Том 2. Глава 1. Приключение и повседневная жизнь (часть 3)

Вечер. Солнце уже давно ушло из зенита и начало погружаться за горизонт.

Первым, кто заметил его возвращение, оказался владелец фермы.

Маленькая дорога, что плелась к городу вдоль полей, сейчас была окрашена цветами заката.

«Он» медленно шёл по ней своей храброй безразличной походкой. Как и всегда, одет он был в свой грязный шлем и кожаную броню, неся странной длины меч и маленький круглый щит.

Владелец чинил забор, когда вдруг почуял в ветре примесь ржавчины и встал.

— ...Ты вернулся, — коротко сказал он.

«Он» кивнул, подходя к владельцу.

— Да. Я закончил свою работу.

— Ясно…

Владелец покачал головой в ответ на простодушные манеры этого человека и отвёл взгляд от шлема, который скрывал мысли и чувства этой загадочной личности.

Владельцу нечего было сказать человеку, которого он знал... или думал, что знал... с его юных лет.

На самом деле, владелец давно понял, что с этим человеком тяжело иметь дело. Он мог понять этого человека и не хотел выгонять его ни с того, ни с сего, но при этом он был тем, кого владелец не хотел видеть поблизости.

— Знаешь, сколько уже прошло лет? — бессознательно пробормотал он.

Когда гоблины нападают на твою деревню, это сродни стихийному бедствию, сродни действиям богов.

Тогда у человека был лишь один выход - сбежать, но он не просто спас свою жизнь - теперь он решил дать отпор.

Разве этого недостаточно?

— Да, — «он» кивнул, будто бы всё понимая.

— Тогда не перебарщивай с этим… мне жаль эту девочку.

— ...Я буду осторожен, — ответил он с ноткой нерешительности в голосе.

Владелец подумал, что именно это и делало его таким трудным для общения.

Если бы он был человеком, которому на всё наплевать, владельцу бы тоже не было нужды заботиться о нём.

Возможно «он» чувствовал, что было на уме у владельца, ведь он продолжил говорить этим своим бесцеремонным голосом.

— Простите. Мне бы хотелось стабильно оплачивать ренту.

— ...Как обычно. Не вдавайся в подробности, просто делай что хочешь.

Похоже, его совсем не заботил этот закрывающий диалог ответ, и он обыденно прошёл мимо владельца.

Сейчас же, находясь уже на территории фермы, он обошёл вокруг сарай для скота и прошёл мимо холмика сухой травы… по другую его сторону. Там стоял сарай, настолько старый, что был заброшен уже давным-давно.

К стенам и крыше были прибиты доски, что заделывали дыры в них. Всё явно было сделано довольно грубо, но это было делом его рук, которое он совершил без единой жалобы.

Пастушка, приёмная дочь владельца и «его» подруга детства, настаивала, что она сама может это сделать, но ему показалось, что сделать это его долг как арендатора.

— Ох! — Как только он было собрался открыть дверь, позади него раздался голос, в котором был ясно заметен детский восторг. Он обернулся и увидел тычущую в него пальцем девушку — Пастушку. Она бежала к нему, размахивая руками, а грудь её подскакивала от движения.

— С возвращением домой! Боже, ты мог хотя бы поздороваться, когда вернулся?!

— Я не хотел тебе мешать.

— Ты не помешал бы мне, скажи ты просто привет.

— Да? — он спокойно кивнул; Пастушка ткнула в него указательным пальцем.

— Да! Так что теперь поздоровайся со мной как следует!

Какое-то время он молчал, после чего медленно кивнул.

— ...Я дома.

— Так-то лучше. С возвращением домой, — Пастушка улыбнулась, а лицо её засияло словно солнце.

— Я и в первый раз услышал тебя.

Он со скрипом открыл едва держащуюся на петлях дверь и вошёл в сарай.

Пастушка последовала за ним, протискиваясь сквозь дверной проём.

Он остановился и повернул свою голову, глядя прямо в лицо своей давней подруге.

— Как работа…?

— У меня вроде как перерыв.

— Ох?

— Ага!

Он не выглядел особо заинтересованным. Он бросил свою сумку на пол, затем достал кремень и зажёг старый фонарь, что висел на балке.

Свет едва освещал сарай, скорее даже заставлял его выглядеть словно пещера.

На земле был расстелен мат, а сама комната стала пристанищем для небольших полок и ассортимента загадочных неряшливых мелочей. Бутылки, травы, странное оружие, формой напоминавшее сломанный крест, странные книги, написанные неразборчивыми буквами, голова какого-то зверя… и ещё куча всего того, чью природу Пастушка не могла понять хотя бы чуть-чуть.

Она подозревала, что большинство авантюристов вряд ли бы поняли, что он собрался делать со всем этим.

— Будь осторожна.

— Да, конечно…

Он высказал это, пока она руками водила по его коллекции, а затем тяжело сел прямо на пол. Он снял меч с бедра и убрал в сторону ножны и всё остальное, после чего начал довольно шумно разъединять свою броню.

Пастушка села на колени рядом с ним, смотря на его руки через его же плечи.

— Эй, что ты делаешь?

— Вправляю вмятины в шлеме, заменяю шарниры в броне, латаю кольчугу, затачиваю мечи и полирую обод своего щита.

— Остальное я поняла, но... обод щита? От этого хоть какая-то разница есть?

