывать их в заранее приготовленные мешки.
Не только Шао Сюань, но и Чжэн Ло, Докан и другие, дежурившие рядом, одновременно принялись за дело.
В мгновение ока золотые тяжёлые колосья исчезли. Даже упавшие на землю зёрна были подобраны. Когда птицы спикировали вниз, во дворе остались только зелёные стебли тысячезерницы, а колосьев уже не было. Их встретил град стрел.
Непрекращающееся чириканье и щебетание птиц наполнило воздух. После исчезновения тысячезерницы птицы снова поднялись в небо, избегая стрел племени, но не улетели. Они нетерпеливо кружили наверху, словно надеясь, что зёрна снова появятся.
Тысячезерницу собрали около полудня, а птицы окончательно улетели только ближе к ночи.
Стая крыс у подножия горы рассеялась. Некоторые воины вылавливали из реки утонувших крыс. Эти крысы плохо плавали, но вместе с теми, кто умел плавать, бросились в реку, прорвав оборону воинов, и в итоге утонули, словно лишившись рассудка. Таких безумцев было немало, из реки выловили не меньше тридцати крыс. Сейчас люди племени очищали поселение от пробравшихся внутрь крыс.
Шао Сюань посмотрел на двадцать три мешка из шкур животных, лежащих в доме. Двадцать три человека, включая его самого, — двадцать три мешка, по одному на каждое растение. Он не считал, но был уверен, что в каждом мешке не тысяча, а несколько тысяч, а то и десятки тысяч зёрен!
Не обращая внимания на запах птичьего помёта и ожидание Цици, шаманки, вождя и других, Шао Сюань осторожно открыл один из мешков. Колосья были срезаны вместе со стеблями. Шао Сюань взял одно зерно и осторожно снял шелуху.
Под темно-золотой шелухой показалось зерно цвета пурпурного золота.
— Почему такой цвет?! — воскликнул Шао Сюань.
Те зёрна, что он принёс с вершины горы, были золотыми. Почему же теперь они пурпурно-золотые? Слишком большая разница!
Шао Сюань открыл остальные двадцать два мешка и взял по пять зёрен из каждого, причём с разных колосьев. Очистив их от шелухи, он обнаружил, что все они пурпурно-золотые!
— Как… как они могли так измениться? — недоумевала Цици.
Шао Сюань говорил, что эта тысячезерница лучше той, что он находил раньше, но лучше — не значит другого цвета! Такая разница в цвете — случайность или закономерность? Нормальный рост или мутация?
Шао Сюань думал и думал, и ему казалось, что причина таких изменений — способ выращивания, ведь растения были удобрены кровью и плотью свирепых зверей.