Том 4. Глава 7. Умиротворение Тайти Яэгаси
Утром пятницы экзамены закончились, и Тайти с Инабой сразу же поспешили в кружок.
Перед тем как выйти из класса, Тайти обратился и к Нагасэ: «Пошли в кружок. Тебе ведь тоже надо будет выступать». Ему показалось, что Нагасэ чуть кивнула. Он мог бы проявить настойчивость, но счел, что лучше ее против воли с собой не тащить.
Презентация, от которой будет зависеть судьба кружка изучения культуры, состоится уже на следующей неделе. Все материалы – и в буклетах, и на плотной бумаге – были уже готовы, так что оставалось лишь репетировать устные выступления. Они слышали, что зрителей будет больше чем на два класса. Нужно было репетировать как можно больше, чтобы в критический момент не подвели нервы.
Выступление, прежде вызывавшее лишь беспокойство, сейчас стало чем-то предвкушаемым. Они с нетерпением ожидали, как другие оценят то, в создание чего они вложили столько сил.
Тайти вспомнил кружковую деятельность времен средней школы. Уйма репетиций, а перед самым выступлением – комбинация тревоги и предвкушения, слившихся в странное возбуждение. Он и подумать не мог, что в КрИКе ему доведется испытать это ощущение вновь.
Вот и сейчас его ноги сами собой зашагали к кабинету кружка быстрее. Ему хотелось поскорее просмотреть материалы для презентации, которые он не видел с тех пор, как кружковую деятельность запретили перед экзаменами.
[Это же как наш собственный питомец. О, надо сфоткать перед выступлением.]
– А.
«Передача эмоций» разнесла его горячую мысль остальным четверым.
– …Тайти. Я тоже их люблю, но ты, по-моему, хватил через край.
Похоже, Инабе его мысль не понравилась.
Первыми до кабинета добрались Кирияма с Аоки.
Но почему-то внутрь не зашли – так и стояли перед дверью.
– Эй, что вы там делаете? – спросила Инаба. Кирияма лишь голову к ней повернула.
Лицо Кириямы было… мокрым от слез.
– Инаба… Тайти… Что нам делать… уу…
– Кирияма?! – выкрикнул Тайти и понесся к этим двоим.
Аоки тоже повернул голову – в лице его не было ни кровинки – и указал на комнату.
– …Что там?
Охваченный подозрением, Тайти заглянул внутрь.
В кабинете царил жестокий разгром.
Столы повалены, стулья раскиданы… нет, это еще ладно. Они не сломаны, их достаточно просто расставить по местам.
Проблема была в подготовленных для презентации материалах.
Плотная бумага с картами была разорвана в клочья.
– Почему…
Тайти зашел в кабинет на ватных ногах и опустился на колени. Запустил руки в гору мусора, которая когда-то была листами плотной бумаги.
И общие планы, и заметки об отдельных местах – все было изуродовано.
– Я… это… столько рисовала…
Кирияма подняла обрывок, который когда-то был частью миленькой иллюстрации, и ее плечи задрожали.
Старалась не только Кирияма. Вот этот кусок сделал Аоки, вот этот – Инаба, этот – сам Тайти, а вон тот – Нагасэ.
Пусть один из пятерки и сделал меньше, чем остальные, но все же это был плод совместных усилий всех членов КрИКа.
Их творение было под завязку набито усердием всех пятерых. Даже если не считать того, что оно требовалось для презентации, оно было для них абсолютно незаменимо.
– Сколько же времени у нас ушло…
Это было такое потрясение, что аж тошнило.
Восстановление невозможно.
Аоки пустым голосом сказал:
– Кто… мы же сдали ключ… я же только что взял его в учительской и отпер дверь…
– Даже если так – присмотр за ключами от кружков у нас безалаберный. Забрать ключ ненадолго можно без проблем, – спокойным тоном ответила Инаба. Тайти только успел подумать, что голос никак не вяжется с выражением ярости на ее лице, и тут она взорвалась: – Дайте мне только найти того, кто это сделал!..
Инаба стукнула кулаком о стену.
– …Инаба, злостью тут не поможешь…
Тайти охватила не столько злость, сколько отчаяние.
