Том 4. Глава 90. Путь Люца

— Дело не совсем в Люце. Мне нужно разрешение его родителей, чтобы увозить его на несколько дней из города для работы. Если мы уедем без разрешения, это расценят, как похищение.

Объяснив положение дел, Бенно вздохнул. Хорошо, что я смогла услышать детали, так как на листе эта проблема была описана коротко: «получить разрешение».

— Чтобы получить его, я отправил Марка, но они не стали слушать. Не совсем понимаю, может дело в каком-то разладе между мастерами и торговцами, о котором я не знаю, или его отец просто твердолобый. Есть идеи?

— Думаю…— В конце концов вся проблема Бенно в том, чтобы получить у родителей Люца разрешение. Но об этом стоило поговорить с ними и Люцем напрямую. Пусть я и подруга, но выступаю здесь третьей стороной. Итак, кто вовлечен: Бенно, который хочет увезти Люца из города; Люц, который действительно хочет покинуть его; и родители, из-за отказа которых и начался конфликт. Не мне говорить им, что делать. Однако, когда я рассказала об этом Бенно, тот схватился за голову, уставившись на меня.

— Так потому я и спрашиваю твоего мнения. Здесь важна любая толика информации. Если Люц знает о тебе больше всех, может и ты знаешь его лучше остальных, нет?

Бенно всегда готовился наперед, конечно же он решил узнать о родителях Люца побольше прежде, чем что-то предпринять. Может мне было известно не так много о работе Люца в магазине, но правда в том, что я провела с мальчиком столько времени, что знала о нем, гораздо больше, чем кто-либо еще.

— Почему они все же не дают вам своего разрешения? Может из-за своей работы?

— Это то, что я хочу узнать. По словам Марка они просто сказали «нет», без каких-то добавлений. Люц упоминал, что дома у него все не совсем хорошо, поэтому он попросил о комнате на чердаке магазина. Если не хорошо, то насколько?

Люц перестал упоминать о том, что происходит у него дома после того, как объявил, что станет торговцем. Это испортило его отношения с семьей. Похоже он просто не хотел показывать слабость перед своими руководителями, Марком и Бенно.

— Семья Люца совсем не хочет, чтобы он становился торговцем.

— Но почему? Они же не просто против того, чтобы он становился странствующим торговцем, они в целом против выбора профессии торговца, верно? — Вдруг дошло до Бенно и я медленно кивнула.

— Отец Люца строитель, и его старшие братья работают в строительстве или плотниками. Отец хочет, чтобы его сын занимался тем же, чем и остальные. По его словам, иметь стабильную работу мастера гораздо безопаснее, чем непостоянная жизнь торговца.

— Уверен, что не каждый мастер может похвастаться стабильным заработком.

Существовали мастерские, которые закрывались из-за отсутствия работы, так что даже профессия мастера не гарантирует постоянства. Однако умелый работник без проблем будет нанят в другую мастерскую того же направления. Им не приходится влезать в долги, чтобы сохранить мастерскую наплаву.

— По словам Люца, его отец как-то сказал, что никогда не позволит стать ему торговцем. — Он всегда нелестно отзывался о торговцах, утверждая, что те живут за счет других и ничего не делают сами, что они как один бессердечные монстры и тому подобное. Он был настолько сильно настроен против торговцев, что не могу даже себе представить, что за мошенник обманул его в прошлом.

— …Удивительно, что Люц стерпел все это.

Учитывая, что в городе дети получали работу через своих родителей, Люц оказался одним из немногих исключений. Он с такой радостью и страстью отзывался о своей работе, что у меня бы язык не повернулся сказать ему, что друг сделал неправильный выбор.

— Люц готов жить при магазине, если родители из-за его решения выгонят из дома. Но этого не случилось после того, как его мама поняла, что сын серьезно настроен.

— Жить на чердаке? Это на сколько же у него в семье все плохо, что он готов на это пойти? — Удивился Бенно. В обычных обстоятельствах среди детей не находилось настолько отчаянных, чтобы добровольно кинуться в неуютную, хаотичную жизнь при магазине. Большинство из них вполне осознавало, что как бы дома ни было плохо, альтернатива еще хуже.

— Я не до конца уверена, как обстоят дела у него дома на данный момент, поскольку Люц не так много рассказывает об этом, но я волнуюсь, что братья могут притеснять его.

— Что ты имеешь ввиду?

