Том 6. 1. Глава 15. Дворянская академия, год назад. Часть 2 (❀)
Прозвенел четвёртый колокол. Студенты начали постепенно покидать класс. Ожидая и собирая вещи, я заметила, что господин Ортвин обернулся, чтобы посмотреть на меня. Когда наши взгляды встретились, он отвернулся и начал удаляться прочь.
— Госпожа Ханнелора, господин Вильфрид. Если вы закончили, вам тоже следует поскорее вернуться.
— Госпожа Эглантина... Мне нужно кое-что обсудить с господином Вильфридом. Не могли бы вы предоставить нам немного времени?
Учитель Анастасий не обращал внимания на мои беседы с господином Ортвином, даже если они происходили во время урока. Поэтому я предположила, что разговор с господином Вильфридом после урока не будет проблемой.
Однако, когда я озвучила свою просьбу, госпожа Эглантина явно почувствовала себя неловко. Она посмотрела на меня и господина Вильфрида своими ярко-оранжевыми глазами, затем приложила руку к щеке, задумалась на мгновение и тихо сказала:
— Мне жаль, госпожа Ханнелора, но я не могу этого допустить. Во время моего обучения в дворянской академии принц Анастасий часто подходил ко мне во время, до и после занятий. Как кандидату в аубы, мне было трудно избегать его или отказывать ему.
Учитель Анастасий, известный своими ухаживаниями во время занятий, отступил перед словами господина Ортвина. Госпожа Эглантина же, за которой активно ухаживал член королевской семьи, напротив заявила, что не может оставить без внимания подобную ситуацию.
— Чтобы авторитет Дункельфельгера не использовался для несправедливого давления на Эренфест, я буду присутствовать, если вам нужно поговорить здесь. Если тема разговора такова, что вы не можете обсуждать её при мне, то, пожалуйста, покиньте класс. Будет лучше организовать подходящее место для беседы с вашими последователями, следуя традиционным обычаям.
«Судя по всему, Классенбург опасается, что Дункельфельгер и Эренфест слишком сблизятся. Это тоже может быть частью причины».
Я была несколько ошарашена этой неожиданной ситуацией. Слова госпожи Эглантины были, несомненно, верны. Однако, по правде говоря, я не могла отделаться от мысли, что задача усложнилась. Я и представить себе не могла, что мне придётся признаться в чувствах господину Вильфриду на глазах у госпожи Эглантины.
Не подозревая о моем внутреннем смятении, господин Вильфрид дружелюбно принял присутствие госпожи Эглантины.
— Я не верю, что госпожа Ханнелора будет пытаться как-то давить на Эренфест. Но если вы, госпожа Эглантина, обеспокоены, можете присоединиться к нам.
— Я ценю это, господин Вильфрид. Госпожа Ханнелора, ничего, если я останусь?
Взгляд оранжевых глаз госпожи Эглантины замер на мне, как бы получая последнее подтверждение. Я заколебалась, размышляя, не лучше ли отказаться от признания. Однако я не могла решиться покинуть класс сейчас.
Если я это сделаю, господин Вильфрид может подумать, что я действительно намеревалась оказать давление на Эренфест. К тому же, учитывая, что мои последователи и так на взводе, упущение этой возможности могло означать, что у меня не будет другого шанса поговорить с господином Вильфридом.
«В прошлый раз я призналась в своих чувствах в присутствии Кентрипса и господина Ортвина. По сравнению с этим…»
Даже в присутствии госпожи Эглантины ситуация будет не так уж сильно отличаться от того, что было раньше. Это не так страшно, как делать предложение господину Вильфриду на глазах у тех, кто уже признался мне. Положив руку на грудь, я глубоко вздохнула и смерила взглядом расстояние до господина Вильфрида.
«Кажется, это слишком далеко?»
Однако господин Вильфрид выглядел совершенно расслабленным. Хотя госпожа Эглантина была несколько насторожена, я была уверена, что в таком положении не проиграю. Прежде чем госпожа Эглантина сможет остановить меня или помочь господину Вильфриду, я прижму его к полу.
— Понятно. Пожалуйста, останьтесь.
Когда я кивнула, госпожа Эглантина, казалось, испытала некоторое облегчение. Она улыбнулась, и, поскольку внимание господина Вильфрида на мгновение переключилось на нее, я воспользовалась этой возможностью. Я стремительно двинулась вперёд, выбив землю из-под его ног как можно быстрее.
— Что?
— Госпожа Ханнелора?!
