Том 4. Глава 6. Решимость Химэко Инабы
Хочу умереть.
Она была настолько разрушена, что хотела сказать так.
«Нельзя, даже в шутку так нельзя говорить», – отругала себя Химэко Инаба.
Вчера вечером она так глубоко ушла в трусливые мысли, что они распространились через «передачу эмоций», что доставило массу беспокойства остальным (особенно Тайти – он, получив от нее «передачу эмоций», вообще попытался к ней домой заявиться).
Она платила жестокую цену за то, что спустя рукава подошла к своим обязанностям, успокаивая себя, что «как-нибудь все образуется».
Она вспомнила вчерашние слова, которые вонзила в нее Иори.
Она и сама осознавала, насколько была эгоистична.
И намеревалась продолжать идти, неся на себе этот груз.
Но обвинение Иори нанесло по этой решимости серьезный удар. Возможно, она все-таки не приняла на себя ответственность за собственные эгоистичные поступки.
Она позволяла себе делать вид, что не понимает этого.
Потому что Иори сама сказала ей так делать? …Нельзя винить во всем только других.
«Если любишь, то ничего не поделаешь, все можно, все прощается» – подобные вещи говорятся в фильмах и сериалах, которые так любят девушки, однако к реальности они не применимы.
Несмотря на все совершенство внешности Иори, у нее было абсолютно бесстрастное лицо, как у куклы, – вспомнила Инаба.
«Навязывает».
Что она навязывает Иори?
Между образом Иори Нагасэ, который она до сих пор мысленно рисует, и нынешней Иори – расщелина огромной ширины.
Что, черт побери, происходит в глубине этой расщелины?
Все, что было до сих пор, разваливалось, оставалось лишь…
– Инаба! Не отлынивай! С завтрашнего дня вся кружковая деятельность запрещена, потому что три дня до экзаменов, так что сегодня мы должны закончить подготовку к презентации!
– Вот именно, Инаба-ттян! Даже я собираюсь заниматься! Если я завалю, виновата будешь ты, Инаба-ттян!
– …По-моему, виноват будешь ты сам, а?
– Тайти! Кончай сыпать аргументами! Ты должен был ответить «Наконец-то суббота, выходной, а мы все равно пришли»!
– На… Наконец-то суббота, выходной, а мы все равно пришли.
– Ага, вот так, гудджоб[5], гудджоб!
– Парни, кончайте дурачиться! Нас всего четверо, мы же не успеем!
– Так точно, Юи.
– Извини, Кирияма.
– Хорошо бы вы это уяснили. Теперь, Аоки. Даже если ты один день будешь заниматься, это ничего не изменит.
– Может, не надо так ядом плеваться?!
– Во всем, что с тобой будет, виноват только ты.
– Тайти, может, и давить тоже не надо?!
– Даже если ты станешь моим кохаем… кхе-кхе.
– Юи, не, не говори такие страшные вещи, ха-ха… ха… Ааа! Теперь я беспокоюсь! Не хочу еще год ходить в первоклассниках!
…Что за шумная компания.
– Инаба, блин! Опять ворон считаешь?
– А, аа… извини.
После того как Юи ее отругала, Инаба вновь заработала остановившимися было руками.
– …Если и останешься на второй год, даже ты все равно сможешь потом пройти дальше, так что не парься.
– Инаба-ттян, ты меня морально готовишь, что я правда останусь на второй год?! По-моему, «Инаба, блин» от Юи вовсе не значит, что можно шпынять меня!
Подковырнув Аоки, она самую малость приблизилась к своему нормальному состоянию.
Подготовка к презентации результатов кружка близилась к завершению. Иллюстративный материал для презентации занял больше десяти листов плотной бумаги. Если их все разложить на полу, в кабинете вообще места не останется. Там был не просто текст – они позаботились и о шрифтах, и о подборе цветов; все было настолько хорошо, что любой, увидев, ахнул бы. Более того, Юи на полпути вдруг вошла во вкус и притащила уйму иллюстраций, так что можно было смотреть довольно долго – все равно не надоест. Инаба считала, что получилось просто великолепно.
С таким качеством, да и с количеством, которое, видимо, невозможно уложить в пятнадцатиминутную презентацию, наверняка они произведут впечатление не хуже, чем выступление джаз-банда. Нет, поскольку с подобными визуальными материалами больше никто выступать не будет, КрИК при оценивании даже получит преимущество.
Шансы на победу были вполне приличные. По оценке Инабы.
