Том 3. Эпилог

После некоторых трудностей соглашение с храмом все же было заключено, и Гюнтер думал, что наконец-то сможет отдохнуть и проработать мирно хоть денечек после всех событий. Пока не увидел Отто с глупой улыбочкой на лице.

— Отто, соберись. Думаешь такое выражение лица подходит стражнику? — Сказал он, из-за чего Отто легко ударил себя несколько раз по щекам. Но эти действия не возымели должного эффекта. Глупая улыбка всплывала снова и снова, потому что случилось нечто приятное, связанное с его возлюбленной женой, что-то такое из-за чего Гюнтеру хотелось вмазать парню по лицу от всей души.

Вздохнув, Гюнтер услышал хриплый смех позади. Он повернулся, чтобы посмотреть на источник и обнаружил вышестоящего командующего, хихикающего до такой степени, что аж плечи тряслись.

— Подчиненный и командир, хех? Прямо сейчас Отто выглядит точно так же, как и ты, когда что-то хорошее происходит с твоей семьей. Выслушай его, ладно? Обычно все наоборот. Это хорошо повлияет на вас обоих. — Сказал командующий, похлопав Гюнтера по плечу и ушел. Гюнтер осознавал, что был несправедлив к Отто, например, когда Обряд Туури совпал с важной встречей.

…Ну, не очень-то хотелось, но Гюнтер решил провести день в компании Отто. Конечно, раздражало, что тот только и делал, что пел дифирамбы своей жене, но что сделано, то сделано. Гюнтер не знал, что остальные коллеги только рады, что двое одержимых семьей держатся вместе и не беспокоят их.

После окончания смены, на их места встали другие стражи, а Гюнтер с Отто отправились вместе к восточным воротам. Восточные ворота располагались рядом с центральной улицей, потому здесь всегда было много людей и гостиниц с харчевнями. В переулках плотно обосновались лавки. У каждого в этом районе было свое любимое местечко.

На дворе лето, потому в харчевнях двери распахнуты настежь и звуки пьяных голосов доносятся до проходящих. Гюнтер и Отто пробирались через толпу к пабу, где отдыхало большинство стражей.

Зайдя в паб, полный запаха алкоголя и пищи, Гюнтер заметил, что около двадцати посетителей сдвинули столы в два длинных ряда, а маленькие столики тоже по большей части заполнены.

— Уф, места нет. — Кивнул Гюнтер и начал пробираться сквозь шумную толпу к стойке, чтобы позвать хозяина, который разливал пиво.

— Здорово, Эб. Два бехеля и тарелку вареных сосисок. Пожалуйста. — Гюнтер положил оплату на прилавок, большой медяк, и Эб начал наливать пиво в две деревянные кружки. Взяв аккуратно пиво, чтобы не разлить, они направились к единственному свободному столику в самом дальнем уголке.

От предыдущего клиента еще осталась посуда, но разносчица заметила это и ловко прибралась, прежде чем они успели сесть. Единственное, что осталось на столе – это черствый хлеб, который использовали вместо тарелок. От мясных соков он стал мягче. Гюнтер вытер им стол и уронил на пол. После подошла местная собака и виляя хвостом, съела подношение.

Поставив кружки на стол, они начали болтать.

— Выпьем за Вантола. — Ударив кружки друг о друга и пожелав здоровья богу алкоголя, мужчины начали наполнять желудок пивом. Гюнтер выпил за два глотка почти всю кружку. Бехель пить лучше всего именно так, поскольку чувствуется больше вкуса. Ему нравилось ощущать свежеть, которую дарил выпитый бехель после рабочего дня. Резкий, горький вкус пива наполнил рот буквально через секунду после распития.

— М-м-м, хорошо! Так… Что случилось? — Гюнтер поставил пустую кружку на стол и задал вопрос, утирая рот. Отто забрал соленые сосиски у разносчицы и попросил принести еще два пива. Взяв сосиску с твердой хлебной тарелки, Отто оскалился и пожал плечами.

