Том 3. Глава 53. В переговорной Отто

К следующему дню мне не удалось найти подходящего ответа. Я сидела за столом, шила и продолжала размышлять, пока папа не окликнул меня.

— Майн, если сегодня хорошо себя чувствуешь, пойдешь на ворота? Ночью метель улеглась.

Я вскинулась, показывая всем энтузиазмом согласие, и тут же засобиралась. Бросила в сумку табличку и мелок, а затем нарядилась, как луковка, чтобы не околеть от холода.

Отто сегодня дежурит на воротах. Я могла рассчитывать на его трезвый взгляд, учесть, если потребуется, его опыт торговца и получить мнение третей стороны. Мне хотелось знать, потяну ли я ученичество у Бенно.

Конечно же снаружи лежало полным-полно снега. Большую часть зимы я провожу дома и редко показываюсь на улице. Высота сугробов так поражала, что я невольно уронила челюсть. Узкая тропка среди снежных стен вела на главную улицу, но идти ею было страшно, так как казалось, что сугробы с обеих сторон вот-вот рухнут на голову.

— Майн, иди сюда. Папа сел на колени и протянул ко мне руки, а я дала усадить себя ему на загривок, и обняла за шею. Если я пойду по снегу ножками, ему ни за что не успеть на работу.

Взобравшись на шею папы, я могла видеть верхушку снежной стены. Когда ледяной ветер поднимал в воздух снежную крупку, она сияла в свете солнца перед глазами. Когда на улице так много снега, кажется, что никто и носу на улицу не сунет, но к моему удивлению, по главной дороге множество людей торопилось по своим делам.

— Не думала, что в такой снег на улице будет столько народу.

— Не так уж часто нас радует погода, да? Да сегодня людей даже меньше, чем когда идет снег, — ответил папа, ускоряясь, поскольку пока мы болтали, снежинки снова начали опускаться на землю.

— А вот и снова непогода. Держись, Майн. И побежали!

— А-а-а-а-а! Я так упаду!

Мы в мгновение ока оказались у ворот. Стряхнув с себя снег, мы направились в комнату для дежурств. Папа постучал и вошел, и перед нами предстал Отто за столом, заваленным бумагами.

— Отто, ты просил помощь, я привел. Отодвинься-ка от камина.

— Благодарю, командир! Рад видеть тебя, Майн.

Он освободил немного места у камина и подвинулся, так что я могу работать прямо у него под боком. Судя по его широченной улыбке, могу представить, как много отчетов у него скопилось. Я достала из сумочки табличку и мелок, а потом забралась на стул.

— Так, Майн. Могла бы ты для меня посмотреть верны ли расчеты в этой части?

Я не могла просить у Отто совета, когда он настолько завален работой. Взглянув на гору отчетов, я приготовила мелок. Некоторое время мы работали в тишине под симфонию щелканья счетов и аккомпанемент стука мелка по доске.

С громким стуком в комнату ворвался молоденький стражник.

— Прошу извинить. Отто, у меня к вам вопрос.

— Майн, слышала? У него вопрос. — Отто указал на меня, не отрывая взгляда от отчета.

— Что? Я? М, минутку. Сначала закончу здесь…— Я закончила расчеты и поставила печать одобрения, прежде чем поднять голову. Молодой стражник переводил взгляд с меня на Отто, который расправлялся с работой с яростным выражением лица, и вздохнул. Затем парнишка достал лист пергамента.

— Что это? О-о-о, рекомендательное письмо от дворянина. А командир на месте?

— Нет, думаю сегодня он в ночную смену.

— В таком случае, возьми печать и направь его к внешней стене как можно скорее. Вполне возможно, что даже самый благодушный дворянин пребывает в плохом настроении, после путешествия в метель, так что торопитесь. Если он готов подождать, проводите в комнату ожидания с камином тоже побыстрее и, если можете, дайте чашечку горячего чаю.

