Том 4. Глава 6. Решимость Химэко Инабы (2)
– А если Нагасэ стала такой из-за какого-то внешнего фактора, то, может, ее осуждать станут меньше.
– И это понятно.
– Про Халикакаба говорить было нельзя, и я решил, что внешний фактор стоит выдумать.
– Логичное рассуждение.
– Ну и я подумал, что если это я перестарался с заигрываниями, то…
– Ну вот почему? Почему ты решил все взять на себя?
Репутация Тайти, должно быть, рухнула просто феерично. Ну что он натворил?
– Ничего другого не придумалось. Была у меня еще идея, немного невежливая, насчет семейных проблем, но… что если Нагасэ будет все отрицать? А в случае «я к ней пристаю», даже если сама Нагасэ начнет отнекиваться, ей не поверят.
Ну да, это выглядит более или менее разумным.
– Но получилось ужасно… Ты своим дурацким домогательством и Иори тоже здорово навредил…
– Вот тут я протестую! Про домогательство я ни слова не сказал, и даже близко к этому ничего не имел в виду!
– Ну, зная тебя – все понятно. Но выбор слов был ужасный.
– Но надо ж было это подчеркнуть, чтобы все поверили, что это из-за меня… – с унылым лицом пробормотал Тайти.
Этот парень, конечно, переживает, что его не так поняли. Но еще больше его расстраивает, что он причинил вред другому человеку. Это Инаба понимала. Его самопожертвовательный характер ее до смерти бесил и в то же время до смерти влюблял.
– Но, хоть ты и не ожидал, что они неправильно поймут насчет «домогательства», все же ты изначально планировал переключить критику на себя, так? А ты не думал, что это лишь изменит объект критики, но проблему не решит?
Если он сейчас скажет что-нибудь в духе «я просто хотел взять на себя боль другого человека», она ему врежет.
– …Я думаю, нынешнее состояние Нагасэ связано с «передачей эмоций», но не только – еще и с этими слухами и осуждением со всех сторон. Если хоть одного из этих факторов не станет, Нагасэ, может, вернется быстрее. Я, к счастью, от «передачи эмоций» не очень сильно страдаю, вот и подумал, что смогу взять на себя вторую проблему Нагасэ…
…Придется признать, что это хоть и «на тоненького», но все-таки в пределах здравого смысла. Ладно, живи!
– И потом, когда все закончится, я всем все объясню и восстановлю репутацию.
Вот это, блин, уверенность.
Ей, склонной беспокоиться за других и постоянно неуверенной в себе, такого не достичь никогда.
– …Разобраться потом со всем этим я тебе помогу. Однако стоило мне испытать облегчение, что ты утихомирился, как ты снова стал носиться как ошпаренный.
– Кирияма сказала, мол, раньше ты был понастойчивее, и я хорошенько подумал и решил, что это чувство тоже очень важное…
Вот же кретинка эта Юи. Позже надо будет вправить ей мозги.
– Ки-Кирияма ни в чем не виновата.
– М? Я что, «передачу эмоций» сейчас запустила?
Похоже, она просто сделала слишком зверское лицо. Самоконтроль, самоконтроль.
– Короче, с этого момента, если тебе придет в голову еще какой-нибудь идиотский поступок вроде этого, сперва посоветуйся со мной! Понял?! …Правда понял?! – подчеркнула Инаба для этого кретина.
– Понял… – с послушным выражением лица ответил Тайти. Похоже, он вправду делает выводы. Пока что Инаба его простила.
– Кстати, – снова обратилась она к Тайти.
– Да?
– Сколько еще ты собираешься сидеть в сэйдза на этом дерьмово-холодно-морозном полу?
– Если уже можно встать, так скажи, что можно встать!
Что за послушный парень.
В Инабе помимо воли странный фетиш пробуди-… нет, не пробудился, не пробудился!
□■□■□
– …Вот, и он, чтобы отвести враждебность от Иори, стал нести всякую околесицу.
Тайти при этих словах Инабы опустил голову.
– Я прошу прощения, что соврал и этим вызвал недопонимание. Я буду счастлив, если вы забудете эту историю.
Они осуществляли простую операцию, предложенную Инабой: искренне всё объясняли каждому однокласснику по отдельности.
– …Но тогда почему у Иори настроение паршивое и она держится букой? – спросила одна из двух девушек, которые выслушали Тайти с Инабой.
– Сейчас я это рассказать не могу. …Но могу сказать вот что: пожалуйста, не верьте, что Иори плохая. До того дня, когда вы всё поймете, а он точно придет.