— В подходящий момент он поможет.

— А…

Его движения были старательными, даже почтительными. Он долбил своим молотом и заменял кольца, из которых и состояла кольчуга, согнутой проволокой, а также полировал свои меч и щит точильным камнем.

Оружие можно было заменить тем, которое он отнимал у гоблинов, но вот с бронёй всё обстояло иначе. Вид гоблина в шлеме, который и правда был способен спасти жизнь, был крайне уж необычен. Да и найди он такого, ему бы не хватило времени, чтобы снять свой шлем и заменить его другим.

Неудачный удар по едва не разваливающейся броне имеет отличные шансы стать фатальным. Это и делало его нынешнее занятие самым важным, самым ценным для жизни.

Пастушка искоса наблюдала за каждым его движением и так улыбалась, что можно было предположить, будто бы она наслаждалась всем этим.

— ...Тебе это кажется интересным?

— Вроде как. Мне всегда нравится смотреть, как ты чем-то занимаешься, — она захихикала и слегка по-театральному упёрлась в него своей грудью. — И? Как прошло приключение?

Она повисла на нём, а глаза её сияли. От неё исходил сладкий запах молока.

Абсолютно не отличающимся от обычного тона, он ответил:

— Там были гоблины.

— Ах, да?

— Да, — коротко ответил он, продолжая работать. Затем он добавил:

— Всего несколько.

Пастушка сосредоточенно смотрела на его спину, а затем…

— Яях!

Он вздохнул, так как неожиданно почувствовал нечто мягкое и тяжёлое на своей спине.

Пастушка прижималась к нему и игралась с его волосами.

Его руки остановились; он развернулся к ней с подозрительным взглядом в глазах.

— Что такое?

— Ничего! Просто хотела поздравить тебя с хорошо проделанной работой, — доброжелательно сказала она.

— Будь я тобой, я был бы осторожен.

— Оуу, да всё в порядке!

— Нет, не в порядке.

— Случилось что-то интересное? Что это было за место?

Он замолчал. Возможно, он понял, что ни от одного слова не будет никакой пользы.

Он повесил свой только-только отполированный щит на стену, после чего пошёл обыскивать полки. Он достал несколько бутылок, сумку, скатившуюся вниз ступку, а затем открыл одну бутылку руками в рукавицах. Внутри лежали остатки змеи.

Игнорируя Пастушку, пробормотавшую «агх» позади него, он положил змею в ступку.

— Не трогай. Получишь сыпь.

— Хорошо… Так что, ам…

— Это были руины в лесу.

— Руины… Так ты ходил убивать гоблинов?

— Нет, — он покачал головой. — ...Меня пригласили другие.

Она кивнула, будучи заинтересованной, пока он клал в ступку содержимое одной бутылки за другой.

Змея, затем красный порошок... какой-то вид специи. Сушёные травы. Всевозможные ирританты. Он даже не делал необходимых замеров; просто этот процесс был отлично ему знаком. Он давил всё в ступке, пока это не стало однородной массой.

— ...Кажется, когда-то это было каким-то городом.

— Ты и его названия не знаешь?

— Прости. Меня не волновало.

— Ну, полагаю, таких тут полным-полно. Мы всё-таки на границе.

Как только его удовлетворило состояние растёртости змеи, он начал копаться в близлежащей полке.

Он выудил оттуда яйцо... точнее скорлупу добытого на ферме яйца. Курицы у них были, но яйца они откладывали не каждый день.

Он бережно насыпал растёртое в порошок содержимое ступки в яйцо через дырочку в верхушке. Проделывая это, он пробормотал:

— Если подумать, там был большой…

— Ух-аа? — кивая, сказала Пастушка.

— Торчал большой корень дерева.

— Насколько большой?

— Ростом почти с тебя. По нему было тяжело взбираться.

— А. Это действительно уже что-то.

Она по-детски оценивала это и по-детски, хоть и довольно в своём стиле, удивлялась. Она прожила на ферме большую часть своей жизни, никогда не выбираясь оттуда дальше черты города; она никогда не видела таких вещей. Теперь уже он знал об этом мире больше чем она.

Это заставляло её грустить, но при этом и радоваться.

— И там были гоблины, — добавил он, заворачивая заполненное яйцо в промасленную бумагу и запечатывая его. Его тон был совершенно равнодушным, но при этом крайне серьёзным. — ...Это было странно. Они были на удивление хорошо оснащены.

Пастушка задумчиво постукивала пальцем по подбородку, прежде чем сказать:

— Хмм… Думаешь, они сбежали с прошедшей здесь битвы?

— Даже если так, они должны были хотя бы поставить охрану на вход.

— Хмм… Ну, раз уж ты не понимаешь, то уж мне-то явно никак не догадаться.

Она слегка застонала, после чего вытянула обе руки, выдав из себя «аааах», и повалилась на пол на спину.

Возле тусклого потолка горел и потрескивал фонарь.

— Испачкаешься.

— Мне всё равно, — искренне смеясь, ответила Пастушка.

Затем…

— Эй, — сказала она, перевернувшись на другой бок, чтобы смотреть ему в лицо, — А что, если завтра ты возьмёшь перерыв?

— Нет, — он тихо помотал своей головой, засовывая яйцо в свою сумку. — Регистраторша вызвала меня.

— Вот как? Очень жаль.

Он кивнул.

— Наверняка это убийство гоблинов.