— Понял. — Молодой стражник отсалютовал и вылетел из комнаты. Я повторила его жест и вернулась к работе.

— А ты хороша в этом, — похвалил Отто, не отрываясь от бумаг.

— Так каждый раз одно и то же…— Ответила я, продолжая постукивать мелком по доске. В двух словах вся работа на воротах – это не что иное, как бюрократия. Запомнить один раз как нужно действовать, и все будет схвачено, кроме каких-то совсем уж неожиданных ситуаций.

— Что ж, мы уже достаточно поработали, чтобы устать. Не сделать ли нам перерыв?

Отто принес мне теплого чая с кухни. Я отхлебнула и начала рассказывать Отто о своих неприятностях.

— … и тогда мама сказала Люцу: «Но ты ведь постараешься присматривать за Майн, даже став подмастерьем? Учиться не так-то просто. Будешь сильно отвлекаться на нее, с обязанностями не справишься». — повторила я слова мамы, на что Отто только согласно кивнул, будто это было очевидно.

— Думаю, так и есть. Если ученик, почти обладающий компетентностью взрослого, будет помогать другому ученику, то только себе хуже сделает. Если Люц действительно станет подмастерьем, то уже не сможет так сильно помогать тебе.

Я заволновалась, но Отто смотрел на меня спокойно.

— Слушай, Майн. А ты действительно хочешь стать торговцем?

— Пока это так. Я знаю множество вещей, которые можно обратить в товары, так что…— Чтобы продать что-то требовалось иметь членство в Гильдии Торговцев, так что как ни крути, а от жизни торговца не отвертишься.

— Все нормально, но скорее всего тебе лучше не работать в компании Гилберта.

— Почему? — У Бенно есть основы плана моего обучения. Пусть работать на него было немного неловко, но я все же не понимала причину, почему Отто начал отговаривать меня.

— Лавка быстро развивается. Каждый выкладывается на полную ежедневно. Не думаю, что у тебя хватит выносливости, чтобы идти в ногу с остальными сотрудниками. — Объяснил Отто, пожав плечами. Его рассуждения полностью совпадали с доводами Бенно, которые в первую очередь и разбудили мое волнение о будущем.

— …Бенно уже говорил мне что-то подобное. Он спрашивал, хватит ли у меня здоровья вообще работать.

— Есть профессии, где требуется только сидеть, считать, да проверять бумаги, а у торговца время - деньги. Сложно доверить важные дела ребенку, который то и дело падает в обморок.

Мне ясно, что Бенно собирается заработать на моих идеях как можно больше, и мне бы не хотелось, чтобы хозяин какой-нибудь другой лавки воспользовался ими. Но если дело касается ежедневной рутины в лавке, то моя выносливость и сила здесь плохие помощники. Не думаю, что он стал бы нанимать сотрудника, который выполняет свои обязанности, когда придется. Будь я Бенно, ни за что бы не наняла такого сотрудника.

— У меня есть пара мыслей, но для ребенка они будут звучать резковато, однако если попросишь, я их озвучу. — Спокойные глаза Отто ждали моей реакции. Я просила совета у Отто, потому что мне как раз не хватало резкости, трезвого взгляда, которого не следует ждать от моей семьи и близких друзей.

Я положила сжатые кулачки на стол, готовая выслушать, что бы Отто не сказал, и медленно кивнула.

— Прошу.

— Главная причина, почему бы я не советовал идти в лавку, это твое влияние на других сотрудников. Много не нужно, чтобы испортить отношения между людьми. Подумай над этим. Ученица, которая только пришла, выполняет всю легкую работу, постоянно берет выходные и работает куда свободнее, чем остальные.

Даже принимая о внимание мое здоровье, других людей вряд ли удивит, что ко мне проявляют снисходительность, в течение пары-тройки недель будет видна только верхушка айсберга их недовольства. Я так заботилась о том, чтобы пристроить Люца, что совсем не подумала, куда самой деваться, когда пойду в ученицы.

