Том 5. Глава 111. Заготовка мяса в отсутствие священников
На следующий день после покупки одежды дети из приюта помогли нам перенести приобретенные Бенно товары в храм. Сироты, сменив одежду на новую, боле теплую, складывали товары на недавно приобретенные тележки и возили их между компанией Гилберта и приютом. Часть принесенного предназначалась для моих покоев, но многое и для приюта. Кроме прочего принесли необходимое для разделки свиного мяса.
— Товары складывайте здесь, а все для управляющей приютом передавайте Гилу. Затем эту часть дров и продуктов отнесите в подвал крыла девочек, а после в крыло мальчиков вторую часть дров и инструменты.
Фран проверял содержимое каждой тележки и направлял детей туда, куда следовало их отвезти. Все распределялось примерно одинаково, поскольку в подвале крыла девочек располагалась кухня, а в подвале крыла мальчиков — мастерская. Вильма занималась раскладкой и сохранением еды, а также хранила ключ от комнаты с припасами, чтобы никто не мог свободно туда войти. Всем придется несладко, если среди зимы кончатся продукты.
Священники и служительницы в сером брали вещи и разносили по подвалам своего крыла, а дети, беспрерывно болтая, помогали по мере сил. Присматривая за ними Люц завел разговор:
— Моя семья тоже предложила помощь в разделке свиного мяса. Папа не сказал прямо, но, кажется, он чувствует себя обязанным Верховному жрецу.
Несмотря на то, что Дейда считали упрямым и немногословным, кажется, он все же чувствовал благодарность Верховному жрецу за предоставленную возможность выговориться.
— Но Верховный жрец же дворянин? Не так много мы можем ему предложить в благодарность. Вместо этого папа решил помочь приюту. И, в общем, так вся семья втянулась.
— Вся семья… Разве Дейд не слишком далеко заходит?
Почти вся семья Люца состояла из одних мужчин, так что их помощь здесь пришлась бы как нельзя кстати, но я немного беспокоилась, хотят ли на самом деле братья участвовать.
— Да не волнуйся ты. Мои братья не против, и мама тоже придет.
— Думаю благодаря твоей семье все пройдет как нельзя лучше, Люц. Теперь я с нетерпением жду начала! — Радостно рассмеялась я, но друг нахмурился.
— С чего ты взяла, что тоже пойдешь? В это время ты все время заболеваешь, в прошлый раз началась простуда прямо в повозке, потому пришлось везти тебя обратно на ворота. Никто не возьмет тебя с собой на бойню, где и без того много новичков-неумех.
— Э-это правда, но… мама бремена и в следующем году я стану старшей сестрой, так что в этот раз я хочу поучаствовать, чтобы хотя бы знать, как все происходит.
Мне казалось, что наконец-то смогу не рыдать при виде окровавленного трупа, но все наотрез отказывали брать меня с собой. Как жестоко. Я уже настроилась помогать соседям с разделкой и в следующий раз.
— Да не будет такого. Тебе в любом случае нельзя работать в присутствии сирот. А если будешь весь день сидеть и смотреть, как мы будем работать на улице, точно свалишься с простудой. Как же ты будешь варить животный клей, если заболеешь? — Люц приводил довод за доводом, не давая мне отбиться. Становилось грустно от его правоты.
— Оставайся дома, Майн. Используй это время, чтобы подумать, как пополнить свой кошелек. Это называется, как оно… Ты же упоминала что-то такое? Кажется, определенной работой должен заниматься определенный человек?
— Я сама себе выкопала яму…
В день разделки мяса семьи, моя и Люца, собрались у колодца, чтобы обсудить планы. После мы с папой и Туури направились в приют. Они проводили меня, чтобы я осталась в храме, а папа и сестренка организуют сирот, скажут, что следует взять с собой и проводят до коптилен.
Люц, как ученик компании Гилберта, пошел в мясную лавку, откуда вместе с мясниками отправится в деревню в то время, как моя и его мамы подготовят коптильни, натаскают воды и прочая.
