Том 1. Глава 22. Моккан и мистический жар

Карандаш из сажи, над которым я так усердно работала и оставила посушиться, наконец, затвердел. Я завернула его в тряпицу, чтобы не измазаться. Теперь он готов. Заострив кончик ножом, я попробовала писать.

…Сработало! Карандаш легко крошился, но писал. Я открыла способ сохранения информации древнее книг, но все же он есть. Это определенно успех.

— Ура! Люц, я могу писать!

— О, здорово. Поздравляю.

Воодушевленная успехом, я начала с энтузиазмом делать больше мокканов. Заниматься ими легко, я все равно собирала дрова. Как же хорошо, что я могу делать их сама без чужой помощи. Конечно, в корзинке мало места, но то же происходило, когда я таскала домой глиняные таблички. Нужно немного подождать, пока я вырасту и смогу жить самостоятельно.

Вид мокканов мне нравился. Но однажды, вернувшись домой, я не обнаружила их на своем месте.

— Что? Где они? А?!

— Майн, что случилось? — Мама заглянула в кладовую, пока я искала мокканы.

— Мам, ты не знаешь, где « моккан »?

— Мо…что? М-м-м? Что это? — Удивилась мама, не понимая японский. Я постаралась объяснять смысл как можно проще.

— Ум-м, это плоские дощечки потоньше и потолще с написанными на них словами.

— Ты имеешь ввиду те дрова, что ты принесла? Я их использовала.

— Что? А? Ты их что?

Голова закружилась.

— Майн, ты так старалась ходить в лес за дровами. Я не могла тебя расстроить и не воспользоваться ими.

— Но я складывала здесь не дрова. Почему ты решила использовать дерево, которое я отложила от остальной кучи? На них были записаны сказки, которые ты рассказывала мне перед сном!

— Ох, если ты хочешь, чтобы я рассказывала больше, только попроси. — Довольная мама погладила меня по голове улыбаясь.

— Я не это имела ввиду…

…Все пропало. Я чувствовала, как жизнь меня покидает, когда смотрела на пустое место, где раньше лежали мокканы. Я делала их не жалея сил. Все сожжено. Разве что-то теперь имеет значение?

В тот момент, когда я опустила руки, жар, что я подавляла внутри долгое время, мгновенно выплеснулся и разросся. Казалось, что жар, который охватывал меня, когда я уставала и когда сильно радовалась, смешался в один огромный и полностью меня обездвижил.

— Что происходит…?

Не понимая, что с моим телом, я вдруг рухнула на пол, как подкошенная. Сознание помутилось. Жар будто охватил не только тело, но и душу, пожирая по кусочку. В этот момент я осознала, что настоящую Майн могла поглотить та же хворь.

Все горело, и боль становилась невыносимой. Пока жар поглощал меня, обеспокоенная семья находилась рядом. Через какое-то время мне показалось, что вижу лицо Люца. Откуда здесь Люц? Чтобы встретиться с ним взглядом и вынырнуть их моря пламени, пришлось приложить усилия. Я сосредоточилась, стараясь смотреть на мальчика изо всех сил, и мне удалось уловить мутное виденье.

— Майн?

— …Люц?

— Тетя Эффа! Майн очнулась! — Закричал он.

Мама тут же вбежала в спальню.

— Майн! Ты упала в обморок и не вставала. Я так волновалась.

— Знаю. Я тебя иногда видела. Прости за беспокойство. И… Мам. В горле сухо. И я вся потная. Хочу вытереться. Принесешь воды?

— Конечно. Сейчас вернусь.

Мама вышла, и я слабо сжала руку Люца в своей. Поднять голову не было сил.

— …Люц, я опять провалилась. Мама сожгла мокканы.

— Эх… Ну, они выглядели, как кусочки дерева со странными закорючками.

— Но я так много работала над ними, даже отложила от остальных дров… Все. Хватит. Моим мечтам не сбыться. Не заполучить мне книги.

Я упаднически вздохнула, чувствуя, как жар снова разрастается, покачала головой, стараясь оставаться в сознании.

— Взбодрись. Тебе просто нужно сделать книгу из того, что не сгорит.

Дерево не подошло. Нужно что-то другое. Совет Люца значительно меня воодушевил.

Сейчас не время валяться в кровати с лихорадкой. Нужно придумать, из чего еще делать книги .

Я сосредоточилась на теле, настроившись выжить, и почувствовала, как жар уходит куда-то внутрь.

— …Как ты думаешь, что я могу использовать, чтобы оно не сгорело?

Я никак не могла придумать самостоятельно новый материал. Может из-за жара, а может, потому что я знала не так много материалов, используемых в этом мире.

— М-м-м, может бамбук или что-то похожее?

— …Люц, да ты гений.

Бамбук скорее взорвется, чем загорится, так что мама точно не бросит его в печь. Во мне вновь возродилась надежда. От чего-то жар утих и дышать стало легче.

— Ой-ёй, о чем это вы говорите? — Мама принесла воды. Люц и я посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Мам, это секрет.

— Я принесу тебе немного, так что поправляйся.

— Спасибо, Люц. Ты лучший.

— Т-так ты представишь меня господину Отто, да? Я свое дело сделал, так что поправляйся и отплати мне наконец! Договорились?

Люц выскочил из комнаты, составив меня с мамой.

