Том 3. Глава 69. Противостояние

Несмотря на пылающее тело и кипящую кровь, разум оставался чист, и я чувствовала себя лучше, чем обычно. Кровь отлила от лица Верховного епископа, хотя я просто спокойно на него посмотрела. Он привалился к косяку.

…Если ты такой трус, не будь жесток к другим людям. Идиот. Верховный жрец, наблюдавший за этим, встал с грохотом и закричал.

— Майн, твоя мана просачивается. Держи себя в руках!

Я перевела взгляд с Верховного епископа на Верховного жреца. Стоило это сделать, как Верховный епископ грузно упал на пол, словно мешок с картофельсом. Но только отвернулась, как священники в сером, казалось, обрели способность двигаться и бросились к Верховному епископу, окликая его. Их обеспокоенные голоса доносились до меня издалека, я ответила Верховному жрецу.

— И как мне это сделать? — Я твердо посмотрела на него со злостью. Верховный жрец прижал руку к груди и что-то проговорил.

— Ох… Разве ты не занималась этим всю жизнь?

— Он призвал нас, чтобы поговорить, затем начал раздавать приказы, был жесток, и самое главное, угрожал казнить, когда мы начали сопротивляться. Как я могу не злиться такой ситуации? Скажите, у меня ни одной идеи.

Я снова зыркнула на Верховного епископа. Теперь, когда он оказался на полу, я могла установить с ним зрительный контакт. Он вздрогнул и затрясся. Его страх казался таким комичным. В ужасе мужчина пытался отползти, чтобы оказаться от меня как можно дальше.

…Что за смешная рожа. Теперь это уже не добрый дедушка, но и не высокомерный дворянин. Я же всего лишь слабая девочка, но в его глазах выгляжу словно монстр. Меня бесила двуличность Верховного епископа, который менял свое отношение по щелчку пальцев, потому я сделала шаг вперед.

— Н-не подходи! Не подходи! Не подходи ко мне! — Верховный епископ хватал ртом воздух, настолько напуганный, что повторял одно и то же снова и снова. Я слышала, как за спиной меня зовет в панике Верховный жрец.

— Прекрати! Если ты не угомонишься и продолжишь атаковать Верховного епископа маной, его сердце долго не выдержит!

Я без особого интереса хмыкнула, шаг за шагом приближаясь к Верховному епископу.

— Так пусть умрет. Он же собирался убить моих маму и папу, да? Я просто прикончу тебя первая. Раз поступаешь так с другими, потому будь готов, что и на тебя могут напасть. Просто подумай, как много людей, которых ты уморил, станут счастливыми. Готова поспорить есть куча желающих занять место Верховного епископа.

Через четыре моих шага, глаза Верховного закатились, и он хлопнулся в обморок с открытым ртом.

В этот момент Верховный жрец упал передо мной на колени, загораживая Верховного епископа. Он хмурился от боли, но смотрел на меня чрезвычайно серьезно, хотя на лбу выступали капельки пота от натуги.

— Давай поговорим.

— Поговорим? С кулаками? Или с маной?

Глаза Верховного жреца широко открылись, он закашлял, из уголка его рта потекла кровь. Мой взгляд наткнулся на красные капли, стекающие по подбородку.

— Ты не должна убивать его. Если убьешь Верховного епископа, твою семью обвинят в убийстве дворянина. Это не то, чего ты хочешь, — сказал Верховный жрец, чем вернул меня в чувства. Я не хотела, чтобы мою семью заклеймили убийцами, потому что я впала в ярость, желая их защитить. Поморгав, я услышала, как Верховный жрец облегченно выдохнул.

— Полагаю, ты пришла в себя?

— …Думаю так.

Верховный жрец расслабился, достал из кармана носовой платок, чтобы промокнуть рот и убрал волосы с лица. И это все, что понадобилось ему, чтобы вернуться к прежнему деловому холодному тону, будто ничего не произошло.

— Давайте поговорим. Как ты и хотела.

— Значит ли это, что вы выслушаете наши условия? — Верховной жрец нахмурился на мгновение, а затем положил руку на мое плечо.

— …Тебе нужно успокоить бушующую ману. Сможешь ли ты справиться?