— А теперь разделимся на группы и за работу. Те, что будут работать с мясом, берите телеги и отправляйтесь. Те, кто останутся, займитесь уборкой храма и приюта, а после приготовьте суп.
Фран разделил сирот на две группы. Все взрослые священники научатся разделке, кроме некоторых, которые останутся помогать детям.
— Пап, не забудь принести мне всю свиную кожу. Она нужна для животного клея. Можно обойтись без костей и органов, но кожа жизненно необходима. Обязательно достань ее. — Я постаралась донести до папы всю важность получения кожи, на что тот погладил меня по голове.
— Да-да, все привезу. Просто будь умницей и посиди спокойно в комнате. Постарайся не заболеть. Люц сказал, что потом тебе предстоит выполнить много важной работы, так?
— Знаю. Потому здесь и остаюсь, хотя очень хочу поехать со всеми вами. — Сказав папе все, что хотела, я подошла к тележкам, где стояла Туури и вместе с сиротами проверяла инструменты.
— Туури, прошу, присмотри за Делией.
— Ага. Мы постараемся вместе. — Сестренка улыбнулась Делии, которая удивленно приподняла брови.
— Сестра Майн, зачем мне с ними идти?!
— Делия, я хочу, чтобы ты увидела мир за пределами храма.
Со мной в храме останутся Розина и Вильма в то время, как все остальные мои слуги пойдут заготавливать мясо. Делии была ненавистна сама мысль об этом, но ее никто не спрашивал. Я не заставляла ее ходить в приют и делать что-то с ним связанное, так что сегодня хорошая возможность для нее провести время с другими сиротами. Ранее она почти не встречалась с ними, но во время покупки одежды поладила с Туури, так что едва ли Делия окажется в одиночестве. Тем более под присмотром Франа и Гила.
— Майн, а чем ты займешься, пока нас не будет? — спросила Туури.
— Буду заниматься новыми книжками с картинками. Мне помогут Розина и Вильма. У них обеих красивый почерк, к тому же мне нужно, чтобы Вильма нарисовала новые иллюстрации.
Перво-наперво Розина — мой учитель игры на харшпиле, но все, кто видел, как она пишет, хвалили ее почерк, так что она первоклассный кандидат в мои помощники по книге. Поскольку мои покои покинут все слуги мужского пола, то Вильма сможет без проблем туда прийти. Она приведет с собой умелых в готовке девочек, чтобы обучить их работать на дворянской кухне для подготовки к зиме.
Проводив всех, мы с Розиной вернулись в мои покои. Немного потренировались в игре на харшпиле, потом пришла Вильма с двумя девочками.
— Так, Никола, Моника, учитесь как следует, чтобы готовить только вкусные блюда. — Подбодрив юных поварят, я попросила Розину отвести девочек на кухню.
— Сестра Майн, — обратилась Вильма, — поскольку большинство священников в синем отсутствуют во время праздника урожая, то божественных даров поступит очень мало. Большинство священников заберут с собой поваров, а остальные не станут готовить как следует, раз блюда не попробует господин. Все следующие дни нам бы пришлось несладко, если бы мы не готовили суп.
От слов Вильмы у меня по спине побежали мурашки. Кроме некоторых священников в синем я одна из немногих, кто во время праздника останется в храме. Остальные отправлены в сельскую местность. Если каждый из них забрал повара с собой, значит, для приюта некому приготовить новых божественных даров.
— Раньше последователей в синем было больше, — продолжила Вильма, — потому уезжала только половина из них, что уменьшало вполовину и дары. Оставшиеся повара не имели возможности лениться, чтобы не позорить господина перед другими последователями в синем. Но сейчас все…
Она вздохнула и опустила взгляд, затем мягко открыла карие глаза и спокойно мне улыбнулась.
