Том 2. Глава 6. Ещё одна принцесса начинает действовать

Я не особо помнила историю Дюймовочки.

Это принцесса, родившаяся из цветка, читала историю, когда была маленькой, и помню её лишь в общих чертах.

Чтобы прочитать её младшему брату, я взяла книжку с картинками из нашего книжного шкафа.

История очень простая... Жила-была маленькая принцесса, родившаяся из тюльпана, её схватила лягушка, хотел женить на себе крот, но она спаслась и вышла замуж за маленького принца.

Прочитав сказку, я подумала.

Эта принцесса плывёт по течению.

Сама ничего не делает.

Когда она плачет и в беде, то её всегда кто-то спасает.

Когда она попала к лягушке и кроту, и её собирались выдать замуж, для неё это точно конец света был, а когда предложил принц, которого она только встретила, она тут же ответила «да, я согласна»... Выходит автор хотел сказать, что для мужчины главное внешность и положение.

Ну, тут речь не о жадности идёт.

Но я подумала.

Любить надо немного активнее.

Если я влюблюсь, то не буду ждать помощи, как Дюймовочка, а буду действовать сама.

Однако.

Когда появился любимый парень... Всё пошло не так, как я предполагала, в итоге я старалась напрасно.

***

Обед. Я как обычно села на свободное место и общалась с подругами, и в класс вошёл Урано. Снова сегодня обедал с Момотой и Канао. Ну и хорошие же они друзья.

— Урано.

Я поднялась с его стула и махнула рукой.

— Спасибо, что одолжил стул.

После его слов я почувствовала себя слегка виноватой.

Потому сегодня поблагодарила за то, что использовала его место.

Хи-хи-хи.

Теперь ему не на что жаловаться. Ах, какая же я взрослая женщина... Подумала я, да только.

— ... М!

На лице Урано появилась горечь, и он сбежал из класса. А? А? Почему? Я в спешке последовала за ним в коридор.

— Н-ну-ка погоди, Урано.

— ... Не ходи за мной, идиотина.

— А? Не понимаю. Чего ты опять недовольный? Я вернула твоё место. Ещё и поблагодарила, так что я ничего не понимаю.

— ... Иди ты.

Добравшись до конца коридора, Урано обернулся и уставился на меня.

— Кто вообще об этом кричит?.. Могла просто свалить. Ещё и имя моё назвала... Я т-тебе что... Д-д...

— Что?

— Д-д-друг, что ли? — я не поняла, чего он так тихо говорит об этом, потому озадаченно склонила голову:

— А? О чём ты вообще?

— П-просто ведь... Такие как я с такими как ты не дружат... Это же странно. Ещё слухи начнут по классу расходиться.

— ... Пф. А-ха-ха! Это ещё что? — прыснула я. А Урано начал краснеть:

— Н-не смейся.

— А я смеюсь, ведь это глупо. И ты об этом переживаешь? Ну и стеснительный же ты. Никто из-за такого не переживает. Немного поговорить, и уже все будут считать, что люди друзья... Хи-хи-хи. Ты похоже вообще с людьми не общаешься.

— ... М.

— А-ха-ха. Ну, и что такого в том, чтобы подружиться?

— ... Иди ты. Да кто с тобой дружить станет...

— А. Кстати, — этот разговор начинал надоедать, так что я сменила тему. — Вчера я видела девушку Момоты.

— ... Серьёзно?

— С семьёй ездила в аквариум в Сендай, и увидела их, когда они на свидании были. Орихара-сан, верно. Очень миленькая.

— Вроде. Я её только на фото видел.

— Мы всего парой слов перекинулись, но вроде она хороший человек. И грудь у неё огромная.

— Гру... Дура, девушки о таком не говорят.

— А? Подумаешь, грудь. Чего ты разволновался? Я-то не стесняюсь.

— Н-не разволновался я, дура!

Взволнованный Урано выглядел так, будто жука проглотил.

Я улыбнулась и вздохнула.

— ... Всё же у Момоты и правда девушка есть.

А Урано в ответ нахмурился:

— «И правда»?.. Так ты не верила?

— А... ну да... Скорее не хотела верить.

На деле... Я понимала.

Доказательств не было, но было не похоже, что Момота врёт.

А я лишь отводила глаза.

Не хотела признавать, что моя любовь не взаимная и притворялась, что ничего не замечаю...

— Ну, в любом случае, когда увидела вживую, осталось лишь признать.

Признать.

И смириться.

Ведь у парня, который мне нравится, уже есть девушка.

— Эй, Урано. Давно Момота с Орихарой-сан встречается?

— С прошлого месяца. В поезде по пути в школу познакомился... Там много всего случилось.

