Том 2. Глава 44. Мы сделаем все и сразу

Вернувшись с утренней смены, папа заснул сразу после ужина. Тихо заниматься рукоделием за обеденным столом – лучшее решение, как убить время до окончания дня, не тревожа папин сон. Пока он спит, я решила рассказать маме и сестре про работу над украшениями.  

— Украшение Фриды понравилось так многим людям, что они постоянно спрашивают Бенно о заколках, потому он попросил начать заниматься рукоделием пораньше. Он хочет много таких же, как у Туури заколок.

— …Но, доченька.

Мама и Туури переглянулись, а затем с сомнением посмотрели на меня. Ясно, как день, что они не станут помогать просто так, и без того полно забот.

Чего-то такого я ожидала, потому вытащила из сумки две средние медные монеты, в качестве доказательства, и положила их на стол.

— Я попросила задаток за первую. Бенно оплатил столько только за вязанную часть.

Мама и сестренка тут же вскочили и, не говоря ни слова, пододвинули стол поближе к очагу, где света побольше.

— Что, что?

Я, совершенно ошарашенная, осталась в одиночестве сидеть на стуле. Пока я пыталась оправиться от этой картины, Туури принесла три пары спиц, а мама корзину с пряжей из кладовой. Пораженная их совершенной координацией, я соскользнула со стула.

Когда я с трудом все же дотащила свой стул к столу, мама сказала мне:

— Майн, а где готовая заколка, чтобы у нас был пример?

—М-м-м? Я же вернула ее сестренке. — Ответила я, пока Туури сбегала за украшением, лежащим в ее ящике. Ее шумная возня разбудила папу, и он хотел знать, что происходит, но мама быстро ответила, что «ничего такого» и «сладких снов, любимый».

Пододвинув стул поближе, я взобралась на него и увидела, что все готово для работы.

— Майн, какие цвета нам нужно использовать? — Спросила мама, копаясь в корзине с пряжей, но на данный момент цвет не так важен. Все что нужно – вязать такие же украшения, как и у Туури.

— Никто не знает, какого цвета заколка приглянется покупателям, потому нужно просто навязать разноцветных частей. Берешь три разных цвета и сочетаешь их примерно, как на сестренкиной заколке.

— Разумно. Что насчет белого, желтого и красного?

— Как по мне вполне милое сочетание.

Получив одобрение, мама начла вязать с ужасающей скоростью. Опыт у нее уже имелся, потому работа спорилась. То, на что у меня уходило пятнадцать минут, она делала за пять.

— Ага, чем больше цветов, тем проще выбирать. Теперь возьму белый, желтый и голубой. Такие же цвета, как на моей заколке. А ты какими будешь вязать, Майн? — Захихикала Туури, выбирая любимые цвета из целой радужной палитры пряжи в корзинке. Похоже, мой подарок на самом деле радовал ее.

— Думаю взять розовый, красный и зеленый. Цветы с зелеными листочками?

— Хм. И правда. Но… Слушай, Майн. Как ты это связала? — Видимо, Туури не хотела мешать чрезвычайно сосредоточенной маме, потому пододвинула свой стул ко мне. Поскольку первое украшение изготавливалось без ее участия, то у нее было опыта в вязании подобного орнамента.

— Да это просто. Нужно вот так и так…

Я вязала и показывала Туури, как делать крохотные цветочки. Процесс куда более простой, чем вязание роз для Фриды, потому сестренка быстро наловчилась.

— Поняла. Спасибо! — Туури отодвинулась обратно и начала быстро работать спицами.

Мы продолжали вязать. Заканчивая третий цветочек, я взглянула на стол, и с изумлением осознала разницу, между тем, что связала я, и тем сколько цветочков уже лежало на столе. Мама уже навязала достаточное количество для одной заколки, а напротив Туури лежало шесть цветочков.

Ну и ну-у-у. Две красавицы-рукодельницы сидят прямо передо мной.

