Том 1. Глава 10. Учебная табличка получена!

Предупреждение: Данная глава содержит жестокие сцены  

Самое главное в подготовке к зиме, запасти побольше еды. В отличии от Японии в этом мире нет супермаркетов, открытых триста шестьдесят дней в году, двадцать четыре часа в сутки. Урожай зимой не соберешь, да и рынок не работает. Если не хочешь пухнуть с голоду, нужно собирать запасы сильно загодя. И вот зачем я тряслась с задней стороны повозки среди всяких инструментов.

Все началось с ранней побудки. Папин бодрый голос врезался в уши, когда рассвет только занимался.

— Ну, время набрать мясца! Готовы?

М, конечно, нет. Что он несет?

Я разлепила глаза, посмотрела на папу и на кивающих с широкими улыбками маму и Туури. Одна я ничегошеньки не понимала.

— Ой, точно. Майн болела, когда мы обсуждали поездку. Так что об этом и не слышала.

Мама сцепила руки вместе, а остальные согласно закивали. В этот момент, казалось, что меня отделили от всей остальной семьи. От этого становилось грустно.

Я обиделась и надула щеки, но домашние уже были заняты сборами. Семье некогда было волноваться о моих чувствах.

— Майн, одевайся теплее, чтобы не заболеть, как в прошлом году! — Прокричала мама, сбегая вниз по лестнице. Я уже оделась на половину. Они точно не оставят меня дома, так что у меня нет иного выбора, как следовать за семьей.

…И зачем мы уезжаем так далеко от города?

Я хотела в качестве тренировки спуститься самостоятельно, но папе моя медлительность не пришлась по вкусу. Он взял меня на руки и донес до телеги. Там было так мало места, что пришлось свернуться клубочком в уголке, чтобы уместиться.

В телегу сложили короба самых разных размеров, бутылки, шнурки, ткань, соль и древесину. Похоже, в деревне нам все это будет необходимо…

Постойте-ка, похоже, в этой телеге я - балласт?

Папа впрягся в оглобли спереди, а мама с Туури подталкивали телегу сзади. Я совсем приуныла, ведь моя тушка только прибавляла лишнего веса всей поклаже.

— Мама, а зачем нам ехать в деревню?

— Разве не помнишь? В городе негде коптить мясо. Вот мы и заняли одну коптильню недалеко от деревни.

Так мы едем коптить мясо? Точно, мы же накупили так много на рынке. Но большую часть уже вроде отварили или посолили. Я думала это все. Разве оно уже не испортилось? Все же хорошо?

Я начала на пальцах подсчитывать, сколько дней мясо пролежало дома, с озабоченным выражением лица.

— Чего ты там считаешь. Сегодня же свиной день. Мы купим в деревне пару свиней, потом вместе с остальными освежуем их и разделим мясо.

— А?

Мои ушки не хотели слышать мамины слова. Смысл слов ясен, но мозг отказывался его осознать.

— С-с-с-свиной день?! Что?!

— Да. День, когда все соседи вместе забивают свинью, солят и коптят мясо, делают бекон, и другие мясные продукты. Боги, Майн, разве ты не пом… ах да, ты же болела в этот день в прошлом году.

Если честно, я бы и в этом году лучше бы провалялась с температурой. Не очень-то хочется участвовать.

— Мама, а разве мы недавно не купили много мяса…?

— Да этого мало. Всего лишь довесок к тому, что мы получим сегодня.

А мне казалось, что того мяса нам хватит на всю зиму. Подумать страшно, какую же прорву нужно заготовить для зимовки.

Мне совсем не хотелось видеть, как забивают хрюшку. От одной мысли становилось худо, а вот сестренка наоборот сияла широкой улыбкой, толкая телегу.

— Сегодня будет весело. Можно покушать свежего мясца и сосисок в обед. Это будет твой первый праздник Майн, поможем другим и получим мяса. Все так этого ждут. Я так рада, что в этом году мы повеселимся вместе!