К этим словам Инабы Тайти добавил свои:
– Мы ценим ее настолько, что я готов ее защищать даже ценой того, что я тогда сделал; надеюсь, это доказывает, что нам можно доверять.
Когда Тайти договорил, девушки переглянулись.
Потом напряжение ушло из их лиц, и они сказали:
– Мм, да, видимо, так. Все-таки Яэгаси-кун не такой.
– Я тоже рада, что это оказалось враньем. Слава богу, что не пришлось разочаровываться в тебе!
Метод нисколько не драматичный, однако честная прямота дала приятные результаты.
– Что происходит с Иори, я толком не понимаю, но… согласна, что есть какие-то обстоятельства. Ничего, если мы будем за ней приглядывать?
– Ну, раз Яэгаси-кун и Инаба-сан так говорят… Вообще-то я и так знала, что Иори – хороший человек.
От такой доброжелательности у Инабы полегчало на душе.
Они еще немного поговорили, потом две девушки попрощались с Инабой и Тайти и вышли из класса.
В таком ключе они объяснили всем. Они сочли нежелательным, чтобы это слышали Иори и Сэтоти, поэтому к каждому однокласснику подходили с осторожностью, и времени ушло немало, однако к концу уроков операция была завершена.
Благодаря сегодняшней идиотской речи Тайти и последующему искреннему объяснению Инабы с Тайти общее отношение класса к Иори разительно изменилось. Может, речи Тайти и не требовалось, а хватило бы их сегодняшнего обращения к одноклассникам.
Это было настолько просто, что Инабу грыз вопрос: почему они не поступили так с самого начала?
Однако она понимала и причину, почему не могли.
Чтобы сделать первый шаг, требуется смелость.
Если его сделать, дальнейшее уже просто. Но даже если это понимать – когда нет гарантий дальнейшего успеха, шагнуть вперед трудно.
Особенно трудно для людей вроде нее, которые постоянно думают о худших, пусть и маловероятных, но возможных исходах (в данном случае – о возможности того, что враждебность всего класса обратится и на нее).
А у этого парня смелость сделать первый шаг есть.
Ложкой дегтя стало то, что, решившись на этот шаг, он сделал его без оглядки и без капли предосторожности.
– …Но, наверное, лучше было бы с самого начала просить всех по отдельности.
Тайти, похоже, и сам это понимал.
– Вот поэтому в следующий раз сперва посоветуйся со мной.
– Ага… Я в итоге так ничего и не смог… Если бы ты меня не спасла, вышло бы просто ужасно…
От душевного подъема, толкнувшего его сегодня на тот вдохновенный спич перед учительской кафедрой, тоже не осталось и следа.
– Но после того, как ты сделал первый шаг, я тоже смогла действовать. Именно потому, что нас было двое, мы…
Уже произнося эту фразу, Инаба осознала.
Комбинация безудержной прямоты Тайти и ее хладнокровия.
Сочетание на удивление неплохое, а?
Если каждый из них будет дополнять то, чего недостает другому, и эффективно использовать то, что у другого есть…
Не окажется ли она, Инаба, способна сделать гораздо больше?
Она стала чуть лучше понимать значение слов «человеческие узы».
– В последнее время вы двое хорошо друг с другом гармонируете.
– Меоо?! – Уоо?!
Вздрогнув от неожиданности, они обернулись и увидели старосту класса 1-3 Майко Фудзисиму.
– Большое спасибо за сегодня. Похоже, вы здорово потрудились. Я беспокоилась, что из этого выйдет, но вы оправдали мои ожидания, Инаба-сан, Яэгаси-кун, – подтянув пальцем дужку очков, поблагодарила она.
– Фудзисима… кстати, а ты почему ничего не делала? Ты ведь наверняка знала, что ситуация в классе вокруг Иори портится? Ты, по идее, должна бы первой… – поинтересовалась Инаба. Ей уже давно это казалось странным.
– Я очень беспокоилась. И в самом деле думала, не стоит ли вмешаться. Но решила, что для меня как для старосты будет лучше тихо ждать и наблюдать, как все взрослеют.
– …Почему ты на это смотришь, как мать на присмотр за ребенком? – пробормотал Тайти.
– Не лишать других возможности расти самостоятельно, но направлять их… вот моя важная миссия отныне.
– И куда это ты их направляешь? – подковырнула Инаба.
– Ну, я не думала, что на этот раз все зайдет так далеко. Я, конечно, понимаю, что поздно спрашиваю, но: моя помощь требуется?
Тайти кинул взгляд на лицо Инабы.
