Том 3. Дополнительная глава: Жизнь ученика торговца

В центре еще укрытого тьмой города громко прозвонил колокол, оповещая жителей о наступлении еще одного рабочего дня.

— Н-н-н-х, уже утро…? — Раньше я валялся в кровати и после первого колокола, пока мама не приходила, чтобы разбудить меня, но теперь я ученик торговца, потому вынужден подниматься.

Вопреки желаниям тела я встал и начал двигаться. Являясь лехлерсом по контракту, который закончится, когда мне исполнится десять, я работаю каждый день. И сегодняшний день не исключение, а значит пора в компанию Гилберта.

— А-а-а-а, я так уста-а-ал…

— Это то, чего те хотел, Люц. Хватит жаловаться.

Я прошел на кухню и захватил завтрак, пока мама бранила меня. Макая хлеб во вчерашний суп, я отправлял смоченные кусочки в рот. Закончив с завтраком, я выпил кружку молока, которое мы обменивали на куриные яйца, и вытер рот рукавом. И тогда я понял, что допустил промах.

— Вот же…— На рукаве осталось молоко, которое напомнило мне, что Марк просил есть аккуратно и не обтирать рот об одежду. Поскольку компания Гилберта – это лавка для состоятельных покупателей, я все еще не подходил для работы на этаже, поскольку говорил и действовал грубовато. Вопреки советам и необходимости избавиться от вредных привычек, я все еще вел себя как обычно и не обращал на это особого внимания. Майн поставила мне в пример Марка, после чего я старался изо всех сил повторять за ним, но плохих привычек у меня было в таком избытке, что я не всегда осознавал их таковыми.

…Так сложно заметить подобное за собой, пока кто-то специально не укажет. Выращенный в семье мастеров, я не имел представления о жизни в семьях торговцев. Только начав делать бумагу и работать в компании Гилберта смог заглянуть за приоткрывшуюся завесу по чуть-чуть продвигаться вперед, благодаря советам Марка. В моем окружении никто не стал бы меня укорять за то, что я вытер рукавом рот, не заставил бы ходить с мытой головой и в чистой одежде, говорить вежливо или даже относиться осторожно к вещам.

Кстати говоря, я наконец понял, что имела ввиду Майн, когда говорила, что у нее сохранились воспоминания о другом мире и здесь ей сложно понять, как все устроено. Если сейчас сравнить, то я стал куда ближе к Майн. Раньше я не замечал за собой ошибок, пока кто-нибудь на них не укажет.

— Спасибо, мам. Пока! — Быстро закончив с завтраком, я вылетел из дома.

Ворота открываются после второго колокола. Крестьяне, подъезжающие к первому колоколу, чтобы продать урожай, входят вместе с торговцами, которые ночевали в домах загородом, а затем они вместе заполняют город. Компания Гилберта открыта для покупателей после второго колокола, что означает, я должен быть там раньше, чтобы подготовить лавку к открытию.

Папа и брат Заша оба трудятся на стройках, потому сложность их работы зависит от погоды. Они уходят с восходом солнца. Зиг и Ральф – ученики столяра. Мама ткет полотна в текстильной мастерской. Для обычных трудяг открытие ворот ничего не значит, потому они идут на работу после второго колокола, как раз тогда дети идут в лес.

Конечно, теперь, когда я стал лехелерсом в компании Гилберта, мне приходится вставать на работу очень рано.

Я пробирался по тесным неосвещенным аллеям, а затем бежал по все еще темным улицам. Каждый день был жарче другого, после того как я прошел Обряд Приобщения в начале лета, но поскольку еще раннее утро, воздух оставался прохладным и приятно обдувал горящие от бега щеки.

Сотрудниками компании Гилберта являются в основном дети состоятельных торговцев, и все они живут на севере города. Мне до лавки дальше всего, поскольку я живу у южных ворот. Потому я частенько прихожу позже, несмотря на раннюю побудку, иногда я не слышу первый колокол. Хорошо, что сейчас лето. Зимой все будет куда хуже, из теплой кроватки станет выбираться гораздо тяжелее.

