Том 1. Глава 3. Русалка Агохамы
Открыв дверь, я почувствовал неприятный запах гнилых овощей. Я снял рубашку и носки, чтобы закинуть в стиральную машину, и в гостиной увидел свою маму, уснувшую с диванной подушкой под головой. Везде была разбросана арахисовая шелуха, а ликёр из опрокинутого стакана растёкся по всему столу и капал на пол. Вокруг лампы кружили мотыльки, а по телевизору шли новости.
Я снял скатерть и вытер со стола, бумажными салфетками несколько раз обмакнул пятна на ковре. Пока я ходил туда-обратно от кухни до гостиной, мама и не собиралась просыпаться. Сколько я ни тёр, столешница оставалась всё такой же липкой, поэтому я в конце концов сдался.
Открыв холодильник, я увидел кочан капусты, который уже начинал чернеть и спасать который было уже слишком поздно, ещё неделю назад просроченные яйца и открытую банку фасоли. Когда я размораживал на сковороде кусок мороженой свинины и нарезал овощи, мама наконец проснулась и нетрезвым голосом позвала: «Воды, прошу».
Я налил в кружку холодной воды и отнёс ей. Она села, залпом всё выпила, извинилась и снова повалилась на диван.
После ужина, когда я мыл посуду, она зашла на кухню и встала рядом, не пытаясь помочь, и просто сонно смотрела на моё лицо. Спустя секунд тридцать она наконец заметила изменения, произошедшие с её сыном.
«Ох, твоё лицо…»
«Ага, — ответил я, — когда я встал сегодня утром, её не было».
Она подошла ближе и детально рассмотрела меня. Возможно, она подозревала, что я скрыл родинку косметикой.
После тщательного осмотра она радостно похлопала меня по спине.
«Ну разве это не чудесно? Лечение всё же подействовало. Все эти походы в больницы стоили того».
Не будь дурой, подумал я про себя, это не какой-нибудь прыщ или веснушки. Все доктора, которых мы посещали, недовольно хмурились и намекали, что мне нужно смириться и жить с этим. Они говорили нам, что, даже если мне пересадят здоровую кожу, пятно с большой вероятностью снова появится в том же месте. И когда оно исчезло без следа за одну ночь, ты называешь это "лечение всё же подействовало"?
«Ты не думаешь, что это странно? — спросил я. — В последний раз мы были у дерматолога больше двух лет назад».
«Да-да. Это крайне необычно. Я была бы уверена, что это эффект от терапии, если бы она зарастала в течение долгого времени. Но то, что она пропала за ночь — ненормально. Может, нам стоит назвать это чудом».
Мама сделала глоток из своей кружки и закинула в рот три орешка.
«Но, Ёсуке, теперь ты должен забыть об этой родинке. Когда случается такая огромная удача, нужно просто позволить всему идти своим чередом. Говори, мол, просто повезло, ничего особенного».
Я почувствовал, что в этом есть доля правды. Но это касается только тех случаев, когда не знаешь, откуда взялась эта удача. Источник же моей был предельно ясен.
«Тебе следует показать, как ты этому рад. Не бойся, что, если начнёшь преждевременно праздновать, позже разочаруешься. Празднование с осознанием возможного разочарования — это умный поступок».
Вместо ответа я указал на её чашку: «Разве ты не собиралась бросить пить к июлю?»
«Это вода, — пыталась она обмануть, — просто вода».
Я забрал кружку и глотнул её содержимое. Горло обожгло, а во рту отдался привкус картофеля. Мне смутно захотелось блевать. Вот честно, разве это вкусно?
«Что за непоседливый сын», — отругала меня мать, вновь наполняя чашку ликёром.
«Это просто вода», — настоял я.
Я лежал на боку с закрытыми глазами, но проблески событий последних нескольких часов не давали мне уснуть. Я пошёл в гостиную, достал из второго снизу ящика комода пачку сигарет и вернулся к себе. Выключив свет, я закурил. Не дожидаясь, пока дым заполнит комнату, я открыл окно, высунул наружу голову и вдохнул запах влажного грунта.