Чуть поколебавшись, Инаба ответила:
– Неа.
[Есть ли что-то, чего мы вдвоем не сможем?]
– …Думаю, есть, – пробормотал рядом с ней чересчур серьезный парень, неспособный читать атмосферу. Инаба его пнула.
Инаба и Тайти вдвоем шли через спортивную площадку, безлюдную из-за запрета на деятельность кружков и секций накануне экзаменов.
Внезапно Инаба вспомнила кое-что и спросила:
– Кстати, ты ведь страдаешь, когда другим больно, а сейчас их боль передается тебе напрямую – как ты это переносишь?
– …Я понимаю, что это всего лишь боль, так что нормально. Если я ее приму сам, я лучше пойму, насколько она сильна, из-за этого ты и обзывала меня «самопожертвовательным олухом»…
В этом смысле, возможно, «передача эмоций» ему даже на пользу.
– Вот как. Кстати, зря ты говоришь «обзывала» в прошедшем времени. Ты и сейчас такой же.
Халикакаб возродил, что ли, его самопожертвовательную натуру, которую с таким трудом удалось более-менее притушить?
– Вот правда, что бы ты делал, если бы кто-нибудь вроде меня за тобой не присматривал?
– Ха-ха, может, ты и права. Пожалуйста, присматривай за мной и дальше.
– Ага.
Инаба от собственного заявления чуть покраснела. Как-то сейчас было похоже… как будто они парочка. Она вовсе не ставила такой цели и потому смутилась.
И вдруг она осознала.
Возможно, ее догадка ошибочна. Возможно, это самообман. Возможно, она выдает желаемое за действительное. Возможно, это эгоистичное самомнение.
Но что если…
Что если она тоже нужна Тайти?
Точно так же, как и Тайти нужен ей.
Совсем чуть-чуть ей так казалось.
Конечно, она любила Тайти, но он уже один раз выбрал Иори, и поэтому она не знала, что делать, она все время думала, может, и правда свести этих двоих объективно лучше всего, когда они вместе, это не только удовлетворит желания их обоих, но и будет к лучшему для самого Тайти…
[Влюбиться в кого-то, встречаться с ним – что это означает?]
– Уооооо?! – вырвалось у Инабы, получившей «передачу эмоций» от Тайти. Взгляды окружающих вдруг стали причинять боль.
– Не, это… я сейчас просто так подумал… – поспешно заоправдывался Тайти.
Сердце Инабы отчаянно колотилось.
Быстрее обычного.
Может, это она через «передачу эмоций» ощущает сердцебиение Тайти?
Передача сердцебиения, смесь эмоций, она уже ничего не понимала.
[Это похоже на тот раз, когда Нагасэ сказала, что я ей не нужен, но нужен ли я Инабе?]
– Э, ээй?!
На этот раз ее голос прозвучал странно. От взглядов окружающих стало реально больно. Захотелось удрать.
– Кх… опять! Мы что, вошли в зону высокой частоты «передачи эмоций»?!
– На… наверное, ха-ха… – изображая спокойствие, ответила Инаба.
Но надо ответить на вопрос Тайти.
– Ты мне… нужен, понял?
Голос получился ласковым и чуточку слабым.
– Э?.. Аа… спасибо, – и Тайти, покраснев, застенчиво потупился.
…Интересно, у нее сейчас тоже смущенный вид?
Что за слова – «Ты мне… нужен, понял?»…
…Что за слова…
…Что за слова…
…Жутко смущающие слова!
Щеки пылают. Просто горят. Наверное, они страшно покраснели? Стыдно. Втянула голову в плечи, пытаясь скрыть лицо в шарфе. Не получилось. Хочется плакать.
Как-то… чувство смущения притупилось.
Сама эта мысль уже смущает. Надо это прекратить. Так твердила далекая, спокойная она. Но эта она отмахнулась. Отмахнулась, отмахнулась. Слушай. Хочешь слушать. Ты сейчас хочешь слушать, поэтому слушай.
Она просунула палец под шарф, закрывающий нижнюю половину лица.
Отодвинула его ото рта, чтобы голос легче выходил.
– А я тебе… нужна?
Как только она договорила, мир окутала тишина. Не слышно было ни голосов, ни даже собственного сердцебиения.
Она сейчас спросила нечто невероятное?
Она не знала, как для других, но для нее этот вопрос был очень важен.
Нужна ли она?
Этот вопрос, возможно, тяжелее, чем «любишь ли ты меня»?
Что ей делать, если окажется, что она не нужна?
Тайти ответил сразу.