— Все-все? — Удивленно заморгала я. Весь мамин вид говорил, мол не задавай глупых вопросов.

— Кто же еще будет помогать, как не наши соседи? Забить свинью не так-то просто. Для этого требуется по крайней мере десять взрослых.

Эх… соседи.

У Майн в памяти много пробелов, потому не исключено, что я снова встречу людей знакомых со мной, но которых совсем не знаю я. Не то, чтобы это было особо неприятно. Скорее мне просто не хотелось учувствовать в охоте на свинью. У меня и от воспоминаний увиденного на рынке еще мурашки по спине до сих пор бегали.

— …Не хочу туда.

— Чего это? Если мы не пойдем, то и зимой не будет ни сосисок, ни бекона.

Чтобы пережить зиму, нам необходимо мясо, так что мы не повернем обратно по моему велению. Даже если мне очень-очень не хочется ехать. Полная грустных мыслей, я вздохнула. В это время мы как раз достигли южных ворот.

— Капитан? А вы не поздно? Остальные уже давно ушли.

— Да, есть такое.

— Удачи вам.

Папин коллега затеял короткий разговор. Раз остальные ушли, значит и папа будет торопиться дойти до деревни. Похоже молодой стражник любит детей. Он помахал нам вслед, и я ответила тем же. Всегда нужно быть вежливой.

— Ух ты-ы-ы…

Наша телега минула ворота и вырвалась из города через короткий туннель. Вид снаружи поразил меня. С тех пор, как я стала Майн, я впервые покинула городские стены. Я совсем не ожидала, что пейзаж будет так отличаться.

Ни одного здания вокруг. В пределах города, куда не бросишь взгляд, все застроено. А за стеной, меня ждала широкая дорога, на которой едва насчитаешь пятнадцать лачуг.

Воздух чистый, свободный от городской вони, дышать - одно удовольствие. Пожалуй, впервые в этом мире, я вспомнила, что воздух вообще может вкусно пахнуть. С одной стороны дороги шелестело колосьями злаковое поле, с другой ему вторил лес с высокими деревьями. Идиллия загородного пейзажа наполняла душу спокойствием.

— Майн, закрой рот, язык прикусишь.

— Чтотц?!

Стоило папе напомнить об этом, как телега тут же ухнула вниз, а потом медленно начала забираться в гору. Вместе с городом кончилась и приличная мощенная дорога, и теперь мы тащились по грязи холмистой местности. Трясло так, что, если бы не веревки, все инструменты бы повылетали из телеги. Но меня-то ничем не привязали. Я вцепилась в телегу, чтобы хоть как-то обезопасить себя.

…Ужасные дороги! В солнце одни камни, в дождь глинистая грязь! Придумайте уже наконец асфальт!

Пока я ругалась про себя, папа ускорился. Мы приехали в деревню. Весь путь занял у нас пятнадцать минут от ворот. Вокруг слышалось множество голосов.

— Приехали!

Забивают скот мужчины. Свинья весит около сотни килограммов, потому завалить ее не так просто. Нужно сбить животное с ног и связать, а для этого требуется, недюжинная сила.

В это время женщины подготавливают коптильню, кипятят много воды, достают соль и инструменты для разделки.

Мы прибыли в деревню, когда за свиньей уже шла охота. Если в ней не поучаствовать, то и мяса не получишь.

— О нет! Они начали! Эффа, Туури за работу!

— Ох, быстрее Туури!

— Да!

Семья почти синхронно кинулась к телеге, достала смазанные воском передники из плотного материала и надела их. Мама с Туури, не успев справиться с завязками, тут же припустили к коптильне. Папа схватил копье, без которого, похоже, не обойтись.

…Какие быстрые!

Вся семья разбежалась до того, как я осознала происходящее. Думала последовать за мамой, но мне не особо хотелось бесполезно тереться в толпе.