«Если подумать, господин Вильфрид не знал об обычае Дункельфельгера, не так ли?»
В прошлый раз господину Вильфриду об этом обычае Дункельфельгера рассказали господин Ортвин и Кентрипс. Теперь, когда их здесь нет, объяснять придётся мне. Спокойно размышляя об этом, я постаралась не допустить, чтобы господин Вильфрид ударился головой и получил серьёзную травму. Я потянула его вниз, крепко, но как можно мягче, чтобы не причинить ему боли, и прижала к себе. Я видела, как расширились от удивления его темно-зеленые глаза.
— Так в Дункельфельгере девушка делает предложение, когда идёт против воли отца, чтобы быть с тем, кого она желает. Господин Вильфрид, пожалуйста, дайте мне задание для брака.
Я полностью обездвижила, чтобы он не мог встать, и призналась в своих чувствах. Я объяснила, что делаю, но господин Вильфрид несколько раз растерянно моргнул и пробормотал:
— ...Что?
— Хотите, я объясню вам немного подробнее?
Пока я вспоминала, как господин Ортвин и Кентрипс объясняли всё господину Вильфриду, госпожа Эглантина смотрела на нас с крайне взволнованным выражением лица:
— Госпожа Ханнелора, мало кто за пределами Дункельфельгера понимает этот способ предложения, и едва ли какой-либо мужчина захочет жениться после него. В остальном Юргеншмидте обычно так не поступают.
— А? Не пригвождают к полу? А как женщины в других герцогствах делают предложения желанным мужчинам?
Судя по всему, в других герцогствах женщины не делают мужчинам предложения, захватывая их и требуя задания. Тогда мне следуют узнать, как принято это делать в остальном Юргеншмидте. Кентрипс и господин Ортвин не упоминали о каких-то иных способах, чем тот, что принят в Днукельфельгере.
На мой вопрос госпожа Эглантина с немного отстранённым взглядом начала объяснять:
— Они передают свои чувства словами или подарками, указывая, что хотят получить предложение, после чего его делает уже мужчина. Женщины не делают предложений сами. Инициатором всегда выступает мужчина.
Я ожидала, что у женщин должен быть какой-то способ сделать предложение, даже если они и не нападают на женихов. Однако, похоже, за пределами Дункельфельгера женщины вообще не делают предложений.
«Как неожиданно. Я и понятия не имела».
Я считаю, что метод, при котором девушка добивается заданий для брака и выходит замуж, когда они выполнены, — это явный и отличный способ проверить искренность и решимость партнера. Возможно, этот метод следует популяризировать среди женщин в других герцогствах.
— Госпожа Ханнелора, давайте сначала закончим предложение в стиле Дункельфельгера.
По указанию госпожи Эглантины я слезла с господина Вильфрида. Он медленно поднялся, после чего стал неторопливо отдаляться от меня.
— При всем уважении, госпожа Ханнелора, вы всерьёз собираетесь сделать мне предложение? Я думал, что вопрос с прошлогодним диттером уже решен...
Выражение лица господина Вильфрида было скорее подозрительным, чем удивлённым. Как и раньше, я повторила свои слова:
— Да. Я хочу выйти за вас замуж, господин Вильфрид, и надеюсь, что вы чувствуете то же самое.
Однако вместо радостной реакции, которую я помнила, на лице господина Вильфрида отразилось лишь недовольство.
«Почему его реакция так разительно отличается?»
Для меня прошёл всего один день, но реакция господина Вильфрида была совершенно иной. Она совершенно не соответствовала его словам о желании услышать моё предложение годом ранее. Пока я размышляла над этим, госпожа Эглантина приложила руку к щеке, выглядя при этом смущенной.
— Госпожа Ханнелора, вполне естественно, что господин Вильфрид будет обеспокоен, услышав подобные чувства, пока его невеста прикована к постели.
Услышав это, господин Вильфрид кивнул с видимым облегчением. Затем я вспомнил ситуацию годичной давности и произнесла: «Ах». Верно. Хотя их помолвка фактически расторгнута, мне об этом знать не положено.
«Мне нужно придумать оправдание. Что мне делать?»
Я на мгновение задумалась, вспоминая то время, когда госпожа Розмайн и королевская семья сблизилась.
— Но ведь помолвка между господином Вильфридом и госпожой Розмайн будет расторгнута? Во время собрания герцогов я была с королевской семьей и госпожой Розмайн. Неужели вы думаете, что я не замечу изменений в их положении?