— Карина попросила не трепаться, потому прости, командир, я промолчу.

— Хэй, поздравляю с первенцем.

— Ч-что, как ты узнал?

— Что еще могла попросить твоя жена держать в секрете? По твоей глупой улыбке не сложно догадаться.

Отто схватился за голову. Гюнтер так быстро догадался, потому что ровно так же вел себя, когда его жена забеременела, но Отто об этом знать не обязательно.

… Итак. Отто станет отцом? Может ли такой мальчишка вырастить ребенка? Думал про себя Гюнтер. Но все же, то же самое говорили и о нем.

…Раз он так радуется тому, что у него будет ребенок, то он точно будет любить его до глубины души. Все будет хорошо. Вспомнив, как было с ним в этой ситуации, поразмышляв, Гюнтер кивнул.

— Ваше пиво! Наслаждайтесь! — Разносчица стукнула кружки, заставляя их содержимое перемешаться. Немного бехеля разлилось, но никто об этом особо не волновался. Гюнтер передал средний медяк разносчице и схватил свою кружку вместе с кружкой Отто. В отличие от первого раза, они наслаждались сладко-горьким вкусом, а не выпили все за раз.

Гюнтер знал, что Эффа и Туури боготворят жену Отто Карину за ее навыки швеи. Туури даже сказала, что хочет работать в мастерской Карины, когда закончится контракт с ее нынешним работодателем. Кроме того, старший брат Карины Бенно возглавляет лавку и очень помогает Майн. Гюнтер хорошо общался с Отто, но удивительно, как их семьи дружны в целом.

— Отто. Хорошо позаботься о жене и ребенке. Он будет наследником большой лавки, да? Помню Майн упоминала это.

— …Вот о чем еще я хотел поговорить с тобой, командир.

Отто вдруг резко стал суровее. Исчезла мальчишеская улыбка, а глаза забегали, будто он не знал, как подобрать слова. Он выглядел совсем как Майн, которой пришлось заговорить о вещах, которые она хотела бы оставить при себе. Гюнтер тут же протрезвел, а в глотке пересохло, хотя он и пил только что. Он поднял кружку и медленно отпил.

— …Так давай. Говори.

— А-а-а, ну, еще рано обсуждать. Думаю, это займет несколько лет, но я собираюсь уйти из стражи.

Отто стал стражником, чтобы жениться на Карине. Странствующий торговец без памяти влюбился во владелицу большой лавки. Карина, осаждаемая торговцами всего города, сначала с подозрением отнеслась к Отто. Но он доказал свои намерения, купив гражданство в городе и бросив торговлю, найдя работу в страже.

Не стоит даже говорить, в каком шоке был Гюнтер, услышав такое. Уже прошло четыре года с тех пор, как они работают вместе. Странствующий торговец, который приехал распродать остатки товаров, чтобы уехать к родителям, купить гражданство и открыть свою лавку, через несколько дней потратил все деньги на гражданство в этом городе и отправился на поиски работы. Гюнтер не мог поверить своим ушам, даже после того, как попросил его повторить это несколько раз с другими стражами поблизости.

Однако Гюнтер видел, как еще маленький Отто с родителями проезжает через ворота, и он по собственному опыту знал, каково это влюбиться с первого взгляда, и оказаться готовым перевернуть жизнь вверх тормашками, чтобы жениться.

Отто учился читать и считать, живя в мире торговли, и был хорош в этом. Гюнтер представил его командующему с условием, что Отто будет в основном заниматься бумагами. Большинство тех, кто приходили служить в страже, быстро теряли усердие, даже если желали заниматься подобным. Присоединившись к страже Отто сильно облегчил общение с проезжающими торговцами и присылаемыми письмами с вызовом от дворян.

