Том 5. Глава 108. Золушка и книга для Верховного жреца

Каждый раз заходя в свои покои в храме мне было необходимо надеть поверх обычной одежды синюю рясу, но самостоятельно этого делать не разрешалось. Когда я пыталась, Делия ужасно злилась. И в этот раз я вытянула руки, а она натянула рясу поверх повседневной одежды.

В начале у нас получалось до того плохо сработаться, что мне быстрее было переодеться самой, что очень расстраивало. Но потом все наладилось. Может у меня все же начинает получаться вести себя, как богачка , — подумала я, пока Делия делала мне прическу.

— Это было куда прекраснее, чем я представляла, — бормотала она под нос, но я не поняла, что Делия имела ввиду. Удивившись, решила все же уточнить, на что девочка прищурила светло-голубые глаза и пояснила.

— Боги! Да книга же, которую я должна была первой прочесть! Вы же сами сказали, что хотите услышать, что я о ней думаю, сестра Майн!

— А, книжка с картинками. Я просто не сразу поняла, о чем ты сейчас говоришь. Спасибо, что поделилась своими мыслями. Ты уже прочитала ее до конца? Должно быть ты стала уже куда лучше в чтении. — Насколько мне известно, Делия обучалась самостоятельно, потому выходило у нее совсем не так быстро, как у Гила. Даже не ожидала, что она так быстро закончит с книгой.

— …Я попросила Гила немного помочь мне. Он показал мне каруту.

То, что Делия увлеклась книгой настолько, чтобы попросить помощи у Гила, заставило меня улыбнуться. Пока я тянула улыбку до ушей от радости, Розина вмешалась в разговор с несколько суровым выражением лица.

— Сестра Майн, прошу, поспешите закончить обсуждение, пора заняться игрой на харшпиле. Времени не так много.

— Розина, ты чего? Почему ты так напряжена?

— Верховный жрец просил вас на следующей встрече сыграть вторую выученную композицию. — Ответ Розины все прояснил. Конечно, играть перед Верховным жрецом всегда волнительно.

— Полагаю, в этом случае мне следует практиковаться особенно усердно. Когда пройдет встреча?

— После обеда, — ответила она. Не поняв, в какой день, я почувствовала себя не в своей тарелке.

— М, Розина, а после обеда в какой день?

— Сегодня. Встреча пройдет после обеда сегодня.

По словам Франа, который зачитал ответное письмо, Верховный жрец собирался вскоре отъехать в одну из деревенек в окрестностях на праздник урожая. И пока у него есть время, он хотел бы встретиться. Я оценила быстрый ответ, но вот играть я пока еще не была готова.

— Паника выглядит неграциозно, сестра Майн. Прошу, храните страх в глубине своего сердца, не показывайте его.

Неистово попрактиковавшись в игре на харшпиле до третьего колокола, я отправилась к покои Верховного жреца и, не показывая на лице каких-либо эмоций, помогала ему с отчетами до четвертого колокола, стараясь всем видом показать, что я совершенно не переживаю, что мне придется исполнять перед ним композицию. После я быстро затолкала в себя обед и продолжила интенсивную подготовку к встрече вместе с Розиной до самого последнего момента. Я надеялась, что мой закулисный труд будет оценен по достоинству.

Благодаря упорной практике я чувствовала себя увереннее, но играть перед кем-то все равно было нервозно. Особенно учитывая, что в этот раз мне придется исполнять собственную композицию — ту, что я помнила из жизни Урано. Сначала я хотела разучить романтическую песню из кинозаставки, но после изменила решение в пользу классической композиции, которую помнила из уроков в музыкальной школе. Переводить лирику кошмарно сложно, но и сама я слова для песен подбираю с трудом. Каждый раз, исполняя, я понемногу изменяла строки, на что Розина возмущалась, когда я начинала использовать напрямую текст на английском.

— Все пройдет как надо, если просто спокойно сыграете, — посоветовала Делия. — Держать себя в руках у вас это выходит куда лучше, чем у меня, сестра Майн.

— Спасибо тебе, Делия. Я постараюсь.