Госпожа Эглантина и господин Вильфрид испуганно посмотрели на меня. Думаю, мне удалось избежать раскрытия информации о будущем.
— Если вы не можете сделать такие изменения публичными, это не страшно. Просто помните о моих чувствах. Я приложу все усилия, чтобы помочь вам стать следующим аубом.
В этот момент выражение лица господина Вильфрида резко изменилось. Его лицо смертельно побледнело, словно он не мог поверить в то, что слышит. В его глазах не было ни капли доброжелательности, только враждебность и настороженность. Его кулак, сжатый у груди, слегка дрожал.
— Розмайн сказала что-то лишнее?
— Что вы имеете в виду под лишним? Госпожа Розмайн сказала, что не может обсуждать детали своего герцогства...
У нас было много разговоров, но ничего, что могло бы вызвать гнев господина Вильфрида, не приходило на ум. Когда я в замешательстве склонила голову, господин Вильфрид глубоко вздохнул и покачал головой.
— Ничего страшного. Госпожа Ханнелора, мне очень жаль, но даже если моё положение изменится, я не смогу принять ваши чувства.
— Что?
Меня парализовал неожиданный отказ. В ушах стоял звон. Моё дыхание стало поверхностным, а грудь сжало. Однако господин Вильфрид смотрел на меня с нескрываемым недовольством.
— Как бы ни сложилась ситуация, я не намерен становиться следующим аубом с помощью вас или Дункельфельгера. Ради обоих наших герцогств давайте сделаем вид, что этого разговора не было.
«Его резкий отказ оставил моё сознание пустым. Тогда что он имел в виду, говоря “год назад”?»
— Если это всё, что вы хотели сказать, прошу меня извинить.
Господин Вильфрид повернулся на каблуках, словно не желая больше слышать от меня ни слова. Я в оцепенении смотрела, как его ярко-охристый плащ исчезает из класса. Остались только я, стоявшая неподвижно, и госпожа Эглантина, подыскивавшая слова:
— Госпожа Ханнелора...
Мягкий голос окликнул меня с беспокойством. Когда я медленно перевела взгляд в сторону, то увидела, как госпожа Эглантина глубоко вздохнула и ободряюще улыбнулась.
— Госпожа Ханнелора, если вы предчувствовали, что в отношениях господина Вильфрида и госпожи Розмайн произойдут изменения, не лучше ли было выразить свои чувства после того, как эти изменения случатся? Учитывая, что все до сих пор считают, что эти двое помолвлены, ваш выбор времени кажется крайне неудачным.
«Действительно ли время было выбрано неудачно? Может быть, это просто ещё один случай моего обычного неудачного выбора времени, который привел к такому результату?»
Я задавала себе вопросы, но ответа не находила. Однако одно я могла утверждать с уверенностью:
— Каким бы неподходящим временем настоящий момент ни казался, у меня не было иного.
Приняв за чистую монету упоминание господина Вильфрида о «годичной давности», я, с помощью богов, по собственной воле оказалась здесь. Срок был определен смутно — время, пока госпожа Розмайн не закончит соединять нити. И поскольку мои последователи отказывались сотрудничать, единственное время, когда я могла поговорить с господином Вильфридом, — это до или после занятий.
— Госпожа Эглантина, я прошу прощения за то, что доставила вам столько хлопот. Мне следует идти.
Поблагодарив её, я вышла из класса.
***
Я вернулась в общежитие на обед, после чего уединилась в своей потайной комнате. Поскольку мой разум был совершенно пуст, я не могла присутствовать на дневных занятиях. Мне было необходимо подумать.
«Что пошло не так?»
В моём сознании признание господину Вильфриду и его сожаления о том, что я не призналась раньше, произошли лишь вчера. Однако его реакция была совершенно иной.
— Может быть, ответ господина Вильфрида был просто светской любезностью?
Когда я впервые призналась в своих чувствах, господин Вильфрид правда слегка покраснел и счастливо улыбнулся. Я не хочу верить, что всё это было ложью. Но факт остается фактом: когда я призналась в своих чувствах господину Вильфриду годичной давности, меня отвергли.
— Он сказал, что если бы знал о моих чувствах год назад, то, возможно, изо всех сил начал бы стараться занять место следующего ауба, но когда я призналась господину Вильфриду годичной давности, оказалось, что он совершенно не желает становиться герцогом.
Разбираясь в сложившейся ситуации, я вдруг вспомнила слова госпожи Розмайн. Она сказала, что господин Вильфрид хочет отказаться от должности ауба и разорвать с ней помолвку.