Глубоко вздохнув, я сосредоточилась на жаре по всему телу и загнала его глубоко внутрь. Это оказалось сложнее, чем мне думалось, оказалось, что в теле скопилось куда больше жара пожирания, чем я предполагала.

…Или погодите, мана внутри, это не жар пожирания. Бесполезные мысли роились в голове, пока я собирала всю ману в коробочку внутри и аккуратно закрывала ее крышкой. Вместе с тем из тела ушли все силы, и я упала, как марионетка, лишившаяся своих ниточек.

— Осторожнее. — Верховный жрец поддержал меня, чтобы я не свалилась на пол.

— Майн!

— С тобой все хорошо?!

Верховный жрец протянул меня к бросившимся на выручку родителям. Мама упала на колени, чтобы хорошенько обнять. Папа смотрел на мое обмякшее тело с беспокойством.

— Все хорошо. Тело просто ослабло из-за резкой перемены температуры, так бывает, когда начинается пожирание. Это частенько происходит, я уже привыкла.

— Частенько? — Спросил папа в волнении. Я тихонько хихикнула.

— Для меня не так уж обычно так эмоционально реагировать, но все же, я уже теряла контроль подобным образом около шести месяцев назад, и тогда оказалась на пороге смерти.

— Я понятия не имел…— Верховный жрец разговаривал с моими родителями стоя, а после раздал приказы прибывшим прислужникам. Он передал прислужникам Верховного епископа и отдал приказ подготовить комнату для переговоров.

— Как только вы уложите Верховного епископа спать, вернитесь в свои комнаты и отдохните. Должно быть, вы очень устали после прямого попадания такого количества маны.

— Но Верховный жрец, и вы…— Беспокойство священника было оправданным. Из всех собравшихся, наибольший удар получил именно Верховный жрец. Он не только встал между мной и Верховным епископом, но и уговорил, глядя мне в глаза.

— Верховный жрец… с вами все хорошо? — Вспомнив, как кровь текла по его подбородку, я вдруг выпалила вопрос. Он удивленно посмотрел на меня и улыбнулся.

— Это мое наказание. Чего еще я ожидал, спокойно смотря, как Верховый епископ злит дитя, что с пожиранием смогло дожить до церемонии Обряда Приобщения?

Верховный жрец присоединился к нам, раздав приказы. Судя по его уставшему виду и тяжелому дыханию, можно было догадаться, что он напрягает все силы.

— Почему вы просто смотрите, Верховный жрец?

— Потому что наилучшим возможным результатом, с моей точки зрения, было бы ваше безоговорочное присоединение к храму. Я пожадничал, когда решил воспользоваться легким путем. Не ожидал, что твои родители-простолюдины решительно откажут приказу дворянина и даже будут готовы пойти на смерть ради твоей защиты. — Верховный жрец покачал головой, на что папа усмехнулся.

— Майн – моя дорогая дочка. Разве я не говорил об этом с самого начала? — Спросил папа, потому Верховный жрец посмотрел в мою сторону. Неуверенно улыбнувшись, он, видимо, мысленно принял какое-то решение, и погладил меня по голове. Будто бы он увидел что-то невероятно ослепительное, но слишком яркое для него.

— …Майн, даже завидую тому, как тебя любят, и искренней заботе родителей о тебе. Храм полон брошенных детей, сирот и дворян, нам не знакомы столь теплые чувства.

Слова Верховного жреца, сказанные в великолепно украшенной комнате, заставили меня чувствовать грусть, в том числе и от того, что он пострадал из-за меня.

Когда Верховного епископа унесли, мы прошли в апартаменты Верховного жреца, чтобы продолжить разговор. Его кабинет почти копировал кабинет Верховного епископа, в том числе и мебелью, за исключением единственной детали – отсутствовал красиво украшенный шкаф, а стол был заполнен кипами свитков и табличек. Сразу понятно, кто в храме занимается всеми делами.

На этот раз нам предложили присесть, в том числе и на скамью, на которую я плюхнулась в изнеможении. И так начались переговоры.

— Вы сказали, что случился выброс маны, помните? Что это значит? Глаза Майн сияли, словно радуга, а из тела исходил желтоватый пар…

…Я понятия не имела, что такие чудные вещи со мной происходили! Пар, исходящий из тела?! Что?! Вопрос папы заставил меня оцепенеть. Но вид во время инцидента удивил только меня же, остальные, кто вид происходящее со стороны, не обратили на это внимания и разговор потек как обычно.