…И сейчас Отто хочет перестать быть стражем? Семья его жены примет его в качестве торговца? Гюнтер знал, что Отто так или иначе помогает лавке. И, кроме того, заключает сделки с проезжающими торговцами, чтобы не растерять навык. Если в конечном счете усилия Отто будут вознаграждены, значит стоит это отпраздновать, но парень выглядел неуверенно.

— Твой шурин наконец-то принял тебя после того, как ты заделал ребенка?

— …Это произошло еще раньше. И все из-за Майн.

Упоминание дочери заставило Гюнтера удивиться, он со стуком поставил кружку. А Отто, наоборот, будто расслабился немного отпил из своей.

— Командир, причина, почему я стал стражем, а не пошел куда-то еще, в том, чтобы заиметь связи с людьми в городе. Раз я работал в страже, люди будут помнить об этом, а я в свою очередь помню, кем являются они. И так же мне известно, что стража получает информацию от торговцев и дворян за пределами города самой первой. На самом деле, я бы и дальше работал, но ситуация изменилась. Новаторские товары Майн, такие как самшам и шпильки обеспечили небывалый рост компании Гилберта, такой, что мы сами не ожидали.

— О? Товары Майн? — Гюнтер почувствовал гордость и радость, как отец, услышав, что хвалят дочку, но был не совсем согласен. С его точки зрения самшам делала Туури, а Эффа вязала куда более красивые украшения, чем Майн. Гораздо чаще он видел младшую совершенно уставшей или занимающееся странными вещами.

— Но компания Гилберта занимается же пошивом одежды. Растительная бумага Майн и Люца станет чрезвычайно прибыльной и, вероятно, повлияет на весь мир, но это не профиль нашей лавки. Бенно хочет расширить сферу деятельности. Однако Карину интересуют только одежда и украшения. Она не очень-то хочет что-либо расширять, так что…

— Товары Майн стали причиной проблем? — Нахмурился Гюнтер, на что Отто поспешно замахал руками и замотал головой.

— Нет, нет, это не проблема, а далеко идущие планы. То, что Майн создает – это нечто большее, о чем может просить торговец. Любой бы, как и Бенно, захотел бы продавать их. Но для Карины это слишком. Так что Бенно решил оставить компанию Гилберта Карине и открыть свою лавку без ее помощи. Он уже занимается этим, потому как собирается дальше продвигать открытия Майн.

Раз глава большой лавки собирается открывать новую, значит дело принесет просто невероятно огромную прибыль. Туури уже пыталась ранее объяснить Гюнтеру, что Майн очень богата, но он решил, что она преувеличивает. Конечно, Майн приносила деньги, но совершенно точно ребенок не может быть при деньгах, потому Гюнтер просто проигнорировал этот эпизод и забыл о нем через некоторое время.

— …Так это правда, что Майн зарабатывает огромные деньги?

— Правда. Но она невероятно разумно для ребенка управляется с ними, будто кто-то уже учил ее этому. Сомневаюсь, что это такой транжира, как ты. Так кто же? — Гюнтер глянул на Отто, который приподнял брови, и насмешливо фыркнул. Единственные, кто могли проникнуться симпатией к его милой дочурке и сделать ее невероятно умной с ненужной маной вдобавок это…

— Боги научили ее. Майн любима богами.

— Думал ты сморозишь какую-нибудь глупость, но твой ответ имеет смысл. Правда очень страшный. — Отто со смешком пожал плечами и откусил сосиску. Гюнтер повторил за ним.

— Итак, когда ты увольняешься? Нет никого, кто будет выполнять твои обязанности.

— Я пока еще останусь, думаю года через два-три. Подберу себе умелого ученика и обучу его счету, а он займет мое место. Ха-а-а… Не думал, что Майн украдет храм. Это случилось так быстро, что я не представлю, что и делать.

