Том 3. Глава 57. Корыстные интересы

Настал следующий день, значит пора очистить волокна от коры, мы взяли с собой котелок, кадку и ведро. Работали ножом, то и дело протягивая руки к костру, чтобы погреться.

— Сам знаешь, что до лета не хотелось бы этим заниматься. Пальцы от холода немеют, — пожаловалась я.

— Да. А уж в реку заходить смерти подобно.

Так за работой мы жаловались друг другу, очищая волокна тромбэ. Спор плесени на материале не видно, что не могло не радовать.

— …Вроде бы плесени нет. Фух.

— А я что говорил? Такое могло произойти с волрином, но не с тромбэ.

— Разве из-за этого тромбэ не кажется еще более опасным?

После очистки от коры, мы пошли в лес. Некоторые травы можно собрать только весной, мы искали их с Люцем, пока тот учил в них разбираться. Я заметила, что мальчик избегает красных фруктов размером с большой палец взрослого. Может они ядовитые. Показав на один пальчиком, стараясь не трогать, я спросила о них у друга.

— Слушай, Люц, почему мы не собираем эти фрукты? Они ядовитые?

— А, да, просто не стоит трогать фрукт таус. Внутри он — одна вода. Есть нечего, принесешь домой, и вся вода тут же испариться. Сейчас ничего с ним не сделать.

Раз «сейчас» мы не можем его использовать, скорее всего, сможем потом, я с любопытством посмотрела на друга. Он объяснил, — Летом они вырастут до размера кулака. Если куда-то бросить, взрывается, потому мы кидаемся такими друг в друга.

Я поняла, что эти плоды что-то вроде шариков с водой. Дома иссыхают, а если не класть их на землю, то становятся больше. Чудеса.

— Дети и взрослые устраивают войнушку в городе. Помню, ты говорил что-то про Фестиваль Звезд, да?

Я живу в этом мире уже больше года, но не помню ничего подобного.

— М, Люц, но я никогда не учувствовала в Фестивале Звезд. Он проводится каждое лето?

— Прошлым летом ты была почти при смерти во время фестиваля. Я хотел пригласить, но твоя мама сказала, что простуда еще не прошла. После него я пошел за бамбуком, — объяснил Люц, напомнив, что моя смерть тогда была близка как никогда. Тогда впервые пожирание могло одержать верх. Несколько дней проведя без сознания и продолжая валяться в кровати без сил после, праздник – это последнее, о чем я переживала.

— Туури тоже должно быть хотела пойти и поиграть. Видимо из-за меня она осталась дома? — Вполне возможно, что я крала приятные воспоминания о детстве у моей сестренки. От этой мысли я сникла, но Люц только пожал плечами и покачал головой.

— Нет, Эффа присматривала за тобой, а Туури пошла на Звездный фестиваль. Она соревновалась с Ральфом, кто больше наберет таусов в лесу.

— Ох, ну и хорошо.

— Надеюсь, в этом году и ты сможешь пойти.

Я пообещала Люцу заботиться о себе и не заболеть, чтобы пойти на фестиваль в этом году, а затем мы закончили с собирательством. Вот только, даже не знаю, разрешат ли мне пойти родители, ведь там будут брызгать водой.

***

Со следующего дня мы начали работать на складе. Вода ледяная, потому мы то и дело окунали руки в теплую, пока распределяли волокна по сукэте размером с контракт. Пока пульпа сушилась несколько дней, мы принялись за волокна тромбэ.

— Похоже бумага из волрина высохла. Повезло, что сегодня солнечно.

— Мы же завтра весь день собирались сушить древесину тромбэ? — Хотел убедиться Люц, пока мы снимали двадцать шесть готовых листов бумаги из волрина. Мальчик снял тринадцатый лист и нахмурился.

— Слушай, а зачем мы раскладываем их отдельно? Мы же обычно просто делим прибыль в конце?

