Том 1. Глава 7. И бумагу не достать

Я качала ногами, сидя у Ральфа на загривке. Внешняя стена уже появилась в поле зрения. Очень высокая, она обеспечивала городу защиту. Похоже, этажа три, да и толщина впечатляла. Покинуть город и отправиться в любую сторону света можно через ворота на севере, востоке, юге и западе соответственно. Каждые из них охраняли несколько стражников.  

Мы спешили к южным воротам, и на них тоже стояли военные. Один из которых, скорее всего, мой папа. Я не могла сказать, кто точно, но кажется Туури понимала. Она прижала сверток к груди и припустилась в сторону одного из стражников, приветственно махая рукой.

— Па-а-а-па! Ты забыл свой сверток. Он же нужен тебе, да?

Папа удивленно посмотрел на дочь, и его лицо тут же расплылось в широкой улыбке.

Ну… ладно. Туури такая хорошая дочка. Я-то смогла бы лишь заметить, что мама будет злиться на его забывчивость.

— Да. Она мне нужна. Спасибо… Подожди, ты оставила Майн одну?!

— Не, взяла с собой. Видишь? Ральф принес ее на спине.

Чувствуя неловкость за свою невнимательность, папа положил руку на голову Ральфа.

— Спасибо, что помог.

— Мы все равно шли в лес. — Мальчик спустил меня на землю. Ральфу явно не нравилось, что кто-то так запросто треплет его по голове. Он забрал лук и корзинку у братьев.

— Все равно спасибо, Ральф. И вам, Люц, Фэй.

Проводив Ральфа и компанию, меня и Туури отправили в комнату ожидания внутри ворот.

Ширина ворот позволяла обустроить внутри комнату около девяти квадратных метров. Она была небольшая, и к тому же служила ночной страже ночлегом. Существовали и другие комнаты ожидания. В нашей мебели было немного: стол, скамейка, да шкаф с полками.

Я таращилась на каждую деталь вокруг, как турист, прибывши заграницу. Один из папиных коллег принес нам воды.

— Ты хорошо воспитал своих дочек.

Понадобилось двадцать минут, чтобы со скоростью Туури добраться до ворот. Мне хотелось пить. Я сделала большой глоток из деревянной кружки и облегченно выдохнула.

— Х-а-ах. Вкуснятина. Теперь и ножки отдохнут.

— Майн, да ты ими и не пользовалась, — заметила Туури, поджав губы.

Наш диалог тут же всех рассмешил. Крыть нечем, Ральф действительно нес меня почти всю дорогу.

Я допивала уже вторую кружку воды, как в комнату вошел стражник. Он забрал из шкафа какой-то тубус и тут же вышел. Похоже он торопился, я завертела головой.

— Пап, что-то случилось?

— Наверное кому-то нужно специальное разрешение, чтобы пройти. Не обращай внимания.

Папа просто отмахнулся от моего вопроса. Но меня озадачила эта торопливость. Хорошо ли все на самом деле?

Если стражники так бегают, то намечаются неприятности?

Сестренка спросила беспечно:

— Кому-то нужно специальное разрешение?

Туури частенько ходила через ворота, потому никак не могла взять в толк, кому нужно для этого что-то специально оформлять.

Папа собрался с мыслями, подбирая слова.

— А-а-а, да. Это может быть кто-то подозрительный или, наоборот, дворянин. Тогда необходимо известить лорда Эренфеста о прибытии.

— А…

Похоже они судят о людях по внешности.

И как же это может помочь? Не похоже, чтобы в этом мире существовала какая-то база данных или вроде того.

Стражникам приходится проверять всех незнакомцев, желающих пройти.

— Эти люди ждут в комнате, пока руководство решает, войти им в город или нет.

А-а-а. Так вот зачем им столько комнат ожидания. Понятно. Комнаты для дворян и для подозрительных личностей отличаются как размерами, так и мебелью.

Мои размышления прервал молодой стражник: темно-русые волосы и добрые карие глаза. Он принес коробку и что-то упакованное в тубус. Лицо его оставалось совершенно спокойно. Похоже папа прав, волноваться не о чем.

Стражник переложил коробку в левую руку, к свертку. Сжав в кулак правую, дважды ударил себя по груди. Отец встал, повторил его позу и жест. Похоже это местная форма приветствия.

— Отто, докладывай.

Я тихо пискнула от восхищения, увидев папу серьезным. Дома он совсем не такой, расслабленный и ленивый. Удивительное преображение. Серьезность определенно была ему к лицу.

— Граф Левенвальт желает проехать через ворота.

— А печать есть?

— Проверена и принята.

— Хорошо, пропускайте.

Отто отсалютовал повторно и сел за стул напротив нас. Он поставил коробку на стол и вынул сверток из тубуса. Сверток был гладким, как бумага, и запах похож. У меня перехватило дыхание от предвкушения.

…Пергамент?

Точно пергамент, сделан из кожи животного. Листы для письма изготавливали и из растений, но для самых первых выделывали кожу. На нем написаны буквы, но я не могла их прочесть.

