Том 1. Глава 19. Люблю тебя культура реки Хуанхэ

Туури стала подмастерьем и начала работать, потому весь день я чувствовала себя не в своей тарелке.  

Едва ли получится справиться хотя бы с одной из возложенных на меня обязанностей. Я думала, поможет память прошлой жизни, но чаяниям не суждено было сбыться.

…Туури по-настоящему всемогущая старшая сестренка.

Во-первых, я физически не могу принести воды. Да что уж там, я не могу поднять ведра из колодца. Слишком слабая. У меня выходило набрать немного воды и поднять ее домой по ступенькам. Чтобы наполнить единственное ведро, мне пришлось пять раз спускаться к колодцу. И конечно же одного ведра недостаточно. Нужно было полностью наполнить кувшин с водой для всех бытовых нужд. Мама помогала, но делала все так быстро, что наполнила кувшин к тому моменту, как я наполнила одно ведерко. Я… бесполезна.

Мама попросила меня зажечь огонь в печке, чтобы приготовить ужин. Раньше я ходила в поход, потому знала, как это делать. Подкладывала куски древесины побольше после маленьких, жечь очень легко, если оставить проход для воздуха. Я даже подложила сухой травы, чтобы лучше горело. Так просто. Но так и не смогла разжечь огонь. В походе была зажигалка. Я не умела пользоваться кремнем. Вспоминая действия Туури, я попыталась все повторить.

— А?

Стукнув камнями друг о друга, высекая искры, я напугалась и уронила их. После этого я так боялась обжечься, что не смогла больше их высекать. Теперь требовалось, чтобы кто-то это делал за меня. Снова… никчёмна.

Я все еще могла помогать с готовкой. Я так думала. Но нет. Ножи были слишком тяжелыми, и чтобы пользоваться, мне приходилось держать их обеими руками. А от вида висящей мертвой курицы по телу бежали мурашки. Я могла помочь маме только измельчением чего-то на крохотные кусочки, да подсказывать рецепты. От меня самой было мало проку. Слишком маленькая, чтобы поставить котелок на огонь. Мама благодарила меня за рецепты, но моя слабость удручала. Я… и вправду балласт.

— Майн, что не так? — Спросила Туури, вернувшись вечером с работы и заметив мою глубокую опечаленность.

Мама улыбнулась, ответив за меня.

— …Ей грустно, потому что сегодня она не выполнила ни одного моего поручения.

— А? Но мы же и так это знали, разве нет?

Понятно… Все этого и ожидали. Кроме меня. Собственная бесполезность меня поразила до глубины души.

— Я старалась, так старалась, но это слишком тяжело.

— Ну, теперь ты знаешь о своих слабостях. Не пора ли подумать, как с ними справиться?

Я вполне могла подметать или вытирать вещи, опыта предостаточно. Но если буду усердствовать, то заболею.

Кроме того, уборку я работой по дому не считала, потому что не могла жить в беспорядке и грязи. Я и так болела по поводу и без, не хотелось бы подрывать свой иммунитет еще и грязью. Я делала уборку из собственных интересов.

Будучи Урано я знала, как убираться, мыть посуду и готовить, но здесь мои знания оказались бесполезны. Если честно, не думала, что домашние обязанности окажутся такими сложными. Туури делала все это, хотя старше всего на год. Почему я такая немощная? И бесполезная?

…Как бы я хотела родиться здоровой. Хотя бы иметь столько здоровья, чтобы не отягощать семью своей жизнью.

— Слушай, Майн, неужели ты думаешь, что от тебя нет пользы? — Спросил папа.

—… Вот именно.

— Боги… Но, Майн, от тебя никто и не ждет многого.

М? Мне кажется, или он говорит что-то оскорбительное, скрывая это за милой улыбкой? Понимаю, что я немощная и никчёмная, но не думала, что папа, любящий дочек до одержимости, будет говорить мне такие вещи.

Пока я отходила от шока, папа потрепал меня по голове и утер слезы.

— Годами я с ужасом представлял, что следующая простуда заберет тебя насовсем. Но сейчас ты здорова, и мне этого достаточно.

Туури только пожала плечами в ответ на папины слова.

— Папа прав, но если Майн такая медлительная, кто же ее наймет? Она ничего не может самостоятельно.

Папа согласно кивнул.

— А, да на на воротах найдется для нее работа.

— Что? Неужели Майн может делать что-то на воротах?

Мама и Туури выглядели озадаченными, но я не понимала, почему. И я, и папа рассказывали им о моих трудах на папиной работе.

— Чего вы удивляетесь? Работа с бумагами. Все время на воротах Майн помогала Отто. Хотя большую часть времени он учил ее читать и писать.

— Что-о-о-о? Она не отдыхала на воротах?

— Так Майн не преувеличивала?

Туури, ты-то чего так глаза вытаращила? Мама, на тебя больно смотреть. Не могу поверить, что вы считали мои слова ложью.

— Я слышал, Майн хороша в подсчете. Если ко времени Обряда Майн не найдет другой работы, она сможет остаться помощницей на воротах. Ты же хочешь работать с папочкой?

— Что? Ни за что. Я хочу быть « библиотекарем » и иметь «книжный магазин ».

К папиному сожалению, мой список должностей мечты не включал в себя работу на воротах. Поскольку я не видела в этом мире еще ни одного библиотекаря или книжного магазина, никто не понял, что я говорю.

— …А-а-а, Майн. О чем ты говоришь?

— Кто-то, кто продает книги, или… торговец? М-м-м, не думаю, что у меня есть задатки торговца, но я хочу работу, связанную с книгами.