Лицо Хаджикано вспыхнуло у меня перед глазами. На нём был огромный синяк. Сине-чёрная отметина, вылитая моя родинка.
Я решил не думать о том, как это произошло. Может, естественным путём, может, нет. Не сказать, что я не делал никаких предположений… но простые размышления не могли дать исчерпывающего ответа. Единственное, о чём стоит думать, так это о том, что по некоторой причине это пятно у неё появилось.
Я мог точно сказать, что Хаджикано пыталась умереть в том парке. Это родинка подвигла её на подобные действия? Она была настолько зациклена на своей внешности, что решила повеситься?
Со всей скромностью, Хаджикано была воистину одна из красивейших девушек города. Все желали её, все оберегали её, все ей завидовали. Она должна была хотя бы немного осознавать это. Она не была равнодушна к нежным чувствам. Она не могла не знать, что её красота искажала сам смысл слова "красота", в разы его превосходя.
Что она почувствовала, когда её красота исчезла? Я не мог этого даже вообразить. Если сравнить моё родимое пятно с пятном на ковре, её же будет пятном на белоснежном платье. Одинакового цвета и размера, они имели совершенно разные значения. Психолоческое воздействие второго несравнимо с воздействием первого. Мысль, что Хаджикано потеряла веру в собственное будущее, вполне обоснована.
С другой стороны, я чувствовал, что где-то ошибся. Совершила бы Хаджикано самоубийство только из-за этого? Красота была лишь частью её очарования. С тех пор, как познакомился с ней, я знал, что она многое понимает, особенно для младшеклассницы. Её слова источали мудрость, она была прилежной и даже достаточно спортивной. Она прочитала множество книг и слушала музыку, которая была старше её родителей. Она была как минимум раз в двадцать лучше меня.
Неужели кто-то вроде неё решит умереть просто из-за того, что его красота перестала что-то значить?
Я решил, что пойду искать Хаджикано завтра после школы. О чём бы я ни задумывался, мне не хватало информации. Когда мы встретимся и поговорим, всё разъяснится, и мы сможем выбрать, в каком направлении действовать дальше.
Мне было неловко, но часть меня ликовала при мысли о встрече с Хаджикано. Несмотря на то, как это произойдёт, я должен снова стать частью её жизни. В день выпуска из младшей школы я думал, что быстро забуду её, когда наши пути разойдутся. Тем не менее, срывая покровы теперь, я обнаружил, что мои чувства за эти три года стали только сильнее.
На самом деле я всё время ждал, когда наступит этот день.
Я затушил сигарету и снова пошёл в гостиную, чтобы выкинуть её. Затем я опустился на колени перед зеркалом на комоде и проверил лицо.
У людей, которые ничего не имеют, есть один плюс: им нечего терять. Как только приобретаешь нечто ценное для себя, начинаешь бояться это потерять.
Например, страх терзал и меня. Страх появления родинки и возвращения к прежней однообразной жизни.
❈
На следующее утро я пришёл к классу 1-3 и застыл снаружи.
Я никогда не любил открывать классную дверь. Эта особенность с возрастом стала только ярче.
Всё вполне могло измениться за одну ночь. И я увижу все эти изменения, когда откроется дверь. То, что было спокойным вчера, может обернуться болью; те, кто вчера находились в центре внимания, могут стать изгоями; вчерашние добрые знакомые уже сегодня могут подставить… Короче говоря, то, что было таким вчера, не обязательно останется таким сегодня. Поэтому, каждое утро вставая у двери, я будто находил камень на побережье. Он может скрывать в себе ракушки, сверкающие подобно драгоценному камню, а может быть облеплен морскими паразитами.
Сделав глубокий вдох, я открыл дверь. Я не увидел Чигусы, но Нагахора заметил меня и подманил к себе. Я кивнул, положил сумку на парту и подошёл к нему.
