Глава 4. Незваный гость

Как только Сюй Цин повернулся, он быстро попытался определить то, что происходило позади.

Семь человек, на расстоянии семи-восьми чжан⁽¹⁾, медленно приближались к нему.

В группе были и мужчины, и женщины. В основном они были одеты в тёмно-серые кожаные плащи, а на поясе каждого висело по несколько кожаных мешочков.

Все они владели разными видами оружия. Вскоре они разошлись в разные стороны.

Трое держали луки, двое — мечи, но никто не решался подставить свою спину другому. Казалось, они насторожены.

Ещё один человек носил перчатки, он уверенно двигался вперёд, стоя в самом центре.

Что касается того, кто ранее говорил высокомерным голосом, то это был высокий и мускулистый мужчина.

Он был ближе всех к Сюй Цину, держа в руках огромный топор.

У него было крепкое телосложение, густая борода и шрам на пол лица. В его взгляде то и дело мелькала жестокость. Он зло ухмыльнулся и широченными шагами направился к Сюй Цину.

Всё это Сюй Цин увидел всего за мгновение с момента как развернулся.

Его зрачки сузились, когда разум мгновенно проанализировал ситуацию и понял, что эти люди не были "единым целым". Скорее, казалось, что сгруппировались в последний момент и впервые видели друг друга.

Он легко мог судить об этом по тому, как они стояли и настороженно относились к остальным.

Помимо этого, Сюй Цин догадался о личностях этих людей. Все они были падальщиками!

Континент Южный феникс не испытывал недостатка в падальщиках. Большинство из них были жестоки и не имели никаких моральных границ. Все сводилось к тому, что сильный поедал слабого.

Очевидно, теперь, когда в запретной зоне прекратился кровавый дождь и граница разрушилась, все падальщики с окрестностей потянулись сюда.

Для них, безусловно, запретная зона была опасна, но их жизни всегда находились на волоске. Поэтому, зная, что тут куча ресурсов, они начали стягиваться сюда.

Даже если некоторые предметы и были загрязнены, они всё равно имели определённую ценность для коллекционеров.

Пока мысли Сюй Цина молниеносно проносились в голове, его тело начало двигаться, словно собираясь отпрыгнуть в сторону.

Однако, увидев, что Сюй Цин хочет убежать, мускулистый мужчина тут же бросился вперёд. Жестокость в его глазах лишь усилилась, а злобная ухмылка показывала жажду крови.

— Сбежать собрался? Больше всего я люблю издеваться и убивать таких сопляков, как ты. У тебя в мешочке ведь должно быть много вещей? Капитан Лэй, позволь мне порубать этого сорванца.

Глаза громилы вспыхнули с особой жестокостью. Казалось, она даже вырывалась через глаза и превращалась в устрашение. В сочетании с его высотой, мускулистой фигурой и огромным топором, давление, которое он излучал, было очень сильным.

В мгновение он размашистыми шагами метнулся вперёд и прыгнул в направлении Сюй Цина, а затем вскинул свой боевой топор.

Рассекая воздух с характерным звуком, боевой топор сократил расстояние между ними, мгновенно приблизившись к своей цели.

Громила обладал недюжинной силой, скорость его тела ничуть не уступала силе. Однако скорость Сюй Цина была даже выше. В тот момент, когда в него полетел боевой топор, его тело сделало рывок и уклонилось в сторону.

Боевой топор просвистел в том месте, где он только что был.

Однако ветер от движения всё же ударил в лицо Сюй Цина, заставив взъерошенные волосы немного трепыхнуться, открывая его до этого скрытый холодный волчий взгляд.

В следующее мгновение тело Сюй Цина, воспользовавшись импульсом своего движения, перекатилось по земле. Однако он не стал убегать. Наоборот, он приблизился к громиле и поднял правую руку, в которой, будто из ниоткуда, возникла чёрная железная палка.

Воспользовавшись разницей в росте Сюй Цин яростно подпрыгнул — железная палка в руке устремилась снизу вверх, прямо в подбородок мужчины.

Все происходило слишком быстро. Худощавое телосложение Сюй Цина, вдобавок к его попытке бегства, скрыли его истинное намерение. Что касается здоровяка, то в этот момент он почувствовал, как смерть дышит ему в затылок

В конце концов, у него был немалый опыт. Его верхняя часть откинулась назад, а выражение лица резко переменилось. Он едва избежал удара железной палкой, но она всё же успела нанести ему рану на подбородке.

Однако, прежде чем он успел разжечь ярость в своём сердце, Сюй Цин быстрым движением вытащил левой рукой кинжал со своего бедра, сохраняя при этом холод во взгляде.

Сюй Цин воспользовался моментом, когда тело громилы откинулось и яростно нанёс удар прямо в его сандали.