— С точки зрения его семьи Люц, наплевал на помощь отца и просто играется вместо того, чтобы работать. Должно быть они не замечают, насколько сын вырос и как старается, просто иначе. Но я не знаю точно, потому что давно не разговаривала с братьями Люца.

В том, как братья себя ведут, я уверена больше, чем в отце, с которым не встречалась. Мне было только известно, что Заша похож на него, и что мужчина гордится своей работой строителя. Частенько я видела болтающих у колодцев матерей, но не отцов.

— Мне кажется Люц вполне может сбежать из дома, если родители не дадут ему работать над исполнением мечты. Он столь же упрям, и ни за что не изменит принятое решение. Однако жить при магазине — это крайняя мера. Возможно, ему окажется слишком тяжело жить в одиночестве, что может оказаться куда хуже, чем ссоры с семьей, в которой все как ни как друг другу помогают.

Слушая, Бенно посматривал на ступеньки, а затем усмехнулся. Бенно не покладая рук трудился, чтобы поддержать свою семью с тех пор, как умерли его родители. Они ему были дороги. Он сам оказался достаточно чувствительным, потому после смерти единственной возлюбленной выбрал жизнь холостяка. Могу поспорить, что Бенно не хотел бы испортить отношения Люца с семьей.

— Думаю, нужно быть аккуратными, объяснить Люцу ситуацию и попросить его подождать, пока он не подрастет. В этом случае ему не придется больше просить разрешения у родителей, чтобы покинуть город. Подождать в данном случае — лучший выход.

Все может обернуться иначе, если он за всю жизнь не получит разрешения покинуть город, но если подождать, лучшим решением может оказаться проявить терпение. Однако Бенно только мрачно покачал головой.

— Слишком долго. Всему свое время.

По какой-то причине нужно спешить? Удивленно я наклонила голову, и Бенно тяжко вздохнул.

— Это касается работы. Пока не могу рассказать тебе. — Поскольку я не работаю на магазин Бенно, у меня нет права копать глубже.

Я только кивнула и продолжила.

— В таком случае, лучшим выходом для Люца будет разорвать отношения с семьей. Он в любом случае пойдет на все, чтобы стать торговцем. То, что вы хотите взять его в другой город, означает, что вы возлагаете на него большие надежды, но насколько далеко вы готовы зайти, взяв на себя заботы об ученике?

Поскольку Люц лехангерс, то Бенно не должен обеспечивать его едой и чем-либо еще. Если начать заботиться о нем, прежде чем будет заключен контракт, то это отдалит мальчика от других лехангерсов. Если Бенно к этому даже не начинал готовиться, то начав жить при магазине Люц сделается несчастным. В этой ситуации разумнее всего сохранять статус кво. Я серьезно взглянула на Бенно, готовая противостоять любому невнятному ответу, но тот поднял руки в знак поражения.

— Знаешь, как по мне, я бы лучше его усыновил.

Его ответ поразил меня. Я не ожидала, что подобное может произойти. Раз Бенно готов зайти ради Люца настолько далеко, то мне не стоит волноваться, даже если другу придется сбежать из дома. С поддержкой Бенно, Люцу даже после разлуки с семьей не придется беспокоиться о быте или работе, или о том, чтобы, как торговец, иметь право уехать из города.

— Даже и не думала, что вы настолько озабочены проблемами Люца, господин Бенно. Если вы так решили, то следует обсудить это с Люцем, а потом устроить встречу с его родителями! И все будет хорошо!

— С Люцем поговорить, да? — Хмыкнул мужчина, на его лице читалась нерешительность.

— Не важно, как дело пойдет, важно привлечь Люца. До сих пор он самостоятельно принимал решения и не стоит лишать его этого права.

Если Бенно усыновит Люца, значит когда-нибудь, он сможет унаследовать магазин. Или, если точнее, ребенок Карины унаследует компанию Гилберта, а Люц итальянский ресторан, растительную бумагу и все, что связанно с мастерской Майн. Вполне вероятно, что причина, по которой Бенно хочет взять с собой Люца в другой город — это открытие нового магазина с растительной бумагой. Люц упорно трудился и заработал поддержку Бенно, на его месте я бы была на седьмом небе от радости.

— Ты бы хотела, чтобы я усыновил Люца?

— Не то, чтобы сам факт усыновления меня радовал, но это что-то вроде вашего одобрения его усердия.