Когда я дошел до компании Гилберта, было еще рано и никого внутри. Даже дверь для работников, лехенгерсов, и та закрыта. Выдохнув от облегчения, я начал взбираться по ступенькам за лавкой, и в этот момент услышал звук открываемой двери.

…Вот же. Уже открываются. Быстрее! Я вбежал в арендуемую комнату наверху, умылся из маленького кувшина, а затем вытерся полотенцем. Взяв щепотку соли, я почистил ею зубы, затем тоже вытер их полотенцем, прежде чем полоскать горло. Закончив, схватил одежду ученика с натянутой веревки для белья, быстренько переоделся и пригладил расческой Марка волосы, как смог.

— Нм-м, да, нужно помыть сегодня голову. — Сказал я, потрогав волосы, пока расчесывался. Наощупь они оказались жирноватыми. Если не позабочусь о них, Марк скоро сделает замечание. У меня осталось немного самодельного самшама, но, когда я им пользуюсь дома, надо мной смеются братья, потому обычно я мою голову здесь. Вечером нужно будет и голову помыть, и одежду постирать.

Одевшись, я взял сумку с чернилами, пером и счетами, а затем спустился вниз в лавку по лестнице.

— Доброе утро.

— Доброе, Люц. Господин Марк уже в подсобке, — предупредил лехерелс, ответственный за уборку передней секции, куда входят покупатели. Я поспешил в подсобку. Чтобы избежать воровства чаще всего лавочники большую часть товаров держат в подсобке, а в зале выставляют только несколько образцов. Покупатели указывают на то, что им нужно, и остальное выносят из подсобки или достают из-за прилавка. Вот почему подсобка в лавке куда больше, чем зал для продажи, здесь храниться большая часть товара.

— Люц, и снова ты почти опоздал.

— Простите, я… Приношу извинения за нерасторопность, господин Марк. — Я попросил прощения у Марка, который руководил работой лехенгерсов, готовящих зал, а затем встречающих покупателей. Приводить в порядок подсобку – это работа для совсем новеньких. Если не знаешь хорошо организацию подсобки, то не сможешь ничего предложить, поскольку не знаешь, где товар лежит и как его преподнести. Первое, что должен зарубить себе на носу каждый лехенгерс: как справиться с огромным количеством товаров, начиная от аксессуаров и заканчивая видами тканей. Кто знает, сколько времени понадобиться, чтобы помнить каждую деталь, как Марк.

— Люц, отнеси в зал шпильки.

— Слушаюсь! — Шпильки, изготовленные вместе с Майн зимой, шли очень хорошо. Майн упоминала, что продала процесс изготовления компании Гилберта, потому скоро здесь будут выставляться шпильки, сделанные в мастерской Карины, но пока те, что мы смастерили вместе.

Помниться, изначально шпильки собирались продавать с конца осени до начала весны, поскольку зимой не найти цветов, так желаемых теми, кто проходит церемонию Приобщения, да и обряды взрослых тоже можно украсить цветами. Однако странствующие торговцы, жадные до необычных товаров, скупали их в любое время года.

…Надеюсь, и сегодня будут хорошо продаваться. Я аккуратно сложил шпильки на поднос, стараясь не помять цветы. На одном подносе пять разных цветов, одна шпилька выглядела немного хуже остальных. Я тихо хихикнул, поняв, что скорее всего украшение вязала Майн.

После второго колокола открылись ворота. Покупатели хлынули в лавку один за другим. Некоторые пришли продать шерсть, ткани и пряжу, в то время как другие пришли купить то же самое перед отъездом. Все вместе они наводили суету в зале лавки. Самому бесполезному ученику еще не доверяли работу в зале. Все, что мне оставалось – это носить товары из подсобки.

Лехенгерс, который вступил в ряды сотрудников весной – сын торговца из крупной лавки, потому он привык иметь дело с покупателями. Он предлагал им чай, носил их покупки, и выполнял много работы в зале.

— Люц, мог бы ты отнести этот рулон в подсобку? Передай Леону, пожалуйста.