— Такое бывает, когда мана истекает под действием сильных эмоций. Мана проходит через тело, заряжается и уничтожает того, кого носитель считает врагом, оказывая на них огромное магическое давление. Такое случается с детьми, когда они еще не умеют держать себя в руках. Разве раньше этого не происходило? — Родители переглянулись и призадумались.

— Я несколько раз видела, как ее глаза меняли цвет. В основном, когда она вела себя неразумно. Но никогда мана не истекала из нее. Она обычно всегда успокаивалась, когда я обращала внимание на ее поведение.

Какие хорошие воспоминания об этом у моих родителей, но с моей стороны, это выглядело ненормально. Даже если это всего лишь ребенок, у которого во время истерики меняется цвет глаз, все равно страшноватенько.

…Вот если бы меня за такое на улицу выбросили, я бы не посчитала этот поступок странным. Удивительно, что родители действительно ответственно воспитали меня.

— Все зависит от количества маны, возможно истечение произошло, потому что с возрастом ее стало больше. Прошу, проследите, чтобы она больше не теряла контроль над собой, как сегодня.

— Я не демонстрирую такое поведение, если не случается чего-то очень страшного.

Во всем виноват Верховный епископ. Верховный жрец оценивающе глянул на меня, сузив глаза.

— Известно, что у детей с пожиранием необыкновенное количество маны, но я не ожидал, что ты сможешь в одиночку уложить Верховного епископа с помощью истечения. Прошу прощения за невежливый вопрос, но почему ты еще жива…? — Сложновато ответить так сходу. Я склонила голову, не зная, что сказать.

— Чем больше у человека маны, тем больше требуется ментальных сил, чтобы контролировать ее. Если честно, обычно дети, которые не умеют сдерживать себя, выживают только имея небольшой запас маны. Чем с большим количеством маны рождается ребенок, тем быстрее он погибает. Запас расширяется по мере взросления, обычно дети с пожиранием не доживают даже до дня Обряда, поскольку их мана колоссальна. Вот почему удивительно, что кто-то с подобным количеством выжил.

— Вы правы, я уже должна быть мертва. Но один добрый человек подарил мне магический инструмент, потому я жива.

Настоящая Майн скончалась два года назад. Если бы не Фрида, шесть месяцев назад умерла бы и я. Верховных жрец прав. Для больного пожиранием ребенка не так-то просто дожить до дня церемонии.

— Понятно. Но почему же через этого доброго человека ты не заключила контракт с дворянином? Если этого не сделать, то тебе не выжить. Конечно, раз ты решила присоединиться к храму, для нас это хорошая новость, но я все еще удивлен. — О себе я могла сказать то же самое.

— Вы утверждаете, мне было лучше стать рабом благородного? Я хотела жить с семьей. Читать книги. Делать книги. Жить и не иметь возможности делать, что хочется все равно, что смерть. Здесь и говорить нечего.

— …Хм, ты хочешь жить так, как сама хочешь? Для меня сложно понять такую философию. — Верховный жрец медленно покачал головой, собираясь с мыслями, а затем продолжил. — Майн, я бы хотел, чтобы ты присоединилась к храму. Это не приказ, а просьба.

— Я слышала от знакомого торговца, что у вас недостаточно дворян и потому вы ограничены в использовании маны. Правда, что благословление маной влияет на урожай?

— …Какой хорошо осведомленный торговец. Но вынужден согласиться.

Похоже нужно аккуратнее упоминать Бенно. Видимо недостаток маны может значительно повлиять на поддержание и развитие региона.

— Разве вы не можете попросить помощи у других дворян?

Мне казалось, что проблема легко решаема, если попросить помощи у других благородных, но похоже те заняты другими вещами.

— Верховный епископ, как вы могли заметить, человек неоднозначного характера, но я единолично занимаюсь административными вопросами храма. Редко встретишь дитя с пожиранием с таким запасом маны, как у тебя. Как и обещал, я постараюсь удовлетворить все твои запросы.

— Пап, с остальным ты справишься.