В его компании, не считая его самого, было две девушки и трое парней, которые болтали и смеялись. Видимо, он хотел предложить мне присоединиться к ним. Я знал, что он делает это с добрыми намерениями, но в глубине души понимал, что мне это надоело. Как минимум мне не нравилось разговаривать со столькими людьми сразу.
«Фукамачи, так? — сказала одна из девушек, высокая и с резкими чертами лица. Твои ноги в порядке? Поговаривают, что ты долгое время лежал в больнице».
«Они уже полностью здоровы, — ответил я. — Я достаточно восстановился к концу июня. Я просто ждал, пока пройдут экзамены».
Все пятеро рассмеялись, а Нагахора ткнул меня в плечо: «Неплохо, чувак!»
«Мы обсуждали проверку на смелость, — сказал смуглый парень с короткой стрижкой, который был по-настоящему похож на бейсболиста. — Слыхал о заброшенной гостинице у подножия горы?»
«А, Развалины с красной комнатой, да?» — выпалил я, и все смолкли. Я сказал что-то глупое? Я занервничал.
«С красной комнатой?» — переспросил Нагахора.
«Ага. В глубине гостиницы есть красная комната».
«Впервые слышу… — в отличие от предыдущей девушки, эта была низкая, а на округлом лице за очками сверкали глаза. — Что там с ней?»
«Это не особо интересно. Просто комната, в которой кто-то красным баллончиком раскрасил угол. Немного неожиданно наткнуться на него в темноте, но что есть, то есть — просто красная комната».
«Ты уверенно рассказываешь об этом, — вставил стриженый парень. — Ты там был?»
Я немного колебался, но решил ответить честно: «Да. Мы с другом ходили туда в средней школе».
«Я хочу узнать больше», — попросила девочка в очках.
«В центре комнаты стоял стул, на нём сидел манекен, — постепенно я разговорился, будто это родинка мешала мне нормально вести беседы. — Видимо, кто-то периодически приходит его переодевать, поэтому он то в форме Первой старшей, то в матроске».
Коротко стриженый парень хлопнул в ладоши: «Звучит круто! В этом есть свой элемент неожиданности!»
«Это не всё, — продолжил я, увидев их реакцию. — В следующей комнате стоит старая, но вполне чистая кровать, а вокруг неё валяется куча штуковин, которые вряд ли хоть раз вскрывали».
Парни повеселели, а девочка в очках сдвинула брови, но особо не возмущалась.
Высокая девушка, казалось, была единственной, кто не понял. «Что валяется?» — наивно спросила та.
«Ну, это явно не печеньки или лотерейные билеты… — тихо заговорил второй парень, блёклой и самой обычной наружности, который до этого не раскрывал рта. — И не леденцы».
«Я не догоняю. Ты надо мной смеёшься?» — посмотрела на него она.
«Ночью, — сказал Нагахора. — Я не могу больше ждать. Ночью мы пойдём и посмотрим на это. Фукамачи, будешь нашим проводником».
«Ночью? — переспросил я. — Ой, простите, но сегодня после школы…»
«Эй, а разве там не Фукамачи зовут?» — девочка в очках приложила ладонь к уху.
Мы все вдруг замолкли. Моё имя в самом деле повторяли по школьной радиосвязи.
«Это голос Касая», — сказал парень с блёклой внешностью.
«Прямо на самом интересном месте, — вставила девочка в очках. — Увидимся, Фукамачи».
Нагахора спросил мне вслед, когда я уходил: «Ты не сможешь этой ночью пройти с нами проверку на смелость?»
«К сожалению, — подтвердил я. — Однако без сопровождающего в ней будет больше смысла».
Покинув класс, я с облегчением положил руку на грудь.
Сегодняшний камень таил в себе скорее ракушки, чем паразитов.
❈
«Ты знаешь, почему я тебя позвал?»
За всю свою жизнь я, должно быть, слышал подобную фразу как минимум раз тридцать. «Как ты думаешь, зачем я позвал тебя?» «Ты знаешь, что я собираюсь сказать, верно?» «Ты можешь сам сказать, что сделал неправильно?» Интересно, откуда все учителя знают эти обходные речевые обороты? Они их заранее проговаривают, или отчитывать учеников похожими фразами вполне естественно?