— Ты же понимаешь… что с оплатой тоже возникнут проблемы?

— Шта? Оплатой? — Я даже не думала о ней, так что смогла только глупо воскликнуть от удивления. Отто только вздохнул, смотря, как я держусь за голову в изумлении.

— Поскольку ты приносишь лавке ощутимую прибыль, то платить тебе будут не как обычной ученице.

— Я думала, что моя зарплата и прибыль с продажи товаров пойдут отдельно.

Мы прописали в контракте, что прибыль и оклад бедующей работы будут выплачиваться раздельно, но я собиралась и в будущем получать долю с продаж. Не отдавать же мне информацию бесплатно.

— Даже если платить будут раздельно, могу представить, как молоденькая ученица зарабатывает больше, чем ветераны обслуживания с десятилетним стажем. Честно, едва ли из этого выйдет что-то хорошее.

— Ф-р-р-р-р…

Одной из немногих вещей, легко меняющих человеческие отношения, являются деньги. Отто был абсолютно прав. Если между сотрудниками не будет хороших отношений, то это может повлиять и на работу лавки. В конечном счете, каждый важен для бесперебойной работы.

— Вы правы. Не важно, что я думаю, если не стану работать в лавке, всем будет лучше. — Каждое слово Отто било в цель, и мне нечего было возразить. Он наклонился вперед, понизил голос и медленно продолжил. — Ты к тому же больна пожиранием, верно?

— Вы знаете, господин Отто? — Я удивленно уставилась на кивающего мужчину.

— Да, я и не знал, Бенно старался скрыть этот факт. Я начал подозревать, когда Карина стала расспрашивать про пожирание.

— Госпожа Карина?

— Она рассказала, что Бенно сильно переживал, что для него не типично. Тогда кто-то больной пожиранием упал в обморок в лавке и чуть не помер. И после этого несколько дней командир места себе найти не мог, и работал спустя рукава. Сложив два и два, я понял, что от пожирания страдаешь как раз ты.

Похоже информационная паутина Отто куда шире, чем я предполагала. Хотя много кто видел, как я упала в обморок, и как меня отвезли в дом гильдмастера.

— Командир думает, что тебе лучше, но Бенно сказал, что пожирание неизлечимо, да?

Гильдмастер продал мне магический инструмент, чтобы извлечь жар пожирания из тела, но постепенно он вернется. Фрида подсказала, что у меня есть год или около того. Я легонько кивнула.

— Ты не сказала отцу, что пожирание не вылечить?

— Нет еще. Тяжко сказать семье, ведь они так обрадовались, когда я поправилась…

Прямо сейчас мне очень не хотелось обсуждать стоимость магического инструмента и срок моей жизни. Я старалась избегать темы пожирания каждый раз, когда разговор касался болезни. Каждый раз было трудно думать об этом, зная, что внутри меня растет, и когда тело будет не в силах его сдерживать, я умру.

Отто покачал головой с упрямым выражением лица.

— Ты должна сказать им. Командир думает, что ты абсолютно здорова, и сможешь работать, когда станешь постарше. Нужно выложить все как на духу, серьезно поговорить о будущем. Если смолчишь, то многим людям осложнишь жизнь.

Я и без того приносила всем одни проблемы, потому приняла совет Отто всерьез.

— Как ни крути, а тебе необходима магия, чтобы выжить. Тебе следует пойти на работу к гильдмастеру, чтобы иметь связи с дворянами. Пусть компания Гилберта и велика, но все еще новая. Неважно как Бенно старается, история и традиции имеют свой вес. У него нет возможности изменить статус-кво по мановению руки.

— Это правда, но… — я запнулась, и Отто поднял брови.

— Или есть причины, почему ты хочешь работать именно у Бенно?

— Нет, просто… мне не очень нравится гильдмастер. Мне тяжело иметь дело со столь властными людьми. — Напористость – важная черта для торговца, но я не могла представить, как вру о стоимости магического инструмента, чтобы кто-то переметнулся на мою сторону. Я ценила то, что сделали для меня, но оставаться в этой сфере не желала.