Устраивающие свиной день каждый год, люди руководствовались каким-то непреложным правилам, а мне бы не помешало руководство.

Так и не поняв, куда мне идти, я решила оставаться в телеге, пока не позовут.

Очень важная работа, да.

Я пыталась себя успокоить, маясь от безделья.

Надо же было папе оставить телегу как раз с видом на поле. До него было рукой подать, так что я прекрасно слышала, как свинья визжит от боли и страха, убегая от преследователей. Свинью за ногу привязали веревкой в широкому деревянному колу, воткнутому в землю. Животное бегало по кругу, пока мужчины пытались повалить его на землю.

В толпе я увидела знакомые розовые вихры. Конечно же Ральф и Люц были здесь.

— Хватай ее! Да-а-а-!*

Крики становились все громче. Отец учувствовал в погоне. Он подготовил копье и молниеносно вонзил его прямо в свиную тушу. Одного удара хватило, чтобы свинья забилась в конвульсиях. Еще некоторое время ноги животного дергались, и вот оно затихло совсем.

Я тихо вскрикнула. Но мой голос утонул в торжествующих криках мужчин. Все было кончено. Мама с длинной палкой и ведром бросилась вперед. Другая женщина подставила емкость. Секунда, и брызнула кровь, окрасив несколько фартуков багряным. Отец вытащил копье из раны, и в чашу полилась кровь.

Я зажала рот рукой, дрожа от ужаса. Я не видела свиную тушу за широкой юбкой женщины, но не могла не заметить, как она то и дело выливает полную чашу крови в ведро.

Мама сдвинула брови на переносице, решительно размешивая содержимое ведра.

Мамочка сейчас выглядит жутко.

Слив часть крови, несколько людей занялись подвешиванием свиньи на заранее подготовленном дереве. Не слитая кровь, стекала из туши на землю.

Теперь свинью будут на самом деле разделывать. Мужчина с тесаком в руке подошел к туше и остановился напротив свиного живота.

Это последнее, что запомнила. Открыв глаза, я поняла, что нахожусь в помещении с каменными стенами. В деревне не было зданий из камня. Я лежала на спине, и потолок перед глазами не был домашним.

Я попыталась вспомнить, что же произошло. Вспомнила и меня тут же затошнило. Странно, что картина свежевания свиньи была смутно знакома.

Где же это было…Что-то подвесили, а затем порезали на части.

Казалось я вот-вот поймаю мысль, но она то и дело ускользала. Похоже это воспоминание не Майн, а Урано. Что-то похожее происходило в Японии.

…Точно! Я видела подвешенную за хвост рыбу на рынке побережья Ибараки!

Так вот почему я не была удивлена, когда толпа ликовала на свиной охоте.

Все, конечно, понимаю, но для меня это слишком. В отличие от свиньи, рыба не кричит от боли. И кровь не течет рекой. Ее было так много…**

Я подскочила, прикрыв рот ладонью и тут же упала с места, где лежала.

— Оу-у-у-у….

Я поднялась и увидела, что лежала на тонкой скамеечке. Рядом горел камин, потому ощущалось тепло. Кроме меня, в комнате никого не было.

Так… где это я?

Не успела я что-то предпринять, как вошел стражник, скорее всего услышав звук падения.

— Проснулась?

— Господин Отто?

Я успокоилась, увидев знакомое лицо.

Картинка сложилась: Отто и каменные стены говорили о том, что я нахожусь в одной из комнат ожидания на воротах. От осознания тревога унялась.

— Ты же знаешь, кто я?

Поняв, что помню стражник облегченно вздохнул. По его мнению, я совсем малышка. Сразу начну плакать, увидев незнакомца.

— Я никогда вас не забуду.

Первый образованный человек в этом мире и мой (будущий) учитель. Разве можно забыть?

Я изобразила приветствие стражников, стукнув себя по правой стороне груди, от чего Отто засмеялся и потрепал меня по голове.