Я была так рада положительным словам господина Вильфрида, что, казалось, избегала глубоких размышлений о том, что она имела в виду. Госпожа Розмайн тогда даже отметила: «Прошло время, и ситуация могла измениться. Я не знаю, что теперь думает об этом Вильфрид».
Многое произошло, обстоятельства и положение господина Вильфрида изменились, что могло привести к перемене его чувств. Ситуация сейчас, год назад, была именно такой, как описала госпожа Розмайн.
— В таком случае логично, что реакции господина Вильфрида отличаются.
Хотя я и понимала это, я не могла скрыть вздоха усталости. В конце концов, мои действия, в которых оказались замешаны даже боги, получились бессмысленными. Нет, скорее можно сказать, что они усугубили ситуацию.
— Что я наделала? Я не видела дальше слов госпожи Розмайн и господина Вильфрида...
Без изменений, произошедших за последний год, господин Вильфрид не сможет принять мои чувства. А с этими переменами наше положение и обстоятельства не позволят этого сделать. Как бы я ни думала над этим, кажется, что это бесполезно.
— Я ничего не могу изменить... По крайней мере, если он вспомнит о моих чувствах, когда его положение изменится, это будет хорошо, но, учитывая его сегодняшнюю реакцию, это может быть непросто.
Я тихо вздохнула. Отныне моей целью должно быть прожить оставшееся время без происшествий, чтобы моя исповедь оставалась в памяти господина Вильфрида до тех пор, пока госпожа Розмайн не закончит соединять нити.
Определившись с направлением, я сумела немного успокоиться и направилась на свой послеобеденный урок. Господин Вильфрид откровенно избегал меня, что не позволяло даже поприветствовать его. А вот господин Ортвин то и дело поглядывал в мою сторону, видимо, пытаясь оценить ситуацию. Решив не форсировать события, я направилась к своему месту.
— Госпожа Ханнелора, что-то случилось с Вильфридом?
Повернувшись, я обнаружила позади себя господина Ортвина. Должно быть, он заметил разницу в поведении господина Вильфрида по сравнению с сегодняшним утром. Поскольку он спрашивал меня напрямую, было ясно, что господин Вильфрид не сообщил ему о моём предложении. Когда я взглянула на господина Вильфрида, он быстро отвёл взгляд.
«Он сказал, что будет делать вид, что ничего не произошло, но на самом деле ему следует быть в этом лучше. Его поведение вызывает подозрения у окружающих. А может, говоря “притворится, что этого не было”, он имел в виду, что я должна всем всё объяснить?»
Казалось, даже фраза «притвориться, что этого не было» имела для нас разный смысл. Осознав разительную разницу в нашем здравом смысле и нормах, я вдруг испугалась перспективы выйти замуж в Эренфест. Если бы повседневная жизнь была наполнена подобными недомолвками, я бы постоянно находилась в напряжении, опасаясь, что одна ошибка может вызвать гнев господина Вильфрида.
«Как мне следует реагировать, чтобы соответствовать желаниям господина Вильфрида?»
Мне не хотелось объяснять своими словами, что господин Вильфрид отверг моё признание. Под любопытными взглядами окружающих я тихо вздохнула и посмотрела на господина Ортвина, который ждал ответа.
Теперь, когда я думаю об этом, обстоятельства господина Ортвина сильно изменились за последний год. Его старшая сестра, госпожа Адольфина, развелась с принцом Сигизвальдом, и господин Ортвин выразил желание получить должность ауба, чтобы защитить её.
— У меня есть вопрос и к вам, господин Ортвин. Намереваетесь ли вы стать следующим аубом?
— ...Ну, да. Это связано с доказательством моих способностей, и как кандидат в аубы, вполне естественно стремиться к этому, но?..
Господин Ортвин моргнул своими светло-карими глазами, казалось, не понимая смысла моего вопроса. В его взгляде не было той пылкости, с которой он признавался мне в своих чувствах, и той серьезности, с которой он говорил о том, что хочет получить этот пост ради госпожи Адольфины. Год времени и изменения в обстоятельствах действительно оказывают значительное влияние на душевное состояние человека.
— Госпожа Ханнелора, что на самом деле случилось с Вильфридом? Он ведёт себя довольно упрямо, да и вы тоже...
— Здесь нет ничего, что могло бы принести пользу Древанхелю, господин Ортвин.
Молясь о том, чтобы госпожа Розмайн поскорее закончила соединять нити, я завершила дневной урок.