Делия подбодрила меня прежде, чем я вошла в покои Верховного жреца вместе с Франом, который нес детскую библию и текст Золушки, а также Розиной, у которой в руках был мой маленький харшпиль.

— Приношу свои извинения, что попросил о встрече так скоро. Прошу, позволь услышать, насколько стала лучше твоя игра, — сказал Верховный жрец со спокойным выражением лица и ничего не значащим тоном, по которому становилось ясно, насколько неискренними были извинения. Он указал в центр комнаты, предлагая присесть. Я забрала у Розины мой харшпиль, поставила между бедер и глубоко вдохнула.

Сердце билось так сильно, что я буквально чувствовала в ушах его стук. И все же я сыграла, как вторую заданную мне песню, так и простенькую классическую детскую композицию «Под раскидистым каштаном».* Чтобы избежать лишних вопросов, я сразу заменила каштан на название местного орешника. Верховный жрец оценил обе композиции, и похвалил исполнение.

— Ты быстро учишься. Вот еще одна, которую нужно выучить. Должен сказать, что сочиненная тобой песня вызывает интерес. В следующий раз, хотел бы послушать еще.

Я взглянула на переданные мне ноты. К моему разочарованию, выучить композицию будет непросто, однако чувствовалось облегчение, ведь эта встреча уже подходила к концу.

— Розина, прошу, — я передала девушке харшпиль и взяла чашку, в которую Арно уже налил чай. После такого нервного выступления вкус чая особенно хорош. Верховный жрец сел напротив, поставил чашку, из которой пил во время выступления, на стол.

— Ты сказала, что закончила детскую библию, верно?

— Да. Вот книжка с картинками. — Я посмотрела на Франа, который кивнул в ответ и показал Верховному жрецу готовую книгу. Мужчина пролистал ее и постучал по своему виску.

— Это книга? Что ты сделала с обложкой? — Поскольку мы были за пределами тайной комнаты, то его лицо оставалось безэмоциональным, но по тону голоса можно было понять, насколько он впечатлен. Но что ему так не понравилось в обложке?

— Что я сделала…? Это просто бумага.

— Это я вижу. Зачем в бумаге цветы?

— М, зачем я их туда добавила?

— Это я и спрашиваю. Хочу узнать, почему ты сделала это? — В голосе Верховного жреца появились сердитые нотки от того, что я сразу не смогла дать нужный ему ответ. Даже не знаю, почему его настроение так резко упало. Бенно считал, что знатным дочерям понравится, но возможно, цветы на обложке запрещены.

— Потому что так выглядит лучше. Разве нельзя?

— Просто, потому что выглядит лучше…? Нет, это не то, что я… Неважно. Следуй за мной. — Верховный жрец покачал головой с явным недоверием, затем встал и направился в потайную комнату рядом с кроватью. Я тоже встала, не понимая, что происходит.

— Сестра Майн, возьмите. — Фран поспешно передал мне текст Золушки. Я поблагодарила его и последовала за Верховным жрецом за дверь.

Как всегда в кабинете царил беспорядок. Я села на уже привычную для себя скамейку. Когда убирала с нее документы, вдруг осознала, что это могли быть те самые легендарные записи о магии.

— Остановись. Разве я не предупреждал, что тебе нельзя их читать. — Верховный жрец заметил, что я пыталась сделать, и забрал свиток из моих рук, положив его на стол. Несомненно, все бумаги, что лежали на столе, содержали сведения о магии. Я огляделась и меня посетило странное чувство, будто я оказалась в совершенно новом месте. Верховный жрец нахмурился, придвигая к себе стул.

— Не отвлекайся.

— Простите. Так… зачем мы пришли сюда?

— Я хотел узнать, как ты добавила цветы в бумагу. Я не собираюсь вытягивать из тебя ответ силой, если это коммерческая тайна, но вставлять цветы в бумагу — очень необычно.

— Не думаю. Просто нужно рассыпать растения в кашицу в процессе изготовления бумаги.