Она изначально составила план, рассчитанный на достижение победы, но важно было то, что над его осуществлением все трудились не покладая рук.
Кульминация года совместной работы, которой они могут гордиться.
Осталось поотрабатывать индивидуальные выступления, а уже после экзаменов устроить общий финальный прогон.
Кстати говоря, выступление готовилось в двух версиях: на пять человек и (хоть Инаба и не хотела этого) на четыре человека.
Иори сейчас не было, но на выступление она все равно придет. Инаба хотела в это верить, однако выступление будет их первым и последним шансом, и требовалось учесть возможные неожиданности.
…Что сейчас делает Иори?
– Инаба, все будет хорошо, – прошептал Тайти голосом, адресованным только ей.
На миг Инабе показалось, что произошла «передача эмоций», но это было не так. Просто Тайти прочел эмоции на ее лице.
– Спасибо, – коротко ответила Инаба и перевела взгляд на свои руки.
Аа, тепло.
Ей хотелось отдаться этому теплу.
Но дозволено ли ей это?
Возможно, сейчас, в этот самый момент, Иори страдает.
Прежде она ошибочно думала, что понимает Иори лучше всех.
Но нынешних чувств Иори она не понимала ни на чуть-чуть.
Такая она, какая есть сейчас, существует, несомненно, благодаря Иори. Если бы не Иори, она сейчас была бы куда более закрытой и угрюмой. И в классе Иори ее тянула, так что она смогла подружиться с разными людьми.
Иори, которая сказала ей, что хочет всегда оставаться ее подругой.
Иори, которая сказала ей, что их дружба не лопнет от того, что они соперничают за одного парня.
До какого момента она была права, с какого момента стала ошибаться?
Или же одно и то же раньше было правильным, а теперь нет?
Если так, это печально. Очень печально.
Она осознала, какой большой отпечаток наложило на нее само существование Иори.
Лишь угодив в такую необратимую ситуацию, она осознала свои истинные чувства. Вот всегда так.
Из-за этого она причиняет боль тем, кто ей дорог.
Она глубоко раскаивалась. Сможет ли она искупить свои грехи? Сможет ли как-то вернуть все назад?
О, точно – отказаться от Тайти, сблизить его с Иори и смотреть, как они сближаются, и если тогда все будет по-старому… Даже такие абсолютно немыслимые, бредовые идеи стали приходить ей в голову.
Со стуком раскрылась дверь.
Сердце Инабы подпрыгнуло.
Пришла-таки.
Иори, председатель КрИКа, ради подготовки к презентации…
– Привет, я вижу, вы все трудитесь.
Повернув голову, Инаба увидела руководителя класса 1-3 и по совместительству куратора кружка изучения культуры Рюдзена Гото.
На миг у нее внутри все похолодело, однако глаза Гото были нормально открыты, да и безжизненности в позе не замечалось. Сейчас в теле Гото был не их любимый дерьмец, а сам Гото.
Однако Инаба надеялась увидеть не его.
– А, Го-сан… Слава богу, – с облегчением произнесла Юи.
– В чем дело, Кирияма? Ты так рада моему приходу? Какая милая.
– Ми… милая… Хе-хе, милая – это не… а? Го-сан, не особо-то я и рада вашим комплиментам. Может, это потому, что вы лысый?
– Эй, эй, лысина тут ни при чем, это очевидно… и вообще, я не лысый! У меня просто лоб шире, чем у большинства людей! Вот так вот!
Взбудораженного Гото Инаба видела впервые. Похоже, тема лысины была табу. Инаба зафиксировала в памяти: это слово можно использовать для поддразнивания (Гото). …Надо же, она еще может позволять себе думать о всяких глупостях. Как будто, когда дурачится, она чуток забывает о проблемах. И у нее включился «внешний режим».
– Эй, Инаба. Уж не думаешь ли ты сейчас… насмехаться надо мной?
– Проваливай.
– Я пытаюсь убедиться, что меня оскорбили, но получаю новое оскорбление?
– Кстати, Го-сан, вы ведь нечасто заходите к нам в кружок?
К Тайти тут же присоединились Юи с Аоки:
– Если подумать, это вообще впервые?!
– Чудо!
– Это недостойно куратора, – пробормотала и Инаба.
– Что за глупости, на этот раз я здесь, как положено. Замечательно, правда?
– Смотри не лопни от гордости!
– Так все-таки зачем вы пришли, Го-сан? – поинтересовался Аоки.
– А, точно-точно. …Вот, – Гото поставил на стол полиэтиленовый пакет с пятью банками сока. – Похоже, вы очень стараетесь, вот, подкрепитесь.