– Ну конечно… нужна.
У нее перехватило дыхание.
В голове разом стало пусто.
Лишь после этого смысл этих слов впитался.
Аа, хочешь, чтоб я умерла от радости, идиотище?
□■□■□
Придя в чувства и разумно спросив себя, что вообще они делают посередине дороги, они поспешили разойтись по домам.
Инаба выяснила, что, похоже, часть «передачи эмоций» Тайти уловили и Юи с Аоки. Иори, слава богу, ничего не получила.
…Иори Нагасэ.
Одноклассница, товарищ по кружку, дорогая подруга, с которой (от поступления в старшую школу) она была вместе больше, чем с кем бы то ни было.
Она думала, что понимает Иори Нагасэ лучше всех.
Но оказалось, что это всего лишь «думала».
Признай. Признай истинное значение этого неопровержимого факта.
И исходя из этого, думай о следующем шаге.
У нее этой решимости не было, поэтому, когда она подошла к Иори, она старалась вполсилы. Итог – она была отторгнута и сама ранила чувства подруги. Она была жалкой.
Глядя на Тайти, она вспомнила нечто важное.
Хоть она и пользовалась добрым отношением друзей много раз, все равно забыла. Вот насколько жалкая.
Может, она просто была морально не готова?
Ох уж.
Она никогда не раскрывалась полностью, но от друзей хотела, чтобы они раскрывались.
Если хочешь, чтобы друзья обнажали сердца, сперва надо обнажить перед ними свое.
Естественнее естественного.
Это ли не самопожертвование, в котором она так едко упрекала Тайти?
Она не знала.
Но чувствовала, что сейчас способна сделать что угодно. Ей всё по плечу.
Когда получаешь подтверждение от любимого человека, сила буквально распирает все тело. Приятное ощущение.
Кто она?
Раз приняв решение что-то сделать, не отступающаяся, какими бы плохими ни были шансы, не признающая поражений, надменная, оскорбительно вежливая, манипулирующая людьми ради собственного блага, выполняющая все, что говорит, Химэко Инаба.
Когда-то… когда она сама поливала себя невыносимо мерзким презрением, эти слова в нее бросила дорогая подруга. Даже сейчас Инаба лелеяла то драгоценное воспоминание.
Почему она стала такой слабой?
Слова, сказанные тогда, в тот момент, из того сердца – были ложью?
Возможно ли такое?
Что она могла сделать, так это оставаться собой – той, какой ее описала Иори.
Это значило – поверить Иори Нагасэ.
В последнее время она переключилась в режим влюбленной девы, и возможностей продемонстрировать этот свой режим у нее было мало.
Пора приступать к делу.
Ведь именно благодаря Иори она сейчас такая, какая есть.
Ведь что бы там ни было, а Иори Нагасэ – ее дорогая подруга.
План будет приведен в действие… да. В пятницу, сразу после окончания экзаменов – нормально?
Хорошо бы до того момента ее мысли не ушли через «передачу эмоций».
Нет.
– Не вмешивайся со своей «передачей эмоций», Халикакаб. Тогда она точно будет интересной. …Ну как, идет? – с бесстрашной улыбкой сообщила она предположительно «наблюдающему» за ней Халикакабу.
+ + +
– Тебя Сэтоти-сан зовет… – сказала одноклассница по имени Марико Накаяма.
– Ясно, – ответила она и встала.
У входа в класс стояла Каору Сэтоти и с ней две подружки из другого класса. У них была дурная репутация.
– У тебя все нормально? – обеспокоенно спросила Накаяма.
– Все нормально.
– Эмм… Иори? Я понимаю, ты повздорила с Сэтоти-сан, поэтому с ними так сердито держишься. …Но почему ты с нами-то так? – чуть испуганно спросила Накаяма.
Действительно, почему? Она знала, что это неправильно. Но по-другому не могла.
Уже произнося эти слова, она думала. Нет, необычно. Потому что… она сама необычная.
– Инаба-сан и Яэгаси-сан сказали, что у тебя есть обстоятельства, и мне тоже так кажется, но…
– Ясно.
Избегая взгляда Накаямы, она вышла из класса.
– …Не понимаю я Иори.
Она и сама себя не понимала.
– Ты жалеешь о своем поведении?
Сэтоти надменно смотрела на нее сверху вниз. «Ссыкло, даже не решается ко мне подойти без двух прихлебательниц за спиной», – ядовито подумала она. Ей владела чернота.
– О чем это мне жалеть?