Мы уже обсудили все необходимое, потому окончательные договоренности я оставила на папу – главе нашего семейства. Мама гладила меня по голове и посоветовала подремать, но я не могла просто так расслабиться, потому что они решали мое будущее. Поступи я так и Бенно точно открутит мне голову. Откинувшись на спинку скамьи, я решила понаблюдать за развитием дискуссии.

— Вот наши условия. Поскольку вам нужна мана Майн, то вам придется относиться к ней, как к дворянке. Ни при каких обстоятельствах она не должна заниматься тяжелой работой в качестве служительницы в сером.

Верховный жрец, не думая и секунды боле, тут же согласно кивнул.

— Я подготовлю для нее синее одеяние. Ее основной работой будет питать божественные реликвии, той же работой занимаются и другие знатные послушники. Это и было нашим изначальным предложением, если бы Верховный епископ не потерял голову. Ее работа будет связана с магическими инструментами и книжной комнатой, о которой она так страстно мечтает. Как считаете, хорошее предложение? — Мои чувства немного оттаяли после того, как даже без упоминаний Верховной жрец включил в соглашение разрешение на посещение книжной комнаты. Пусть он и казался внешне хладнокровным, но на сам деле был добр.

…Он рисковал жизнью, чтобы остановить мою ярость, он так же умелый лидер, который управляет всеми административными делами в храме, и библию мне читал, позволил посещать книжную комнату – это самое главное!

— Верховный жрец, какой же вы хороший! — В волнении я чувствовала, как меня распирает радость, но остальные не разделяли моих чувств. Папа и Верховый жрец только покосились в мою сторону и продолжили переговоры.

— И тем не менее, мы все еще волнуемся, что она будет жить при храме, и мы не сможем видеться, потому мы надеемся, что она сможет ночевать дома, а в храм ходить, как на работу каждый день. Мы ни за что не позволим кому-то забрать от нас Майн.

— …Понял. Майн не сиротка, потому вполне может ходить на работу из дома. Здесь и думать нечего, многие знатные отроки так и поступают.

— Так же Майн слишком болезная и слабая для ежедневной работы. Что думаете об этом? — Мама прикрыла мой рот ладошкой, чтобы я не встревала в разговор, давая понять, чтобы я сидела молчком, разберутся без моего участия.

— Ей не нужно заставлять себя работать, когда она больна. Однако я помню, что она ходила в лес, когда здорова. Так понимаю, в эти дни с работой не возникнет проблем? — Верховный жрец посмотрел на меня, я в ответ помотала головой, злясь на себя из-за того, что болтаю, а потом сама же страдаю.

— Даже будучи здоровой, мне необходима помощь Люца.

— Люца? Мальчик, который забирал тебя?

— Да. Он следит за моим состоянием. Без него могу где-нибудь в обморок упасть от натуги или заболеть. Мне нужен кто-то, кто будет присматривать за мной.

Прежде чем я договорила и сказала, что могу работать только когда свободен Люц, Верховный жрец уже кивнул и принял мои слова к сведенью. Он что-то записал на дощечку, похоже для него это не проблема.

— Вот как, тебе нужны слуги. Ничего страшного, у каждого священника или служительницы в синем есть несколько слуг.

Погодите… М, слуги? Несколько? М-мне не надо.

— Есть ли у вас еще что-то, что мешает присоединиться к храму? Какие-то условия? — Похоже, Верховный жрец смотрел не на меня, а на родителей, подводя итоги. Не было никаких сомнений в том, что со мной обошлись исключительно снисходительно. Бенно был прав, когда говорил, что меня захотят завербовать, чего бы это не стоило.

— М, Верховный жрец. Я зарегистрирована в Гильдии торговцев. Могу ли я и дальше заниматься мастерской?

— …Для слуги богов такие вещи не являются необходимостью. Так бы сказал Верховный епископ в любом случае.

Впервые Верховный жрец проявил нерешительность в отношении какого-либо условия. Он нахмурил брови и задумался. Я попыталась вести переговоры в соответствии с указаниями Бенно.

— Но я долгое время производила товары. Для меня это важный источник дохода. Здесь же много сирот? Я могла бы дать им работу и платить, или же часть дохода отдавать храму. Вы же сможете пойти на подобный компромисс?