— Просто рассыпать? — Верховный жрец не мог понять, как это происходит, даже после того, как я пальцами показала, как насыпаю цветы в кашицу на сукэте. Но когда показала, я вдруг поняла, что Верховный жрец знаком только с пергаментом, который делают из шкур животных. Конечно же цветы в бумаге для него выглядят странно, поскольку он не знает, как она делается. В процессе изготовления пергамента вмешать растительные волокна внутрь поверхности для письма невозможно.

— Так растительную бумагу делают совершенно иначе, нежели пергамент. Если вы хотите посмотреть, можете прийти в мастерскую.

— Конечно, нужно обязательно это сделать. Из твоих объяснении совершенно невозможно что-то выяснить. — Верховный жрец решил не пытаться что-то понять с моих слов и закинул ногу на ногу, уложив детскую библию на колено. Мужчина открыл первую страницу и, увидев первую иллюстрацию, поморщился, уставившись на меня.

— Книги — это произведения искусства. Они должны быть красивыми, с кожаной обложкой, с вставками из золота и драгоценностей, а иллюстрации яркими и цветными. Книга в первую очередь ценится, как предмет искусства. Из-за черно-белых иллюстраций эта книга не имеет большой художественной ценности. Сделай их цветными.

Похоже Верховный жрец представлял себе книгу, как работу каллиграфа, который расписывает ее красивым почерком, художника, рисующего цветные иллюстрации и кожных дел мастера, который делает обложку. Вспоминая книги из книжной комнаты, я могла понять, откуда пошло такое видение.

— Добавлять цвет в эту книгу даже излишне. Как думаете, насколько дорого обойдется изготовление в таком случае? Я собираюсь использовать эти книги в качестве учебников для сирот. По мне так лучше сделать больше, чем добавить цвет в некоторые.

— Книги — это искусство, каждая уникальна. Не понимаю, о чем ты говоришь, — посетовал Верховный жрец, и слова сами соскочили с языка, я даже не подумала, как следует прежде, чем ответить.

— Я совсем не понимаю вас, Верховный жрец. Книги — это не просто произведение искусства, они — квинтэссенция знаний и мудрости. Моя цель не в создании штучных произведений, я хочу наладить массовое производство, чтобы каждый мог читать.

— Массовое производство? Ты собираешься заставить людей переписывать их в огромном количестве? Это сработает, только если ты научишь читать всех детей в приюте, но все же это потребует колоссального количества времени. — Пораженный Верховный жрец стал массировать виски и стучать пальцами по столешнице. Но мне даже в голову не приходил такой способ создания книг, он занял бы вечность.

— Да нет же. Вы совсем не поняли. Я собираюсь печатать книги. Я уже сделала тридцать таки же книжек и…

— Погоди. — Прервал меня Верховный жрец, приподняв бровь. По его широко открытым глазам, полным удивления, становилось ясно, что он не верит своим ушам. — Ты хочешь сказать, что ты уже сделала тридцать таких же книжек?

— Как я и сказала, я напечатала их.

— Объясни подробнее. — Похоже Верховный жрец не представлял себе, что происходит в мастерской Майн, толи потому что не интересовался, толи Фран не мог рассказать в деталях, так как сам не понимал многого. Мне казалось, Фран отчитывается обо всем, поскольку предоставляет документы о доходах и платит храмовую долю, но похоже все совсем не так. Верховный жрец не обладал даже общей информацией, и я никак не могла понять, с чего начать.

— Вы же знаете, мастерская Майн делает бумагу, так?

— Да.

— Мы делаем более толстые листы, вырезаем в них буквы и те части, что должны быть окрашены черным, используя… очень тонкие специальные ножики. Такая бумага называется трафарет.

— Ты вырезаешь на бумаге? — Судя по изумленному тону голоса Верховного жреца, вырезать из бумаги было чрезвычайно ненормально, но я сделала вид, что не слышу. Что сделано, то сделано.

— Затем мы кладем трафарет на чистый лист бумаги и покрываем чернилами. Окрашивается только та часть бумаги, которая лежала под прорезями. Готовый лист с отпечатком мы относим сушиться, и ему на замену кладем другой и повторяем все заново. Так получаются два листа с одинаковым содержимым. Чтобы получилось тридцать книг, нужно повторить процесс тридцать раз. Так мы и получили те, что есть.