— Ого.

Оказывается всё совсем недавно началось.

Грудь стали переполнять сожаление и обида. Хоть я и поняла, что любовь безответная, хоть понимала, что всё кончено, но моё же сердце меня не слушало.

В прошлом месяце... В мае.

Тогда мне уже нравился Момота.

Если бы призналась ему раньше... Если бы сказала до того, как они встретились, возможно будущее было бы совсем другим.

Вот о чём я подумала.

— И всё же невероятно это. Какая бы любовь там ни была, встречаться с двадцатисемилетней служащей, — он сказал искренне и с сарказмом... А я широко открыла глаза:

— ... А? Кто двадцатисемилетняя служащая?

— А? Орихара, кто же ещё. Лицо детское, вот Момо и подумал вначале, что она школьница.

— Не может быть.

— ... Э-эй. Погоди. Ты же сказала, что вчера видела их. Так про возраст ты не знала?

— Не знала...

— ... Вот блин.

На лице Урано появилось сожаление.

Похоже он паниковал.

Двадцать семь лет? С таким личиком? Я думала она наша ровесница. Хотя одежда как у взрослой, так что можно подумать, что она студентка.

— Двадцать семь лет... Да она старуха! — закричала пятнадцатилетняя я. — Взрослая женщина... Она точно обманула Момоту! Не стала бы она встречаться со школьником вроде нас! Ничего не понимаю... Это же как свидания за деньги, только женщина платит...

— Д-дура! Не ори о таком!

— Урано! Ты знал и не помешал? Ты же друг Момоты.

— ... Я его отговаривал. И я, и Кана. Но Момо нас слушать не стал.

— Чего?..

— Ну а что? Они оба серьёзны. Блин, сам не понимаю. Чего хорошего в этой старухе? — он хмыкнул, но отвращения не выказал. На лице была слабая улыбка, в чём-то даже гордая. Ругал, но было видно, что он признаёт отношения Момоты и Орихары-сан.

Но я их признать не могла.

Девушка любимого парня оказалась двадцатисемилетней офисной служащей.

Просто невозможно.

Она точно обманула Момоту.

Не могут же любить друг друга пятнадцатилетний школьник и двадцатисемилетняя взрослая женщина.

— ... Так ведь нельзя, — встревоженно пробормотала я, а Урано с подозрением посмотрел на меня:

— Ч-что ты задумала?

— Очевидно же, — сказала я. — Выясню всё. Уверюсь, что любовь между ними истинная!

... Сказала и смутилась.

Что ещё за истинная любовь?

***

Много всего случилось, и с нашего месячного юбилея прошла неделя.

И вот в субботу днём.

Я снова пришёл в гости к Орихаре-сан. Сегодня мы будем смотреть фильмы. Хотелось пойти куда-нибудь на свидание... Но и так неплохо. И так у нас всё немного ненормально, так что хотелось встретиться на выходных, раз такая возможность была.

Кисаки-сан ушла.

Пошла общаться со школьными подругами, у них там девичье собрание. Почему «девичье»? Ну, спрашиваться я не стал.

В общем сейчас в квартире были только я и Орихара-сан.

Скорее даже она специально нацелилась на время, когда Кисаки-сан ушла, и позвала меня...

— О-остались одни.

— Точно.

Мы сели за стол. Прошлая наша встреча закончилась первым поцелуем. Видать поэтому. Атмосфера была неловкой и разговор не вязался. Будто вернулись в третий день наших отношений.

— Это, Момота-кун, — в этой неловкой обстановке заговорила Орихара-сан. — Хочешь, чтобы я что-то сделала?

— Что-то сделала?

— Да. Просто хочу извиниться за тот раз и что-то подарить на юбилей, вот и подумала сделать что-то.

— Да нет. Не переживай.

Что случилось, то уже прошло.

Я об этом уже вообще не переживал. Конечно это была не сказка, но после поцелуя кажется должна быть концовка «и жили они долго и счастливо». Тот первый поцелуй должен был означать счастливый конец.

— Даже если ты не переживаешь, я переживаю, потому и хочу что-нибудь сделать.

Она напирала.

После её слов отказаться будет грубо.

— ... Вот как. Ну раз ты просишь.

— Ага. Можешь ни в чём себе не отказывать.

— Но это слишком внезапно, так что так сразу в голову ничего не приходит.

— Проси всё, что хочешь. Если будет по силам, я всё сделаю.

— Всё... Не стоит девушке вот так просто такое говорить.

Я пошутил... А Орихара-сан не смеялась.

Надо же.

Совершенно серьёзная она смотрела на меня.

— Правда всё. Сейчас... Сестрёнки нет, — напряжённо говоря, Орихара-сан встала и задёрнула шторы.