— Мы можем сами обеспечивать себя, благодаря вам, сестра Майн. Раньше мы только могли сидеть и смотреть, как голодают дети. Позвольте от всего сердца поблагодарить вас за то, что готовите приют к зиме. Если нужно что-то, спрашивайте, я приложу все силы, чтобы помочь вам.
С этими словами Вильма поднялась на второй этаж и незамедлительно начала раскладывать художественные принадлежности на столе.
— Это ваша следующая история?
— Да, Золушка. — Я поставила на бедра харшпиль и начала практиковаться в то время, как Вильма читала текст. Мне нужно было освоить третью тренировочную песню так же хорошо, как и прошлую, которую я перевела. Моя композиция в этот раз основывалась на классической немецкой песне «Лис, ты украл гуся»*, известной в Японии, как «Когицуне»**, что означает «лисенок». Я технически заменила лису на кролика, чтобы соответствовать местной фауне, но не особо волновалась об этом.
— Как же давно я не слушала музыку, — размышляла Вильма вслух.
— Вильма, а ты умеешь играть на харшпиле?
— Да я всего лишь любитель. Поскольку вы уже знакомы с тем, как играет Розина, оскорблением для ваших ушей будет услышать, как я этим занимаюсь, — улыбнулась девушка. Она точно играет лучше, меня. Я все еще играю, как новичок.
— Розина настолько хороша, что мне приходится сомневаться в том, что такое любительский уровень. Мне бы хотелось услышать твою игру, и у меня появилась идея.
— В ней нет ничего примечательного, уверяю вас. — Так она сказала, но по девушке было видно, что она только рада сыграть снова. Вильма с радостным выражением лица взяла большой харшпиль Розины.
Заструившаяся по струнам музыка прекрасно отражала характер Вильмы, неся за собой мягкие и приятные звуки. Сочетание этой музыки и нежного голоса девушки, поющего колыбельную, буквально усыпляло меня.
— Вильма, твоя песня такая же ласковая, как и ты, — заметила Розина.
— Может, потому что не обладая твоим талантом, я просто выбираю как можно более медленные песни?
Слушая их дружескую болтовню, я была потрясена тем, какого таланта ожидали от меня. Если Вильму считают любителем, то знатные дети, должно быть, все как на подбор профессионалы.
— …Будет ли справедливым предположить, что ты, Розина, так же хорошо рисуешь? — осмелилась спросить я.
— Скажем так, я умею рисовать так, как научили. — Судя по тому, насколько хорошо «любитель» Вильма играла на инструменте, я могу предположить, что и Розина достаточно умелый художник. Слуги Кристины оказались невероятно талантливыми, что показывало, насколько она была необычной служительницей.
Практика игры на харшпиле закончилась к третьему колоколу, тогда мы вернулись к Золушке. Вильма закончила читать ее, потому мы начали обсуждать иллюстрации к ней.
— Думаю будет сложно показать красоту Золушки. Одного цвета недостаточно, чтобы раскрасить ее кожу, — заметила Вильма.
— Разве цвет кожи так важен? Может стоит сделать мачеху и ее дочерей, показав их уродливыми за счет размера и форм? — спросила я.
— Такого не может быть. Любая дворянка, которая стала женой среднего дворянина обязана быть красивой.
Внешность мачехи и ее дочерей должна контрастировать с красотой Золушки. Я бы предпочла, чтобы реалии не влияли на это. Пока я размышляла, как выкрутиться, Розина просмотрела историю и сделала предложение.
— Сестра Майн, не лучше ли просто переделать шаблон для детской библии вместо того, чтобы волноваться о новой истории? На мой взгляд вам еще слишком рано браться за истории про дворян. По крайней мере для вас было бы лучше сначала привыкнуть к порядкам в храме.
Критика Верховного жреца была и без того суровой, но теперь даже Розина указывала на мою невероятную невежественность в вопросах знатного общества.
— Лично мне бы хотелось выпустить Золушку, чтобы понять, воспримут ли люди нормально обычную историю.