Примерно на середине объяснений Верховный жрец перестал реагировать на внешние раздражители и завис, как сломанный компьютер. Спросив, слушает ли он меня, я помахала у него руками перед носом.

— …Я слушаю, но я, но… — Верховный жрец вернулся в реальность, медленно прикрыл глаза и тяжко вздохнул. Даже Бенно так не реагировал. Это заставляло меня волноваться.

— Эм-м-м, все в порядке?

— Ты снова сотворила что-то невероятное…

Неужели правда? Вспоминая, что я сделала ради бумаги. Самое невероятное — это замена гравюры на трафареты, но я сомневаюсь, что именно это он имел ввиду. Даже не могу вычислить, что же он счел столь невообразимым. Пока я размышляла, Верховный жрец снова вздохнул.

— В общем под печатью ты подразумеваешь, вырезание бумаги и покрытие листа чернилами?

— Пока что так и есть.

— Вырезать что-то из бумаги само по себе немыслимо, но еще сложнее себе представить, что ты используешь столько чернил.

Пергамент очень дорогой, потому никому в голову не могло прийти резать его. Растительная бумага тоже дорогая, производит ее мастерская Майн. К тому же я знаю, для чего нужны трафареты, потому для меня здесь нет напрасных трат. Мы с Верховным жрецом никогда не обсуждали с глазу на глаз, что каждый из нас ожидает от книги. Однако я уверена в том, что делать трафареты и печатать книги куда экономнее, чем вкладываться в кожаную обложку.

— Честно говоря, мне трудно поверить, что на обложку тратиться так много средств. А что касается чернил, то их производство достаточно дешево, поскольку сажу для меня собирают священники.

— Так чернила ты производишь из сажи?

Ранее я уже объясняла, что сажа нужна мне для чернил, когда он счел мои действия подозрительными. Похоже он не думал, что я все же смогу изготовить их. Это можно было прочитать по изумлению на его лице.

— …Вас это тоже удивляет?

— Конечно.

— Бенно, пусть и сказал, что у него голова болит, только взглянув на мою книгу, но после тут же начал подсчитывать стоимость и интересовался следующими книгами, потому мне даже в голову не пришло, что это что-то особенное.

Может все дело в том, что Бенно — торговец, и уже привык к моим открытиям и минуя шок от нового изобретения переходил сразу к подсчету прибыли от их продажи. А вот удивление Верховного жреца как раз и есть нормальная реакция. Пока я собиралась с мыслями, Верховный жрец покачал головой и посмотрел в окно, будто пытаясь углядеть нечто находящееся далеко отсюда.

— …Бенно может статься куда сложнее работать с тобой, чем я думал. Могу только представить, какое эмоциональное бремя он несет, если ты постоянно изобретаешь вещи такого уровня.

— Шта?! Да вы же знаете, он — торговец, и он хочет, чтобы вещи продавались. Ему тяжело бывает принять их, но только потому, что он остался не у дел при их создании. Это не моя вина. Возможно.

Бенно сам решил начать конкуренцию с Гильдией пергамента, создав гильдию растительной бумаги, а также начал соперничать с Лиз, открыв роскошный итальянский ресторан. Однако Верховный жрец лишь пренебрежительно фыркнул, скривив губы в усмешке.

— Об этом мне следует расспросить Бенно, не тебя. Но сначала, у тебя уже есть мысли о следующей книге?

— Да. Как насчет такой истории?

— Убедись в следующий раз, что написала письмо с тщательным описанием прежде, чем начинать делать что-то подобное. Не хотел бы, чтобы меня снова удивили таким образом.

Если этого достаточно, чтобы вас удивить, то даже если напишу отчет, вы все равно не останетесь равнодушным , — ответила я тихонько, протягивая лист, который передал мне Фран. Хорошо, если Верховный жрец ознакомится с сюжетом лично.

— Я хотела бы следующую книжку с картинками посвятить истории Золушки, что думаете об этом? — Вчера я написала текст и его показала теперь Верховному жрецу. Прочитав его, Верховный жрец сразу начал тереть виски.