И комната, отделённая от внешнего мира, погрузилась во мрак.

— А... Э?

Поражённый, я лишился дара речи.

Ничего не понимаю.

— ... Это, но для серьёзных пошлостей пока рановато, — она снова села рядом со мной и заговорила, стараясь сдержать смущение. — Если немножко... То я постараюсь.

— ... М.

Шестерни в голове начали крутиться. Даже слишком быстро. Воображение прокручивало картинки. Я сглотнул слюну. После такого даже девственник вроде меня поймёт, что имеет ввиду девушка.

— Н-немножко... Это сколько?

— Это... — с розовыми щеками Орихара-сан говорила затухающим голосом. — Например потрогать грудь...

— И это можно?!

А это точно немножко?!

Это не будет считаться, что мы пошлостями занимаемся?!

— Я девушка, потому не очень это понимаю... Но парням ведь нравится грудь?

— Это... У каждого свои увлечения, потому не могу утверждать.

— А тебе, Момота-кун?

— ... Н-ну, я как большинство.

Люблю!

Обожаю!

— Ну да. Ты часто на мою грудь смотришь.

— Нет, это...

— И грудь сестрёнки тебя тоже очень интересует.

— Н-не может быть! Когда ты рядом, я ведь стараюсь на неё вообще не смотреть...

— А, да. Потому то, что ты стараешься не смотреть, кажется неестественным.

— Вот как...

Заметила, что я старался не смотреть... Что за суровая игра? В неё же не доиграешь. Думала, как долго я смогу отводить взгляд от огромной груди тридцати четырёх летней женщины? Как я буду своим желаниям противиться?

— Э-это. Я не переживаю из-за этого... Для парней твоего возраста это ведь нормально.

Пока я был готов умереть от стыда, она старалась приободрить меня. И от её доброты становилось лишь хуже.

Я это слышать не могу. Прекрати.

— Так что... Если тебе это интересно... Можешь потрогать мою грудь.

— ... П-правда?

— Ага...

— Но ты... Точно не против?

— Да... Неловко конечно, но если это ты, то я не против, — тихо сказав это, Орихара-сан подошла ко мне... И выставила грудь. Сжала её руками с обеих сторон, от чего она казалась ещё больше.

Будто говорила «налетай».

Плоды, которые я видел лишь во сне, были прямо передо мной.

— П-прошу.

— ... М.

Меня обуревали противоречия, которых я никогда не испытывал. От напряжения во рту пересохло. Что делать? Как мне поступить? Как будет правильнее всего? Потрогать или не потрогать? Какой верный маршрут? Хотелось бы как в игре на развилке сохраниться. Если честно, потрогать хотелось. И инстинкты говорили потрогать. Вот только логика и гордость... Вдруг сделаю это неумело, и она подумает, что ничего я не могу, и страх перед этим подсказывал не трогать. Нет, но ведь Орихара-сан сама предложила, и если не потрогаю, она может посчитать это грубостью...

Несколько секунд я думал так, как ещё никогда в школе...

И в итоге принял решение.

— Я воздержусь.

«Не трогать».

Я сжал кулак так, что вены выступили, и подавил инстинкты.

— Мне приятны твои чувства, но давай не в этот раз.

— ... Уверен?

— На самом деле очень хочется потрогать... Но не так. Чувствую себя жалким как мужчина, когда вот так предлагают, — сказал я. — Я потрогаю твою грудь, когда будет подходящее настроение.

— ... Вот как.

«Хорошо», — сказала она.

Орихара-сан отступила. Взяла и отступила. Просто отступила. Чуть вытянешь руку, и можно дотронуться до больших холмов, но в это же время она была далеко.

А?

Эх, она отступила.

А ещё... Нельзя было? Могла же она так не сдаваться?

«Не говорит так». «Нет». «И всё же». «Нет, нет». «Ну же, не говори так». «... Да? Ну раз ты настаиваешь». Хотел бы я, чтобы мы вот так закончили.

Жалел об этом только я.

— Прости, предложила такое, — Орихара-сан испытала лёгкое облегчение. — Я правда не против, если бы ты потрогал, я была готова... Но думала, вдруг ты откажешься, — мягко сказала она и нежно улыбнулась. Видя её спокойную улыбку, я понял, что сделал правильный выбор.

Орихара-сан не разозлилась бы, если бы я потрогал, но она боялась и была напряжена.

Ну... если бы я воспользовался вариантом «если».

Что бы случилось, если бы я потрогал?

— Это, давай отбросим всякие пошлости и займёмся чем-нибудь нормальным.

— ... Точно, займёмся нормальным.

Что-то я немного устал.