Что мама, что сестренка вязали куда быстрее меня, даже забавно. Они заканчивали цветочек в мгновение ока. Даже делая странные произведения искусства и ремесла я не могу соревноваться с их скоростью и красотой вязания. Я вернулась к работе, решив сосредоточиться на вязании. Все равно, мои заколки на фоне маминых и Туури будут выглядеть менее аккуратными и красивыми.

Зимнее рукоделие – это то, чем люди занимаются от скуки, пытаясь убить время. Поскольку почти всю зиму из дома не выбраться, за рукоделием домашние обычно много болтают. Однако наша семья собралась за одним столом возле единственного источника цвета, чтобы работать ради денег. Вязали молча, потому что молчание – золото, и все наши мысли были обращены к крохотным цветочкам из пряжи.

— Сделала! А дальше что? — Туури вскинула голову, ее лицо светилось от радости. Перед ней лежало двенадцать цветочков, четырех разных цветов. Достаточно для милого букетика.

— Какая же ты быстрая, сестренка. Я впечатлена. М-м-м, пока мы вяжем, чтобы пришить цветы к кусочку ткани, и…ой! Ткань! Я забыла включить ее в бюджет!

— Для такого рукоделия обычно закупаются материалами самостоятельно, потому мы можем использовать то, что есть. — Сказала мама, пришивая готовые цветочки на ткань и заканчивая орнамент для заколки.

—…Но я все равно попрошу у Бенно оплату и сделаю заказ на ткань.

— Да не нужно, он и так платит целый две медные монеты за каждую заколку.

М… Насколько же мало обычно платят за зимнее рукоделие?

Пока я думала, как попросить Бенно пересчитать бюджет с учетом ткани, Туури сбегала в кладовую и принесла целую стопку.

— Делай как мама и пришивай цветы к ткани, постарайся не сочетать рядом цветы одного цвета. Если пришьешь слишком далеко, то ничего не будет видно, должно выглядеть, как маленький букетик цветов.

— Хм, поняла.

Сестренка закончила свою заколку, и мы пошли готовиться ко сну. Я успела навязать только половину, а мама почти закончила вторую.

— В-о-о-от твоя оплата.

— Йей!

Я передала каждой по две средние медные монеты, а готовые заколки положила в свою коробку.

— Так, девочки, пора спать. А я пойду, когда закончу вторую заколку.

Мама кивнула на неоконченное украшение на столе и улыбнулась. У нее это не займет много времени. Мы с Туури на цыпочках прокрались в спальню, чтобы не разбудить папу.

…Когда я проснулась, то обнаружила на столе две готовые заколки.

Мама, ты легла так поздно? Туури расстроиться, что ты вязала без нее.

— Не честно, мама! Почему только тебе можно сидеть допоздна!

— Прости, родная. В следующий раз не буду. Ну-ну, ты опоздаешь на работу.

Мама извинилась перед надувшейся, как мышь на крупу, сестренкой и поторопила ее на работу. Туури тут же остыла.

— Вернусь и свяжу целую гору!

Мгновение и сестра исчезла за дверью. Когда она ушла, я забрала готовые украшения со стола, а вместо них оставила монеты.

— Чтобы не забыть, я заплачу тебе сейчас, мам. Сегодня я пойду к Бенно. Без деревянной части я не могу закончить заколки, потом еще нужно получить за них оплату, чтобы заплатить вам за вашу работу в следующий раз.

— Хорошо. Будь осторожна, милая, и передавай от меня привет Бенно.

Мама с улыбкой забрала со стола оплату, в этот момент я поняла, что она собирается и сегодня вечером хорошенько потрудиться.

Дверь закрылась, в скважине повернулся ключ. Я махала вслед, затем шаги стихли, и я вздохнула.

Э-э-это не хорошо. Сила денег слишком могущественна. Не думала, что мое заклинание настолько ускорит работу домашних. Да и мама легла слишком поздно. Если я не продам заколки в ближайшее время и не получу наличные, то сегодня вечером останусь без денег.

— Ну, в любом случае сегодня нужно начать очищать древесину тромбэ.