— Ну, мне тоже нужно немного бумаги. Я не могла отложить себе, когда древесину предоставил Бенно, но эту мы добыли сами, потому все хорошо. — Купи я книгу в мягкой обложке у Бенно, то пришлось бы заплатить тридцатипроцентную наценку. В этом случае, можно просто не продавать ему часть бумаги.

— Ты не будешь продавать свою часть?

— Я продам половину. Хочу сделать книгу. — После того, как мы отработали процесс, стало меньше испорченных образцов. Это минус, если говорить о написании книги. Честно, меня волновала больше бумага, чем деньги, особенно учитывая, что мама мне рассказала кучу историй, которые хотелось записать.

После того, как бумага была готова. Мы продали ее в лавке Бенно и сдали ключ от склада.

— О, уже закончили? — Бенно рассматривал листы из волрина, подсчитывая листы. Тринадцать от Люца и шесть от меня. Он нахмурился, заметив разницу.

— Майн, а почему от тебя меньше?

— Мне самой нужна бумага. Все же хорошо, раз мы используем древесину, которую закупили сами?

— …Да. Раз древесина ваша, то и вопросов нет, но зачем тебе бумага? — Настороженно спросил Бенно.

— Хочу написать книгу. Для нее и нужна бумага.

— Книгу…? Зачем тебе она? Они же не продаются.

— Шта? Я не хочу продавать ее, а хочу читать сама.

Люц смотрел на нас. Мы оба были озадачены. Бенно никак не мог взять в толк, зачем пускать ценную бумагу на товар, который не будет продаваться, а я хотела лишь читать, не обращая внимания на выгоду. Нам ни за что не понять друг друга.

— Не знаю, что твориться в твоей головке, думаю, выяснять это будет просто тратой времени. Это твоя оплата. Лист такого размера стоит одну большую серебряную. Моя комиссия тридцать процентов. Сколько же вы заработали?

У Люца все еще плохо шел подсчёт процентов. Он глянул на меня, и я тут же ответила.

— Семь малых серебряных.

— А?! Семь малых серебряных?! Мне, у-у-уф, что?! Разве это не слишком много? — Люц не ожидал услышать такую стоимость, потому от шока у него упала челюсть.

— …Успокойся, Люц. Может и кажется, что мы много заработали, но плату такого размера за бумагу мы можем получить только сейчас. По сравнению с тем, что Бенно собирается выгадать на продаже на протяжении десятилетий это всего лишь гроши. Не волнуйся.

— Серьезно…? Мне не волноваться? — Пусть я и пыталась унять мальчика, но он только с недоверием уставился на меня.

— Сегодня ты продал тринадцать листов, Люц, так что заработал девять больших и малых серебряных. Я продала шесть, потому получила четыре больших и два малых серебряных.

— Не важно, под каким углом не посмотри, это на гроши не походит.

—О? То есть теперь мы будем продавать дешевле? — Предложила я, смотря, как Люц волнуется о стоимости, но Бенно нахмурился и покачал головой.

— Вы не можете снизить цену. Иначе получится конфликт корыстных интересов. Нам следует продолжать повышать стоимость. Пока ваша бумага окажется в продаже в лавке я подумаю, как справиться с ценой. Но если вам так трудно получать столько денег, могу поднять комиссию. Как думаете? — С усмешкой спросил Люца мужчина.

— У нас нет права влиять на стоимость бумаги, потому я оставляю это на вас, однако комиссию поднять не позволю. Если тебе, Люц, тяжело получать такую оплату, я могу забрать ее вместо тебя.

— Ничего я никому из вас не отдам! Просто столько денег меня пугает! — Воскликнул мальчик, сжав карту гильдии. Она работает на крови владельца, так что никто больше не сможет ею воспользоваться. Надежный способ сберечь деньги.

— Не волнуйся. Никто не увидит твоих денег, если они копятся в гильдии.

— Г-р-р. Понять не могу, почему ты, Майн, такая спокойная. Жаль у меня нет такой храбрости.

Если заглянуть в мое прошлое Урано, могу только улыбнуться, там у меня точно скопился эквивалент нескольких местных малых золотых, я уже привыкла к такому количеству наличных. Мне хотелось заявить, что не такая уж и смелая.