— В каком мире богатая простолюдинка вдруг выходит замуж за принца? Это глупость или непонимание социального статуса?

— Про статусы мне все ясно, но… Что ж… Как вы считаете, насколько же высок должен быть статус главной героини? Нужно сохранить идею, что героине улыбнулась удача и она смогла выйти замуж за кого-то выше ее статуса? Это то, чего многие люди желают. — Раз с его точки зрения идея настолько плоха, чтобы обозвать меня глупой, с моей стороны будет разумно пойти на компромисс. Я попросила найти золотую середину, и Верховный жрец положил руку на подбородок, погрузившись в раздумья.

— …Когда дело касается монарших особ, даже дочь дворянина высокого ранга должна быть хорошо воспитана и исключительна. Выйти замуж за кого-то не своего статуса невозможно. Она может стать только любовницей. Это же достаточно для повышения статуса, разве нет?

— Нет, нет и еще раз нет! В чем же романтика, если она станет просто любовницей? А как же надежды, мечты?!

— Мечты ничего не значат. Смирись с реальностью.

Суть всей истории заключалась в том, чтобы выйти замуж за человека высокого статуса, но Верховный жрец не желал уступать несмотря ни на что. Как жестоко. Книги читают, чтобы помечтать, а не смиряться с реальностью.

— М, а что если мы заменим принца на мелкого эрцгерцога? Может кто-то с более низким статусом выйти за него замуж? Получится ли из этого история?

— Хм-м-м. Зависит от величины территории, которой он владеет, но возможность жениться на ком-то ниже статусом у него есть. Если он готов встретиться с порицанием семьей и другими дворянами, пожалуй, такое может произойти. — Пара, бросающая вызов и преодолевающая сопротивление, чтобы успешно пожениться — это самая, что ни на есть классическая история с хорошим концом. Я с облегчением вздохнула, радуясь, что мы нашли компромисс.

— Хорошо, сделаю тогда его сыном эрцгерцога.

— Нужно так же сделать и Золушку дочерью дворянина среднего ранга. Достаточно богатого. И что это еще за фея? В каком это мире странные песнопения могут привести к магическому эффекту? Даже учитывая твое невежество в магии, читать просто больно.

Благодаря добротной критике сказки Верховным жрецом история вышла без магии. В ней дочь дворянина среднего ранга подверглась насилию со стороны мачехи, пока знатный родственник ее родной матери не помог ей попасть в дворянское общество, где сын герцога влюбился в нее с первого взгляда. От Золушки здесь ничего толком и не осталось. Поскольку первыми читателями как раз предполагались благородные, то я с радостью последовала его совету.

О, и оказалось, в этом мире у знати существовало три ранга: низший, средний и высший. Дворянка низшего ранга не могла из-за статуса выйти замуж за эрцгерцога, а дворянке среднего удалось бы, хоть и с трудом.

— И еще, в конце ты пишешь, что жили они долго и счастливо, но такого с ними не могло случиться.

— Почему?

Получалось так, что после свадьбы отец эрцгерцога скорее всего лишил бы сына земель. И даже, если родитель бы простил его в качестве акта беспрецедентной щедрости, он все равно терял право наследования, и оказался бы в лучшем случае в роли помощника своего младшего брата. Мне не хотелось писать эту часть истории, но в любом случае, из-за безжалостного Верховного жреца этой истории ни за что не сыскать хороший конец.

Однако мне этот разговор подарил бесценный опыт. Поскольку это уже фэнтезийный мир с магией и тому подобными вещами, люди здесь едва ли хорошо отнесутся к моим профанским выдумкам. Похоже написать хорошую историю в своей книге окажется куда сложнее, чем я думала.

• «Под раскидистым каштаном» - сборник вариаций с фугой для оркестра, написанный в 1939 Яромиром Вайнбергом. Основано произведение на популярной английской песне того периода, которую Вайнберг ошибочно принял за народную. Прослушать можно здесь: https://translated.turbopages.org/proxy_u/en-ru.ru.61c68b8e-62e3a502-2ae09933-74722d776562/https/genius.com/Jaromir-weinberger-under-the-spreading-chestnut-tree-lyrics