— Понял. — Я взял у него ткань и понес в подсобку, стараясь найти лехерлса Леона. Он кивнул и сказал, куда ее нужно доставить. Ткани располагались по цвету и качеству, но я пока не мог определить наощупь, насколько высокое качество у товара. Поскольку Леон поступил из лавки, связанной с тканью, то минул ступеньку лехенгерса и сразу был нанят, в качестве лехерлса.

…Для меня невозможно было стать лехерлсом, для начала нужно было хороша поработать пару-тройку лет в качестве лехенгерса.

Почти все, кто работают в компании Гилберта, происходят из семей торговцев. А я, всего лишь сын, плотника, потому мне ни за что не получить того же опыта, что они получили в детстве. Мне приходится стараться больше остальных. Меня приняли в ученики, поскольку я делала вместе с Майн бумагу и шпильки, но это все не моя заслуга, а Майн.

К третьему колоколу, покупатели, подошедшие раньше, уходят, и им на смену подъезжают купцы из других городов. Новички-лехангерсы выходят в зал, когда приезжают их родственники и учатся иметь дело с покупателями. Поскольку у моей семьи нет своего дела, то мне не с кем практиковаться. Мастер Бенно посоветовал учиться с Майн. Однако она не торговец, и я не уверен, что выйдет толк.

Пятый колокол обозначает конец утренних работ и время обеда. Лавка закрывается, кто-то стоит у дверей, остальные расходятся по домам перекусить или идут к уличным лоточникам и трактирам на главной улице. Мама дала мне хлеба на обед, но его маловато, потому я обычно перехватываю что-то у лоточников. Иметь деньги и тратить их на себя удивительно. Я обязан Майн за науку копить деньги, чтобы использовать их в будущем.

Печально, что до обеда приходиться идти в комнатку и снова переодеваться. Даже если живот сводит от голода, я не могу приступить к обеду, пока не сниму форму ученика. Марк разозлиться, если увидит, что я слоняюсь в форме и ем в ней.

Еда у лоточников, которые стоят ближе к рынку у западной части города, дешевле, чем у тех, что рядом с площадью. Здесь я покупаю лепешки и ем на обратном пути к площади прямо под палящим летним солнцем. Лепешки – это еда, которую удобно брать с собой. Делают их из разных сортов муки, готовить легко, потом между ними кладут ветчину, сосиски или какое-то другое мясо. В отличие от хлеба, который готовят так, чтобы дольше хранился, лепешки есть проще и даже не нужен суп.

Погода хорошая, потому я могу поесть на улице без проблем, в дождь приходиться довольствоваться жестким домашним хлебом с водой. Лоточники торгуют и в плохую погоду, но идти обратно с едой в дождь та еще морока. В общем погода очень важна.

Дойдя до площади, я уже упаковал в себя лепешку, а затем по привычке вытер руки о штаны. Застыв в ужасе, я заозирался, надеясь, что никто из лавки этого не увидел.

…Фух, никого. Успокоившись, я поспешил в комнатку. В отличие от мастера Бенно, предпочитающего длинные и медленные застолья, я экономлю время, чтобы заняться стиркой. Сегодня еще и голову нужно помыть. Взяв корыто, я наполнил ведро, чистую форму, полотенце, мыло, гладильную доску и баночку самшама, прежде чем спуститься и пойти к колодцу. Огорчает, что я живу так высоко, приходится наматывать ступеньки снова и снова.

Набрав воды в колодце, я помешал немного самшама в ведре, а после стал мыть голову. Сняв верхнюю одежду, я поливал голову над корытом, потом снова наливал воду в ведро и повторял процесс. Намочив как следует волосы и отмыв их, высушил голову полотенцем. Волосы короткие, в отличие от длинных волос Майн, потому мне не нужна ничья помощь, чтобы их вымыть, и это прекрасно.

Закончив с волосами, я принялся за стирку формы и полотенца, а после вернулся в комнату и повесил их на веревку. Как раз к следующему разу они высохнут.

Расчесавшись, я почувствовал, насколько стали хороши и мягки мои лохмы. Потянул за прядь и кивнул, удостоверившись в их шелковистости. Надев утренний комплект формы, я вернулся в лавку.