Перво-наперво, почти-картошка под названием картофельс. Знаю, что названия похожи. Потом, табличка, мелок и счеты, чтобы мы могли поучиться, пока варится древесина. Поскольку пойду к Бенно, нужно взять таблички для заказов. Чтобы закончить заколку, возьму еще спицы и пряжу. И кусочек ткани, и семь готовых цветочков. Еще иголки и нитки, чтобы сшить вязанную часть и деревянную.

Подготовившись, чтобы скоротать время до прихода Люца, я принялась за вязание. Я успела сделать два цветочка до того, как услышала стук в дверь и вопрос Люца, дома ли я.

— Утречка, Люц. Так что насчет шпилек. Есть готовые?

— Да. Я принес пять. У тебя как дела?

— Возьми их все с собой. У меня в сумке спицы и пряжа, я как раз закончу, пока вода кипит, а потом готовые заколки продам Бенно. За вчерашний вечер мы связали почти четыре. — Объяснила я, чем удивила Люца.

— Что, что?! Это слишком быстро! Разве ты не говорила, что вязать цветы сложно и занимает много времени…?

— М-м-м, ну, не совсем я вяжу так быстро. Ситуация и меня волнует, если честно.

— …Ладно. От меня требуется только шпильки принести, да? Еще что-нибудь?

Да. Есть вещица, о которой я не могу сегодня позабыть.

— А как же масло? Ты взял с собой хоть чу-чуточку?

— Я думал, что просто ослышался… Заскочу за ним домой. Закрой дверь, я буду ждать тебя внизу.

Похоже с собой масла он не взял. Почти провал: я едва не лишилась обеда с идеальной картошечкой. Я видела, как Люц поднялся на этаж, зашел домой и вышел наружу.

— Ну и холоди-и-ина.

На складе чувствовался холод, на солнечной улице даже было потеплее. Внутри негде разжечь огонь, потому мы поставили кипятиться древесину тромбэ снаружи.

Мы оставили вещи внутри и пошли на улицу. Люц сложил камни под место для костра, а затем положил древесину в пароварку. Раз – и она уже полна до самого верха.

— Люц, похоже нам нужна вторая пароварка.

— Погоди.

Раньше нам не требовалось варить много древесины, но на этот раз требуется сварить все вместе за раз. Мы подготовились заранее и приобрели вторую пароварку, которую поставим на первую, за ней Люц и пошел на склад.

— Уже ставить котелок на камни?

— Угу, я почти закончила.

Я заполнила вторую пароварку доверху, а Люц поставил котелок на огонь. Затем я сделала надрез на картошке ножом, чтобы лучше пропарилась, и положила ее на самый верх пароварок. Через двадцать минут прекрасная картошечка с маслицем будет готова (или вкусный кортофельс с маслом).

Пока пламя облизывало котелок, я принялась за вязание. На каждый цветочек у меня по-прежнему уходило около пятнадцати минут. Вязание – лучшее средство, чтобы убить время в ожидании картошечки.

— Люц, можешь принести со склада парочку бамбуковых палочек? Нужно их заострить.

— А? Зачем?

— Что значит, зачем? Чтобы убедиться, что «картошечка с маслом» готова.

— А? Майн, э-э, что ты делаешь?

— Я подумала, что могу заодно приготовить кое-что, раз уж мы весь день будем пользоваться пароваркой… Не хочешь поесть?

— Конечно хочу! Это же какая-то еда, обмазанная маслом, да?!

А-а-а… Понятно. Похоже «картошечка с маслом» не перевелась. Думала, раз картофельс жарят с маслом, то такое кушанье будет здесь существовать, но нет.

Поняв, что я готовлю, Люц тут же наточил бамбуковые палочки.

— Слушай, Майн, получится же вкусно?

— Да, люблю такую еду. Если честно, что-то подобное ты уж точно уже ел.

Вода в большом котелке закипала дольше, я успела закончить два цветочка. Достаточно времени, чтобы приготовилась картошка, пора проверить.

— Так, Люц, открывай крышку.

Мальчик открыл крышку, а я встала на неудачную мебельную поделку Ральфа с бамбуковой палочкой в одной руке и палочками для еды в другой.

— Майн, не кунай туда лицо!

Стоило открыть крышку, как пар взметнулся в воздух. Когда он немного развеялся, я открыла глаза и увидела желтую картошку рядом с парящиеся древесиной.