Кинжал с лёгкостью пронзил соломенные сандали вместе с плотью, вонзившись прямо в землю.

Выражение лица громилы исказилось, и невероятная боль пронеслась по всему его телу. Резко раздался крик ярости, смешанный с болью. Он собирался контратаковать, но Сюй Цин оказался слишком проворным. После первой атаки Сюй Цин немедленно отбежал за стенку разрушенного здания, там он пригнулся и приготовился к новой атаке.

Когда пламя от огня десятков трупов освещало его лицо, оно казалось нечетким. Однако, пламя не могло скрыть его волчий взгляд. Он был полон осторожности и безжалостности, когда смотрел на падальщиков.

Это происходило настолько быстро, что никто ничего толком не успел понять. Возраст Сюй Цина и его тощее телосложение смутили падальщиком и заставили их недооценить противника. Они попусту не успели среагировать.

Теперь в глазах всех промелькнул яростный блеск, а взгляды лучников стали острее.

Сюй Цин, прятавшись за стенкой, не удостоил громилу своим вниманием и, пройдясь по трём лучникам, остановился на мужчине в перчатках.

Это был старик. Хоть он и не выделялся ничем, среди остальных, но взгляд был куда острее. Кроме того, Сюй Цин чувствовал скрытые потоки духовной энергии в его теле.

Судя по расположению старика в группе и взглядам, которые на него кидали, Сюй Цин уже догадался...

Старик, скорее всего, являлся лидером этой группы падальщиков.

Сюй Цин изучающе осматривал старика, а тот его – в ответ. Казалось, что в его взгляде было нечто странное.

Очень скоро старик отвёл глаза в сторону и теперь молча смотрел на горящее пламя вдалеке.

К этому времени здоровяк наконец-то вытащил кинжал из ноги. В его глаза полыхал гнев. Издав громкий рёв и уже собираясь броситься на Сюй Цина, как...

— Сопляк, тебе конец!   

Сюй Цин сузил глаза и как раз в момент, когда тот собирался начать атаковать, раздался старческий голос.

— Довольно!

Это единственное слово было наполнено невидимым давлением, заставив ревущего громилу остановиться. Затем он повернул голову в сторону старика. 

Тот, кто сказал это, был не кто иной, как старик в перчатках, которого Сюй Цин рассматривал ранее.

— Но капитан Лэй...

— Этому дитя повезло выжить в трущобах. Раз уж сами боги пощадили его, то и мы ничего не должны предпринимать. Мы уходим.

— Но... — в глаза громилы читалось нежелание. Он считал, что это всё из-за неосторожности, действуй он серьёзно, то у мальца и шанса бы против него не было. Он бы просто переломил ему шею одним движением.

Как раз когда он собирался продолжить спорить, старик спокойно глянул на него.

— Тебе нужно повторять дважды?

Лицо громилы преобразилось, выражая внутреннюю борьбу, но он всё же не воспротивился и опустил голову.

Когда он опустил голову, то боковым зрением наблюдал за Сюй Цином, который прятался за разрушенной стеной, в выражении его лица промелькнула явная жажда крови. После этого его лицо стало мрачным, и он захромал в сторону старика.

Сюй Цин почувствовал убийственное намерение. Его глаза слегка сузились, и он настороженно посмотрел на удаляющуюся группу падальщиков.

Однако, когда они отошли на расстояние в десятки чжан, старик в центре остановился. Он повернул голову в сторону, неизвестно, смотря на Сюй Цина или на горящее вдалеке пламя.

— Малыш, не хочешь уйти отсюда со мной?

Сюй Цин замер. Он заметил, что собеседник подметил слова "со мной", а не "с нами".

Сюй Цин полностью примолк, окинув взглядом группу. Старик его не торопил и просто ждал ответа.

Спустя десятки вдохов Сюй Цин снова провёл взглядом по этим людям, а затем посмотрел на старика и на мрачного здоровяка.

В глазах юноши мелькнул странный огонёк.

Он медленно встал и молча пошёл в их сторону. 

Увидев подходящего Сюй Цина, старик улыбнулся и повернулся, чтобы пойти дальше. Остальные тоже посмотрели на Сюй Цина и отправились вслед за стариком.

Вот так Сюй Цин последовал вместе с группой падальщиков, наблюдая за тем, как они разворовывают все ценные вещи в городе.

Пока он за ними следовал, то узнал, что прозвище гориллы – Безжалостный Бык.

Он ни раз бросал свой озлобленный взгляд на Сюй Цина.

Однако убийственные порывы он подавлял. Его не волновали слова старика, он явно хотел дождаться, когда тот свалит восвояси или хотя бы просто не будет рядом, тогда и придёт идеальный момент для убийства.

И почему-то он был уверен, что во время путешествия такая возможность представится.