В отличие от вчерашнего дня, сегодня Касай был холоден и безразличен ко всему. Он сидел, положив локоть на стол и опёршись подбородком на руку, и щёлкал ручкой с нервозностью заядлого курильщика, который весь день не держал во рту сигареты.
«Я не знаю», — ответил я. Я не мог понять, почему именно, но Касая я раздражал. Лучше будет не говорить много и просто наблюдать.
«Ясно, — он опустил голову будто в разочаровании, повернувшись на стуле лицом ко мне. — Но попробуй подумать ещё немного. Я бы не позвал тебя без причины, так? У меня нет времени на подобное».
«Тогда, пожалуйста, просто скажите мне. Я говорю, что не знаю, и я никак вдруг не узнаю этого. Лично я не припоминаю ничего, за что меня следовало бы винить».
По утрам в учительской сновало множество людей, и некоторые исподтишка смотрели на то, как я стоял перед Касаем, обращая в его сторону беспокойный взгляд. Подобное сложно назвать подходящей ситуацией. Мне хотелось бы разобраться с этим, пока никто из моих одноклассников не увидел меня.
«Полагаю, это не так уж и странно, — Касай глотнул кофе из кружки. — Хорошо, я ускорюсь. Ты знаешь, кто сидит впереди тебя на соседнем ряду?»
Он сказал, что ускорится, но по-прежнему задавал наводящие вопросы. Но на этот я мог ответить. Я вспомнил вчерашнюю рассадку класса. Нагахора сидел передо мной, Чигуса по правую руку, а место между ними пустовало.
«Не знаю. Кто бы это ни был, вчера его на уроках не было».
«Да, — кивнул Касай. — И, по-видимому, сегодня тоже. Мы звонили её родителям ранее».
Я не понимал, что происходит. Какое отношение ко мне, тому, кто вчера в первый раз пришёл в школу, имеют прогулы этого ученика?
«И?» — не утерпел я.
«Так ты даже не знаешь, что… — Касай выглядел озадаченным; он почесал затылок и вздохнул. — Недавно она высказала неожиданную просьбу. "Переведите меня в другой класс, почему — не важно". "Я не могу назвать причину, но позвольте мне покинуть класс". Конечно же, мы не должны удовлетворять пожелания каждого студента. Если мы сделаем одно исключение, то будем вынуждены сделать другое и, в итоге, будем стелиться перед каждым. Поэтому мы попросили её обождать год. И, кажется, она согласилась».
Сказав это, Касай внимательно посмотрел на меня, будто ждал, что я в чём-нибудь расколюсь.
«Но сегодня утром нам позвонили, и мы наконец узнали причину того, почему ей столь отвратителен этот класс, и почему она не возражала до недавнего времени».
Я молча ожидал итога.
«Судя по словам её матери…» — Касай наконец дошёл до главного.
«Юи Хаджикано отказывается находиться в одном классе с Ёсуке Фукамачи».
Мне катастрофически стало не хватать воздуха.
«Что ты ей сделал?»
Еле слышно закашлявшись, я начал хватать затхлый воздух учительской, но через некоторое время мне удалось произнести:
«Хаджикано Юи? Хаджикано Юи в классе 1-3?»
Касай фыркнул. Он, наверное, решил, что я пытаюсь притвориться невиновным.
«Ты должен был получить список ещё в апреле. Ты ни разу в него не заглянул? У тебя было достаточно времени в больнице для этого».
У меня в голове крутилась парочка догадок, но опасаясь, что они всплывут на моём лице, я просто сказал: «Так она…»
«Что? — немедленно надавил он. — Позволь мне спросить снова: ты знаешь, почему Хаджикано хочет держаться от тебя подальше?»
В памяти непроизвольно всплыли события прошлой ночи. Длинная каменная лестница, заброшенный прихрамовый парк, качели, стопка книг, натянутая верёвка и родимое пятно на её щеке.