— А разве Бенно не такой же?

— М-м-м, у Бенно хватает напору, а еще он жадный и тоже хитрит, но также замечает мои недостатки и помогает от них избавиться.

— Оу? — На лице Отто возникла отвратительная улыбка, и я сглотнула. Можно было не сомневаться, что каждое слово сказанное в этой комнате достигнет ушей Бенно.

— Однако и рабыней до конца жизни под пятой знати я тоже не горю желанием становиться.

Я наконец-то приняла семью, как свою. Привыкла к жизни в этом мире и желала изо всех сил оставаться среди людей, что меня окружают. Тяжело было решиться разом изменить все, войти в дворянскую семью, которая наверняка станет плохо ко мне относиться. Если придется выбирать умирать с семьей или пребывать в рабстве среди знати, что ж, я выберу первое.

— Тогда прежде всего тебе нужно определиться со своим будущим. Если тебе не хочется стать частью компании Гилберта, чтобы иметь связь со знатью, может стоит присоединиться к другой лавке. Честно, пока ты придумываешь товары, а Люц делает их, тебе и никакая лавка не нужна, главное определить право каждого и верно делить прибыль, — посоветовал Отто.

Я согласно кивнула. До сего момента я хотела работать в лавке вместе с Люцем, но как Отто и сказал, мне нет необходимости становиться сотрудником с моими умениями и возможностями.

Я снова кивнула, чуть менее решительно, чем ранее, на что Отто одарил меня теплой улыбкой, из-за чего в душу стали закрадываться подозрения.

— У меня есть идея. Почему бы тебе не стать нотариусом. Будешь писать письма и разбираться бумагами, а вместе с тем придумывать товары и делать вклад в торговлю? Товары будешь продавать Бенно, а работа та же, что ты выполняешь здесь. Думаю, для твоего здоровья это подходит куда лучше.

Отто прав, для моего тела лучше выбрать сидячую работу, но… эта его улыбочка слишком уж подозрительная, вынуждена не согласиться.

— В любом случае, поговори с семьей. Отдохнули достаточно. Вернёмся к работе.

Отто ударил своей чашкой о мою, я взяла табличку и вернулась к расчётам.

…С семьей поговорить, хм? Думаю, папа опять слетит с катушек, узнав, что мне остался год.

***

— Майн, пойдем домой.

— Ну, здесь и закончим. Спасибо за помощь. Век не забуду, Майн. — К концу смены моего отца, когда он пришел забрать меня, я выполнила столько расчётов, что кружилась голова. Закрывая глаза, я видела вереницу цифр. Однако Отто выглядел бодро, хотя и щелкал счетами без остановки. Может работа с таким большим количеством расчетов мне тоже не подходит.

— Пап, ты не замерз? — Папа шел среди снежных стен, укрыв меня своим пальто. Мне то тепло, но я представляла, как холодно могло быть отцу.

Но он только улыбнулся и покачал головой.

— Мне не замерзнуть, пока ты рядом. В жизни такого тепла не чувствовал.

Пап любил свою семью до умопомрачения. Мы для него все. Что же с ним будет, узнай он о пожирании? От улыбки папы замирало сердце. Так страшно, не разговор больше нельзя откладывать.

— Майн, что-то случилось? Выглядишь расстроенной. Отто накричал на тебя?

—…Нет, ничего такого. Пап, мне просто нужно поговорить кое о чем. Про мою болезнь. — Сказала я, и он остановился. Его улыбка сжалась в линию, и папа посмотрел на меня очень серьезно.

Он прикрыл глаза и сорвался с места, будто убегал от чего-то.

— Поговорим дома. Нужно, чтобы Туури и мама тоже знали. — Папа обнимал меня осторожно, защищая, будто знал, что-то плохое, от чего и хотел оградить.