Я потыкала один корнеплод палочкой. Он немного разошелся, но не разломился, отлично. Я постукала палочками для еды друг о друга и приготовилась.

— Люц, тарелку!

— Откуда она у меня?

— Да неси доску для разделки. И маслице не забудь.

— Вот чем нужно было заняться, а не цветы вязать! Выбирай лучше, чем заниматься в первую очередь!

— Ой все. Готово уже.

Я ловко выудила картофелину палочками и положила на доску и попросила Люца, снова накрыть все крышкой. Спрыгнув с лавочки, я расширила предыдущие порезы на корнеплодах ножиком и опустила в них масло. Запах топленого маслица божественен. От него аж в животе заурчало, Люц приуныл, увидев, как я тащу картошку из пароварки.

— …Стой, это что просто картофельс? Майн, я думал это какой-то новый интересный рецепт.

Он расстроился, потому что нет ничего обыденнее картофельса. Он свободно растет повсюду, потому очень часто попадает на тарелку. Сложно не устать от такого повседневного продукта. Причина расстройства ясна, учитывая, что прежде, чем есть, еще предстоит снимать шкурку.

— Хм, хм. Знаю, что рецептов масла с картофельсом полно. Но никто не заставляет тебя есть, если не хочешь.

— …Я попробую.

Не обращая внимания на недовольство Люца, я сняла с картофелины кожуру и завернула ее в фартук, чтобы не обжечься. Взяв пропаренную картошечку, я сделала большой кусь. Из-за холода снаружи картошка уже остыла, но внутри оставалась теплой, и просто таяла во рту. Поскольку рядом варилась древесина, чувствовался легкий аромат вареного тромбэ, который в сочетании с маслом придавал вкус, который я никогда не пробовала дома.

Я приложила руку к щеке, покачиваясь от удовольствия, пока Люц, взглянув на меня не вздохнул и не откусил кусочек от своей порции. В этот момент он удивленно уставился на картофельс. Он переводил взгляд с корнеплода на меня, совершенно ошарашенный, и смущенно откусил второй кусочек.

—…Вкусно! Почему?! Вкус совершенно иной, чем дома!

— Потому что мы готовили в пароварке. Пареная картошечка сохраняет все полезные вещества и насыщенность. Древесина тромбэ придала неповторимый аромат, потому стало еще вкуснее.

Пока наслаждались картофельсом, я рассказывала, как вчера вязала с сестренкой и мамой.

— …Я не шучу. Не могу поверить насколько быстро вяжут мама и сестра. Сегодня скорее всего они будут стараться так же, как и вчера. А я и одного украшения не закончила. И опять толку от меня нет.

— Да не принимай близко к сердцу, это всего лишь вязание.

— А у тебя, Люц, как? Чем вчера занимался?

Мальчик с сожалением посмотрел на остатки обеда и покачал головой.

— Никого не волнует, чем я занят. Я просил помочь, но все только отмахнулись.

— Ага. Хочешь, я использую волшебство на твоей семье?

— Волшебство?

— Да. Можем заглянуть к тебе после того, как Бенно заплатит, я покажу тебе.

Мы закончили с едой, Люц принес воды из колодца, и мы попили, зачерпывая руками из ведра. Достав счеты, я положила их перед другом.

— М-м-м, понятно. Сегодня у нас на руках четыре готовых заколки. За одну Бенно уже заплатил заранее, потому сегодня мы получим оплату только за три, а это одиннадцать средних медяков. Так, сколько он собирается нам платить?

Люц серьезно задумался над вопросом и начал загибать пальцы.

— Тридцать три монеты!

— Хм, верно. Молодец! Так, всего нам нужно двадцать шпилек. Вчера ты сделал пять. Сколько осталось?

Люц призадумался. Как и ожидалось, ему пока не удавалось быстро считать, если есть несколько цифр, даже с счетами под рукой. Поскольку он не мог на раз-два считать в уме однозначные числа, ему приходилось утомительно проходить каждый шаг на счетах, поэтому сейчас я отложила их и вместо этого написала несколько основных примеров сложения на учебной табличке.