Сюй Цин некоторое время размышлял о мести со стороны громилы, прежде чем приступить к обдумыванию плана. К тому же, он хорошо знал город, поэтому оказывал помощь падальщикам.

Сюй Цин вёл себя скромно — ничего не брал и при этом помогал падальщикам находить ценные вещи…

А вот что касается Безжалостного Быка, то он был невероятно жадным. Хоть он и был забит под завязку различными предметами, он всё равно пытался захватить всё больше.

Он был ранен, но обыскивал больше мест, чем остальные, а также нёс много предметов, создающих сильную нагрузку.

Поначалу это никак не влияло, но чем больше времени проходило, тем сильнее он уставал. По итогу он устал больше всех остальных.

Резиденция городского правителя была самым опасным местом в городе, поэтому, вспоминая помощь капитана Лэя, Сюй Цин решил не заманивать их туда.

Они продолжали мародерствовать до наступления ночи, а покинув город, разбили лагерь в трущобах.

Они проворачивали всё очень умело, и вскоре они установили шесть палаток.

Кроме двух мечников, уместившихся в одной палатке, все остальные были одинокими волками. Все начали занимать защитой палаток: кто-то зажигал палочки благовоний, а кто-то доставал порошок и посыпал им окрестности.

Видя, что небо почти полностью потемнело, а со стороны города слышны крики диких зверей, падальщики разошлись по своим палаткам.

И только капитан Лэй обратил внимание на одинокого Сюй Цина. Он достал спальный мешок и бросил ему.

— Благовония отпугивают мутировавших, а порошок не даёт приблизиться. К тому же, учитывая твой вклад, Безжалостный Бык и пальцем не посмеет тронуть тебя, пока я рядом. Считай это место безопасным.

Закончив говорить, старик вошёл в свою палатку.

Сюй Цин промолчал и бросил глубокий взгляд на палатку старика, а затем расстелил спальный мешок и забрался внутрь.

Однако полностью закрывать его он не стал, оставив небольшую щель, направленную в сторону палаток падальщиков.

Глубокой ночью рёв и завывания стали ещё интенсивнее, жуткий плач от них не отставал. Бросающая в дрожь атмосфера, казалось, заполонила весь мир.

Ни у кого и мысли не появилось покинуть безопасную берлогу.

Кроме Сюй Цина...

В своём спальном мешке он резко распахнул глаза и остался в неподвижном положении.

Время медленно тикало, и в тёмной ночи, когда уже все спали, Сюй Цин медленно вылез из своего спального мешка.

Он был острожным и изо всех сил старался не издать ни звука. 

Рёв и завывания эхом отдавались в его ушах, но он сконцентрировался на другом деле.

После того, как Сюй Цин осторожно вылез, он тихо направился к палатке Безжалостного Быка. 

Он не мог допустить, чтобы с ним находилась тикающая бомба, которая в любую секунду обещала взорваться. Даже если она и не взрывалась, он обязан был немедленно устранить любую угрозу своей жизни.

Это было неизменное правило Сюй Цина, благодаря кровавому опыту других, он смог выжить в трущобах. Это истинная причина, по которой он согласился следовать за стариком.

На самом деле, вся оказанная падальщикам помощь была частью его плана. Безжалостный Бык был чрезвычайно жадным. Когда он узнал это, то сразу стал водить их по разным местам, чтобы вымотать его.

Поэтому Сюй Цин сделал вид, что ценности его совсем не интересовали, он пытался заставить их потерять бдительность.

Всё было ради этого момента. Выражение лица Сюй Цина было спокойным, и он без шума приближался к палатке. Однако Сюй Цин не был идиотом. Он присел на корточки и стал прислушиваться.

Дыхание громилы было ровным, он явно не притворялся. Точно убедившись, что тот спит, Сюй Цин сузил глаза и крепко схватил кинжал. Он тихо потянул палатку за молнию и медленно вошёл внутрь.

Внутри палатки была темень, Сюй Цин еле разглядел фигуру спящего Безжалостного Быка. Он спал беспробудным сон. Очевидно, что дневные нагрузки и ранение вызвали несравненную усталость.

Кроме того, Безжалостный Бык считал себя "экспертом". Он просто не мог представить, что тихий дневной мальчик, посреди ночи, прямо рядом с остальными падальщиками, решит что-то предпринять.

Даже в самых смелых мечтах не смог бы представить незваного гостя в своей палатке.

Сюй Цин посмотрел на Безжалостного Быка. Холодный взгляд мальчика стал спокойным, пока он аккуратно приближался. Наконец, оказавшись рядом со своей целью, он не стал медлить и быстрым движением кинжала перерезал глотку невежественного быка.

Сила была настолько велика, что голова чуть ли не отделилась от тела.

Тут же хлынула свежая кровь.

От невероятной боли глаза Безжалостного Быка распахнулись. Увидев безэмоциональное лицо Сюй Цина, на его лице появилось выражение неверия и ужаса. В момент, когда он хотел закричать, левая рука Сюй Цина зажала ему рот.