Взрослые события интересные и весёлые... Вот только морально выматывают.

Не хочу больше как старик выглядеть.

— Точно. Давай теперь я массаж сделаю.

— Орихара-сан?

— Помассирую тебя в благодарность за тот раз.

— ... А.

— Только не делай лицо «любитель будет делать массаж мне, профессиональному массажисту».

— Я и не делаю.

Я скорее выгляжу «я ничего такого не думаю». Но могу испортить настроение, так что решил промолчать.

— Хи-хи-хи. Конечно мне далеко до тебя, но у меня есть секретное оружие! — сказала Орихара-сан и залезла в коробку под кроватью.

Найдя, она достала своё секретное оружие.

Это... Вибратор.

Вибратор.

Электрический массажёр.

Как понятно из названия, вибрирует от электричества. Орихара-сан держала в руках жезл, напоминающий кокеси [1] , если нажать на выключатель он начнёт гудеть.

— Та-да! Секретное оружие!

Довольно она продемонстрировала мне вибратор.

— ...

Ой.

Опасно, опасно. Я уже о чём-то эротическом думать начал. Всё не так. Моё сердце слишком нечестивое. Подросток в период полового созревания только о пошлостях думает.

Точно.

Это простой массажёр.

В нём ничего непристойного. Включать мозаику ни к чему и звёздочки на нецензурных моментах вставлять тоже не надо. Просто массажёр. Электрический массажёр. Или просто массажёр. А что-то непристойное в нём может разглядеть лишь человек с грязной душой.

— Моя самая любимая вещь.

Любимая вещь?!

— Памятная вещь, которую я купила на свою первую зарплату.

Купила на первую зарплату?!

— Взрослой женщине без него никуда.

Взрослой женщине без него никуда?!

— Когда он касается, это так приятно.

Так приятно?!

Ух. Не могу.

Что ни придумывай, от эротики я это отвязать не могу.

Она ведь... Это не специально?

Вдруг Орихара-сан всё понимает и просто играет со мной?

Перед электрическим массажёром, эротическим предметом для всех возрастов, я просто молча стоял... И тут.

— Я дома, — дверь открылась, это вернулась Кисаки-сан.

— Эй, Химе-тян. Я тут бумажник оставила...

Похоже она забыла бумажник, и когда увидела нас, то застыла.

Точнее она смотрела на вещь в руках Орихары-сан.

— В-вы чем занимаетесь?!

Отреагировала так, будто предмет для взрослых увидела. Ага «будто». Вот такая метафора. Ведь здесь нет никаких предметов для взрослых.

— Химе-тян, что ты с этой штукой делаешь?! О чём ты вообще думаешь, занимаясь таким посреди дня?!

— Ты чего, сестрёнка? Прямо в лице переменилось.

Орихара-сан ничего не понимала, а Кисаки-сан в спешке подошла. Она как могла скрывала смущение, но всё же заговорила:

— П-послушай, Химе-тян... Не буду запрещать. Вы можете заниматься этим когда и где угодно. Но... Но ведь у тебя особо опыта нет, так что полагаться на устройства как-то неправильно.

— Хм? Так я и полагаюсь на устройства, потому что опыта нет.

— Ч-что ты говоришь?.. В первый раз может и получится неуверенно, но надо ощутить кожу друг друга...

— Но с ним так приятно.

— М-может и приятно конечно...

Нет, мы тут вообще-то про массаж.

Разговор сестёр о массаже стал накаляться.

— Сестрёнка, а ты таким не пользовалась?

— А, а-а?! — Кисаки-сан уставилась на неё широко открытыми глазами. Про массаж речь.

— Э-это.

— Нет?

— ... П-пользовалась, — призналась Кисаки-сан. Разговор про массаж. — Н-нет. Н-ну... А что мне ещё делать? Я же взрослая женщина, а иногда хочется... И я в разводе, а одной ночами так одиноко...

Она не прекращала признаваться. Про массаж.

— Не очень понимаю... Но да ладно. Момота-кун, подойди.

Смирившись, что она не очень понимает, о чём речь, Орихара-сан поманила меня одной рукой. А другой подняла массажёр.

Не знаю, что себе представила Кисаки-сан, женщина изумлённо закричала:

— А-а ну стой! Ты что задумала?!

— Как что, использовать его на Момоте-куне.

— А, а-а?.. На Момоте-куне?.. Не на себе?

— Да. Его ведь используют там, где всё твёрдое.

— Т-там, где всё твёрдое?!

На затёкших частях тела, когда они прямо твердеют. Речь о массаже.

— А? А? Э-это нормально вообще? П-парням... Такое тоже нравится?