— Сначала тебе нужно запомнить это. Важно знать эти примеры, чтобы быстро считать.

Мальчик что-то пробубнил под нос, запоминая, а я вернулась к вязанию. К этому времени перевалило за полдень, и древесина тромбэ должна уже приготовиться.

— Люц, принеси еще воды и отойди.

С помощью палочек я доставала древесину из пароварки и по кусочку клала в ведро. Охлажденную древесину Люц укладывал на дощечку. Поскольку в ведре не было течения, как в реке, вода быстро становилась теплой.

— Вода теплая. Минуту.

Люц принес еще воды из колодца, пока ждала, я отделила кору от волокон.

В свежую воду мы опустили еще древесины. И снова повторили все действия по кругу. Опустошив пароварку, пока древесина не остыла окончательно, я продолжила отделять кору от волокон, пока Люц отмывал посуду. После того, как повесили кору на складе, на сегодня мы закончили все дела.

— А-а-а, готово.

— Да, и у меня!

От того, что держала горячую кору, пальцы сморщились, потому морозный воздух приятно их холодил. Я сделала глубокий вдох, чувствуя, как наполняются легкие.

— …А?

Ни расстройств, ни тяжести на душе я не чувствовала, только удовольствие от плодотворно проведенного дня. Но внезапно жар в теле начал неистовство. Напрягшись, я попыталась сдержать пламя внутри.

— Эй, Майн?!

Увидев, как я застыла, Люц потряс меня за плечи.

Я хотела сказать, чтобы он не тряс меня и не мешал концентрации, но зубы стучали слишком сильно, чтобы говорить. Я высвободила правую руку и схватила мальчика, отбросив.

— Что происходит?! Ты вдруг стала горячая ни с того ни с сего! Майн, ты как?! Слышишь меня?!

Я сфокусировалась на том, чтобы не дать себя схватить и подавить волны жара. В воображении я набросила на пламя сеть и сжала его обратно, но в этот раз жар все же пробивался сквозь дыры.

…Давай же, уходи!

В отличии от предыдущих атак, укрощение жара в этот раз заняло куда больше времени. После у меня не осталось сил даже говорить. Или даже стоять. Я бы упала на землю, но Люц, обхватив руками, удержал меня.

— А? Жар ушел? Да что за ерунда? Эй! Майн, ты в порядке?!

—…Это пожирание. Помнишь Фрида рассказывала? — Ответила я с тяжелым вздохом под обеспокоенным взглядом друга.

— Погоди, но ты не выглядишь слабой или больной, не так как обычно, когда тебе плохо.

— Это происходит внезапно. Обычно из-за сильных чувств, но в последнее время даже от легкого волнения… А-а-а, в этот раз и я не ожидала.

«Не ожидала» - это еще мягко сказано, но Люц и без того крепко сжимал мою руку, едва не плача. Я не хотела заставлять его волноваться, потому слабо улыбнулась.

— Мы можем это как-то вылечить?

— И снова, не помнишь, что говорила Фрида? Вылечить пожирание очень дорого. Бенно подтвердил ее слова. — Мальчик резко побледнел, а я продолжила. — Ну, вот так оно все. Пошли к Бенно, заработаем немного денег, а потом вылечимся.

В голове все вертелась мысль, что если жар станет сильнее, я больше не смогу его удерживать. Но… я продолжала улыбаться.

Люц отпустил мою руку, сжал зубы и повернулся.

— Я донесу тебя до лавки. Это… Это все, что я могу.

— То есть, это все, что ты можешь? Ты помогаешь мне все время с кучей вещей.

— Все равно, давай залезай! — Парировал Люц, его голос немного дрожал. Я сделала вид, что не заметила этого и забралась ему на спину, но почувствовала, как слезы мальчика капают на руки.

Мне действительно было плохо. Будучи Урано, я так сильно погрузилась в книги, что у меня не было друзей, готовых до слез горевать обо мне. И хотя я прочитала так много, мне нечего было сказать.

…Люц, какой же ты добряк. Ты остаешься со мной, такой бесполезной девчонкой. Ты принял меня, хотя прекрасно знаешь, что я – ненастоящая Майн.

