Глава 487. Захват тела Богом

В глубине Бездны раздался ужасающий рёв. Из распадающегося тела, из быстро исчезающей плоти вырвался палец Бога. Исходящее от него давление несло разрушение, яростно распространяясь во все стороны. Голова и каменный лев уже давно рассыпались, но старик из картины, очевидно, обладал особым методом и в этот момент всё ещё держался. Его слова, явно, имели эффект.

Поэтому в одно мгновение палец Бога, объятый бесконечной яростью, резко изменил направление, устремившись к месту, куда сбежал Сюй Цин. Хотя разум Бога был затуманен, а из-за ран память немного подводила, он всё же смог узнать, что облик Сюй Цина идентичен телу, в которое он только что вселился.

Поэтому в мгновение ока палец Бога перестал преследовать старика из картины и устремился к Сюй Цину.

Сюй Цин к этому времени уже успел отдалиться. Ощутив перемену позади, он помрачнел. На самом деле, с того момента, как он увидел, что старик из картины изобразил Бога в его собственном облике, он уже догадался о замысле старика. Но кисть была в руках старика, и это касалось пальца Бога, поэтому Сюй Цин ничего не мог поделать, чтобы силой изменить намерение Бога. Однако он мог повлиять на то, насколько успешным будет побег старика.

В тот момент, когда палец Бога устремился за Сюй Цином, старик из картины стремительно умчался прочь с довольным выражением лица, хотя в душе всё же испытывал некоторое сожаление.

— Жаль, всё же не удалось контролировать Бога, даже если это всего лишь мизинец его воплощения. Его положение слишком высоко, я не могу на него повлиять.

— Но, получив этот опыт, я смогу в будущем всё тщательно продумать, и вероятность успеха всё же есть. Этот мир внутри картины оказался таким интересным. Если бы я смог контролировать здесь Бога, то снаружи…

При этой мысли сердце старика из картины загорелось.

— Жаль только этот палец Бога… — с грустью подумал старик, быстро взглянув в сторону, куда убежал Сюй Цин.

— Но этот надзиратель появился очень вовремя, он немало помог мне сбежать. Он один из немногих хороших людей в этом мире внутри картины. Даже немного жаль с ним расставаться. Желаю ему добра, — старик улыбнулся и уже хотел ускориться, но в этот момент вдруг почувствовал за спиной волну злобы, которая прочно зафиксировала его.

В тот же миг, как он ощутил эту злобу, лицо старика резко изменилось. Он резко обернулся, и его глаза широко раскрылись, а зрачки сузились.

За его спиной неведомо когда появился огромный Синий Дракон. Серо-чёрное тело было покрыто острыми чешуйками, огромные драконьи глаза излучали холодный свет, неотрывно следя за ним. Тело Синего Дракона достигало нескольких сотен метров в длину, а старик по сравнению с ним казался муравьём.

Эта сцена заставила старика из картины вздрогнуть, его разум сильно потрясло, и он вскрикнул: — Небесный путь!

Дыхание старика стало учащённым, в его душе поднялась огромная волна, а в голове загрохотало. Больше всего он боялся пальца Бога, а на втором месте была судьба! В Дин-132 именно эти две силы столкнулись: судьба подавила Бога, разорвав все причинно-следственные связи, и в то же время подавляла и их, сопутствующих заключённых, которые изменились из-за пальца Бога.

Поэтому, хотя он и боялся первого, но не так сильно. Это сопутствующее состояние создавало между ним и пальцем Бога сильную кармическую связь. Но второе… То, что могло подавить палец Бога, для них, сопутствующих существ, было абсолютным противоядием! А небесный путь — это источник силы судьбы.

Поэтому в этот момент старик из картины, раскрыв глаза, инстинктивно закричал, словно увидел ужасного монстра, и быстро отступил назад, пытаясь уйти от Синего Дракона.

— Проклятье, проклятье, проклятье.

— Откуда… откуда здесь взялся небесный путь? Что это за Синий Дракон? Неужели это древнее существо, рождённое в этой Бездне внутри картины из останков солнца?

У старика зашевелились волосы на голове. Отступая, он увидел, что Синий Дракон открывает пасть, и его разум охватило сильное волнение.