— Хм? Не важно, парень ты или девушка, такое всем нравится. Да, Момота-кун?

Я?!

Теперь я ответить должен?!

Нет! Прошу, не вмешивай меня!

Сами разбирайтесь со своим недопониманием!

— Это ведь приятно?

— Д-да... Момота-кун? Парням тоже нравится, когда их этим касаются?..

У одной глаза были невинными, а у другой любопытными и стыдливыми. И я был под их такими разными взглядами.

Думай...

— Да. Это приятно.

Толку думать.

Ничего знать не хочу.

Я слишком устал.

Пятнадцатилетнему парню с таким не справиться. Не буду думать, просто продолжу говорить про массаж. Да. Тут ничего непристойного. Мы просто говорим про массаж.

— Так что, приятно же?

— Да. Так приятно, что привыкнуть можно.

— В-вот как... А я и не знала.

— Потом и тебе дам.

— Н-не надо!

— ... Да не отказывайся ты так.

Орихара-сан снова посмотрела на меня.

— Ну, Момота-кун, подойди.

— С-стой!

— Блин. Ну ты чего, сестрёнка?

— ... Л-ладно. Я поняла. Я... больше не буду. Притворюсь, что ничего не видела и просто забуду. Я уже ухожу, так что подожди.

— Чего ты уходить? Можешь остаться.

— Могу остаться?! А?.. А? Т-так ведь... Ты точно не против, если я увижу?

— Да нет.

— Что?! Х-Химе-тян... Ты когда стала такой опытной?!

Поражённая Кисаки-сан на ногах не держалась. А мы тем временем готовились к массажу.

Орихара-сан спокойно подошла ко мне.

И включила массажёр.

Ву-у-у!

Стал разноситься звук, а он завибрировал.

— А... А? П-подождите. Стойте, я ещё не готова...

— Начинаю.

— ... Н-нет!

Во многих смыслах она была на пределе. Кисаки-сан упала на пол и прикрыла лицо руками.

Но через щели между пальцами смотрела на меня. Возбуждение и любопытство в глазах она скрыть не могла, потому и глазела на мою нижнюю часть тела.

И вот массажёр коснулся моей плоти.

Не снизу... А плеч.

Ву-у-у!

От приятной вибрации мышцы плеч расслаблялись.

— Ну что, Момота-кун? Приятно?

— Да. Приятно.

— Э-хе-хе, вот и хорошо. Теперь с другой стороны.

— Да.

— ... А? А?..

Увидев, что мне массируют плечи, у Кисаки-сан челюсть отвисла.

— Э-это... Химе-тян, а ты что делаешь?

— Как что, массаж.

— М-массаж... Э-это... Так ты это приспособление обычно для массажа используешь.

— Конечно. А для чего ещё?

— ... И правда. Больше-то незачем использовать, — видя непонимающую Орихару-сан, Кисаки-сан дала неуверенный ответ.

А потом пугливо посмотрела на меня... Я отвёл взгляд. Не могу я ей в глаза сейчас смотреть. Прости, Кисаки-сан. Я тебе ничем помочь не могу.

Какое-то время звук массажёра расходился по комнате.

И вот.

— ... Химе-тян. Ты вроде фары не выключила, — сказала Кисаки-сан.

— А. Правда?

— ... Ага, вроде не выключила, так что лучше бы проверить.

— Х-хорошо.

Орихара-сан быстро покинула комнату.

Остались лишь я и Кисаки-сан.

Как-то неловко сейчас.

— ... А. Я тоже выйду...

Я уже встал и собрался улизнуть, как меня схватили за руку.

Крепко, но рука дрожала.

— ... М-Момота-кун?

— ... Что?

— Ты ведь... Всё понял?

— ... О чём?

— ...

— Н-не понимаю. Ты о чём? Мы ж всё время о массаже говорили.

Я старался и дальше отыгрывать роль, но от моей попытки всё смягчить на глаза Кисаки-сан навернулись слёзы, а тело задрожало. Вся красная, её стыд достиг предела, и она сухо рассмеялась.

— ... Момота-кун, обними меня так, будто раздавить пытаешься. Если не сделаешь... Я начну вопить как ненормальная и выброшусь из окна.

— Это... Измена будет.

— Хоть погладь. Нежно по голове погладь. Скажи, что у меня есть смысл жить...

— Ну это... Я могу.

Я протянул руку и стал гладить по голове, говоря «всё хорошо, у тебя есть смысл жить». Утешаю тридцатичетырёхлетнюю женщину, очень ценный опыт.

Будем использовать бытовую технику правильно.

***

— ... А. Появились.

Кинотеатр в фешенебельном здании в соседнем районе... А точнее в кафе, откуда виден вход.