– Каким кретином надо быть, чтобы смотреть на это спокойно! Кто преступник?.. Неужели кто-то из джаз-банда!..
– Наверняка же… нет?.. Они ведь тоже изо всех сил репетировали, да и непохоже, чтобы были способны на такую подлость…
Впрочем, а кто еще заинтересован в провале КрИКа? Или, может, они обзавелись врагами, о которых сами не знают? Или кому-то просто нравится делать гадости и смотреть, как другие мучаются?
Вспомнив всю работу, которую они проделали, Тайти впал в еще большее уныние.
– Что же делать… А что тут поделать… Слишком жестоко… – вытирая мокрые щеки рукавом, пролепетала Кирияма.
Кабинет кружка погрузился в молчание.
Все четверо не произносили ни слова.
Все четверо были раздавлены обрушившейся на них реальностью.
Все четверо… «А если бы здесь была Нагасэ, что бы она сделала?» – подумал Тайти.
У Нагасэ есть и эмоционально нестабильная сторона, но проявляется она не всегда. Но если бы здесь была та Иори Нагасэ, которая веселая, заряжающая позитивом окружающих…
– Сделаем все еще раз, – произнес Тайти.
И сам удивился этим своим словам.
Хотя он лишь смертельно старался показаться сильным.
– Но… презентация уже на следующей неделе?.. Успеть нереально… – еле слышно прошептала Кирияма.
– У меня уже нет сил пытаться… – вялым голосом проговорил и Аоки.
– Конечно, повторить то же самое будет тяжело, но…
– Если мы упростим, то успеем, – перебив Тайти, закончила его фразу Инаба.
После чего улыбнулась и легонько ткнула Тайти в грудь.
В этот момент Тайти страшно захотелось обменяться с Инабой «передачей эмоций». Впрочем, он и так более-менее догадывался.
– А?.. Но мы же так джаз-банд не победим?..
На этот естественный вопрос Кириямы Инаба величественно качнула головой.
– Конечно, битва будет тяжелой. Но…
– …еще не факт, что мы проиграем.
На этот раз Тайти закончил фразу Инабы.
Инаба издала смешок и продолжила:
– Если подумать – погибли только визуальные материалы для презентации. Значит, нам нужно переключить свои мозги на то, чтобы победить за счет выступления и качества материала.
Тайти и Инаба вдвоем повели КрИК к свету.
– Уоооо… – застонал Аоки, обхватив голову руками.
На миг Тайти показалось, что в нем пробудилась какая-то болезнь.
– Да! Опускать руки нет смысла! Идти только вперед! – энергично воскликнул Аоки.
И тут же тихо добавил:
– Хотел бы я быть тем, кто предлагает это первым, но этим путем мне еще идти и идти…
На этот раз, прижав руки к глазам, застонала Кирияма.
Она ведет себя похоже на Аоки, потому что они теперь довольно близки?
– Уу… До сих пор я была никакая, но – вдохнуть жизнь! – громко крикнула она, а затем продолжила: – Я уже кошмарно хотела плакать, нет, я даже уже плакала, но сейчас плакать не время!
Кирияма скрестила руки перед собой и с громким «ххэ!» развела их и опустила.
– Кстати, я согласна, что мы должны сражаться качеством материала и харизмой выступления. Но упрощение визуальных материалов – это в некотором смысле тоже сдача, разве нет?
Произнеся эти слова, Кирияма улыбнулась. Девушка-боец, встряхнув себя в каратэшном стиле, стала очень сильной.
– Пусть я буду сидеть ночами, но сделаю их миленькими до упора! Я в ударе! Viva милота!
– Йоу, Юи! Какая ты классная! – приободрившись, воскликнул Аоки.
– Скажи, что миленькая!
Только что у всех был нестерпимый упадок духа, будто сердца порвало в клочья.
Но сейчас они уже взяли себя в руки.
В глубине души они не оправились, но, по крайней мере, делали вид.
Это сейчас и было им необходимо.
Сейчас можно было уверенно заявить: клуб изучения культуры стал сильным.
Тайти был уверен, что они не проиграют ни одному противнику.
Он сказал:
– Ладно, давайте пока отложим поиск преступника и возьмемся за работу.