В отличие от Верховного епископа, который бы без сомнений отказался, Верховый жрец занимался управлением храмом, и прекрасно понимал состояние финансов. Бенно упоминал, что с меньшим количеством знати, и пожертвований стало меньше, потому им приходится искать новые источники дохода. Я ждала ответа. Верховный жрец, потирая виски, бормотал что-то вроде, что я много знаю.

— …Хорошо. Позже мы обсудим твою норму прибыли и то, какую часть ее ты посвятишь храму. Тогда можно будет принять окончательное решение. На данный момент у меня так мало информации о твоей работе, что нельзя сказать что-то наверняка.

— Договорились. О пожертвованиях можно поговорить и позже, конечно, исключая уже обещанное.

Мне не очень-то хотелось обсуждать денежные вопросы перед родителями. Верховной жрец явно не понял, почему так, и вопросительно приподнял бровь, но продолжил смотреть на моих родителей и не сказал иного.

— Еще условия?

— Нет. Если дочку примут, как знатную служительницу, она будет работать только в дни, когда не больна, и ночевать будет дома, как родитель я вполне доволен.

— Замечательно. Через месяц приходите в храм снова. Нам понадобится время, чтобы подготовить синее одеяние. — Верховной жрец махнул рукой, показывая, что разговор окончен и нам пора.

Как только мы покинули храм и высокие стены, окружающие его, ярко-голубое полуденное небо вернуло мне бодрость духа.

Папа нес меня домой на плечах. Некоторое время мы шли в тишине, но прошли площадь и свернули к нашей части города, и тогда папа наконец начал ворчать.

— Закончили…

— Угум.

— Это же победа? — Спросил папа с недоверием. Я с широкой улыбкой согласно кивнула.

— Большая победа. Мама, папа, спасибо, что отстояли меня. — Я победоносно сжала кулачок и согнула локоть, наконец-то почувствовав в себе силы, чтобы шевелиться. Папа с широченной улыбкой ударил кулаком о мой.

— Разве не ты защищала нас? С этим твоим истечением маны.

— М-м-м, я просто так разозлилась, что мана взбесилась вместе со мной. Я не очень хорошо помню, что тогда случилось. — Хихикнула я и стукнула о папин кулак своим. Они приняли все наши условия, и мое небольшое состояние тоже повлияло на течение переговоров. Если бы я не посоветовалась с Бенно и не составила план заранее, я бы ни за что не одержала победу.

— Честно говоря, мне стало легче. Я думаю, ты прекрасно справишься с их Верховным жрецом. — Сказала мама, из-за чего я склонила недоуменно голову на бочок. Верховной жрец действительно ответственный руководитель, но я так и не могла понять, что в нем так понравилось маме, что успокоилась. — Он же остановил тебя, когда ты взбесилась, помнишь? Тебе нужно, чтобы рядом был кто-то, кто может тебя осадить, когда ты в таком состоянии. Мне было бы куда волнительнее, если бы рядом никто не смог бы противостоять твоей бушующей мане.

Вот уж не ожидала от мамы таких рассуждений. Она хорошо меня знает. Представляю, как Верховный Жрец будет постоянно читать мне лекции в храме с молчаливого одобрения моей мамы.

— …Похоже он часто будет на меня злиться.

Мое предсказание заставило родителей смеяться. Мне было больно от того, что только моя мана могла остановить Верховного епископа от непоправимого. Я теперь могу быть спокойна.

…Рада, что все прошло, как по маслу. Конечно, я была в ярости, но все обернулось как нельзя лучше. Как хорошо, что все, кто был рядом со мной, в порядке. Пока я радовалась, мы с главной улицы повернули на аллею, ведущую к нашему дому.

Туури уже поджидала нас. Она ходила кругами, очевидно с беспокойством ожидая, когда же мы появимся. Это заставило меня улыбнуться.

— Туури!

— Майн! Ура! Вы вернулись! — Едва завидев нас Туури сорвалась с места, перескакивая через сорняки у колодца. Папа ссадил меня на землю так, чтобы я могла опереться о него. Когда Туури прыгнула в мои объятья, он был наготове, чтобы подхватить нас.

— Майн, с возвращением! Я так ждала тебя! — Сестренка улыбалась, одновременно роняя слезы, я тоже улыбнулась в ответ.

— Я дома, Туури!