Бенно засмеялся и позвонил в колокольчик, вызывая Марка. Это означало, что приватный разговор окончен.

— Да, мастер Бенно?

— Позови Люца обратно.

Марк вышел из комнаты изящными, плавными движениями и вернулся с Люцем. Они двигались почти одинаково. Было забавно наблюдать, как мальчик перенимает движения Марка.

— Люц, мне необходимо поговорить с твоими родителями. Не мог бы ты устроить встречу с ними? Чем раньше, тем лучше. — Просьба Бенно была настолько неожиданной, что Люц застыл на месте и секунду моргал, прежде чем ответить.

— …С родителями? Эм, конечно, мастер Бенно. — Неуверенно согласился Люц, на что Бенно кивнул и продолжил давать рабочие указания на сегодня. Он хотел, чтобы Люц остался в храме после того, как проводит меня и помог мастерской Майн с массовым производством бумаги из тромбэ. Люц улыбнулся мягко, совсем как Марк, и кивнул.

— Понял. Пойдем, Майн.

Мы с Люцем направились в храм. Для него все так хорошо оборачивалось, что я начала мурлыкать песенку под нос.

— Сегодня у тебя явно хорошее настроение, Майн.

— Я рада, почему нет?

— Хорошо, что разговор с Бенно не испортил настроение.

— Ну… И не напоминай.

Пока мы шли, Люц рассказал, что Бенно, пока я болела, отправлял его в храм, чтобы позаботиться о древесине тромбэ. Люц отправлял сирот в лес, чтобы те очистили кору, и даже давал им в дорогу картофельс, чтобы они могли полакомиться картофельсом с маслом, как это делали мы.

— Знаешь, я куда больше работаю как глава мастерской, — поддразнивал Люц.

Я пожала плечами. Последователям в синем запрещено заниматься любым ручным трудом, и с этим ничего нельзя поделать. Все веселились, мне все время хотелось тоже присоединиться, но мне буквально было нельзя.

— Я только руковожу и получаю доход, исполняя обязанности ученицы служительницы. Ты так прекрасно работаешь, что я считай нанимаю тебя, как помощника главы мастерской с хорошим окладом, так что продолжай в том же духе.

— Конечно, помощник главы, звучит неплохо, но я же просто помогаю тебе, разве нет? То, чем я всегда занимался.

— И возможно тебе еще долго продеться помогать мне, поскольку через тебя будут продаваться все новые товары.

Бенно, видимо, попросил Люца обучить сирот в мастерской Майн делать бумагу, как первый шаг к тому, чтобы распространить бумагу по всей стране.

— …Ой? Здесь кто-нибудь есть?

Мы прибыли к храму, но на воротах не было ни одного прислужника. Впервые, с тех пор как я стала служительницей, меня никто не встречает. Я начала искать слуг, но Люц просто взял меня за руку и повел в храм.

— Я сообщил Франу, что не знаю, когда ты освободишься, поскольку вы долго говорили с Бенно. Вполне возможно, что он ожидает в покоях.

— Ты прав, не очень хорошо заставлять их ждать так долго.

— Я пойду сразу в мастерскую, увидимся на выходе.

Мы с Люцем расстались у лестницы в часовню. А после того, как сама поднялась по ступенькам, я оглядела приют и направилась в покои. Дверь оказалась закрытой, и из-за того, что обычно мне ее открывали слуги, я замялась. Вокруг не было колокольчика, чтобы позвать кого-то из слуг, а если я заору, то меня, вероятно, отругают за неподобающее поведение. Так что же делать?

В результате я некоторое время торчала под дверью, размышляя, как бы поступил дворянин на моем месте? Однако только в очередной раз убедилась, что очень мало знаю о благородных, чтобы с уверенностью действовать. Это было так глупо стоять под дверью собственных покоев, что я решила просто постучать и войти.

…Едва ли кто-то станет на меня за это ругаться. Нужно спросить у Франа, что делать в такой ситуации. Со словами, что вхожу, я постучалась и открыла дверь. Внутри я услышала, как Фран торопливо спускается по лестнице.

— Доброе утро, Фран. Прости, что побеспокоила тебя. Простуда прошла, я чувствую себя лучше.

Фран посмотрел на лестницу с крайне обеспокоенным видом, затем понизил голос.

— Сестра Майн, я должен предупредить…

— Неужели ты не знаешь, насколько неподобающе для девушки разгуливать без слуг?