– Ну, как только выступления закончатся, поисками преступника я займусь. Он у меня… даже на краю ада не скроется, ААААААА!!!
– Инаба… в тебе и злодейская сторона есть.
– Но, если мы не примем меры против преступника, не помешает ли он нам опять?
– Точно, Юи! Свежий взгляд! Классн-… то есть миленькая!
– Скажи «классная», а потом еще добавь «и супермиленькая»!
Слушая перепалку Кириямы с Аоки, Инаба сказала:
– Насчет этого – если мы разберем работу по домам, будет нормально.
КрИК не сдался и смотрит вперед; сейчас пришло время обдумать, что необходимо сделать.
Тайти обежал глазами кабинет.
Сперва убрать рваную бумагу, потом вернуть на место столы и сту-…
С очень тихим звуком приоткрылась дверь.
Показалась голова со стянутыми на затылке волосами.
Очень робко Иори Нагасэ начала входить в комнату, однако на полпути застыла.
На миг она озадаченно нахмурилась, но тут же ее глаза распахнулись от потрясения.
Взгляд Нагасэ обежал весь кабинет.
Она увидела перевернутые столы и стулья, разбросанные по всему полу клочки бумаги.
Нагасэ уставилась на эту картину, словно пытаясь надежно запечатлеть ее в памяти.
А потом, так и не войдя в кабинет, захлопнула дверь.
[Не прощу. Ни за что. За то, что втянула в это других, никогда, ни за что не прощу.]
«Передача эмоций» от Нагасэ.
Ярость. Ненависть. Ярость. Ненависть. Ненависть. Ярость. Ярость. Ненависть. Ярость. Ненависть. Ярость. Ярость. Ненависть.
Ярость и ненависть переполняли ее. И эти кипящие эмоции хлынули в Тайти.
[Будешь у меня рыдать, будешь вопить? Как ты за это расплатишься, Каору Сэтоти?!]
В глазах побагровело. Кипящая кровь слепила.
Черное пламя, испепеляющее все.
Тайти охватила тошнота – овладевающая всем существом, доминирующая, подчиняющая себе сознание.
Он тряхнул головой, взял себя в руки. По всему телу выступил пот.
Это была самая мощная «передача эмоций» за все время.
Все очень плохо. Тайти это понял интуитивно.
С такими бушующими эмоциями разуму не совладать.
Такая магма может утихомириться только после взрыва.
– Иори, стой! – крикнула Инаба в сторону двери, где уже не было Нагасэ.
– Инаба, ты сейчас получила от Нагасэ?..
– Тайти, ты тоже? – спросила в ответ Инаба, и он кивнул.
– Ээ, Инаба-ттян, Тайти, что случилось?
– Иори… наконец-то пришла, и… такое кошмарное зрелище…
Судя по репликам Аоки и Кириямы, они последнюю «передачу эмоций» не получили.
Тайти обратился к Инабе:
– Инаба, в таком разъяренном состоянии…
– Паршиво. Если ее не остановить, в худшем случае может дойти и до увечий.
– За ней?
– Да. Юи, Аоки, приберитесь пока здесь. Идем, Тайти!
Тайти и Инаба выбежали из кабинета.
– Почему ты не попросила помочь Кирияму и Аоки? – спросил Тайти сразу, как они оказались в коридоре.
– …Я подумала, Иори не хочет, чтобы эта история распространялась.
Да уж, недавние эмоции Нагасэ красивыми никак не назовешь. Они совершенно не вязались с ее имиджем, и она вряд ли хотела бы, чтобы другие о них узнали.
Тайти с Инабой сбежали вниз по лестнице кружкового здания.
– Кроме того, думаю, мы сможем ее опередить, – сказала Инаба, доставая мобильник. – В таком яростном состоянии она не может здраво рассуждать, будет просто носиться в поисках врага… А, Фудзисима? Прости, что так внезапно, но ты знаешь телефон Каору Сэтоти?
Действительно – раз они знают цель Нагасэ, значит, смогут ее опередить?
– Ага… спасибо. С меня причитается. Пришли его по мейлу, – и Инаба завершила разговор. – Надо же, я была уверена, что она что-нибудь потребует, но она даже расспрашивать не стала, сразу сказала, что даст. Как будто почувствовала, что это срочно…
Ну да, это же Майко Фудзисима. Читать атмосферу она умеет.