Гюнтер припомнил, что Отто учил Майн тому, как сложны и разнообразны отношения между людьми, чтобы она отказалась от идеи становиться ученицей торговца. Как было бы хорошо, если бы Майн могла работать из дома и даже не ходить на ворота? Гюнтер тоже не ожидал, что его дочь умыкнет храм.

— Понимаю. Майн и сама бы со знатью не хотела бы иметь дел, но вдруг начала разговор о том, что хочет стать служительницей. Знаю, она хочет читать книги, но все же… Хе-е-ех. — Гюнтер вспомнил, как Майн говорила об этом, вернувшись с церемонии. Он крепче сжал кружку. Дочь-глупышка, которая с головой бросилась в место, о котором ничего не знала, ради того, чтобы читать книги.

— Бенно собрал информацию, и благодаря ей Майн смогла выпутаться. Сейчас же все обернулось хорошо?

— Думаешь? — Гюнтер свирепо посмотрел на Отто, который поднял руки в знак капитуляции и покачал головой. Неважно, на какие прекрасные условия они договорились, ни один родитель не захочет отправлять дочь в храм.

— Ни за что я не буду доволен этим. Они пообещали обращаться с ней, как с дворянкой, но знать все равно будет считать себя выше, они ни за что не примут ее.

Вот и весь разговор. Они могут одеть ее в синие одежды ученицы, но никто не станет действительно обращаться с ней, как с благородной. Гюнтер даже не знал, чего ждать.

— Они сказали, что не отправят ее в приют. Пока она возвращается домой, я буду присматривать за ней. Рад тому, что они просто не забрали ее.

— Но Майн все еще в опасности.

Все закончилось хорошо, потому что Майн разозлилась и начала источать ману из-за чего уложила на лопатки Верховного епископа. Если бы этого не случилось, то Гюнтера и Эффу могли казнить, а после отправить Майн в приют. Храм проявил щедрость позволив им жить и оставив Майн дома. Все условия были удовлетворены. Однако, несомненно, Верховный епископ не просит простолюдинов. Точно возненавидит Майн и будет вставлять ей палки в колеса. Гюнтеру становилось страшно только от мысли, что Майн пойдет в храм.

— Командир. Бенно кое-чем со мной поделился, но вероятно у Майн есть около пяти лет в безопасности, пока она в храме. Поскольку маны не хватает именно сейчас из-за недостатка знати, но как только они дворяне вернуться, возможно с ней начнут обращаться, как с обузой.

— Всего пять лет, хех? Это все еще лучше, чем если бы она не пошла в храм и умерла через полгода.

Гюнтер отправил Майн в храм только лишь, чтобы сохранить ей жизнь. Это единственное, что он мог контролировать. Чтобы сохранить жизнь дочке нужны магические инструменты, но у Гюнтера не было денег, чтобы купить их. Он считал себя никчемным отцом.

— Но сейчас Майн ценна. С ее маной и знаниями, на которых можно заработать. Если она сможет доказать свою ценность до того, как истечет время, то может подписать контракт получше и не станет просто рабыней благородных.

— Майн сказала, что хочет остаться с нами и не подписывать контракт с дворянами, но… Как отец, я бы хотел, чтобы она жила как можно дольше.

Она прожила всю свою жизнь до этого момента, страдая от болезни. Сейчас дочь следует за своей мечтой, и Гюнтер желал, чтобы Майн жила долго и так, как хочет. Но станет ли она подписывать контракт, чтобы остаться в живых? Если да, то каким будет благородный, с которым она его подпишет, и какие условия будут у контракта? Все зависит от Майн.

Пусть Гюнтер и отец, но он мало что мог сделать. Бенно, обладающий информацией и обучающий ее и гильдмастер, продавший магический инструмент, предназначенный для внучки, сделали для Майн больше, чем он.

— …Что я вообще могу? Ни денег, ни связей. Не важно, насколько я люблю ее, я просто стражник, который не может даже дочку защитить. Смех один.