Сэтоти к ней цепляется просто потому, что она отшила Сёто Сирояму, в которого Сэтоти влюблена… Однако если бы она вела себя более разумно, ситуация так бы не скатилась. Почему даже сейчас она продолжает себя так вести?
Исходило от Сэтоти какое-то ощущение… что-то напоминающее ее саму…
– Да ты правда наглая!.. – угрожающе заявила Сэтоти. – Заставила Яэгаси нести чушь. Ты ведь Яэгаси тоже обманула, чтоб он это сделал, да?
– …Ты вообще о чем?
Кстати, Накаяма ведь тоже что-то говорила. Тайти и остальные что-то откололи? Хотя она этого не заслуживает. На что бы они ни надеялись, она этих надежд не оправдает.
– Ха, – ухмыльнулась Сэтоти. – Теперь мы прикидываемся незнайкой… Ну, мне-то пофиг. …Но твоя маска уже отваливается. Что, надоело притворяться паинькой?
Две девчонки позади Сэтоти насмешливо захихикали.
Ее это раздражало, и она решила их кольнуть.
– Ты скажи, чего ты вообще хочешь? Чего тебе надо?
Ее слова и тон подразумевали: «Неужели ты занимаешься такой фигней ради развлечения?»
Как только Иори спросила, угрюмая усмешка исчезла с лица Сэтоти. А прихлебательницы сзади продолжали лыбиться.
– …Я не обязана тебе отвечать, – прямо ответила Сэтоти. Похоже, какой-то конструктивной цели у нее действительно не было. – …Кстати, кружок, в который ты ходишь, кружок изучения культуры… или что-то типа того? Вы, кажется, соперничаете с джаз-бандом за куратора, да? У вас с ними все решится на презентации.
Она забросила дела кружка, хоть и председатель. Отвратительно. Но сейчас она загнала это в уголок сознания.
– И?
– Отдайте победу джаз-банду.
Вот к чему пришло?
– Ваш кружок – просто тусовка для развлечений, правда? Клепаете желтые статейки про любовные дела учителей.
Это она про статью Инабы на культурном фестивале.
– И почему такие типы мешают серьезному кружку, джаз-банду?
– Сэтоти-сан, ты не из джаз-банда.
– Заткнись.
– Это из-за того, что там Сирояма-кун?
– …Заткнись!
Она переборщила. Есть же и другие подходы. Этот – ненормальный.
Сэтоти залилась краской.
– Короче, не смей им мешать!
У нее возникло ощущение, что Сэтоти не привыкла говорить угрожающим тоном. Поэтому ей было и вполовину не так страшно, как могло бы. Еще было куда развивать ситуацию.
– Сейчас там стараются все, кроме меня, так что мне это говорить смысла нет.
– Поработай изнутри.
– А что мне с этого…
– Ты хоть понимаешь, в каком ты сейчас положении?
– Не понимаю.
– Ах ты!..
Как бы это сказать…
[Кажется, я поняла. Поняла Каору Сэтоти. Я еще не утратила способность видеть других людей?]
«Передача эмоций», смысла которой она не поняла, унесла эту мысль к Юи и Аоки.
В этот момент подала голос одна из девушек позади Сэтоти.
– Кстати… меня она тоже бесит. Проучить бы ее, клево было бы.
На лице у нее появилась гадкая ухмылка. Вторая девушка согласилась: «Ага-ага, меня тоже».
Одна зашептала Сэтоти на ухо:
– Допустим… и… потом… как тебе?
– А?.. Это… перебор…
Голос Сэтоти прозвучал озадаченно.
Все-таки Сэтоти, она…
– Все нормально. Они… скажем, что это… и всё…
– …А, вот так? Так можно. …Ну ты и змея.
Мрачно улыбаясь, Сэтоти развернулась и пошла прочь. Две девушки направились за ней.
– Чего они затеяли… – пробормотала она, оставшись в одиночестве.
У нее возникло плохое предчувствие.
От ступней по ногам поднялась дрожь.
Ее охватил страх.
Что она делает? Какое сейчас положение дел? Шпынять ее продолжают. Если станет еще хуже, чем сейчас? Если она ни на кого не сможет положиться… усилится та сторона, которую она сама подпитывает?
Они упомянули комнату кружка. Если они доставят проблемы ребятам, что ей делать? Надо с осторожностью наблюдать за действиями Сэтоти. И в кружок надо зайти.
Что за дела? Чего она реально хочет?
Гадость. Гадость. Уже полная гадость.
Может, первоначальный вариант… был бы лучше? Или нет?
У нее уже все вышло из-под контроля.
Good job – (англ.) «хорошая работа».