— О, вижу, ты помыл голову. Рад, что ты сделал это прежде, чем я указал. Важно содержать себя в чистоте. — Похвалил меня Марк. Вознаграждение усилий заставляет меня стараться больше. Я учился на примере Марка, и некоторых других людей. Не так уж это и просто.

После обеда городские торговцы возвращаются к работе, но в отличие от утра дел куда меньше. Особенно, когда мастер Бенно и Марк уезжают в дворянский квартал, чтобы заключать сделки.

После пятого колокола новички-лехангерсы учатся у матерых лехерелсов как работать в лавке, выполнять поручения в Гильдии Торговцев и вообще трудиться лучшим образом на благо компании. Поскольку свободного времени побольше, то есть возможность задать вопросы.

— Сегодня мы научимся составлять заказы. Каждая лавка записывает заказ на свой манер, потому забудьте то, чему вас учили дома. Вам нужно научиться составлять заказ, как это делает компания Гилберта.

— …Снова переучиваться? Так сложно запоминать все мелкие нюансы. — Новички хорошо знают, как ведут дела дома, но правила компании Гилберта для них незнакомы. Учиться и так непросто, но гораздо сложнее переучиваться.

— Люц, ты уже умеешь составлять заказ? Выглядит так же, как в компании Гилберта. Что ж, прекрасно. Попробуй посчитать эти отчёты о продажах.

— Понял.

И все же… Майн невероятна. Благодаря тому, что Майн научила меня читать, писать и считать, в том числе разбираться в номинале денег, а также писать заказы, поскольку мы постоянно ведем дела с Бенно, я все же разбирался кое в чем, пусть и не был воспитан торговцами. Если бы не она, могу представить как еще долго лехерлсы пытались бы запихнуть знания в мою голову.

Я щелкал счетами, делая здание. Получалось медленно, но я уже практиковался раньше, хотя все равно умения остальных учеников мне не достичь, однако благодаря Майн я все же не сильно отставал.

— Люц, тебя зовет мастер. Пройди в кабинет, пожалуйста. — Позвал меня Марк. Я встал, ощущая на себе завистливые взгляды остальных учеников.

— Опять Люц, серьезно…?

— Мастер Бенно всегда называет его ответственным за Майн. Уверен, это опять что-то связанное с ней.

Я направился в кабинет, слыша шепотки лехангерсов за спиной. Они близки к истине. В ученики меня взяли только потому, что я друг Майн и человек, который может за ней присмотреть. Именно поэтому я собирался лучшим образом делать свою работу и следить за здоровьем Майн.

…Кому еще нести за нее ответственность, как не мне.

— А вот и ты, Люц. Дело касается Майн, — Сказал мастер Бенно, стоило мне перешагнуть порог кабинета. Он смотрела из-за груды пергаментов и дощечек. — Ходят ли какие-нибудь слухи о том, что Майн присоединилась к храму?

— Думаю никто не знает о ее решении стать служительницей при храме, кроме меня и ее семьи. Все считают, она работает дома и приходит сюда, как это было ранее. Ее семья хранит молчание, поскольку окружающие могут воспринять эту новость неверно… Думаю так.

К храму присоединяются только сироты. Дети, не прошедшие Обряда, оставшиеся без семьи и родственников, готовых их вырастить. Дети после церемонии, которые не смогли стать учениками, которые живут у работодателя, готового защищать их. У таких учеников жизнь не сахар, но по крайней мере у них есть работа и какой-то статус.

Ходит множество слухов о детях, которые растут в приюте. Некоторые говорят, что их заставляют работать до изнеможения в поместьях дворян, или, что их запирают в храме до конца жизни. Никто не нанимает их на работу, поскольку у них нет возможности пройти официально церемонию Обряда и Совершеннолетия, то и статуса гражданина они не получают. Их считают за нежелательный балласт. Если станет известно, что ребенок присоединился к храму, семью Майн могут осмеять и унизить.

— С Майн будут обращаться, как со служительницей в синем, но большинство людей не поймут, что это означает, мы не знаем, что произойдет, если она столкнется с настоящим дворянином. Не рассказывай никому без нужды. Я получил отчет, что кто-то разнюхивает информацию о Майн в городе. Будь осторожен.