Я смотрела на Отто во все глаза, в то время, как он достал из ящика чернила, красную ручку и начал писать.

А-А-А-А-А! Письмо! Передо мной человек, который умеет писать! Первый образованный человек в этом мире! Хочу, чтобы он научил этому меня!

Увидев, как я гипнотизирую руку Отто, папа взъерошил мне волосы:

— Ты чего это?

Я перевела взгляд на него и указала на лист. Мне хотелось узнать, как в этом мире именуют пергамент.

— Папа, папочка, что это?

— Пергамент. Из шкуры козы или овцы.

— А пишут на нем чем?

— Чернилами. И ручкой.

Я знала. Вот они мои бумага и чернила. С этим я напишу книжку в два счета.

Едва не прыгая от радости, я сложила руки на груди, обратив взгляд на отца.

— М, папа. Можешь мне дать его, пожа-а-а-а-алуйста?

— Нет. Пергамент детям не игрушка.

Сила моего детского обаяния разбилась о непреодолимую преграду.

Но я не из тех людей, что бросают все, наткнувшись на первое препятствие. Будучи Урано, меня частенько называли самым настойчивым и упрямым человеком в их жизни. Пришло время показать папочке, какой я становлюсь, когда дело касается книг.

— Хочу пергамент. Хочу ручку и чернила. Да-а-а-ай?

— Нет, ни за что! Майн, ты и букв то не знаешь.

И правда, зачем безграмотной мне пергамент и чернила. Но я знала, что ответить.

— Так научи. Хочу учиться. Буду знать буквы, и тогда купишь мне все это?

Раз подчиненный знает грамоту, то и папа знает. Он же, вроде, капитан стражи. Не думала, что у грамотного человека дома не будет письменных принадлежностей. Но, к счастью, я просто ошиблась. Папа научит грамоте, буду читать местные книги, и мечта станет явью.

Погрузившись в грезы, я расплылась широкой сияющей улыбкой, но тут послышался смешок. Я повернулась на звук, и увидела Отто, едва сдерживающего смех. Видимо, он подслушал разговор, пока писал.

— Ах-ах-ха! Научить тебя…? Хех, капитан, а вы разве умеете писать?

В этот момент я буквально услышала, как разбиваются мои мечты. Улыбка примерзла к лицу, будто кто-то опрокинул мне на голову ушат ледяной воды.

— А? Папа, а ты писать не умеешь?

— Могу и писать, и читать, просто не очень хорошо. Могу прочесть документы, написать имена на слух.

— М…?

Я окатила оправдывающегося отца холодным взглядом.

Называя вещи своими словами, папочка знает алфавит и на слух может записать имена своих друзей, да?

— Не смотри же так на отца! - Отто, причина скачков уровня моего уважения к папе, обеспокоенно меня отчитал. И может, чтобы прикрыть папу, он начал объяснять смысл их работы.

— Стражники поддерживают порядок в городе. Когда дело касается чего-то важного, связанного с дворянами, бумажную работу выполняют рыцари. Для всего остального есть устный рапорт. Писать имена в данном случае достаточно.

Папа гордо выпятил грудь. Слова Отто явно придали ему сил. Похоже мой ледяной взгляд поразил его до глубины души.

— Крестьянам приходится хуже. Только главы деревень понимают грамоту, так что твой отец настоящая находка.

— Да, да, потрясающий папа. Но мне нужны пергамент и чернила. Дашь мне их?

Я серьезно буду считать его лучшим на свете, если он подарит своей маленькой милой дочурке письменные принадлежности.

Но папа отступил, услышав снова мою просьбу.

— Кто-кто же отдаст месячный заработок за один лист пергамента для ребенка?!

Что, что? Месячный заработок? Так на сколько же пергамент дорогой?

Понятно, почему я дома не нашла ни бумаги, ни книг. Для простолюдина пергамент роскошь. Моя семья живет бедно, потому они точно не станут тратить все жалование на такое.

От расстройства я ссутулилась, и Отто погладил меня по голове, чтобы подбодрить.

— Простолюдину не так-то просто купить пергамент. Его используют дворяне, чиновники и богатые купцы, работающие на знать. Если хочешь учить буквы, может тебе нужна учебная табличка? Могу дать ту, на которой учился сам.

— Правда?! С радостью!

Я согласно закивала в ответ на предложение пожаловать мне старую учебную табличку. Заполучив ее, я попрошу Отто учить меня.

— Спасибо, господин Отто! Буду рада учиться у вас буквам!

Я подарила мужчине свою самую ослепительную улыбку. Папа взирал на нас с неодобрением, но мне-то что за дело? Я была поглощена мыслями о табличке и изучении букв, но сильнее всего мне хотелось заполучить бумагу и писать книгу.

Жаль, что на табличке нельзя сохранить написанное навсегда. Она похожа на школьную доску для мела, когда пишешь и стираешь. Для обучения прекрасно, но не для книжки.

Простолюдинам листы для письма недоступны, вот это беда, так беда. Как же без них написать книгу? Другими словами, что же теперь делать-то? Ответ один: сделать бумагу самой.

А-а-а-а, как же длинна дорога к книгам!