– Но почему… Каору Сэтоти? – пробормотал Тайти себе под нос, склонив голову набок.
У них какая-то вражда? Сэтоти распаляла в одноклассниках враждебность в адрес Нагасэ. И Нагасэ, похоже, пришла к выводу, что разгромила кружок именно Сэтоти; но на чем основана ее уверенность?..
– Прислала?
Инаба снова открыла мобильник и набрала на этот раз номер Сэтоти.
Сэтоти еще не ушла из школы, так что о встрече договорились сразу.
– С ч-чего такая срочность? Еще и за школьный корпус меня позвали, – спросила Сэтоти, крутя на пальце свои длинные каштановые волосы.
– Похоже, тебе грозят некоторые неприятности. Но не беспокойся. Когда она придет, мы ее остановим, – ответила Инаба.
– «Она»… это кто?
Сэтоти странно занервничала. Немного подозрительное поведение.
– …Иори Нагасэ.
Как только Инаба с многозначительным видом произнесла это имя, Сэтоти задрожала. Похоже, она очень испугалась.
Неужели кружок разгромила действительно она? …Пока что не факт, сказал себе Тайти и подавил вспухающий в груди гнев.
– Я, я ничего не знаю и вообще ни при чем.
Ее еще ни о чем не спросили, а она уже начала оправдываться. Все подозрительнее и подозрительнее.
Тайти покосился на Инабу. Та сверлила Сэтоти убийственным взглядом.
– Ну, для начала, – обратилась Инаба к Сэтоти, – давай зайдем в класс? Я хотела бы тебя кое о чем расспро-…
В этот момент Тайти увидел…
…Иори Нагасэ.
– Хаа… хаа… – тяжело дышала она.
Интересно, где она бегала, прежде чем добралась сюда? Нет, это сейчас не имеет значения.
От ярости Нагасэ трясло так, что это даже издалека было видно.
Своих чувств она не скрывала. Бешеная злость. Ни капли былой чистоты и хорошести.
Ни намека на ту, кто считалась первой красавицей класса.
Ярость, полностью разрушающая образ Иори Нагасэ в голове Тайти.
– НЕ ПРОЩУУУУУУУУУУ!!!
С этим ушераздирающим воплем Нагасэ ринулась вперед.
Бежит. Быстро. Сумасшедшая скорость. Уже занесла кулак.
– Что?! А… – Сэтоти была явно сбита с толку и застыла как вкопанная.
Плохо. Перехватить. Тайти начал действовать. Инаба рядом с ним тоже.
– Стой, Нагасэ! – Погоди, Иори!
Тайти и Инаба встали на пути Нагасэ.
Та попыталась оббежать их сбоку.
Тайти схватил ее, словно обняв, и остановил. Инаба тоже схватила.
– Эй!
– Отпусти, Тайти! Инабан! Я эту суку не прощу! Не прощууу!
Инаба прокричала, перекрыв голос Нагасэ:
– Сэтоти! Беги сейчас же! Живо!
– …Хаа… По-поняла!
Сэтоти, до сих пор стоявшая столбом, после слов Инабы пришла в себя и поспешила сбежать.
– Стой, Сэтотииии!!! – заорала ей в спину Нагасэ и яростно задергалась. – Отпустите!.. Отпустите, вы двое! Отпус… Отпустите…
Нагасэ постепенно обессиливала.
– Отпустите… Отпус… Простите.
Произнеся это слово, Нагасэ окончательно расклеилась.
– Простите простите простите простите простите простите простите… Это все из-за меня!
Нагасэ села прямо на землю, из глаз потекли слезы.
– Правда, это я… Аа, простите меня… почему… зачем… такое… Я… только о себе…
Тут Нагасэ смолкла. Вытерла рукавом бегущие слезы, а в следующее мгновение ее лицо стало бесстрастным.
Она словно полностью отделилась от этого мира.
Тайти выпустил руку Нагасэ. Обессилевшая рука повисла плетью, покорная силе тяжести.
Тайти вспомнил.
Вновь появившийся Халикакаб устроил «передачу эмоций».
Он решили, что не позволят больше такого рода феноменам вмешиваться в их жизнь и будут вести себя как обычно.