Подумав о родинке, я забыл вовремя ответить. Касай не упустил этого. После этой секундной паузы он понял, что некоторые соображения у меня всё же имелись.
«Я бы предпочёл узнать об этом сам, — сказал я как можно естественней, — я не пересекался с Хаджикано после поступления в среднюю школу. В младших классах мы недолго были вместе, но, думаю, мы считали друг друга хорошими друзьями. Без понятия, почему она меня избегает».
«Тогда как ты объяснишь её прогулы?»
«Я не знаю. Пожалуйста, спросите её сами».
Касай прижал ручку к виску.
«Я знаю, что копаться в прошлом не особо честно, но… Я знаю, сколько неудобств ты причинял в средней школе, поэтому у меня нет выбора, кроме как копнуть глубже. Ты понял?»
Ага. Так поэтому он так уверенно держался. Наверняка он напридумывал себе что-то о том, как я и мои друзья издевались над Хаджикано в младшей школе, и о чём-то в этом духе.
«Я понимаю, о чём вы. Вполне разумно подозревать меня, — частично согласился я. — Однако, что до этого, то я настаиваю, что это, должно быть, какая-то ошибка. Пожалуйста, спросите об этом Хаджикано».
«Конечно, так и сделаем».
Как только беседа себя исчерпала, прозвенел звонок на урок.
«Можешь идти, — разрешил он мне, — хотя я считаю, что мне стоит поговорить с тобой ещё раз позже».
Я молча повернулся и вышел из учительской.
Когда я вернулся на место, Чигуса посмотрела на меня так, будто собиралась что-то сказать. После разговора с Касаем я был готов ко всему. Может, ей тоже есть в чём меня обвинить.
«Утречка», — попытался отвлечься я.
«Доброе утро», — кивнула она. Какое-то холодное приветствие.
«Эм, спасибо за вчерашнее», — с опаской сказал я.
«Не стоит благодарности», — механически ответила она.
Повисла напряжённая тишина.
Я даже подумал, что беспочвенный слух о том, что я издевался над Хаджикано, как-то просочился наружу. Затем я решил, что нечаянно расстроил Чигусу, и начал прокручивать в памяти разговоры с ней, как вдруг она равнодушным голосом произнесла:
«Фукамачи, кажется, ты уже чудно развлёкся сегодня».
Видимо, она имела в виду мой разговор с Нагахорой и его друзьями о тех развалинах, прежде чем Касай вызвал меня в учительскую. Его расспросы напрочь согнали всю ту лёгкость, что я ощущал до этого.
Я вдруг понял причину её угрюмого настроения. Скорее всего, ей не нравились приятели Нагахоры или то, что они собираются вместе. Я был уверен, что не особо горю желанием стать частью этой компании.
«Мы говорили о разрушенной гостинице, — пояснил я. — Они собираются сходить туда, чтобы испытать свою смелость. Я рассказал им, что делал нечто подобное в средней школе, и как это всё выглядит, и они прямо-таки загорелись этой идеей».
«Ты идёшь с ними?»
«Неа. Они меня звали, но у меня есть дела после школы».
«Ясно».
Она прочистила горло.
«Эмм, Фукамачи, давай сначала?»
Я в недоумении наклонил голову. Чигуса сказала: «Фукамачи, доброе утро», — и мягко улыбнулась.
А, понял.
«Эм, спасибо за вчерашнее», — сказал я снова.
«Не стоит благодарности, — её глаза довольно засияли. — Прошу, не бойся полагаться на меня».
«Конечно. Кстати… — я указал на пустующее место по диагонали от меня, — это парта Хаджикано?»
Чигуса прикрыла глаза, а затем кивнула.
«Да, это её парта, но тебе ещё предстоит… — она умолкла и подняла взгляд. — Ты знаешь её?»
«Ага. В младшей школе мы учились в одном классе».
«Правда?»
Чигуса проследила, как изменилось моё лицо, и задумчиво кивнула.