— Шта?! Верховный жрец?! — Я не могла себе даже представить, что Верховный жрец окажется в моих покоях. От ужаса я открыла рот, смотря, как тот стоя на лестнице сверлит меня взглядом.

— Прикрой рот. Это неприлично. Но что важнее, здесь не нижний город и ходить повсюду без слуг крайне нежелательно. Позаботься о том, чтобы больше так себя не вести.

С помощью Франа я поднялась на второй этаж, где я кротко слушала, как Верховный жрец меня распекает, элегантно попивая чай. Судя по всему, в подобном случае, дворянин в любом случае должен отправить весточку, чтобы слуга обязательно ожидал его у ворот. Так же я могла оповестить стража на воротах о своем прибытии и ждать в комнате, пока слуга не придет за мной.

…Для меня это слишком сложно. Ну правда, не думала, что все может быть так серьезно в отношении обычного открывания двери. И когда же он закончит ворчать? Мне становилось скучно, но тут мне в голову пришла мысль, что я так и не узнала причину, по которой Верховный жрец решил навестить мои покои, и использовала этот шанс, чтобы сменить предмет обсуждения.

— Верховный жрец, я поняла, как открывать двери.

— Я говорил не об этом. Ты слушала? Я рассказывал о том, как должна вести себя дворянка.

Ой-й-й. Поняла, так он не за то, что я дверь открыла ругался. Так могло продолжаться еще долго, потому я прервала его очередным вопросом.

— Могу я узнать причину вашего сегодняшнего визита? Должно быть это что-то важное, раз вы проделали весь путь до моих покоев. Разве вы не спешили?

Обычно в это время я иду в его кабинет, чтобы заняться отчетами. Верховный жрец упоминал, что благодаря моей помощи у него появилось больше времени, но я не хотела, чтобы он тратил его на то, чтобы меня песочить. Вопрос напомнил о том, зачем он здесь, и, прокашлявшись, Верховный жрец посмотрел на меня.

— Твоя простуда уже прошла?

— А? Да, я выздоровела. Простите, что заставила беспокоиться.

— Рад слышать, — сказал он с фирменной холодной улыбочкой. Я тут же выпрямила спину, подозревая, что сейчас начнется очередная лекция из тех, что я получала в тайной комнате.

— Кажется, я просил вас не шуметь. Не так ли?

— Шта? Что? — Так долго пролежав дома с простудой, а после поговорив с Бенно, я уже не представляла себе, о чем идет речь. Какой еще шум?

— Я пошел проверить, убрали ли вы после себя и обнаружил, что веся трава на большом куске земли отсутствует, а плиты лежат не на своих местах.

Храбро было надеяться, что ни один последователь в синем не ступит на земли приюта, и вот же, сам Верховный жрец пришел проверить нас. Похоже он из тех людей, настолько преданных своему делу, что даже будучи занятыми, готовы идти куда-то, чтобы убедиться, что его наставления исполнены идеально. От взгляда золотых сощуренных глаз было не скрыться.

— Ну… Э… Просто я не смогла предупредить вас заранее, мы…— Я бросила умоляющий взгляд на Франа. Что я вообще должна объяснить Верховному жрецу? В голове нет ни единой мысли, которая могла бы помочь в этой ситуации.

— Фран и сироты заявили, что заготавливали древесину, чтобы делать бумагу, а после бросали друг в друга тау, после ты заболела, и больше ничего не удалось узнать.

— …Именно так все и было. — После того, как он закончил, я кивнула в подтверждение. Это, вероятно, означало, что никто не проболтался о том, что древесина, которую они заготовили, была из тромбэ, проросших из тау, высасывающих мою ману. Поскольку я не знала, что именно известно Верховному жрецу, то держала рот на замке, чтобы не сказать ничего лишнего. Позже расспрошу Франа о том, что он успел рассказать.

— Раз все говорят одно и то же, значит это правда. Но нельзя отрицать, что вы устроили настоящий переполох, сделав что-то, от чего пошла волнами мостовая. — Сказал Верховный жрец.

Я думала, что меня осыпят вопросами, но тот только пристально смотрел.

— Майн, я приговариваю тебя к одному дню в комнате покаяния.

Постойте-ка… Он не станет допрашивать меня? Бенно всегда давил на меня, пока не получит все ответы. Уверен ли Верховный жрец в том, что не стоит этого делать? Возможно, пока я болела, он уже опросил сирот. Сделал выводы и решил меня наказать.