Примерно тогда же Тайти признался Нагасэ, и она его отшила.
Благодаря «передаче эмоций» им становились известны самые разные вещи.
Начали ходить странные слухи о Нагасэ, ее в классе начали откровенно травить.
Одновременно стала странно вести себя сама Нагасэ.
Отвергая помощь друзей, она шла по пути самоизоляции.
В последнее время плохое отношение класса к ней поутихло, но поведение самой Нагасэ от этого не поменялось.
Потом был разгромлен кабинет КрИКа…
…и сейчас Нагасэ с безжизненным лицом сидит и молчит.
Молчит, будто и не было такого взрыва только что.
Какие слова тут нужны? Тайти понятия не имел. Ответы не находились.
Но тут подала голос Инаба.
– …Послушай, Иори.
Голос ее был полон тепла и ласки.
– Может, поговоришь со мной прямо, а? И не вздумай сбежать.
Инаба дерзко улыбнулась.
□■□■□
Инаба вела Нагасэ за собой.
– Ну, тебе тоже можно с нами, – обратилась Инаба к Тайти, и он пошел следом.
По пути Инаба заглянула в учительскую, убедила Гото выдать ей ключ от пустого кабинета и направилась к этому самому кабинету.
Отперла дверь, все трое вошли, и Инаба заперла дверь изнутри.
– Я удивился уже тому, что тебе потребовался пустой кабинет, но зачем еще и дверь запирать?
– В общем, ну… хочу устроить смертельный поединок за закрытыми дверями.
– …Звучит довольно-таки бессмысленно.
Однако выражение «смертельный поединок за закрытыми дверями» выглядит как что-то в стиле про-рестлинга? Особенно если добавить «бегство невозможно».
Поскольку этим кабинетом обычно не пользовались, парты всего класса были сдвинуты вместе. У дверей оставалось свободное пространство.
В этом свободном пространстве и встали друг напротив друга Инаба с Нагасэ. Тайти смотрел на эту пару сбоку.
Инаба распрямилась и надменно скрестила руки на груди.
Нагасэ опустила голову и уткнулась взглядом в пол, на котором ничего не было.
Первой заговорила Инаба. Сражение началось.
– Я тебе говорила раньше. Мол, выскажи, что у тебя на душе, я хочу, чтобы ты рассказала все, потому что по отдельным обрывкам чувств и мыслей понять картину невозможно.
Инаба в своем стиле – действует ради Нагасэ.
– Но сейчас я подумала и поняла: это было глупое требование. Полностью открыть другому человеку свое сердце… включая то, что тебе хотелось бы скрыть… Ну как так можно?
Нагасэ слушала Инабу с непроницаемым выражением лица.
– Свое сердце не раскрыла, но потребовала этого от тебя – это было эгоистично. И несправедливо.
Нагасэ слегка дернулась.
– Поэтому давай восстановим справедливость. Я прошу тебя сделать то, что причинит тебе боль. И в качестве компенсации расплачусь своей болью.
«Как-то… это сцена вызывает ощущение дежавю», – подумал Тайти.
– Сейчас из-за «передачи эмоций» другим становится известно то, что нам не хотелось бы, чтобы стало известно. Но это не значит, что из-за феномена становится известно все. Ты ведь и сама это знаешь?
Что Инаба затевает?
– И поэтому я решила… признаться кое в чем жутко постыдном.
…Это уже…
– У меня тоже есть мысли, за которые мне до смерти стыдно. Поэтому, Иори, какие бы у тебя ни были неприятные причины так вот ходить как в воду опущенной и огрызаться на окружающих, поделись ими.
«Я говорю, поэтому ты тоже скажи». Во время «обмена душами» это уже…
– Эй, Инаба! Так уже я с тобой тогда!
Тайти намеревался наблюдать молча, но не сдержался.
– Есть возражения?
– Громадные! В чем вообще смысл этого поступка?! Эта логика изначально странная, разве нет?!
И вообще, кончай меня копировать!
– Ты сам так поступил! И если ты не понимаешь смысл, прислушайся к своим чувствам! Кстати, ты вообще хоть чуть-чуть понимаешь чувства мои и окружающих, идиот?!