— Почему он уставился на меня? — простонал старик. Все его средства были бесполезны перед лицом небесного пути, который был его абсолютным противоядием. Сейчас, как бы он ни сопротивлялся, это было бесполезно. В отчаянии он метнулся в мир внутри бамбукового свитка.

Но в следующий миг Синий Дракон бросился следом, преследуя его по пятам.

Картина, в которой находился старик, упала на землю. Изображённые на ней фигуры четырёх поколений одной семьи теперь были объяты ужасом и исчезали одна за другой, словно их поглощала какая-то сила. Страх окутывал картину, становясь всё гуще.

Однако старик, очевидно, был не промах. Хотя он не мог противостоять небесному пути, у него всё же был способ выиграть время. Это была одна из причин, почему Сюй Цин не стал сразу применять это средство, когда поглощал останки солнца. В тот момент старик рисовал, а палец Бога был рядом, и использование этого средства могло вызвать обратный эффект.

А теперь, когда палец Бога преследовал Сюй Цина, старик из картины считал, что перехитрил Сюй Цина, но на самом деле Сюй Цин тоже обхитрил его. В некотором смысле… в их противостоянии не было победителя.

Старик был в опасности, и Сюй Цин тоже. Сейчас Сюй Цин стремительно убегал, но божественная мощь пальца Бога была подобна океану, и при такой скорости перемещения Сюй Цин не мог уйти. Всего за три-пять вдохов пространство вокруг него сильно исказилось и размылось.

Палец Бога с безумием и упорством вырвался из тумана Бездны.

Сюй Цин резко обернулся, сила ядовитой пилюли взорвалась внутри него, божественный источник Фиолетовой Луны быстро распространился по его телу. В то же время за его спиной возникла иллюзия горы Императора Призраков, а над ним сформировалась Золотая Ворона, внутри которой сидело зарождение. Ещё и Семицветное сияние распространялось от Сюй Цина во все стороны, наполняя его в этот момент священным светом.

Кроме того, перед ним парил бамбуковый свиток, излучая те же колебания, что и палец Бога, и содержащий силу подавления. Ещё и идентификационный жетон был поднят Сюй Цином высоко над головой, и, поворачиваясь, он крикнул:

— Запрет!

В одно мгновение огромная сеть, окутывавшая весь округ Закрытого Моря над Бездной, ярко вспыхнула. Бесчисленные потоки света со всех сторон сошлись над местом, где находился Сюй Цин, ослепительно сверкая. Не каждый мог использовать запретный дхармический артефакт, для этого требовалось достаточное понимание запретной техники. Поэтому часто, даже имея доступ, было трудно раскрыть его полную мощь из-за незнания принципов работы артефакта.

В конце концов, запретный дхармический артефакт для любой силы был жизненно важен, и, естественно, что его не позволяли легко изучать и испытывать. Однако Сюй Цин был в несколько лучшем положении. Благосклонность Седьмого владыки позволила ему когда-то быть хранителем артефакта Семи Кровавых Глаз. Проведённые тогда исследования, по аналогии, оказали ему сейчас огромную помощь.

Поэтому свет, собравшийся в небе, сиял невероятно ярко, ослепляя небеса. И почти в тот же миг, как Сюй Цин полностью раскрыл свою силу, палец Бога мгновенно появился в десяти метрах перед ним.

Его яростное божественное сознание прочно зафиксировало Сюй Цина, и в голове Сюй Цина раздался невнятный, но полный ярости рёв.

— Ты… захватил… моё тело! Верни его!

С напряжённым лицом Сюй Цин осторожно отступал, одновременно применяя все свои смертельные техники. С трудом сдерживая бурю эмоций, он произнёс низким голосом.

— Я не захватывал твоего тела. Это старик, чтобы спастись, намеренно нарисовал мой облик. Тебе следует искать его!

— Верни… его… мне!

По мере того, как Сюй Цин отступал, палец Бога резко удлинился на девять метров, а исходящее из него божественное сознание стало ещё неистовее.

— В моём теле слишком много всего, оно тебе действительно не подойдёт. Ты же можешь это почувствовать, — Сюй Цин задышал чаще, распуская тень вокруг себя. Тень дрожа появилась и съёжилась у его ног.