Я с обидой надула щеки, на что Бенно только рассмеялся, прикладывая свою карточку к нашим, чтобы оплатить товар. Я взяла наличными пять больших медяков, чтобы передать семье, а остальное положила на счет. Люц поступил ровно так же.

Через несколько дней Люц пошел за ключом от склада, а вернулся с большим узлом и письмом. Если быть более точным, он принес пригласительное письмо, написанное на дощечке. А в узелке лежали пончо с капюшоном.

Люц удивленно вытащил цветное пончо, не понимая, зачем оно нужно. Я прочла письмо, в котором тщательно и аккуратно описывалось место встречи и причина приглашения.

— Тут написано, что нам нужно пойти в лавку готового платья на центральной площади к четвертому колоколу.

— Хех. Одежду покупать?

— …Бенно сказал, что там могут быть люди, недовольные появлением нашей бумаги. Он бы хотел с ними продолжить вести дела, не раскрывая нашего существования. Нас обычная одежда выдаст с потрохами, потому придется одеться в это.

— А? Погоди, что? А это не опасно?!

Мы примерили пончо. Теплые, оба предмета одежды скрывали привычное тряпье, идеально для цели похода. Под капюшонами мы скрыли лица и волосы, а затем вышли наружу. Моя палочка для волос тоже бы выделялась.

— Не знаю, насколько дело опасное, но нас встретит Марк, недавно мы закончили бумагу из тромбэ, может там ему и продать? Ой, а если мы хотим сохранить в секрете наши личности, может и не нужно ходить с ней на виду. Что думаешь? — Спросила я, проверяя товарный вид листков, но Люц с чего-то взбесился.

— Майн, почему ты такая спокойная?!

— Шта? Ну так я уже была готова к конфликту корыстных интересов. Это всегда происходит, когда на рынок заходит новый товар. Конечно, это случилось куда быстрее, чем я предполагала.

— Что, корыстные интересы? Что это? — Люц удивленно заморгал, неумело повторяя фразу.

— Корыстные интересы относятся к организации или людям, которые уже имеют права на получение прибыли в определенной сфере или за товар. То есть у них есть личная заинтересованность в товаре и продаже в этой сфере рынка. Помнишь, что Бенно говорил? Понижение стоимости вызовет конфликт корыстных интересов. Он имел ввиду людей, продающих пергамент.

— Но откуда он появился? Разве мы не делаем бумагу из древесины, а не из шкур животных?

Пусть эти два товара и не связаны способами изготовления и материалами, но бумага и пергамент конфликтуют на рынке, так как их используют и приобретают одни и те же покупатели. Раньше не было ничего, что мешало бы продаваться пергаменту, а с появлением бумаги появилась угроза потери прибыли, так что я могу представить в какой они панике.

— До этих пор люди покупали для заключения контрактов только пергамент за неимением альтернативы, верно? Потому стоимость можно было контролировать. Но с появлением бумаги они потеряют покупателей.

Люц кивнул, поняв, к чему я клоню. Если на рынке появятся два похожих товара, часть покупателей переметнется на новый.

— Случись такое, то торговцам пергаментом не видать уже столь высокой прибыли? А они не хотят этого. Не важно что, но если на рынке много одного вида товара, цена падает.

— Хех? Правда?

Я вытащила учебную табличку и нарисовала график. Я начала с двух перпендикулярных линий на осях X и Y, затем начертила две простые кривые, представляющие спрос и предложение.

— Этот график показывает соотношение спроса и предложения. Это линия спроса, а это предложения. Благодаря спросу существует товар, а предложению - люди, которые хотят его купить.

— Понял.

— Если есть много людей, желающих приобрести товар, а самого товара мало, то цена растет, — показала я на крайний левый график, Люц понял, что вещи становятся дороже, когда их мало.

Я кинула и провела пальцем по линии спроса.

— А это показывает, что если товара много на рынке, то у людей, желающих его купить, он уже есть, а значит спрос падает, а с ним и цена.