– Это я тут должен злиться, а не ты!
– Это я тут должна злиться, а не ты!
– Ты уверена?!
– Между прочим, я вообще-то с Иори сейчас разговариваю! Если язык чешется, выметайся!
Тайти понял, что да, они игнорируют Нагасэ, и с неохотой отступил.
– …Я отвлеклась. В общем, сейчас расскажу постыдную вещь.
Похоже, планов своих она не изменила.
– Более того, сейчас, когда у нас «передача эмоций», углубляться в сложные истории рискованно. Да еще когда рядом со мной парень, которого я люблю. Уровень моего смущения просто зашкаливает!
Вот почему она выбрала это место, осознал Тайти.
Однако если глядеть со стороны…
– …Что за глупости ты творишь.
– Ты сам так же сделал! Ты тогда сказал, что мной и другими девушками «вдохно-…
– Молчи-молчи-молчи-не-надо! Чего ты разбалтываешь! – поспешно остановил ее Тайти, весь покрывшись холодным потом.
Он будет уничтожен (в социальном смысле) из-за совершенно не относящегося к делу факта.
– Если дальше будешь путаться под ногами, выставлю всерьез, понял?
– Я бы ничего и не сказал, если бы ты не стала нести такую фигню. Не, если так, то скорее я в чем-то постыдном признаюсь…
– Заткнись! Что еще за «скорее я», дебил!
Решив, что не должен бросать Нагасэ на произвол судьбы, Тайти скрепя сердце замолчал.
– Ну, начнем… хе-хе-хе, – зловеще усмехнулась Инаба и действительно начала. – Как ты уже знаешь, я люблю Тайти.
…Прекратила бы она это «как ты уже знаешь». Жутко смущает.
– В последнее время прямо так сильно люблю, что он мне даже сниться начал.
Нагасэ хранила молчание, Инаба продолжала поливать ее словами.
– Да, и еще. В конце концов мне даже начало сниться, будто мы с Тайти собираемся делать неприличные вещи. …Но тут я проснулась, так что сделать ничего не успела.
Тайти подумал, что ему сейчас, наверное, стыднее, чем Инабе. Что за игра, с наказанием проигравшего. Все лицо пылает.
– Когда проснулась, сердце колотилось страшно. И грудь сдавило аж до боли. И одновременно… стало безумно грустно.
…Эй, неужели… неужели это тоже…
– Грустно… правда грустно… Как-то слегка… уныло… И тогда я подумала о Тайти и…
– Инаба, ты что несешь! Ты извращенка?! Точно, извращенка!
– Тип, который занимался таким же извращением, не имеет права тут влезать!
– Это, это, это вот «занимался таким же»… это, наверное, не… правда, но!..
«Прошу, сохрани хоть каплю стыда!» – мысленно взмолился Тай-…
[Плохо. Как стыдно. До слез.]
«Передача эмоций» от Химэко Инабы. Ее чувства влились в Тайти.
В этом хаосе Тайти совсем забыл, но – да, он знал.
Инаба часто вела себя так, чтобы выглядеть сильной и смелой, но…
…но на самом деле она застенчивая девушка, зачастую слабая и склонная беспокоиться о других.
[Но плакать нельзя. Абсолютно нельзя. Но – это же Тайти. Он остановился на полпути. Спасибо.]
Однако ей хватает воли сражаться со своей слабостью и преодолевать ее. Очень сильная девушка.
Интересно, эта «передача эмоций» дошла ли до Нагасэ? Этого Тайти знать не мог. Но кто-кто, а Нагасэ, даже не получив эту «передачу», вполне могла бы все прочитать по лицу Инабы.
Стоящая с опущенной головой Нагасэ крепко закусила нижнюю губу.
Вдруг Инаба с силой топнула.
– Ну как! …Получилось немного вяловато, но все равно было довольно-таки неловко! Более того, я это все рассказываю тебе и Тайти. Возможно, это причинило боль вам обоим. Но я все равно сбросила эту бомбу! Теперь ты давай бросай, хоть бомбу, хоть что! А если тебе недостаточно, я продолжу!
Скопировав технику Тайти, она произвела затем ее апгрейд – очень в стиле Инабы.
– И еще, и еще!