…В этом жаре есть что-то странное. Будто он приходит изнутри и пожирает. Такие симптомы мне неизвестны. Никогда не слышала о болезни, которая уходит, стоит сосредоточиться. Неужели этот жар сейчас шевелится внутри?

Впервые оказавшись в этом мире, я то и дело болела, но с этим жаром те болезни не сравнить. Заболеть вот так, после того, как я стала физически крепче, немного странно. Чем же я больна?

К сожалению, в этом мире беднякам не сходить к доктору, да и дома медицинских альманахов не водилось. Мне понадобиться время, чтобы изучить болезнь.

Хотя если жар уходит, если я сосредоточусь, может, и спешить не стоит?

Я провела два дня в думах о моей болезни. Люц в это время принес несколько кусочков бамбука идеальных для моккана. Он уже выровнял их, так что я могла сразу начать писать.

— Не смей прикасаться к ним, пока не выздоровеешь. Нарушишь обещание, больше никогда тебе помогать не стану. Поняла?

— Да. Спасибо, Люц.

Мальчик поспешил домой, а я сжала в руке кусочки бамбука. Я попросила маму унести их в кладовую. Поправлюсь и сразу же примусь за книгу. Нужно выздороветь. Веки слипались. Но прежде чем заснуть, я услышала взрыв.

— Кья-я-я-а-а?!

— Ч-что?! Что случилось?!

Звуки взрывов слышались с кухни. Встревоженная мама влетела в комнату.

— Майн! Что тебе принес Люц?!

—…Бамбук?

— Боги! Ты должна была предупредить! Я думала он принес тебе дров!

Из маминых жалоб я поняла, что взорвалось. Она использовала бамбук вместо дров. Взрыв был гораздо сильнее, чем я ожидала, но все же это другой мир.

— Как ты могла принять бамбук за дрова, если он плоский…? Или же ты не отложила бамбук отдельно?

— Ты же знаешь, что бамбук и банхитовое дерево выглядят одинаково?

— Нет, я это дерево в глаза не видела…

И название слышу впервые. Да и сам бамбук я в лесу не видела.

— Как так? Из него Туури зимой делает корзинки. Ты сама ей помогала.

— А, да. Точно. Но то дерево было похоже на любую дрань. Древесина была мне знакома. Туури готовила ее для зимнего рукоделия. Выглядела она как обычная древесная дрань, но похоже, если распилить, будет выглядеть, как бамбук.

— В любом случае, бамбук опасен. Не приноси его в дом. Поняла?

— …Хорошо.

Ответила тихо, и жар снова захватил тело, стоило мне сжать в руках последний кусочек бамбука.

Ярость от вида моих сожжённых вещей.

Разочарование от непонимания со стороны семьи.

Отчаяние от невозможности получить книгу, несмотря на все мои усилия.

В этом мире я приложила столько усилий, но ничегошеньки не получила взамен. Бессилие полностью опустошило меня. Мне ничего не хотелось. Даже бороться с жаром внутри. Я не чувствовала гнева, когда мама сожгла мокканы, и сейчас, когда она уничтожила бамбук.

Было бы у меня сильное здоровое взрослое тело. Будь я взрослой, можно было бы забыть про папирус, глиняные таблички и моккан, а просто заняться изготовлением васи. Да даже будь я такая же сильная, как Люц, смогла бы заниматься физическим трудом и делать бумагу. Но моя слабость, дурацкие детские ручонки, которыми не нарубить дерева для бумаги. Ими ни воды принести, ни огня зажечь.

Может, все мои проблемы исчезнут, когда я вырасту. Но этого так долго ждать. Буду ли я расти, как остальные? Стану ли больше и сильнее…? Остается надеяться.

Если мои усилия не имеют значения, почему бы не дать жару полностью поглотить меня? Какой смысл жить в грязном, неуютном мире, где никакими усилиями не заполучить книг? Может, лучше просто исчезнуть?

Эта мысль словно придала жару внутри тела энергию, и он поглотил меня полностью. Я постаралась не думать о чем-то, что могло усилить агонию, чтобы не исчезнуть на самом деле.

Я сожалела об одном: не извинилась перед Люцем. Он так старался найти для меня бамбук, и я не извинилась за то, что он взорвался. Слова Люца, что он сказал мне перед уходом, всплыли в мыслях.

«Т-так ты представишь меня господину Отто, да? Я свое дело сделал, так что поправляйся и отплати мне наконец! Договорились?»

Я должна сдержать обещание. Он сделал для меня так много, я должна его отблагодарить. Неужели я позволю себе сдаться и одержать вверх жару? Люц прав. Он свое дело сделал. Сдаться и исчезнуть очень просто, но прежде, нужно поправиться и сдержать обещание, данное Люцу: познакомить его с Отто.

Повторяя про себя, что я должна жить ради обещания Люцу, я укротила жар. Я могу все бросить после того, как помогу другу. Перед смертью нужно освободиться от сожалений. Однажды я уже скончалась скоропостижно и ничего не успела сделать.

…Да, точно. Я не ожидала, что погибну в том землетрясении… А-а-а-а! Что же потом произошло? Как смущает! Я должна знать, должна! А-а-а-а-! Не время помирать!

После того как смущающие воспоминания о прошлой жизни пролетели один за другим перед глазами, я уже не могла желать себе погибели, и жар внутри тела стал гораздо слабее.