Затем я указала на точку, где линии соприкасаются.

— Как только продукта станет больше, чем хотят люди, он перестанет продаваться, независимо от того, сколько еще сделаешь и выставишь на рынок. Это означает, что его стоимость будет неуклонно падать, так?

Я переместила палец вправо и показала, что кривые спроса и предложения полностью изменились, спрос теперь ниже предложения.

— Понял? Чем больше бумаги мы сделаем, тем меньше будет на нее цена. А торговцы пергаментом не хотят падения стоимости. Они хотят сохранить прибыль, потому против нового товара на рынке.

— Эх, это плохо да? — Нервно спросил мальчик.

Я улыбнулась и покачала головой.

— Бенно старается нас защитить, что означает, он позаботиться об это сам. Нам не стоит волноваться. Хотя точно не могу сказать, пока не узнаю деталей.

Мы закончили двадцать четыре листа из тромбэ до времени встречи, но оставили их на складе для сохранности.

— Люц, тебе тоже нужно надеть капюшон, чтобы никто не узнал твоего лица, — Бенно на страже, а значит, с нами действительно может что-то случиться. Береженого бог бережет.

Немного обеспокоенные, мы пришли на центральную площадь до четвертого колокола, а после пришел и Марк.

— Извините за ожидание. Как и обещал, мы идем покупать одежду для вашего ученичества.

— Благодарю. — Поскольку я отказалась от места ученицы мне такая одежда не нужна, но стоило ее приобрести, чтобы не выделяться, когда навещаю лавку. А может, это будет пустая трата денег.

Пока внутри меня происходила борьба, Марк вдруг подхватил меня на руки. Возможно, он решил, что мои метания – это признак плохого самочувствия.

— М, господин Марк, я могу пойти сама!

— Я слишком волнуюсь о твоем состоянии. Прошу, позволь мне нести тебя, ради моего же спокойствия.

— Я просто задумалась. Сейчас я совершенно здорова!

Марк прибавил шагу, улыбаясь и не сомневаясь ни на минуту.

— Теперь ты вольна думать столько, сколько угодно, — сказал он, что означало, Марк не собирается меня отпускать.

— ЛЮ-Ю-Ю-ЮЦ!

— Так быстрее, так что потерпи, — Люц не ответил на мой зов о помощи, не имея выбора, я покорилась судьбе . Г-р-р! Предатель!

Все вместе мы вошли в лавку готового платья и поприветствовали вежливого торговца. Оба сотрудника и сам продавец были хорошо одеты. Приди сюда только мы с Люцем, нас бы тут же выставили.

— Ох, приветствую, Марк. Рад снова видеть тебя. Новые ученики?

— Да, так и есть. Я бы хотел заказать два комплекта одежды для учеников компании Гилберта для этих двоих.

— Что, что? И для меня? — Только Люц станет учеником, но не я.

Марк кивнул с неизменной улыбкой.

— В обычной одежде вы слишком выделяетесь. Мои извинения, но для вас тоже потребуется заказать комплект. Вам так будет удобнее, когда вы придете в лавку по делам.

Не совсем ученичество, но все же я буду изобретать новые товары в одноименной мне мастерской, и навещать лавку Бенно для обсуждения прибыли. Вероятно, что я буду делать это куда чаще, чем раньше. Будет грустно видеть меня в обносках, рядом с нарядным Люцем. Может идея прикупить новое платье не так и плоха, у меня все же есть свободные монеты.

— Потребуется внести оплату в размере одной малой серебряной. — После заказа полного комплекта ученика — жилетки, рубашки, брюк или юбки, и даже обуви — мы ударили нашими карточками гильдии по карточке продавца. Вот какова стоимость одежды подмастерья Компании Гилберта. Поскольку я продолжала не особо вникать в реалии мира, я понятия не имела, дорого это или нет.

После покупок Марк проводил нас в лавку Бенно. Мужчина хмуро смотрел в лист бумаги, но его лицо смягчилось, стоило увидеть нас.