«Если так посмотреть, то не похоже, что вы были только одноклассниками».
«Неа, — я слабо мотнул головой, — просто одноклассники».
Я вообще не понял, о чём были первые несколько уроков. Я глядел в свою пустую тетрадь и представлял разговор с Касаем. Чигуса разговаривала со мной на каждой перемене, но я с неохотой отвечал ей.
На третьем уроке, который должен был проходить в спортзале, я заговорил с Нагахорой в раздевалке:
«Слушай, я хотел спросить о девочке, которая сидит рядом с тобой…»
«Рядом со мной… Юи Хаджикано? — переспросил он, расстёгивая рубашку. — Девочка с большим синяком на лице?»
«Синяком?» — повторил я, не задумываясь.
Это было неожиданно. Если Нагахора знает о синяке, то он, вероятно, появился несколько раньше.
«Так что насчёт Хаджикано?»
«Ох, она просто старая знакомая».
«Хммм, — он снял рубашку и вместо неё надел футболку. — Тогда в чём вопрос?»
Я задумался на секунду, и спросил: «С каких пор у неё этот синяк?»
«С каких пор? — он замолчал, чтобы поразмыслить. — Не знаю. Когда я её встретил, он уже был».
«Ясно… Спасибо».
«Пожалуйста», — кивнул Нагахора.
Если он сказал мне правду, то родинка появилась на лице Хаджикано в апреле. Я запутался ещё сильнее.
Стоит попытаться разложить всё по полочкам. Хаджикано, как мне сказали, не хочет встречаться со мной. И сегодня утром подобное не стало неожиданностью: с недавних пор — возможно, тогда, когда она узнала, что будет в одном классе со мной — она периодически просила об этом Касая. Следовательно, то, что Хаджикано избегает меня, и события прошлой ночи никак не связаны. Она не злилась на меня за прерванное самоубийство и не боялась взглянуть мне в глаза после того, как я стал свидетелем столь позорного поступка.
Тогда за что же Юи Хаджикано невзлюбила Ёсуке Фукамачи?
Не имею понятия, хотел бы я сказать, но у меня была одна теория.
Не являются ли родинка Хаджикано и та, что исчезла с моего лица, одной и той же?
Возможно ли, что её красота является залогом в моём споре?
Если подумать, та женщина назвала его "пари", но ставки озвучены не были. Но что, если она получила "плату" без моего ведома? И что, если взяли её не прямо через меня, а косвенно, через Хаджикано?
И что произойдёт, если Хаджикано обнаружит, что является лишь частью нашего пари?
Но всё это было лишь моей фантазией. В конце концов, её родинка появилась до того, как сошла моя. Моя теория имеет место быть, только если одно из следующих высказываний истинно:
1. Женщина из телефона перемотала время, чтобы взять залог.
2. Женщина из телефона знала, что я приму вызов, задолго до него.
И на этом моменте моя теория разваливалась на куски. Но опять же, о какой "логике" может идти речь, когда с моего лица сошла родинка, которая никак сойти не могла? Глупо ожидать связности в событиях, которых коснулось наше пари. Наверное, если я оценю её действия и попытаюсь понять, "что она, скорее всего, предпримет", я раньше приближусь к истине.
Поэтому я попытался представить. Однажды ночью Хаджикано куда-то идёт в одиночестве и слышит звонок из телефона-автомата. Она поднимает трубку, которая будто бы притягивает её к себе, и слышит женский голос: «Я забираю твою красоту в качестве залога для пари с Ёсуке Фукамачи». Хаджикано хмурится, посчитав это грубой шуткой, и обрывает разговор. На следующее утро она замирает перед зеркалом. На её лице — она предчувствовала это — появилась омерзительная отметина. Она трёт её с мылом, но та не смывается.
Тем же днём она, взволнованная после посещения врача, получает второй звонок. Та женщина сообщает ей: «Эта родинка раньше принадлежала Ёсуке Фукамачи».
Меня охватили сомнения насчёт того, чем был мотивирован этот поступок. Я поставил себя на место той женщины и пришёл к достаточно убедительному заключению.