Уткнувшись носом в кружку, Гюнтер заворчал так, как бы ни за что не стал дома. Несмотря на уверенное заявление, что он защитит свою семью и город, один стражник мало что мог сделать.

Услышав это Отто покачал головой.

— Не думаю. Все имеет значение, может сами боги решили, что ее отцом будет стражник с ворот.

— …О чем ты говоришь?

Отто сузил глаза, осмотрелся и немного понизил голос.

— Благодаря опеке Бенно Майн защищена магическим контрактом. Единственное, что угрожает ей – быть похищенной дворянином из другого города.

— Похищенной? — Взревел Гюнтер. Он ожидал, что подобной подлянки можно ожидать от дворянина из храма, но что от благородного из другого города – нет.

— Магический контракт действует только в черте города, где был подписан. Если мы имеем дело с дворянином этого города, гильдмастер или Бенно могли бы попросить эрцгерцога определить местоположение Майн. Но вполне возможно, что за пределами города у эрцгерцога нет власти.

Сам факт того, что глава большой лавки, гильдмастер Гильдии торговцев и даже эрцгерцог города имеют ограниченную власть, поразил Гюнтера. Он почувствовал, будто его по голове ударили.

…Если уж эрцгерцог бессилен, что я могу? Как вообще я могу бороться с дворянами из другого города?

— Чтобы этого не произошло, нужно вычислить священников в храме, кому Майн не по нраву и тех, с кем они имеют связи. Тогда ты сможешь следить за этими благородными, чтобы удостовериться, что они не приносят проблем. Подумай сам. Разве не идеальная позиция, чтобы защитить Майн, работать стражем на воротах, через которые проходят все письма с приглашениями и вызовами? — Гюнтер удивился и задумался. Правда, что для простолюдина, который может отслеживать перемещения дворян, нет лучше работы чем стражник. Знатные всегда передвигаются в экипаже, запряжённом лошадями, потому проезжают через ворота, когда направляются к внутренней стене в квартал дворян. Дворяне высших и средних званий не станут слоняться по бедняцким районам города. Следя за дворянами которые едут в храм или останавливая экипажи в городе, он точно сможет предотвратить похищение Майн.

Даже если благородные наймут бандитов для похищения, Гюнтер тут ж опознает этих людей. Для Гюнтера легко с первого взгляда определить, замешан ли человек в чем-то незаконном. Он так же может опрашивать подозрительных личностей, ходить в патрули, чтобы выискивать таких, и быть на страже, чтобы среагировать, случить чего. Все это часть работы стража.

— Ты же стал стражем, чтобы защищать город и семью, верно? Тебе просто нужно делать свою работу, как обычно.

— …Теперь, когда я об этом подумал, мог сказать, что даже хорошо, что меня переводят на восточные ворота следующей весной.

Каждые три года, каждый взвод стражей перемещают на другие ворота. Цель этого мероприятия в укреплении дружбы между стражами и предотвращении любой халатности или сговора при стандартизации работы, которую выполняли все, но это не имело значения для Гюнтера. Следующим летом его взвод с южных ворот перейдет служить на восточные. Поскольку эти ворота ближайшие к центральной улице, большинство людей проезжают здесь, а значит, и информацию получить легче. Из-за загруженности эти ворота самые сложные в службе.

— Будь на страже и поддерживай информационную сеть. Нужно использовать связи с другими стражами, чтобы сформировать линию связи, по которой вы сможете общаться, как только почувствуете что-то опасное. И я помогу. Бенно впрягся в это дело, так что это касается и моей семьи, как и твоей, — Сказал Отто, сжимая кулак и сгибая локоть. Это был жест стража, который желает другому удачи в битве, при этом на лице Отто бродила дерзкая ухмылка.

— Командир, давайте защитим наши семьи. — Гюнтер вернул ухмылочку, проглотил остаток бехеля, поставил кружку на стол и повторил жест, ударив своим кулаком по кулаку Отто.

— Да. Я защищу семью и город.