— В комнате покаяния?

— Да. Тебе следует молиться богам, размышляя о том, что ты натворила. — Если честно, я чувствовала разочарование, но в отличии от моего безразличия, вердикт Верховного вызвал у слуг более яркие эмоции: Фран побледнел, а Делия воскликнула:

— Поверить не могу! Никогда не слышала, чтобы служительницу в синем отправляли в комнату покаяния! Как недостойно!

— Верховный жрец, прошу вас о милости! - Вступился Фран.

Похоже я первая последовательница в синем, которую наказали покаянием. Но это куда лучше, чем если бы Верховный жрец начал допытываться о том, что произошло во время Звездного фестиваля и обливал бы меня презрительными взглядами от которого стынут жилы.

— Слуги, я нарушила обещание Верховному жрецу и заслужила это наказание. Вполне естественно нести ответственность за свои действия. Я рада, что никто из сирот не был наказан.

С удовольствием приму наказание, если изоляцией не станут наказывать детей. Они так веселились в тот день. Я бы хотела, чтобы фестиваль оставил в их памяти только радостные воспоминания, незапятнанные укорами и покаянием.

— Верховный жрец, где находится комната покаяния и что я должна делать в ней? Эм, то есть, я понимаю, что я должна каяться, но что вообще нужно делать?

Представления о покаянии у меня сохранились только из прошлого Урано: уборка, тысяча раз написанное «я больше так не буду» и так далее. Однако Верховный жрец едва глаза не закатил, не веря в сказанное мной. Снова я задаю вопросы об очевидных для последователей вещах.

— Что еще, кроме того, чтобы возносить богам молитвы?

Так… Он хочет, чтобы я простояла в этой дурацкой позе весь день? От осознания строгости наказания, я онемела.

Гил попытался успокоить меня, сказав, что он пойдет со мной, так как привык к этому. Однако это было против правил, и я отправилась в одиночестве.

— Подумай о содеянном. — Верховный жрец проводил меня до комнаты покаяния, которая находилась рядом с часовней и отправил внутрь. Она оказалась маленьким помещением из белого камня, как стены в часовне. В потолке пробиты небольшие щели, чтобы пропускать воздух и немного света, что делало белые стены еще светлее. Хотя на улице стояло лето, внутри оказалось прохладно из-за каменного пола. Должно быть зимой здесь кошмарно, но летом не так плохо.

— Сестра Майн, с вами все будет в порядке?

— Да, я справлюсь.

За закрытой деревянной дверью скрылись обеспокоенные Фран и Гил. Поскольку никто не собирался прямо сейчас проверять, занимаюсь ли я молитвой, я села в угол. Прохладный пол успокаивал. Чтобы убить время, я решила заняться листом с вопросами Бенно (который я тайно пронесла в кармашке юбки) и поразмыслить над ним. Я могла покаяться и когда Верховный жрец придет меня проверить.

— М-м-м, думаю, что здесь подойдет система ознакомления. Но довольно неловко просить Верховного жреца обедать или ужинать вместе, чтобы узнать больше о пище дворян. Да уж…уа-а-ах.

Почувствовав, как скука сводит скулы, я сосредоточилась на листе. Может, я и не до конца поправилась. Меня то и дело клонило в сон. Судя по тому, насколько я голодна, уже минул полдень.

Убрав листик в кармашек, я легла на пол. Закрыв глаза, я позволила приятному туману окутать меня.

— Майн, почему ты спишь вместо того, чтобы… Фран!

— Ох! Сестра Майн?!

Пока я дрыхла без задних ног на каменном полу, то подмерзла. К тому времени, как Верховный жрец вернулся, я уже совсем прилипла к полу и даже не могла пошевелиться. Я слышала, как Фран хватаясь за голову собирается извиняться перед моей мамой за то, что я опять подхватила простуду.

— Неужели она не выздоровела?!

— Если позволите, Верховный жрец, мне кажется, вы недооценили степень слабого здоровья сестры Майн. Я просил вас пересмотреть решение о ее отправке в комнату покаяния.

— Понял. Ты вступился не за ее честь, а за ее здоровье…

Проигнорировав предупреждение Франа, он позволил мне заболеть едва я оправилась. Верховный жрец взял на себя всю ответственность, и в итоге именно он покаялся.