— Капитан примчался с тобой на руках и сказал, что ты упала в обморок в телеге. Он вернется, как только закончит с делами в деревне.

Не знаю, сколько времени может занять свежевание свиньи, но после потребуется еще поработать с кусками мяса. Думаю, родители придут за мной еще не скоро.

Хм…Так вот что имела ввиду Туури, говоря о свежем мясце. Что ж подожду тут.

С такой прорвой свободного времени, я могла бы заняться псевдопапирусом, но все материалы остались в телеге.

— Что случилось, Майн? Одиноко без мамы с папой?

— Не, думаю, чем бы заняться.

Я пожала плечами и сказала правду.

Отто пристально посмотрел на меня, а после прошептал:

— Капитан упоминал, что ты гораздо взрослее, чем выглядишь, — и кивнул, будто подтверждая свои слова. — У меня есть кое-что для тебя Майн. Как тебе это?

— Ух ты! Табличка!

Она тут же перекочевала ко мне в руки. Отто знал, что я поеду сегодня через ворота, вот и прихватил подарок на службу.

Образованный человек, который еще о других заботиться?! Господин Отто – лучший!

— Мне нужно вернуться на ворота, а ты пока садись и попрактикуйся.

Прежде, чем отдать мне мелок и тряпочку, Отто написал мое имя, Майн, сверху таблички, а после вышел.

Учебная табличка больше всего напоминала классную доску, но размером с лист А4. Черная тонкая поверхность в деревянной рамочке. Писать можно на обеих сторонах, на одной для удобства дополнительно нацарапаны горизонтальные линии.

Мелок предназначался специально для таблички. Небольшой каменный кусочек. Тряпкой можно было стереть написанное. Видимо ее достаточно, поскольку, только прижав к груди табличку, я подтерла запись Отто.

— Сердечко сейчас выпрыгнет! — Я положила табличку на стол и взялась за мелок. Просто держать инструмент для письма в руках уже делало меня счастливой.

Я начала копировать буквы, написанные Отто. Все они были мне неизвестны. От волнения первые написанные после перерождения буквы плясали и скакали по строчкам. В Японии я бы преисполнилась недовольства и тут же стерла это непотребство, пытаясь сделать лучше. Но я так долго не писала, потому никак не могла налюбоваться творением рук моих. Сердце полно радости.

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, стерла кривые буквы и попробовала снова. Во второй раз вышло куда лучше. Я написала свое имя, стерла, написала опять, и опять…

Наконец, мне стало скучно. Я перешла на японский, написала по памяти маленькие стишки, пару песен, стерла, а потом снова что-то писала, и еще, и опять…

Ах… какое блаженство.

Никогда не думала, что писать буквы будет для меня сущим удовольствием.

Несмотря на огонь в камине, в комнате все же сквозило, потому мне не удалось избежать простуды.

— Опять ты заболела, Майн. Лежи и ни в коем случае не вставай! — Наставляла мама.

— Да…

Родители ходили туда-сюда, забивая кладовую овощами для зимовки. На кухне Туури варила варенье из фруктов и меда, найденных в лесу. Запах сладостей повышал настроение.

— Прости, Тури, — вздохнула я, извиняясь за прошлый раз, когда выбралась из постели и нам обеим влетело.

— Это не шутки! – Заметила сестра строго.

— Пообещай не выдавать меня…

— Не могу обещать!

…Ну, вот, не дает она обещаний. И что это значит?

Пока каждый выбивался из сил, чтобы сделать зимние запасы, я валялась в кровати, играя с табличкой, писала свое имя, да ради веселья японские стихи.

Но все же мне хотелось найти материалы для книги. Пусть написание букв и делает меня счастливой, но это все равно не полноценное чтение. Нужно поскорее поправляться и заняться бумагой.

П.п

* Здесь начинается сцена с разделыванием свиной туши. Я вас предупредила!

** Во многих странах шоу разделывания рыбы является одним из способов привлечь туристов.