Наступление Инабы на этом не завершилось.
– Ты мне уже об этом говорила – я эгоистка. Сперва я пыталась свести вместе тебя и Тайти… Потом заявила, что сама его люблю… Я пошла в атаку, потому что ты меня поддержала…
Между Нагасэ и Инабой было много чего всякого. Действительно много всякого. Тайти узнал лишь маленький кусочек этого, причем задним числом. Что Инаба всегда считала себя никчемным человеком. И что Нагасэ убеждала ее, что это не так.
– Когда ты мне это указала… я думала, что же мне делать. Изо всех сил думала… Но в итоге… поняла, что не могу ничего!
Это заявление означало, что она отказывается от поисков решения.
– Недавняя я… я из тех времен, когда действовала более рационально, ни за что бы не приняла такого решения! Но сейчас я его принимаю! Я посылаю к черту рациональность, логику, объективность, я… я… я…
Яростный напор Инабы, подобный урагану, лишь тут потерял силу.
Инаба беспокоилась за других больше, чем кто бы то ни было, поэтому, пребывая в плену плохих мыслей, никому не открывая свое сердце, в постоянном унынии, она считала себя никчемным, плохим человеком, она в себя не верила.
Но это тоже стало уже историей.
– Я, может, и похуже других, но…
Довольно робкое начало.
Однако на свою подругу она смотрела твердо.
– Но в себя… я верю! – решительно заявила Химэко Инаба. – Да, я эгоистка, но, раз с этим ничего не поделаешь, я открыто признаю это! Бесстыдно? Пускай бесстыдно, и что с того?
Открыто признала.
– Хочешь жаловаться – жалуйся. Я все приму. Но я не сильная, поэтому, может, каждый раз я буду падать.
Она признавала открыто, а значит, не убегала.
– Но, даже если буду падать, каждый раз потом буду вставать!
Химэко Инаба не убегает – она сражается.
– Я бесстыдная! Поэтому ты тоже можешь быть бесстыдной! Можешь быть эгоисткой! Я сейчас говорю жутко эгоистичные вещи, так что не волнуйся об этом! Не молчи, не ходи как в воду опущенная! У меня это уже вот где!
Она глубоко вдохнула и, будто выдавливая голос аж из живота…
– Это всё про меняаа!!! – проорала Инаба.
Насколько эти слова проникли в душу Нагасэ?
Нагасэ по-прежнему смотрела в пол, крепко сжав губы и изо всех сил вцепившись руками в юбку школьной формы. Она мелко дрожала всем телом.
– …тит… говорю, – что-то пробормотала она себе под нос.
Если подумать – она подала голос впервые с того момента, как они вошли в этот кабинет.
– …А?
Инаба чуть повернула голову. Тайти тоже повернулся ухом к Нагасэ.
– Уже… хватит.
Ровный, лишенный эмоций голос.
– В смысле, что…
– Уже хватит вот этого!!! – прокричала Нагасэ во все горло, оборвав фразу Инабы.
И продолжила швырять в нее слова:
– Прекрати! Зачем это?! Ну правда… правда… уже правда хватит…
С каждым выдохом Нагасэ все больше съеживалась. Словно копила в себе силу для чудовищного взрыва.
Перед тем как распрямиться, она вобрала воздух в легкие – а потом высвободила всю накопленную силу.
– ДУУУУУУРОООООСТЬ!!!
Это было так громко, что, казалось, что все в кабинете затряслось. Хорошо, что на этом этаже почти все кабинеты пустовали, но, возможно, вопль донесся и до нижних этажей.
Тайти эта громкость ошарашила.
– Ч-что с тобой, Нагасэ?
Нагасэ в ответ мрачно усмехнулась.
– Да-да, постыдные признания, такие трогательные истории. …И что?
Глаза Нагасэ были абсолютно пусты.
Сощурившись, она усмехнулась.
– А, ну да. Конечно, я понимаю. В этом месте я, вся такая разжалобившаяся, «Простите меня… по правде сказать…», и нас ждет трогательная концовка! Ну извините, что не разжалобилась, как ты ожидала! А ты думала, все всегда будет так прекрасно, как в каком-нибудь сценарии?
И Нагасэ язвительно усмехнулась.
А затем взорвалась.