— Не вини себя, даже если пожирание меня убьет. Жар приходит ниоткуда, и никто не в силах остановить его. И… Я не сдамся просто так. Я все еще хочу делать книги.

Люц хлюпнул носом, но смолчал.

Мы подошли к магазину как раз в тот момент, когда обеспокоенный Марк и расстроенный Бенно выходили. Похоже стража позвала их, увидев меня на спине Люца.

— А-а-а… Вот так-так. — Бенно вздохнул, подходя ко мне, затем поднял и буквально бросил в сторону Марка.

— Бья-я-я-як?!

— Уф?! — К счастью Марк меня поймал, но все же. О чем Бенно думал, бросая такую болезную особу, как я? Пока я не начала сыпать жалобами, Люц впервые за все время поднял взгляд от земли.

— Люц, пройдем в мой кабинет. Только Люц.

До того, как мальчик вымолвил хоть словечко, нахмуренный Бенно выпятил подбородок и пошел в лавку.

Мальчик исчез следом. Он обеспокоенно обернулся на мгновение. Его лицо было залито слезами, он то и дело шмыгал носом.

— Ох, Люц…

— С ним все будет хорошо. Гораздо важнее, вы пришли что-то обсудить? Снаружи холодно, войдем внутрь.

Марк внес меня в лавку и подготовил горячий чай. Им я погрела и тело, и руки, обсуждая стоимость готовый украшений.

— О, Люц, закончил разговор с Бенно? Смотри, смотри! У нас купили украшения!

Пока друг не вышел, я волновалась, но он выглядел куда спокойнее, несмотря на опухшие глаза. Увидев монеты, он слегка улыбнулся. Я передала его долю.

— Ух ты, довольно много.

— Думаю, с этим у нас есть два-три дня.

— Только два-три?

Похоже Люц достаточно успокоился, чтобы говорить, как обычно. Я облегченно вздохнула.

Уж не знаю, что ему сказал Бенно, но чего еще ожидать от мастера дипломатии.

Кстати говоря о дьяволе, Бенно вышел вслед за Люцем, пожимая плечами, как ни в чем ни бывало.

— Не время для болтовни. Если закончили, поспешите домой и поспите, особенно ты Майн. Люц рассказал, что тебе нездоровится.

Бенно вдруг взмахнул рукой, будто забыв что-то и добавил.

— Марк, иди с ними. Нести столько денег для детей может быть опасным.

— Понял, господин.

Поскольку нам оплатили полностью готовые украшения, теперь есть, чем рассчитаться с мамой и Туури. Тридцать три монеты звенели и бились друг о друга, пока мы шли. Просто пара монет в руке ребенка – не проблема, но звенящие, как кошельки дети, не прошедшие Обряд, точно станут выделяться. Риск стать жертвой ограбления невероятно велик. Разумно доверить деньги Марку.

Марк обменялся взглядами с Бенно и взял меня на руки вместе с полным денег мешочком.

— Я-я, могу и сама идти, господин Марк!

— Я бы гораздо быстрее поверил тебе, если бы сюда тебя не принёс Люц. Прошу, будь хорошей девочкой и не тревожь чужие душевные раны, позволь нести тебя.

Другими словами: Ты больна, так что молчком сиди.

Мне нечем было ответить. Опустив голову, я перестала размахивать руками и ногами.

На обратном пути, я рассказала Марку о наших зимних заботах, стараясь объяснять так, чтобы и Люц понял. Это должно стать частью обучения подмастерья.

Три вещи могли позволить Люцу без проволочек получить помощь от семьи. Первая, ему нужно было понять, как много шпилек они могут делать. Вторая, нужно было спрятать записи так, чтобы никто не нашел. Третья, Люцу требовалась взять комиссию в размере четырех средних медяков с каждой шпильки, а после произвести самостоятельно все расчёты.

Люц посетовал, что ему не нравится возиться с деньгами, когда дело касается его семьи, но Марк заверил его, что научиться вести дела с семьей-это неотъемлемая часть пути становления торговцем.