Я сидела на втором этаже у окна и наблюдала за целью.

— Момота и Орихара-сан... Совершенно точно.

Я проверила двух людей через окно. Да, никакой ошибки. Высокий парень и грудастая девушка. Это точно они.

На этаже с кинотеатром я целый час наблюдала за входом, и вот увидела их.

— Ах, слава богу. Если бы не увидела... — сказала я, глядя на парня напротив. — То просто бы провела свой выходной в кафе с тобой.

— ... Блин. Чего я здесь делаю? — от всего сердца высказался Урано. — Потащила в воскресенье с собой.

— Ладно тебе. Всё равно не занят.

— Занят. Я собирался в игры играть.

— Не занят.

— Игры и не занят — понятия не равнозначные, дура.

— А? Да ты бы просто за ними время убивал.

— ... Нам тут говорить не о чем. Ради игр приходится специально время подбирать. Там есть временные события, так что если не подстраивать свою жизнь под игры, то никакого удовольствия не получишь. Для меня игры — не просто увлечения...

— А, достал уже.

Меня эта тема не интересовала, потому я его прервала.

— Хватит чушь нести, Урано. Тебе же и самому интересно. Нормальные ли отношения у Момоты и Орихары-сан?

— ... Тц, — он недовольно цокнул.

Парень всё вёл себя так с тех пор, как я позвала его с собой, но что бы ни говорил, Урано согласился мне помочь. Сегодня они пошли посмотреть кино, это мне он рассказал. Похоже о плане свидания Урано узнал от Момоты.

Кажется он переживает за друга, встречающегося со взрослой женщиной.

— Я думаю... Орихара-сан обманула Момоту. Уверена в этом. Не может двадцатисемилетняя женщина встречаться пятнадцатилетним школьником. Но Момота... Из-за этих сисек ничего не понимает.

— ... Не пойми неправильно. Я здесь не для того, чтобы тебе с твоими дурными фантазиями помогать. Просто слежу, чтобы ты ничего не натворила.

— Грубиян. Я ничего не сделаю. Просто... Проверяю, что у них за свидание. А если Момота ступит на опасный путь, я должна буду что-то сделать! — сказала я и допила латте.

— И всё же чего они в кино так далеко поехали? Есть ведь кинотеатры и поближе.

— Чтобы с одноклассниками или коллегами не встретиться.

— А. Точно.

Логичное предположение.

Точно. Они ведь... Двадцатисемилетняя и пятнадцатилетний.

Их любовь под запретом.

— ... Идём, Урано, — решительно я поднялась.

В выходной в кинотеатре было оживлённо. Если расслаблюсь хоть на миг, упущу Момоту с его подружкой.

Потому маскировка ни к чему. И всё же я надела большие солнцезащитные очки, а Урано нацепил кепку по самые глаза.

— Интересно, на какой фильм они пришли?

— На этот.

Урано указал на начавшуюся недавно мелодраму. Сняли её по завершённой манге.

— На этот. Неплохо. Я и сама хотела посмотреть.

— А? Ты серьёзно? Там смотреть не на что. Актриса — новичок, и игра на уровне, ещё и какого-то идола специально придумали. В сети уже ругают, мол «насильники первоисточника» и «уровень школьного фестиваля». Всё же фильм по манге снимать — работа непростая.

— Что? Так ты уже смотрел?

— Не смотрел, но рецензии прочитал.

— Тогда точно не знаешь. Не рецензии решают, интересный ли фильм, а ты сам.

— ... Нет, говорю же... Я не такой, как обычные потребители, и смотрю на рынок в общем...

Я проигнорировала ту чушь, что нёс Урано, и следовала за Момотой. Они стояли в очереди за билетами, и мы встали позади.

— Кстати, кто заплатит? Наверное Орихара-сан?.. Значит Момота с ней из-за денег... Нет, стой. Наверное Момота заплатит, чтобы её задобрить...

— А могут каждый за себя, — Урано остудил мою разгулявшуюся фантазию.

— Ну, финансовое положение у них разное, так что вряд ли будут каждый за себя платить, наверняка поговорят и решат.

— В-вот как.

Поговорят и решат.

Это правильное решение как для пары, так и для мужчины с женщиной.

Купив билеты, они пошли в зал.

Мы тоже купили билеты. Урано недовольно бурчал, но всё же начал давать советы «раз столько свободных мест, они наверняка эти места взяли, если сядем позади, то сможем наблюдать».

Хотелось купить попкорн и колу, но нашей целью были эти двое, так что пришлось сдержаться. Пройдя мимо магазина, мы пошли за ними в зал.

Мы спустились по ступенькам.

Мы сидели слегка на расстоянии по диагонали. Урано всё верно просчитал.