— О, вот и вы. Мне очень жаль, что я так внезапно со всем этим. Не предполагал, что события начнут так быстро развиваться к худшему. Может и я поторопился. Но теперь настороже. Чего и вам советую. Держите ушки на макушке. Везде есть люди, готовые на все, чтобы сохранить власть.

Бенно понимал, что чересчур бдителен, но когда дело касается права на товар и власти, что он принесет, немного перебдеть не помешает. Мы всего лишь дети, даже не прошедшие Обряд приобщения, но в нарядах учеников не будем так сильно выделяться.

— В письме под корыстными интересами вы подразумевали взаимоотношения с торговцами пергаментом? — Спросила я.

— Да. Несколько членов Гильдии пергамента подали официальную жалобу в Торговую Гильдию.

— В Гильдию Торговцев? Серьезно? — Я недоуменно склонила голову, не понимая, какие взаимоотношения связывают обе гильдии.

Бенно объяснил, что часть работы Гильдии Торговцев – это защита корыстных интересов, которая состоит в том, чтобы минимизировать потерю прибыли при появлении нового товара на рынке. Она же выносит решение по конфликту между другими Гильдиями и сторонами.

— Прошлым вечером Гильдия Торговцев получила жалобу, значит я начну продавать бумагу, не присоединяясь к их гильдии и платить им не стану. Согласно моему поверенному, запрос звучал, как «возьмите под контроль этого нарушителя закона».

— М, хех…И что будете делать? — Бенно ни за что не позволит командовать собой и не станет сидеть без дела. Однако, ему придётся найти достойный компромисс, прежде чем делать следующий шаг.

Я торопила Бенно, не чувствуя малейшего беспокойства. Он неизменно улыбался, словно хищник, уверенный в успехе.

— У меня есть отличный аргумент. Бумага, изготовленная из растений, а не шкур животных, потому Гильдия Пергамента не сможет противостоять. Вообще я уже посоветовал им отступить.

От кровожадного отношения Бенно мне аж поплохело. Он не стал искать компромисс, он просто затеял драку с корыстными интересами лоб в лоб. Если дело дойдет до насилия, во всем будет виноват Бенно.

— М? А вы не думали найти компромисс или что-то в этом роде?

— Дурочка. Если я пойду на компромисс, они будут смотреть на меня сверху вниз. Дело в том, что я не крал никаких их секретов производства, и не должен им никаких выплат. Пергамент и растительная бумага изготовлены из разных материалов и являются разными товарами. Не являются производными. Они просто пытаются монополизировать рынок бумаги для себя и, если возможно, высосать прибыль, которую принесет мой новый продукт.

Это то, как Бенно ведет дела, мне не на что жаловаться, но мне бы хотелось, чтобы он проворачивал их более мирным путем.

— М-м-м, пергамент делают из кожи животных, не думаю, что у них есть возможность увеличить производство, как ни старайся. Что если предложить Гильдии Торговцев соглашение, при котором все официальные контракты должны подписываться именно на пергаменте, что даст возможность Гильдии Пергамента сохранить прибыль?

— Ты такая мягкотелая, — фыркнул Бенно. Мне показалось, что Гильдия Пергамента станет охотнее сотрудничать, если дать им гарантию на будущее, но Бенно считал это плохой идеей.

— Мне бы не хотелось никаких схваток. Мое желание – это, чтобы бумага распространилась по миру и использовалась во многих сферах. Бумага для контрактов – это не окончательная цель. Хочу, чтобы из нее делали книги, блокноты, листы для рисования, оригами… Хочу, чтобы бумагу могли использовать даже дети, не волнуясь о стоимости.

— А твоя мечта куда значительнее, чем я думал, — пробормотал Бенно немного удивленно.

— Хм? Вам кажется она значительной? Мне думается, это случиться в любом случае, как только начнется массовое производство. Серьезно, полагаю, нужно сделать шаг вперед и продавать бумагу из волрина гораздо дешевле, чтобы ее использовали больше, в то время как пергамент станут покупать для заключения контрактов. Например, отчет у вас на столе. Переносить и хранить его проще на растительной бумаге. И писать на ней легче, чем на деревянной табличке.