— Сестра Майн, такое вам еще рано говорить, пока вы не научитесь писать обычные истории. — Розина покачала головой, когда Вильма стала укорять ее за излишнюю резкость. Это означает, другими словами, даже Вильма считает, что Золушка не является обычной историей.
— …Разве Золушка — это не просто история?
— Обычные истории рассказывают о том, как основали королевство, о рыцарях или богах. Я никогда раньше не слышала ничего похожего на Золушку, — пояснила Розина. Похоже все истории, что она слышала, пока служила Кристине, рассказывались через искусство. Картины, музыку и стихи, основанные на историях. Мне следовало узнать больше о них прежде, чем начинать писать книжки с картинками для дворян.
— Выбирая между детской библией и Золушкой, как ты считаешь, какая книга больше понравится дворянам?
— Детская библия. Это знания, необходимые для каждого ребенка, которые поданы очень простым и понятным языком. — Уверенный ответ Розины заставил меня отказаться от Золушки. Делать в нынешней ситуации книгу, которая не обязательно хорошо станет продаваться, неразумно, когда у меня уже есть экземпляр, который гарантированно хорошо пойдет.
— Тогда давайте забудем о Золушке. Вместо нее сделаем еще детские библии. Розина, позже поясни мне, о чем рассказывают истории? Я бы хотела сделать по ним книжки с картинками.
— Знать их в любом случае необходимо для вашего образования. Я с удовольствием расскажу их, когда вы пожелаете.
Мы взяли одну из детских библий и разложили ее на отдельные листы, а затем отделили текст от иллюстраций. Затем положили картинки на подготовленные для трафаретов Золушки плотные листы и вырезали закрашенные черным части. Так мы добились идентичного прежнему рисунку. Розина и Вильма приступили к работе, вырезав рисунок с помощью макетного ножа из мастерской.
— Сестра Майн, пожалуйста, вырежьте буквы, как и в прошлый раз, — с улыбкой предложила мне работу Розина, я кивнула.
Она быстро поняла, что мне не хватает умения, чтобы вырезать детализированный рисунок.
...Пусть у Розины лучше получается вырезать красивые линии, но это только потому, что у меня маленькие руки. Я стану очень ловкой, когда подрасту! Я старалась не вспоминать, что будучи Урано, даже став взрослой, я все равно оставалась неуклюжа.
Обед в приюте закончился до шестого колокола. Никола и Моника вышли из кухни совершенно вымотанными, наготовившись впервые в настолько большой кухне. Розина отправила поваров обратно, сообщив, что после возвращения Франа, еду доставят в приют.
— …Может будет уже поздно, — сказала Розина.
— Разделка мяса занимает много времени. Они вероятно вернуться к шестому колоколу, когда уже будут закрываться ворота, — ответила я, выглядывая в окно. Небо понемногу темнело по мере того, как садилось солнце. В прошлые года моя семья занималась мясом, когда уже похолодало вместе со всеми соседями, и возвращалась домой, когда солнце уже давно скрылось. До их возвращения оставалось еще немного времени.
Именно эта мысль пришла мне в голову, когда Делия, запыхавшись, вернулась в мои покои. Из-за того, что бежала и немного замерзла на улице, ее щечки разрумянились, как наливные яблочки.
— С возвращением, Делия. Много мяса заготовили?
— Конечно! Зиму проведем как надо с таким-то количеством.
Я беспокоилась за Делию, но наконец-то увидев ее, вздохнула с облегчением, радуясь ее хорошему настроению. Она вернулась первой, чтобы помочь мне переодеться в то время, как остальные везли на тележках мясо. Переодевая меня, Делия рассказывала о том, как делают сосиски и о разных техниках разделки, которые используют мясники.