— Верни… мне! — палец Бога совершенно не слушал слов Сюй Цина. Безумие в божественном сознании усилилось, и палец мгновенно приблизился к Сюй Цину.

Видя это, в глазах Сюй Цина тоже появилось безумие. Он резко опустил правую руку, высвобождая всю силу запретного яда. Тень Фиолетовой Луны стремительно вырвалась вперёд, устремляясь к пальцу Бога. Свет Утренней Зари на его теле в тот же миг ослепительно вспыхнул, образуя море света, окутывающее палец.

Золотая Ворона над его головой в этот момент тоже выложилась на полную. Сотня хвостов затрепетала, сила зарождения взметнулась вверх, с рёвом устремляясь к пальцу Бога.

На этом Сюй Цин не остановился, он был готов на всё. Высвободив печати Великой Пустоты, он призвал гору Императора Призраков.

В следующий миг гора Императора Призраков, излучая неодолимое давление, материализовалась и по указанию Сюй Цина с рёвом устремилась к пальцу Бога.

Затем Сюй Цин крепко сжал идентификационный жетон главы, призывая запретную силу. Сверкающий свет, собравшийся в Небесной Сети, содрогнулся и устремился вниз, формируя гигантскую руку из света размером в несколько десятков метров, подавляя всё на своём пути.

В этот момент Сюй Цин продемонстрировал всю свою боевую мощь.

Грохот потряс небеса, но… его врагом был не культиватор, а Бог. Даже если это был всего лишь мизинец воплощения Бога, ужасающая сила, которую он демонстрировал, всё ещё была способна потрясти небо и землю.

Ядовитый туман мало действовал на палец Бога. В своём нынешнем безумном состоянии он не обращал внимания на разъедающее воздействие, особенно благодаря своему божественному телу, которое позволяло ему полностью противостоять яду.

А источника Фиолетовой Луны у Сюй Цина было слишком мало. Для культиватора этот источник был невероятно мощным, но для пальца Бога этого было недостаточно, он мог сопротивляться.

Не говоря уже о том, что в этот момент его разум был в смятении, и всё, что оставалось, — это жажда и ярость.

Поэтому в мгновение ока палец Бога пронёсся сквозь запретный яд и Фиолетовую Луну, приближаясь к Сюй Цину, но был остановлен Светом Утренней Зари.

Хотя Свет Утренней Зари был эффективен против Бога, он не мог держаться вечно.

Воспользовавшись этой возможностью, Золотая Ворона с рёвом приблизилась. Гора Императора Призраков, брошенная Сюй Цином, с грохотом обрушилась вниз, а с небес обрушилась рука света. Эта запретная рука по мере снижения становилась всё больше, превращаясь в силу уничтожения, и вместе с другими средствами Сюй Цина обрушилась на палец Бога.

Не глядя на результат, Сюй Цин на предельной скорости превратился в размытую тень и бросился бежать прочь.

Позади него раздался оглушительный грохот, от которого содрогнулись небо и земля. Эта часть Бездны полностью взорвалась, разлетаясь на бесчисленные осколки, которые разлетались во все стороны, поднимая разрушительную волну, сметающую всё на своём пути.

Сюй Цина задело взрывной волной, он изрыгнул несколько больших глотков крови, его лицо побледнело, тело покачнулось, но он не сбавил скорости, отчаянно убегая.

Но всего через десять с небольшим вдохов из той области, где Сюй Цин применил свои техники, раздался ужасающий, леденящий душу рёв. Затем масса израненной, раздробленной, но всё ещё пульсирующей плоти с невероятной скоростью вырвалась наружу.

Скорость была настолько велика, что в мгновение ока она догнала Сюй Цина. Сюй Цин знал, что ему не вырваться. В этой смертельной опасности в его глазах вспыхнуло безумие, он изо всех сил активировал фиолетовый кристалл внутри себя!

В следующий миг эта пульсирующая река плоти с безумной яростью поглотила Сюй Цина.

— Моё… моё… — бредящий шёпот пальца Бога разнёсся по Бездне. Фигура Сюй Цина исчезла. На том месте, где он стоял, появилась непрерывно пульсирующая кровавая гора.

Аура ужаса и зла исходила от этой огромной кровавой горы.