— Понял, использовать разные виды бумаги для разных целей… Возьму на заметку. — В этот раз мужчина стал называть меня мягкотелой, а сузил глаза, размышляя. Видимо, мои слова пощекотали его жажду наживы и затронули сердечные струны.

— Если мы используем разные виды бумаги для разных потребностей, тогда как рассматривать бумагу высокого качества из тромбэ. Она же куда лучше пергамента, я права?

— Да. Я собирался продавать бумагу из тромбэ по более высокой, чем у пергамента, цене.

— Погодите, снова? По более высокой? — Заморгала удивленно я, смотря между Бенно и Люцем.

— …Только не говори, что не понимаешь.

— А? Что именно?

— Люц, чем славится древесина тромбэ? — Спросил Бенно.

Мальчик удивленно покачался на стуле, удивленный неожиданным вопросом, и начал перечислять свойства древесины.

— А? Э-э-э, дерево растет очень быстро, и его трудно сжечь.

— О, поняла…! Тогда и бумагу из тромбэ сложно сжечь? — Кстати, папа же говорил, что древесина тромбэ не горит, потому даже после пожара мебель из нее может оказаться нетронутой. Из молодой древесины не получится мебели, но из нее вполне можно изготовить бумагу.

— Верно. В сравнении с любой обычной бумагой, она не горит. Это не значит, что ее совсем нельзя сжечь, но знати определенно она подойдет для записи государственно важной информации и сохранения официальных документов. Глупо будет не запрашивать за такую бумагу высокую цену.

Такая особенная бумага точно должна стоить дорого. Даже на Земле разные виды бумаги стоили по-разному. Уникальная или сложная в производстве стоила чрезвычайно дорого.

— Хорошо, теперь поняла. Так… сколько стоит один лист бумаги из тромбэ? Ф

— Размером с контракт, пять больших серебряных.

— Шта-а-а…— Стоимость оказалась настолько высокой, что у меня немного заболела голова. Люц от шока онемел.

В то время Бенно повторил, что ценность бумаги состоит в редких материалах и сложности покупки. Для него такая стоимость очевидна. К тому же, мы начинаем продавать ее, когда на рынке нет других эквивалентов.

— На том и закончим, пока не разберусь с Гильдией Пергамента не появляйтесь в лавке. Вот почему я сказал вам скрываться. Если другие получат способ изготовления и начнут продавать растительную бумагу, люди могут умереть.

— Что, что? Кто-то умрет? — Удивленно заморгала я, а Бенно достал магический контракт, о котором я совершенно забыла.

— В нашем контракте четко прописано, кто делает бумагу, и что Люц ее продает. Если кто-то начет изготавливать и продавать бумагу, не зная о соглашении, то кто знает, что случится.

— Шта?! Магические контракты настолько опасны?! Даже затрагивает людей, которые его не подписывали?! — Я взялась за голову, ошеломленная внезапным открытием. Даже не задумывалась, что гарантия нашей работы в лавке в виде контракта может принести столько неприятностей.

— Контракты существуют, чтобы держать под контролем дворян. Знаешь ты о нем или нет, его нарушение влечет за собой наказание. Я скрыл вашу причастность. В Гильдии Торговцев считают, что только у меня есть права на изготовление и продажу растительной бумаги. Это долго заткнуть Гильдию Пергамента.

Контракт несет скорее опасность, чем безопасность. Поскольку только у меня есть права на изготовление, а у Люца на продажу, мы находимся в довольно шатком положении.

— Я хотел бы утаить, что у вас есть права на бумагу. Пока можете забрать ключ от склада, а здесь не появляйтесь. Когда все уляжется, я передам вам весточку через Отто.

Мы с Люцем оба кивнули, доверяясь Бенно.

…Надеюсь наш контракт не станет причиной чьей-либо смерти.