Громила с ещё большей интенсивностью начал бороться. Глаза Быка были широко раскрыты, а всё тело бешено дёргалось.

Однако рука Сюй Цина была сделана словно из камня и давила на противника с завидной силой. Сюй Цин на этом не остановился и поставил ногу на живот Безжалостного Быка, теперь его борьба была бесполезной.

Кровь всё брызгала из шеи быка, он был похож на рыбу, жадно глотавшую воздух. Постепенно отчаяние заполонило его, а выражение мольбы показалось на лице.

Однако, видя спокойное выражение на лице Сюй Цина, его всё больше поглощало отчаяние. К сожалению, как бы сильно не старался, на эти звуки никто не обращал внимание — их заглушали рёв монстров снаружи.

Время медленно текло своим чередом, и через десятки вдохов борьба окончательно прекратилась — Безжалостный Бык погрузился в вечный сон. Только его открытые глаза выражали весь ужас и гнев, которые он испытывал перед смертью

Сюй Цин не сразу отпустил хватку. Он подождал ещё некоторое время, прежде чем окончательно убедиться в смерти оппонента и опустить руки. Вытерев кровь с рук, он открыл свой кожаный мешочек.

Он осторожно достал голову змеи, завернутую в тряпки, и аккуратно вонзил клыки змеи в кожу Безжалостного Быка,

Пока яд протекал по телу, на трупе Безжалостного Быка появились зелёные пузырьки, и он медленно растаял.

Через время горения палочки благовоние, труп окончательно растворился в луже крови, запятнав землю.

Сюй Цин молча наблюдал за всем процессом. После этого он привёл место покушения в порядок и спрятал вещи Безжалостного Быка, создавая иллюзию, что бык куда-то пропал. Только после этого он покинул палатку.

Холодный ветер резал ему лицо, унося с собой запах крови, сохранившийся на его теле. Сюй Цин поднял голову и посмотрел в темноту ночи. После этого он сделал глубокий вдох и медленно пошёл к своему спальному мешку.

Когда он лёг в спальный мешок, его сердце затвердело. Он чувствовал себя в безопасности, избавившись от возможной угрозы. К этому моменту он убрал кинжал и достал чёрную палку, держа её железным хватом.

Ночь была тихой.

На следующий день, когда лучи утреннего солнца освещали землю, Сюй Цин открыл глаза. Он тихо вылез из палатки и мимолётом бросил взгляд на палатку Безжалостного Быка.

В следующее мгновение его глаза сузились

Палатка быка испарилась.

Сердце Сюй Цина пропустило удар и он насторожился.

Вскоре другие падальщики, просыпающиеся от лучей солнца, начали выходить и палаток. Все поголовно были озадачены, а некоторые начали обыскивать всю местность в поисках подсказок.

Однако, всё намекало на то, что бык ушёл самостоятельно — палатка исчезла, а следов не осталось. Видимо, в середине ночи он принял решение уйти из-за своей жадности. Он не хотел делиться добытыми предметами, а может были и другие причины.

В любом случае, это запретная зона, причин для исчезновения было слишком много.

Группа изначально была сформированной наспех. Кроме того, Безжалостный Бык, как и остальные, был одиночкой, поэтому никто не придал этому большого значения. Кто-то даже посмотрел на Сюй Цина, но сразу же отбросил все мысли, связанные с ним, думая, что это не может быть как-то связано. Объективно, им было всё равно на быка, поэтому они просто выкинули это из головы.

И только старик — капитан Лэй — бросил на Сюй Цин глубокий взгляд, когда забирал спальный мешок. Затем он спокойно произнёс:

— Так ты всё ещё готов пойти со мной? 

Это предложение было многозначительным, поэтому Сюй Цин притих.

Старик больше не произнёс ни слова. Затем он призвал остальных поторопиться, так как первые лучи солнца уже упали на землю.

Сюй Цин на мгновение замер. Он инстинктивно повернул голову в сторону разрушенного города, потом снова повернул, но уже в сторону старика. Немного подумав, он решительно двинулся вперёд.

Шесть падальщиков и ребёнок. Пока они шли, тени от их тел удлинялись.

Вдалеке дул порывистый ветер, сдувая их вздохи и горестные эмоции, а они продолжили свой путь.

— Это то самое бедствие богов. Целые города оказались уничтожены.

— Теперь в этом мире на одну запретную зону больше...

— Это ещё не идет в сравнение с тем городом, что лет семь назад был уничтожен взглядом бога. Что область, что город, всё испарилось, будто и не было там города никакого.

Юноша молча слушал разговоры падальщиков и брёл широкими шагами вдаль.

Все дальше и дальше...

____________

1. 1 чжан = 3 метра