Кажется, Фриду обеспокоило, что какой-то мужчина приходил в Гильдию Торговцев и расспрашивал о Майн.

— Фрида подумала, что это какой-то другой торговец, с кем Майн могла налаживать связи, но мы-то знаем, что здесь замешан храм. Нет ничего странного в том, что какой-то дворянин решил разузнать о ней. Им не сложно будет узнать, что у нас подписан магический контракт. Следи за собой и за окружающими.

Мастер Бенно старался скрыть Майн насколько это возможно, и я помогал ему. Если честно, я никогда не встречался с дворянами, и не знал, что может их раздражать или пугать. Но раз все так напрягаются при их поминании, то и мне стоит.

— В любом случае, стало ли Майн лучше?

— Думаю да. Она болела три дня назад, потому сейчас уже должна поправляться.

— Когда получится, приведи ее, мне нужно с ней кое-что обсудить.

— Понял. — Я кивнул и покинул кабинет, к этому времени лавку уже готовили к закрытию.

— Люц, пожалуйста, отнеси лишние товары в подсобку. Уже скоро пробьет колокол. — Попросил Марк, уже было около шестого колокола. Как только он пробьет, лавку закроют.

— До завтра, — Все лехангерсы засобирались по домам. Саму лавку закрывают лехерлсы, которые после поднимаются к себе в комнаты, как Марк и Леон. Мне же после закрытия приходится идти домой. Схватив свои пожитки, я быстренько выбежал наружу.

Я зашел в арендованную комнату, снял форму ученика и бросил ее в корыто для стирки, а после переоделся в обычную одежду. Затем я проверил кувшин с водой, если ее недостаточно, приходиться приходить пораньше, иначе будет нечем умыться.

…Пока вроде хватит.

Закрыв дверь арендованной комнаты, я спустился вниз и пошел домой. После шестого колокола большая часть людей направляется к дому по темнеющим улицам. Веяло прохладой, но в толпе все равно было жарко.

…Когда я возвращался из леса было не так много людей. Теперь, имея работу, я лавировал среди толпы трудяг, раз пробил шестой колокол, то ворота закрывают. Даже как-то видел борьбу между торговцами, пытающимися пробиться в город и стражей, пытающейся все же закрыть ворота.

— Ох, Люц, с возвращением. — Когда я вернулся домой, мама занималась ужином. Братья тоже уже вернулись. Ежедневно мама кричит, чтобы я помог ей с ужином, напоминая, что все устали, и этот день не стал исключением.

Меню в нашем доме стало немного разнообразнее благодаря Майн, но большинство ее рецептов требует что-то редкое, вроде пару, который растет только зимой или который тяжело добыть, так что наши вкусовые предпочтения не очень-то поменялись. В основном мы едим хлеб, суп, ветчину и сосиски.

— А-а-а! Ральф! Это мое!

— Сам виноват, что такой копуша! — Ральф стащил прямо из моей тарелки кусок ветчины, пока я злился на него, Заша с другой стороны уволок мою сосиску.

— Раз ты ученик торговца, то особо не трудишься. Мы, плотники, куда голоднее тебя.

— Прекрати, Заша! — Зарычала мама. — Сядь и ешь! — Мама спасла мою сосиску своим криком, но по глазам братьев было видно, что они все еще посматривают в мою тарелку. Если я не успею закончить ужин под маминым надзором, то они снова попытаются напасть. Я проглотил свою сосиску, а затем перешел к хлебу, пропитанному супом.

…А-а-а, хватит! Они заплатят за это! Благодаря сбережениям, я могу покупать себе еду, но все же, когда крадут прямо с тарелки, меня прям бесит.

Когда наш ужин, полный борьбы, закончился, я пошел спать. Если рано не лечь, то рано и не встанешь, да и после захода солнца у меня нет особо никаких дел. Раньше ляжешь, больше свечей сэкономишь.

Я услышал, как прозвенел седьмой колокол, означающий, что меня ждет мягкая подушка.

…Думаю, завтра нужно проведать Майн. Она уже должна поправиться.