Вероятно, она пыталась что-то проверить. Например, буду ли я относиться к Хаджикано, утратившей свою красоту, так же, как и она ко мне когда-то.
«Фукамачи, — Чигуса толкнула меня в плечо, — ты ещё долго будешь залипать?»
Ко мне вновь вернулось ощущение реальности, а вместе с ним и царящая в кабинете суматоха. Незаметно для меня наступила большая перемена.
«Не, — ответил я и слегка потянулся, откинувшись на спинку стула, — я уже всё».
Чигуса усмехнулась и наклонилась к моей парте.
Когда мы поели и немного поболтали, из магазина вернулся Нагахора, и, обронив: «Я не помешаю?» — пододвинул к нам свой стул. «Да ты уже мешаешь», — сказала Чигуса, но всё же отодвинула коробку с остатками обеда, чтобы ему было куда пристроиться. Они поладили.
Когда мы все втроём покончили с едой, Нагахора произнёс:
«Вам не кажется, что сегодня несколько оживлённо?»
«Серьёзно?» — удивилась Чигуса и осмотрелась.
«Фукамачи мог и не заметить, потому что второй день как в школе, но сегодня все немного взвинчены. Скоро будет одно важное событие».
Я задумался над тем, какие в июле проводятся мероприятия.
«Событие… А, ты о спортивном турнире в субботу?»
«Да, и это тоже. Но сейчас я не об этом».
Чигуса ответила за меня: «Скоро объявят результаты Мисс Минагисы».
«О, ясно», — кивнул я. Я совершенно забыл о существовании подобного соревнования.
«В этом конкурсе красоты могут выбрать любую ученицу. Впечатляет, что его продолжают проводить ежегодно».
«Кстати, я проголосовал за Огиэ», — невзначай вставил Нагахора.
«Да мне плевать».
Чигуса уставилась на него, но он не уделил этому внимания и обратился ко мне.
«Фукамачи, а за кого бы ты отдал свой голос?»
Я оглядел класс, а затем вновь обратил взгляд в сторону Чигусы.
«Посмотрим… Скорее всего, я бы тоже проголосовал за Огиэ».
Пока мы исключаем Хаджикано, мысленно добавил я.
Нагахора закинул на меня руку и самодовольно посмотрел в сторону Чигусы: «Видишь?»
«Почему именно я?» — спросила она, а её щёки слегка порозовели.
«Ты похожа на хорошего пловца», — откликнулся я.
«Что это значит?»
«Это значит, что ты также самая милая», — объяснил ей Нагахора.
«Ну… Спасибо», — вздохнула она.
Так повелось, что на летнем фестивале, который проводится с 26-го по 28-е августа в Минагисе, в ночь второго дня победительница "Мисс Минагисы" рассказывает городскую легенду о русалке и поёт так называемую "Русалочью песнь". Эта роль считается главной на фестивале, и, чтобы её получить, вы должны быть необручённой девушкой, родившейся в Минагисе.
Её ежегодно избирают среди учениц Первой Старшей Минагисы… и поскольку в сельском городишке вроде нашего не быть обручённой довольно постыдно, все остальные шарахались от этой роли как от чумы. Стать Мисс Минагисы означало крикнуть миру: «Я не обручена!» К тому же, многие сказки о русалках имеют печальный конец, и эта не исключение. Поэтому эта роль резко снижала шансы девушки на замужество.
Если попроще, то легенда о русалке Агохамы была похожа на сказку о Яо Бикуни, которую рассказывают в префектуре Фукуи и "Русалочку" Ганса Христиана Андерсена одновременно.
В "Яо Бикуни" говорится о девочке, которая съела мясо русалки и, став бессмертной, скиталась по земле в течение восьмисот лет. Русалочка же всплывает на поверхность моря в свой пятнадцатый день рождения и влюбляется в человека. А "Русалка Агохамы"… основана на том, что произошло бы, будь на месте ведьмы из "Русалочки" Яо Бикуни.