Мы сели на наши места.

— ... Эх.

— Что?

— Да нет... Просто впервые с парнем в кино, и я немного расстроена, что пошла сюда с тобой.

— А? И из-за кого интересно так вышло...

— Тс. Начинается.

— ... М!

Вокруг стало темно, а на экране появилось изображение.

Два часа спустя.

Когда фильм закончился, мы дождались, когда Момота и Орихара-сан покинут зал, а потом вышли сами.

— Хм, а фильм интересным оказался.

— ... Да ничего особенного.

Фильм был замечательным, и я была взволнована, а вот Урано был не в духе.

— Я следила за ними, но ничего подозрительного они не сделали.

— Что например?

— Э-это... Например во время сцены поцелуя в фильме не поцеловались.

— У тебя в голове цветочная клумба? — поражённо спросил Урано.

Ну да. Не так много парочек будет заниматься таким.

— Но романтическая история получилась отличная. Я даже всплакнула под конец.

— Эх. Чушь какая-то. Над чем плакать? Не фильм, а мусор, как в сети и писали. Актриса деревянная, а изначальный сюжет и персонажей изменили. Вообще старания не ощущаются. А хуже всего персонаж идол. Зачем там вообще этот клубок ненависти? Видать для того, чтобы фанатов первоисточника позлить.

— Слушай, ты думаешь, что крутым смотришься с этой критикой?

— Что?

— Развлекаясь, стараешься не веселиться. Вместо того, чтобы плохое искать, лучше бы хорошее искал.

— Ух... Д-да нет же. Я...

— А. Нам надо за ними идти.

— Н-не меняй тему! К-кому говорю... Если мы вот так закончим, я будто и не победил в споре... Слышишь...

— Ну же, Урано, быстрее.

— У, у-у...

Я поторопила почему-то готового разрыдаться Урано, и мы пошли за Момотой и Орихарой-сан.

После этого Момота и Орихара-сан... Ничем особым не занимались.

Нет.

Не то, чтобы они вообще ничего не делали. Зашли в ресторан, книжный магазин, просто гуляли.

Просто... Не было ничего, что стоило бы упоминания.

Они лишь ходили вместе.

Никаких заигрываний и дорогих подарков.

Они просто проводили вместе.

Однако...

Они выглядели очень счастливыми.

— ... Они всё время о чём-то болтают.

Площадка в парке, где было много семей.

Родители и дети играли в бейсбол или фрисби, а Момота с девушкой сели на скамейку на краю парка.

Я и Урано спрятались с другой стороны в беседке (так называемой адзумая. Урано рассказал), скрытой под тенью деревьев, и наблюдали.

Но... Было невероятно скучно.

Они полчаса просто сидели. Было не понятно, о чём они говорят. Но по атмосфере было ясно, что им весело.

— Они там вечно болтать собираются?

— Кто знает.

— Я думала после фильма... Они в отель пойдут.

— ... Озабоченная.

— Т-так ведь, мне друзья друзей рассказывали! Когда только встретился, нет настроения сразу в отель идти, перед этим надо в кино хотя бы сходить!

Он посмотрел с презрением, а я стала оправдываться.

Урано поражённо вздохнул:

— Это личная жизнь Момо, так что не хочется об этом говорить... Но они ничем таким вроде пока не занимались.

— Быть не может... Не занимались?

— Вроде.

— ... Поверить не могу. Они ведь уже месяц встречаются.

Я думала, они уже что-то такое делали.

Взрослая сестрёнка с соблазнительным телом и профессиональными техниками должна была подчинить тело и душу Момоты.

— А мои подруги через месяц уже многие таким занимаются... Орихаре-сан ведь двадцать семь? Взрослые ведь должны сразу этим заниматься?..

— Не знаю. Может они просто в своём темпе движутся.

— ... То есть Момота... Ничего не делал с этими сиськами?!

Даже при том, что он с грудастой девушкой встречается?!

И перед ним сиськи, которые можно лапать, а никто и не разозлится?!

Я девушка, а тоже хочу эти сиськи немного полапать!

— Разве парни не хотят поскорее грудь потрогать, когда с кем-то встречаются? Мои подруги тоже говорят, что парни, когда встречаться с ними начинают, думают, что могут в любое время за сиськи потрогать.

— У тебя среди подруг одни шлюшки.

— А ты, Урано? Через сколько дней хотел бы за грудь подержаться?

— А, а?! Н-не знаю, дура! Не спрашивай меня о таком! — он смущённо покраснел и закричал, даже мило слегка.

— ... Ну и невинная же парочка, — вздохнув, сказала я.

