Глава 402. Привередливая
Шао Сюань переписал все расшифрованные руны на один свиток из шкуры, а те, что пока не поддавались, — на другой. Затем, прибравшись, он проспал двое суток.
Хорошо отдохнув, Шао Сюань избавился от головной боли, вызванной изучением рун. Бодрым и полным сил он поднялся с постели и, услышав голоса на заднем дворе, вспомнил о ростках и направился туда.
Всё это время пятеро представителей племени Великой Реки во главе с Цзюнь Баем практически жили в племени Огненный Рог. Каждый день они вместе с Цици поднимались в горы и ухаживали за ростками тысячезерницы на заднем дворе Шао Сюаня. Если им нужно было что-то обсудить, они делали это не во дворе, а в другом месте и говорили, понизив голос, чтобы не беспокоить Шао Сюаня.
Открыв заднюю дверь и взглянув на задний двор, Шао Сюань обнаружил там с десяток стариков и старух, сидящих на корточках, а за двором стояли ещё люди, вытягивая шеи, чтобы заглянуть внутрь.
Он посмотрел на ростки: они уже поднялись выше его колен, были ярко-зелёными и выглядели здоровыми.
Увидев Шао Сюаня, Цици, Цзюнь Бай и остальные, сидевшие вокруг грядки, поспешно встали.
— Как дела? — спросил Шао Сюань.
— Осталось шестьдесят два, — ответила Цици со смесью недоумения и радости на лице.
Некоторое время назад некоторые ростки начали увядать. Цици и Цзюнь Бай чувствовали себя беспомощными и уже почти решили сдаться. Но вскоре они заметили, что не все ростки такой высоты увядают, большинство продолжало расти!
Кто-то предложил вырвать увядающие ростки, считая, что они больны и могут заразить остальные. Когда они сажали тысячезерницу в племени Великой Реки, то сначала не решались вырывать увядающие растения. Но потом, когда таких ростков стало больше, всё же вырвали их. К сожалению, в итоге все растения погибли.
Однако Цици, подумав, решила не вырывать увядающие ростки. На своих десяти участках они тоже пробовали этот метод, но безрезультатно. Поэтому они оставили всё как есть.
К счастью, остальные шестьдесят два ростка продолжали здоровый рост, и с каждым днём тревога Цици уменьшалась, а радость росла.
Шао Сюань посмотрел на несколько засохших ростков на грядке, но не придал этому большого значения. То, что выжило больше шестидесяти, уже превышало все ожидания.
Шао Сюань думал, что если ничего не получится, то он просто съест оставшиеся зерна. Но теперь, похоже, стоило ещё подождать.
Жители племени Великой Реки очень переживали из-за отношения Шао Сюаня и боялись, что он их прогонит. Они вели себя очень смирно и даже не вступали в перепалки, когда Докан подшучивал над ними. Видя, что Шао Сюань их не прогоняет, Цзюнь Бай немного успокоился. В то же время он размышлял, почему ростки тысячезерницы на заднем дворе Шао Сюаня пережили этот "критический период"? Может быть, им дали другие семена?
Но тут же Цзюнь Бай отмёл эту мысль: ведь те, что посадили Цици и остальные, тоже погибли. Шао Сюань не стал бы обманывать их, давая худшие семена.
Так в чём же причина?
Шао Сюань и сам не знал, но не слишком зацикливался на этом.
Вернувшись в дом, Шао Сюань вспомнил кое о чём и открыл кладовку с продуктами. Она находилась рядом с кухней, и Шао Сюань иногда брал оттуда еду и сразу же готовил её по соседству.
Шао Сюань вспомнил, что всё это время, занятый рунами, он даже не пользовался плитой, не варил суп, не жарил мясо, а ел только вяленое мясо. Так было проще: проголодался — съел кусок вяленого мяса, запил водой и продолжил расшифровывать руны.
Шао Сюань вспомнил, что, заготовив вяленое мясо, он оставил свежую ногу свирепого зверя, которую собирался зажарить. Тогда, вернувшись с охоты с богатой добычей, он не нашёл для неё места и временно оставил лежать на полу в шкуре. Когда он, наконец, прибрался в кладовке и собрался готовить мясо, его вдруг осенило, и он бросил все дела, чтобы расшифровать руны. С тех пор он больше не заходил в кладовку.
По идее, эта нога, не прошедшая никакой обработки, должна была сгнить. Но Шао Сюань не чувствовал сильного запаха гнили.
Открыв дверь кладовки, Шао Сюань заглянул внутрь. Свет из окна освещал всё внутри. Взгляд Шао Сюаня упал на пол, где лежала шкура. Её выпуклая часть напоминала по форме кость, но остальные части как будто провалились, прижавшись к полу.
Кроме того, на шкуре было что-то ещё.
Подойдя ближе, Шао Сюань увидел что-то похожее на корни растений. Они были очень тонкими, беловатыми, как будто их можно было легко порвать. Однако именно эти, казалось бы, хрупкие нити пронизывали шкуру снизу вверх, а затем снова уходили в землю.
А ведь это была шкура свирепого зверя! Её не мог прорезать даже каменный нож из не самого прочного камня!