«Ооу!» – раздались возгласы радости.
– Однако, я вам скажу, победить джаз-банд в презентации вам, возможно, будет тяжело.
Серьезный, по-настоящему учительский тон. То есть он в самом деле считает, что это будет тяжело?
– Но я вас всячески поддерживаю. Вы удивитесь, но, когда человек старается, это видно. А старающемуся кто-нибудь непременно поможет.
Когда стараешься, это видно.
Если стараться, кто-нибудь поможет.
И то, и другое – очень важные истины.
– Го-сан… вы правда учитель, – словно восхищаясь, сказала Юи.
– Видимо, иногда так бывает…
– Я, по-моему, впервые вижу, что Го-сан ведет себя как учитель!
Тайти с Аоки тоже были восхищены.
– Какого же вы обо мне мнения… аа, ну да. Вы видите во мне классного старшего брата. Я смущен…
– Ну ты оптимист! – подколола Инаба. При этом она подумала: хорошо, что сейчас она вместе с ребятами, а не одна.
– Мм? Мне сразу показалось, что чего-то не хватает; что, Нагасэ-сан не с вами? В туалет вышла?
[Сегодня еще и холодно.]
«Передача эмоций» от Иори.
Если б Иори была здесь, было бы вообще идеально.
□■□■□
Началась новая неделя, понедельничные уроки. Инаба пришла в класс раньше обычного.
Экзамены уже на носу: они будут со среды по пятницу.
Инаба знала, что должна готовиться усердно и по многим предметам, но делать это нормально не могла. Даже если она не получит ужасные оценки, вполне рискует потерять позиции в рейтинге.
Кабинет, где было примерно две трети учеников, было наполнен более-менее уютным утренним гомоном.
– Ты вчера сколько часов занималась? – …Нисколько. Потому что… вся в кружковых делах, ни минуты отдыха… А так хочется поиграть… – Мм, значит, по сборнику вопросов еще не прошлась? А говорила, что еще вчера закончишь. – У меня не получилось из-за твоего звонка, мы тогда долго трепались!
То тут, то там вспыхивали разговоры на тему учебы. Знакомая картина перед экзаменами.
Однако не все разговоры в классе крутились вокруг экзаменов…
– Ватасэ, как проходит твоя операция «хоть я и не получил шоколад на Валентина, в Белый день все равно подарю Фудзисиме-сан подарок и приглашу на свидание»? – Шш, тише. …Похоже, у Фудзисимы-сан на этот день намечена важная миссия «надрать задницу парням, которые получили шоколад, но все равно пригласить девушку кишка тонка»…
Дурацкие разговоры…
– Вчера вечером, прикинь, я наткнулась на Фудзисиму-сан, которая гуляла с собакой. У нее бульдог, и таакой миленький! – …Эээ, по-моему, бульдоги совсем не миленькие… – На такое высказывание я никак не могу посмотреть сквозь пальцы! – Фу… Фудзисима-сан?!
Девчачьи разговоры (но тема Майко Фудзисимы все равно популярна).
[Опаздываю, опаздываю! Бегом-бегом-бегом! Но за светофорами следить!]
Внутренний голос Аоки.
То, что и эмоции нетерпения и паники тоже передавались, вгоняло в меланхолию. Это совершенно отвлекает.
Инаба сосредоточилась на том, что слышит, и…
– …Я всегда думала: Иори слишком уж хорошая, неужели она от природы такая? Может, она просто прикидывается?..
– …Чтобы такая веселая, да еще и красивая, была от природы такой… Это редкость, по-моему…
– …Эти слухи, что она притворялась белой и пушистой и завлекала мальчиков… Судя по ее поведению сейчас, похоже, это правда…
Вот такие разговоры до нее донеслись… и доносились.
Инаба встретилась взглядом с одной из девушек, говорящих про Иори. Тут же отвела его и уткнула в собственную парту. Чтобы спокойно слушать разговоры в классе, она открыла лежащий на парте словарь, хоть он был ей и не нужен.
Волны осуждения в адрес Иори распространялись.
Медленно, но верно, как краска, пропитывающая ткань.
Сможет ли Иори обратить это все вспять?
Инаба не хотела признавать, что точка невозврата уже пройдена. Но не видела, что она сама может тут сделать.
Она болезненно осознала свое бессилие.
А еще спец по сбору и обработке информации…
А еще гордилась своим умением полностью схватывать любую ситуацию…
– Ребята, пожалуйста, послушайте!