Сходили в кино, поели в кафе, зашли в книжный, болтают в парке... Ничем непристойным не занимались, свидание прямо как у школьников.

Хотя конечно я не рассчитывала, что смогу подтвердить факт непристойного поведения.

День за ними понаблюдала, и конечно же всё поняла.

Грубо с моей стороны было напридумывать что-то.

Они лишь наслаждаются временем, проведённым вместе, и дорожат друг другом, это просто до боли очевидно...

— ... Пошли домой, — сказала я.

— Уверена?

— Ага. Смотреть дальше... Смысла никакого.

В груди кололо. И чтобы отвязаться от боли, я улыбнулась.

— А-ха-ха. Прости, Урано. Потащила тебя просто так в выходной.

— ... И чего ты окольными путями идёшь? — сказал Урано. — Если хочешь, чтобы они расстались, достаточно в школе и у неё на работе обо всём рассказать.

— А? Ты что говоришь? Тебе их не жалко будет?

Разболтать. Я так не могу. У Момоты и Орихары-сан будут проблемы, если кто-то узнает, что они встречаются.

Блин, вот что он несёт?

— ... Эх.

— Ты чего вздыхаешь?

— Ничего. Думал, ты корыстная. Но похоже... Тебе дорог Момо.

Смотрит.

Урано оценивающе смотрел на меня.

— Эй... Почему тебе Момо понравился?

— А?..

— Когда он тебе отказал, ты же сказала, что любой подошёл бы, потому что не хотела, чтобы он переживал.

— ... М, — я потеряла дар речи.

Урано посмотрел на меня и пожал плечами.

— Ну, не хочешь, можешь не говорить.

— ... С-смеяться не будешь? — а я сама начала говорить. — Если пообещаешь не смеяться... Я расскажу.

И вот.

Выслушав мою историю Урано... Не стал смеяться.

С серьёзным видом он молчал.

Не вынеся тишины, я заговорила:

— В-видишь, не такая уж и серьёзная причина. Вот... Едва можно сказать, что люблю. Скорее уж увлечение, чем по-настоящему. Как-то даже странно называть это любовью.

— ...

— А-ха-ха... Н-ну же, Урано. Не смотри так сурово. Конечно ты удивлён. И хоть я запретила, можешь смеяться, если хочешь.

— ... Не буду я смеяться, — сказал он.

Со смехом я разрешила ему смеяться, а он не стал.

Снял кепку и посмотрел на меня. Он ниже меня ростом и довольно миленький.

Но сейчас такой серьёзный, что я аж застыла.

— ... Бесят твои слова. Ты же просто сбежать пытаешься.

Суровые слова пронзили меня.

— Оправдываешься умело... Но ты уже сказала Момо, что любишь. Только всё это было не от сердца. Если не была серьёзна, то конечно это так и не воспринимается... Будто отвертеться и сбежать пытаешься, — саркастично усмехнувшись, он продолжил. — Момо совсем другой. Он слушает своё сердце, и если серьёзен, то сделает всё, чтобы добиться любимой, потому Орихара ему и ответила. Эх. Всё же ты ему не подходишь.

— ... Чего, почему ты вообще говоришь мне такое? — голос дрожал. Сердце было в замешательстве, лицо пылало. Тело трясло не от гнева или смущения, а от чего-то напоминающего жалость.

— Ч-что я могла поделать... У меня ведь... Это первое признание... Да и про отношения я ничего не знаю... Я и сама не понимаю, как так вышло!

Если бы...

Если бы я была Дюймовочной, и просто бы плакали, и тогда ко мне пришли бы на помощь? Придёт ли на помощь вылеченная ласточка и стал бы моей судьбой цветочный принц?

Но в реальности... Нет никакого принца, и нет никакой спасённой ласточки, которая придёт на помощь.

Потому я должна была сделать всё сама.

Думала признаюсь, и у меня появится парень.

Однако...

Делать всё самой страшно, очень страшно... Потому я сбежала.

Урано верно говорит, я просто убегаю.

Я не принимаю ни Момоту, ни себя саму.

— ... Чего уж теперь? Что бы я ни сделала, ничего не изменится. У Момоты уже есть милая девушка. А мне он отказал...

Моя любовь с самого начала потерпела крах.

Как бы серьёзно я ни призналась, итог не поменяется.

Вот я и подумала, что лучше сбежать.

Лучше оставить это.

И тогда будет не так больно.

Если обманывать и убегать, то будет не так болезненно.

— И что? Сказать всё как есть и снова получить отказ?

— Да, верно, — сказал Урано. — Если ты страдаешь из-за невзаимной любви и так жалко улыбаешься... Может лучше всё это разрушить.

1. Кукла в форме болванчика. И да, похожа на вибратор.