— А потом мы взяли кучу мяса, которое в приюте солили, и подвесили его, чтобы получить копчености. Так странно, что копченым оно хранится дольше. А еще… — Кажется то, что Делия вышла наружу и занималась мясом с остальными, хорошо на нее повлияло. Я рада, если это событие послужило началом ее дружбы с остальными детьми.
— Сестра Майн, — позвал Фран с первого этажа. — Люц сказал, что хочет поговорить с вами о свиной коже. Могли бы вы посетить мастерскую, когда переоденетесь? — Поскольку я уже сменила одежду, то сразу спустилась вниз по лестнице.
— Гил, прошу, проводи сестру Майн.
— Конечно.
На пути в мастерскую я видела, как все таскали мясо из тележек у храмовых ворот в подвал приюта со стороны крыла девочек. Папа и Туури тоже сновали среди этой толпы. Сдерживая желание подбежать и присоединиться к ним, я вошла в мастерскую.
— Майн, так что нам делать с кожей? — спросил Люц сразу, как увидел меня, указав на связанные стопки шкур. Я осмотрела приют и указала на корзину.
— Ты можешь сразу положить ее сюда.
— А прежде мы ничего не должны сделать?
— Нам нужно уложить ее в известковую воду, чтобы избавиться от волос, но я не уверена в том, как долго нужно ее вымачивать. Нужно, чтобы кто-то присмотрел за ней, сейчас уже слишком поздно.
— Не хочу даже думать, чтобы потратить эту кожу впустую, — сказал Люц, доставая диптих, а затем смотря на меня, держа стилус наготове. Это сигнал к началу объяснений.
— Сначала нужно вымочить кожу в известковой воде, чтобы счистить волосы, затем отделить внешний слой кожи от внутреннего, который позже пригодится для дубления. Люц, разве ты уже не занимался этим?
— Но я не так уж в этом хорош. — Пожал плечами Люц и кивнул.
— Для животного клея необходима только внутренняя часть, так что мы можем выделать внешнюю и позже использовать, как обложку для книг.
— Кто будет заниматься дублением? — Люц смотрел на меня совсем как Бенно.
— …Ум-м-м, может спросим в скорняжной мастерской?
— Надеюсь у тебя есть на это деньги. — Его слова били прямо в сердечко, потому я просто сделала вид, что не услышала и продолжила.
— В общем вымачиваешь внутреннюю часть шкуры в известковой воде еще раз, и вытаскиваешь, когда она станет мягкой и разбухшей, что означает из нее ушли «белки», жиры и прочая. Когда это произойдет, нужно оставить ее полежать. Затем, нужно слить известковую воду, омыть шкуры и варить их на слабом огне примерно два колокола.
— Два колокола? Довольно долго, — ответил Люц, пока его стилус летал по диптиху.
— После этого все становится сложнее. Если дать воде постоять при температуре, достаточно теплой для питья, как чай, примеси будут подниматься и опускаться, оставляя центр чистым. Нам нужно содержимое центра. — Я сделала паузу, а Люц в замешательстве поднял на меня глаза.
— …И как же нам достать содержимое только из центра?
— Я не уверена, давай попробуем методом проб и ошибок.
— Серьезно? Тогда нам следует сначала взять маленький котелок.
Конечно, можно просто убрать лишнее с верхушки, но, что делать дальше, я не была уверена. — В общем потом нужно слить жижу в деревянный ящик и оставить где-нибудь на холоде, чтобы замерзло, тогда все готово. Когда затвердеет, мы получим животный клей.
— Хм-м-м. Так долго кипятить и варить, что мы можем вместе с клеем заняться и свечами, — решил Люц, посматривая на диптих. — Хорошо. Завтра сделаем клей и свечи. Всю вонючую работу закончим за раз.
— Звучит здорово! Давай покончим с этим за раз! — Я подняла руку вверх, радуясь, что впервые буду делать животный клей.
* «Лис, ты украл гуся» - с текстом этой прекрасной песни можно ознакомиться тут https://stihi.ru/2002/11/20-73
** Японская версия песни выше.