Чей-то голос перекрыл шум класса, и Инаба подняла голову.
Перед учительской кафедрой стоял Тайти Яэгаси.
На его полном решимости лице было написано, что он готов к сражению.
Сколько раз на ее памяти она видела у Тайти похожее выражение лица?
Почему же сейчас у нее в сердце не надежда, а… плохое предчувствие?
Кстати, ведь сегодня утром она получила мейл от Юи: «Я получила от Тайти "передачу эмоций", он что-то затевает, будь осторожна». Ей следовало быть еще осторожнее?
В класс пришли еще не все, и голос Тайти был слышен отчетливо.
Сперва Ватасэ насмешливо протянул «Ну чего там, Яэгаси», но, почувствовав необычайно серьезный настрой Тайти, все тут же смолкли.
– Я собирался обратиться к вам позже, но в итоге хочу сделать это сейчас.
Что он затеял?
– Думаю, вы все уже в курсе, но в последнее время Нагасэ ведет себя странно. И еще о ней ходят странные слухи.
В основном этого Инаба и ожидала, но что дальше?
Она окинула кабинет взглядом. Иори еще не пришла.
– Я думаю, это не слухи, а правда! – раздался чей-то громкий голос.
Он принадлежал Каору Сэтоти. Хулиганке, которая, видимо, и была в ответе за все эти гнусные сплетни в адрес Иори.
Тайти повернулся к Сэтоти.
Несколько секунд они молча сверлили друг друга взглядами.
Потом Тайти отвел глаза и, глядя на весь класс сразу, заговорил:
– Я не в курсе всех слухов и не знаю, что именно слышали вы. Но одно я вам хочу сказать: пожалуйста, не верьте всем слухам подряд.
– Тебе не кажется, что это каждый сам должен решать? – надменно произнесла Сэтоти.
– Да, безусловно. Поэтому, ребята, я хочу, чтобы вы сами решили, правдивы слухи или нет, – с полным спокойствием контратаковал Тайти. Решившись действовать, он уже не сбивался с курса. В этом весь Тайти.
Все вокруг зашушукались. Те, кто вошли уже после начала речи Тайти, спрашивали: «А? Что тут такое?»
Слова Тайти явственно меняли общий настрой. Изначально никто не относился к Иори с негативом. За год она обзавелась друзьями, и они были склонны успокоиться на том, что «Иори все-таки хорошая».
Конечно, Инаба и сама это понимала.
Поэтому не Тайти, а она должна была встать и все это высказать.
Но она этого не сделала и сейчас не делает.
Она боится, что, если ошибется, это отразится на ней самой.
У нее в классе имидж надменной особы. Человека, который не ходит вокруг да около, а всегда говорит прямо. При этом она была достаточно осторожна, чтобы не обзаводиться врагами.
Школа, в зависимости от обстоятельств, может быть очень жестоким местом, одного взрыва эмоций может хватить, чтобы твоими врагами стали все. Отсюда и страх. Наверняка это понимает и Тайти.
И тем не менее вот он стоит перед кафедрой.
Ради кого?
Ради отшившей его Иори Нагасэ.
– …Но если посмотреть в целом на поведение Нагасэ сейчас, все ведь очевидно?
После этих слов Сэтоти атмосфера вновь изменилась. Инаба это ощутила всей кожей. «Ну да…» «Это вообще-то…» «…Слишком уж сильно изменился ее характер» – подобные фразы слышались то тут, то там.
Да, вот главная причина, почему Инаба все-таки не вышла вперед.
Если бы Иори ничего не делала, а странные слухи расходились бы, Инаба, конечно, их бы решительно опровергла.
Но сейчас Иори холодна со всеми подряд. Закрыла сердце. Как будто сама хотела подтвердить слухи насчет нее.
Что бы ни говорили вокруг – если она сама не выказывает желания опровергать слухи, то другие ничего поделать не могут.
– У этого есть причина.
Есть причина? Неужели Тайти успел каким-то образом найти причину?
– Да? И какая же? – провоцирующим тоном поинтересовалась Сэтоти.
– По правде сказать…
Тайти замялся и закусил губу. Его напряжение передалось всем. Атмосфера в классе будто загустела. Какую же серьезнейшую причину он сейчас назовет?..
– Я… я любил Нагасэ!
ЧЕГО ЭТО ОН ВДРУГ ЗАЯВИЛ АХ ЭТОТ ТИП?!
У всех вокруг попадали челюсти.