— Эх, ну, я не знал, что ты имеешь ввиду, но надеюсь, ты найдешь что-то по душе. Пока делай то, что получается. Всего полгода назад ты даже не могла пойти в лес. Ты даже на улицу не могла выйти без чужой помощи. А сейчас не только можешь сама дойти, но и благополучно вернуться домой.

— …Угу.

После нашего разговора, семья попросила меня собрать как можно больше хвороста вместе с Туури. Взяв короба-корзинки, мы вышли из дома. Конечно я могла дойти до леса, но мне нужно было передохнуть, прежде, чем снова что-то делать. Если я перенапрягусь, то на следующий день слягу с простудой. Ненавижу свое слабое тело.

Дойдя до леса и немного отдохнув, я начала собирать хворост. Я смотрела под ноги и искала хворост, Туури при помощи ножа, похожего на клюв, срезала ветки с деревьев.

— Туури ты невероятна. — Мне хотелось напомнить об этом сестренке.

Не много мне надо, чтобы устать от сбора веток. Присев на камень достала нож, чтобы заняться мокканом.

— Нда, не думала, что будет так трудно.

Я вздохнула, держа в руке тускло поблескивающий инструмент. Конечно, я и раньше пользовалась ножами. В Японии - кухонными и канцелярскими. Но я никогда не работала с деревом.

В начальной школе довелось точить простые карандаши маленьким ножичком. Сейчас я чувствовала искреннее сожаление, что в век точилок полагала, будто этот навык мне никогда не пригодится.

…В общем, я даже держать правильно нож не могу, не то, что делать моккан! Карандаш поточить не могла, так смогу ли теперь исполнить задуманное?

Выбрала на пробу самую тонкую веточку из собранных. Для моих крошечных ладошек это была настоящая борьба. В конце концов, я смогла снять верхний слой коры и обнажила древесину. Ох… Как же тяжело, но я могу сделать это! Смогу научиться пользоваться ножом, делая моккан. Два зайца одним выстрелом. Я взволнованно взялась за ветку и срезала слой за слоем, пока не получила плоскую поверхность. В лесу много таких же длинных тонких веток. Наточу побольше плоских кусочков и соберу их вместе. Моккан можно было бы даже использовать вместо блокнота.

…Культура реки Хуанхэ и мои предки, примите искреннюю благодарность за мудрость. Люблю вас. Отец и Мать, спасибо вам за чудесный ножик. Благодаря вам я могу сделать моккан.

Поскольку мы с сестрой все равно собираем хворост, добыть материал не будет так сложно, как в случае с глиняными табличками и псевдопапирусом. Это… это же замечательно.

Я ковыряла ветку в руках и понемногу делала ее как можно более плоской для удобства письма. Было бы прекрасно снимать половину слоя за один удар, но такое мастерство мне было недоступно. Оставалось только сделать как можно больше мокканов за имеющиеся время. Тяжело срезать ветки с дерева. На тех, что я могла обработать, смогу написать только по строчке текста на каждый моккан. Мне их понадобиться очень много.

— Майн, и этим ты хочешь заменить глиняные таблички? — Спросил Люц. Он только что закончил собирать хворост. Я аж подпрыгнула от его внезапного вопроса.

— …А? Откуда ты знаешь, что я собираюсь ими заменить таблички?

— Ты выглядишь очень радостной.

— А? Радостной?

— Ощущение, что ты собираешься потереться щеками об это дерево. С глиной было то же самое.

Погодите… Что? То есть я, ковыряя дерево, выглядела настолько умиленной? Как будто я влюбилась…? Ужас какой! Мое подсознание просто кошмар! Смущает! Пока я паниковала от стыда, Люц осматривал моккан.

— Так, что ты делаешь?

— … « Моккан ».

— Мо-что? Что-то, на чем можно писать?

— Угу. Мне их нужно много. Самой мне тяжело выстругать большой.

Я приготовила нож и снова начала строгать дерево. Люц взял палочку и сел напротив.

— Я помогу тебе. А ты мне поможешь встретиться с тем парнем с ворот, Отто?

— Зачем?

— Я хочу расспросить его о странствующих торговцах…— Ответил тихо Люц, будто боялся, что кто-то услышит. В прошлый раз он так же понизил голос, когда рассказывал о мечте стать торговцем или странствующих музыкантом и путешествовать по городам. Похоже в этом мире к подобным профессиям относятся неодобрительно. Странно. Честно говоря, для Люца же лучше встретиться с Отто, чтобы убедиться во всем самому.

— Он часто бывает занят, но я попробую. Прости, если он не согласится.

— Эй, это все, о чем я прошу.

Люц облегченно выдохнул, будто сбросил с плеч тяжкую ношу. Похоже он еще ни с кем не говорил об этом.

Мы сидели строгали дерево, почти не разговаривая. К моему удивлению, у Люца был такой же клювоподобный нож, как у Туури. При помощи него он смог сделать более широкий и плоский моккан. Я же своим ножом шлифовала поверхность до гладкости. Теперь у меня есть дощечки, обработанные с двух сторон, чтобы осуществить задумку.

…Надеюсь мне дадут чернил на воротах? Чернила используют для работы с бумагой, вряд ли их продают беднякам. Кстати говоря, и пергамент, и чернила надежно хранят вместе. Может статься, чернила столь же дорогие, сколь и пергамент.

Ну, я могу попробовать поменять договор с Отто, чтобы он платил мне чернилами, а не мелками. Заодно и просьбу Люца передам.