Но теперь шкура словно была пришита к полу. Шао Сюань слегка потянул — не поддаётся, нужно приложить усилие. Но пока он не собирался её отрывать. Он разрезал шкуру своим черным коротким ножом. Под ней почти не было мяса, только кости.
Нога свирепого зверя, которую Шао Сюань оставил здесь, была около метра длиной, а теперь от неё остались только шкура да кости!
Откуда взялись эти белые корни? Шао Сюань поднял взгляд и посмотрел в окно.
За окном был задний двор, где росли только ростки тысячезерницы. Даже сорняки там были в меньшинстве! Сейчас Цици пропалывала грядки, но что было раньше? До прихода Цици во дворе тоже почти не было сорняков!
Шао Сюань легонько пнул ногой белые тонкие корни, пронизывающие шкуру, вышел и внимательно осмотрел дом, но больше нигде не нашёл подобных корней.
Используя особое зрение, Шао Сюань увидел, что под землёй тонкий корень действительно тянется от грядки с тысячезерницей на заднем дворе, но дальше он уходил слишком глубоко, и Шао Сюань не мог разглядеть, что там находится.
Подумав, Шао Сюань решил пока не говорить об этом Цици. Он не был уверен, что это корни тысячезерницы, и больше не оставлял мясо зверя на полу в доме.
Прошло ещё десять дней.
С ростками во дворе что-то случилось. Цици и Цзюнь Бай очень волновались: несколько ростков начали увядать. Они опасались, что наступил второй "критический период".
Цзюнь Бай специально вернулся в племя Великой Реки и принёс несколько особых удобрений — как животных, так и растительных. Эти удобрения немного улучшили ситуацию: новых увядающих растений не появлялось. Однако те, что уже начали болеть, продолжали умирать, и, что бы ни делали Цзюнь Бай и остальные, спасти их не удавалось.
Из шестидесяти двух ростков погибло семь, и Цици с Цзюнь Баем очень горевали об этой потере.
Но через несколько дней ситуация снова ухудшилась: ещё несколько растений начали увядать. Все запаниковали. Что делать?!
Шао Сюань попросил кусок свежего мяса зверя, не стал его чистить и отнёс в кладовку, положив на шкуру, пришитую корнями к полу, прямо поверх этих корней.
На следующий день Шао Сюань увидел, что от белого корня, торчащего из земли, отрос ещё один тонкий корешок, который впился в мясо зверя. Изменения с мясом были очевидны: каждый день оно уменьшалось, пока не осталась только шкура, из которой торчал тонкий белый корень, как и в прошлый раз.
После этого из оставшихся пятидесяти двух ростков тысячезерницы на заднем дворе продолжали увядать только три, остальные выглядели здоровыми. Цици и Цзюнь Бай вздохнули с облегчением, но недоумевали, в чём причина.
Шао Сюань ничего им не объяснил.
Шао Сюань молча смотрел на две шкуры на полу, потом постучал ножом по тонкому корню, пронизывающему шкуру.
— Тысячезерница? Вот привередливая!
Шли дни, на стеблях тысячезерницы появлялось всё больше длинных узких листьев, похожих на копья. Они росли и весело колыхались на ветру.
Обнаружив белые тонкие корни в кладовке, Шао Сюань после каждой охоты оставлял там немного мяса зверя. Наблюдая за корнями, он убедился, что они принадлежат тысячезернице. Возможно, все пятьдесят с лишним растений были связаны под землёй одним тонким корнем.
На горе места много, дома стоят на расстоянии друг от друга, и никто, кроме Шао Сюаня, не стал бы оставлять свежее мясо зверя лежать на полу. Только у Шао Сюаня из-за занятости рунами случилось такое.
Как только Шао Сюань переставал подкладывать мясо зверя, с растениями на заднем дворе начинались проблемы, и ухаживающие за ними люди снова впадали в панику.
Позже Шао Сюань рассказал Цици о своём открытии, показал ей "объедки" в кладовке и белые корни.
— Возможно, есть и другие удобрения, которые подойдут для её роста, но пока мы знаем только этот способ, — сказал Шао Сюань, указывая на шкуры на полу.
Цици была поражена. Пока Шао Сюань сетовал на то, как расточительно выращивать это растение, она уже пришла в восторг:
— Главное, что мы знаем причину!
Расход мяса зверя её не волновал. Сейчас не зима, с каждой охоты приносят много еды, можно и сэкономить, меньше есть самим, но на тысячезернице экономить нельзя! На грядке осталось меньше сорока растений, и Цици больше не хотела видеть, как они гибнут.
Мясо зверя? Дадим! Дадим! Дадим!
Узнав причину, Цзюнь Бай и остальные стали ещё усерднее, чем жители племени Огненный Рог, и заявили, что если Огненный Рог не сможет обеспечить тысячезерницу мясом, то они, жители племени Великой Реки, помогут!
Шао Сюань не согласился, чтобы Цзюнь Бай приносил мясо: с этим он мог справиться сам. Однако Шао Сюань решил, что после этого урожая он больше не будет выращивать тысячезерницу: слишком уж она привередливая.