Но Тайти, не обращая на это внимания, продолжил:
– Поэтому я на Нагасэ давил. Много раз давил. Просто… жутко давил. Даже словами не опишешь, как давил.
…И когда это он успел?
Речь Тайти никто не останавливал.
– И, если честно… я перегнул палку. Сильно перегнул. Очень сильно перегнул.
Сжав кулак, Тайти с нажимом произнес:
– Я… даже сам поражен, насколько сильно перегнул!
Девушки вокруг начали отодвигаться. Кто-то из парней прошептал: «Откуда взялся этот герой?..»
– И из-за того, что я перегнул палку… Нагасэ потеряла веру в людей!
Инаба Химэко уже давно подозревала что этот парень идиот но теперь она абсолютно уверена этот парень идиот полный идиот. Ффуууф…
…Ха. Она была настолько потрясена, что сама не заметила, как ее мышление скатилось до детского уровня.
Что этот парень так величественно и так громко несет перед всем классом?
– Короче, в том, что Нагасэ сейчас такая, вина полностью моя, а сама Нагасэ вовсе ни при чем!
[Это, конечно, вранье!]
[Да уж!]
На «передачу эмоций» от Тайти Инаба ответила своей «передачей эмоций. Что это вообще было?
– Ну, то есть… – Если это правда, то… – На прикол не похоже…
Класс гудел. Все громче и громче. Ничего удивительного.
– Это же домога-… мфф?! – Не говори это слово!
Шум стал невероятно громким и продолжал усиливаться.
– Не… нет, нет, до домогательств он бы не…
Штормовые волны в классе достигли чудовищного размера; даже сам Тайти начал терять присутствие духа.
– Алло, папа! У меня в классе, похоже, преступник, пришли нескольких человек, пожалуйста!
Фудзисима позвонила отцу – тот был большой шишкой в полиции.
– А? Нет, похоже, тут нарушение закона… Что такое, Инаба?
Инаба подошла прямо к неподвижно стоящему Тайти.
– Прежде чем действовать, подумай хоть немного о последствиях, ТУПИЦАААА!!!
– Гхоааа?!
Инаба провела сокрушительный удар в корпус, после чего поволокла Тайти в кабинет кружка.
□■□■□
К счастью, первый урок был отведен под самостоятельные занятия, и Инаба решила его пропустить. Естественно, Тайти тоже пришлось.
Учителю, пришедшему отметить присутствующих перед началом урока, Инаба соврала «Я провожу этого парня до медпункта, у него болит живот» (что было не совсем ложью), одноклассникам сказала «Тайти Яэгаси в основном нес полный бред, так что не верьте ему, я потом все объясню» и ушла (Фудзисиму она тоже сумела убедить, и Тайти избежал ареста на месте).
– Инаба-сан… пол чертовски холодный.
– Заткнись.
Инаба сидела на стуле и смотрела сверху вниз на Тайти, сидящего на полу в сэйдза.
– Итак, отвечай. Что это было? – дрожа от ярости, спросила Инаба.
– …
Тайти, однако, хранил молчание.
– …Эй, чего молчишь? Отвечай живо.
– …Ээ… Инаба, ты только что сказала «заткнись», вот я и…
– Кончай эти детсадовские шуточки! Ты идиот?! Скажи, ты идиот?!
– Не, я просто подумал, Инаба в любом случае довела бы меня до состояния несопротивления, а потом бы оскорбляла до бесконечности.
– Я такими играми не увлекаюсь!
– …Не увлекаешься?
– И почему ты сейчас выглядишь малость разочарованным?!
Ты этого и хотел, что ли?! Тогда можно и организовать! Ну вот, ушла от темы!
Инаба вздохнула и решила проявить умеренность.
– Итак, что ты устроил в классе только что?
– …Эй, только сразу скажу: я сейчас испытывал облегчение, а вовсе не разочарование.
– Да поняла я, давай к делу.
Но ты явно супермазохист. С сегодняшнего дня надо собирать информацию, как быть суперсадисткой!
…
«Кхем», – прокашлялась Инаба и переключилась в серьезный режим.
– Эмм, ну, я хотел как-то ослабить слухи насчет Нагасэ…
– Первая половина вышла нормально. «Не верьте слухам», все вот это. Никакой ошибки. …Скорее меня надо винить, что я позволила до этого дойти. Но вот со второй половиной ты налажал. Зачем ты наврал?
– Хотел развеять недопонимание в адрес Нагасэ, но думал, что с ее поведением поделать ничего нельзя.
– Это понятно.