Том 4. Глава 5. Старания Юи Кириямы (2)
Логично? Как тут лучше возразить? Что лучше ответить? Как-то страшно. Что делать, что делать…
[Это не та Иори.]
– А…
«Передача эмоций» к Иори из самого сердца Юи.
Почему? Зачем? Логикой она не могла этого понять. Но интуитивно чувствовала, что передавать Иори эту мысль было никак нельзя.
Но переданного обратно уже не вернуть.
Это была не оговорка. Не необдуманные слова, сорвавшиеся с языка. Чистая правда, не больше и не меньше.
[Вот почему я больше не могу дружить с Юи. Не могу. Не могу.]
Эта «передача эмоций» от Иори словно рассекла тело Юи чувствами грусти, печали, одиночества, тоски, боли, горя, страдания.
В этот момент Юи поняла, что означало предостережение «опасно», высказанное Инабой в дверях кабинета кружка.
В ситуации, когда происходит «передача эмоций», к чему может привести разговор в попытке заглянуть в глубинные участки души?
Когда все мысли прозрачны, разговоры, затрагивающие самую суть, самое нутро человека, вести нельзя.
Дистанция между Юи и Иори заметно выросла.
И поделать Юи ничего не могла.
Она беспомощна.
Она не способна заставить оттаять замерзшее сердце Иори.
У нее опустились руки.
…Кто-нибудь, спасите.
Юи тяжело брела по темному вечернему проспекту.
Она сутулилась, словно пытаясь уменьшить поверхность, открытую ветру. Руки в перчатках то сжимала в кулаки, то разжимала. Днем погода была слегка весенняя, но сейчас здорово подморозило.
Но ей хотелось вернуться домой пешком.
Инаба и остальные, скорее всего, тоже уже разошлись. В итоге она просто прогуляла кружок. Непростительно.
Она была уверена, что сумеет справиться, но, приоткрыв рану, лишь сильнее разбередила ее.
Ее уверенность в себе была не более чем самообманом.
Завибрировал мобильник. Входящий звонок. Сняв перчатку с правой руки, Юи взяла его и глянула на дисплей.
Звонила Тинацу Михаси.
Девушка, которая в начальной и средней школе была ее главной соперницей по каратэ. Потом они какое-то время не виделись, но на зимних каникулах снова встретились и после хорошей ссоры стали все-таки подругами.
Юи приняла звонок. Она почувствовала, что разговор займет время, и потому зашла на ближайшую автостанцию.
Выслушав приветствие Тинацу, Юи поспешила посоветоваться с ней насчет проблем, с которыми она сейчас столкнулась. Естественно, ни о Халикакабе, ни о феноменах она не упомянула и некоторые другие детали тоже скрыла.
На автостанции работало отопление и было тепло. Других людей, кроме Юи, не было.
– …И вот что в итоге вышло. Тинацу, как думаешь, что мне делать?
«Я не в курсе всех деталей, поэтому как-то… Но, честно говоря, мне кажется, что лучше оставить все как есть. Время много чего лечит».
– Так не выйдет! …Не вый… дет…
Оставить все как есть – это безответственно.
«…Кстати, я ведь звоню не для того, чтобы такие истории слушать. Я ведь сказала, я тоже хочу поговорить кое о чем».
– Просто у меня более серьезная проблема!
«Может, и серьезная. Но я в этом совершенно посторонняя, так что мало что могу».
– Тинацу, злюка ты.
«Да-да, злюка я. Кстати, ты, по-моему, и раньше это знала?»
– Но у меня проблемы! Помоги!
«Ха, – раздался смешок из телефонной трубки. – Что я слышу? Ты в кои-то веки стала полагаться на других?»
В кои-то веки… стала полагаться на других.
– Не… нет!.. Я сама старалась, но ничего не вышло, вот и…
Старалась, но в итоге ничего не вышло. И теперь она не знает, что делать.
«…Извини. Просто слегка на нервах. Думаю, ты тоже стараешься. Поэтому…»
Внезапно раздался режущий уши электронный звук.
Голос Тинацу пропал из динамика, разговор оборвался.
На дисплее горело сообщение, что аккумулятор разряжен.
– …В самый неподходящий момент.
К сожалению, запасного аккумулятора у нее с собой не было.
На автостанции Юи осталась в полном одиночестве.
Постепенно она начала потеть. Отопление явно работало чересчур хорошо. Неэкологично.
Раздался звук открывающейся раздвижной двери.
Снаружи задул холодный ветер и ударил Юи по пылающим щекам.
Послышался звук шагов. Продолжая сидеть, Юи подняла голову.
Там был вселившийся в куратора КрИКа Рюдзена Гото…
…Халикакаб.
– А… а… аа…
У нее сердце готово было остановиться – нет, даже остановилось на миг. Точно, остановилось. Она не могла дышать. Страшно. Теперь сердце заколотилось в бешеном темпе. Лицо раскалилось. Лицо заледенело. Так раскалилось или заледенело? Руки тряслись.
– …Здравствуй, добрый день, Кирияма-сан… а? …Уже вечер, значит, «добрый вечер»? Аа… не привык я здороваться…
Расслабленная, ленивая поза. Вязкий и при этом сухой голос. Окутывающая все тело негативная аура. Она вот-вот поглотит Юи. Спасите.
По всему телу проступил пот – иной, чем в прошлый раз.
– …Что случилось, Кирияма-сан?.. Плохое самочувствие?.. Впрочем, не имеет значения…
Она хочет его слушать? Она не хочет его слушать? Ей важно, что он скажет? Ей без разницы, что он скажет?
– Возможно, мне это кажется… но с Кириямой-сан я встречаюсь реже, чем с остальными… Как будто было мало возможностей вмешаться…
Верно. И при «высвобождении желаний», и при «возврате времени» она с Халикакабом не общалась. Когда он появился, чтобы объяснить нынешний феномен, Юи увидела его впервые за долгое время. Но тогда были все, а сейчас только она.
– Это… если ты будешь молчать… получится, будто я говорю один… Хотя так часто получается…
– Чего тебе… надо? – с трудом выдавила она.
На автостанции, кроме них с Халикакабом, не было никого. Халикакаб стоял в дверях, загораживая проход. Чтобы сбежать, нужно было прорваться мимо него.
Аоки уже встречался с Халикакабом в одиночку. Она про это слышала. Это может повториться. Лучше быть настороже. Так Инаба говорила.
Но Юи не чувствовала, что это может относиться и к ней. Она была слишком беспечна.
Если она будет драться, победит ли? Не победит. Она это знала. В прошлом он уже заставил ее сдаться своей чудовищной силой.
– Аа… думаешь, не подраться ли… Пожалуйста, не предпринимай таких опасных действий…
Он прочел ее мысли?
– Так вот… Кирияма-сан… Как тебе этот феномен?..
Что еще за вопрос?
– …Страшный, не так ли?
Страшный. Конечно, страшный. Твое существование само по себе страшное. Выбивает из колеи.
– Когда все твои мысли и чувства, даже те, которые должны оставаться только в тебе, оказываются полностью открыты, это страшно, не так ли?
В его голосе появился нажим. С чего бы это?
– Только… в тебе…
Страшно. Она знала, что это причиняет боль. Иори было больно, а она сделала еще больнее. Темные, холодные чувства Иори. Иори больно. И ей тоже.
Возможно, остальные это тоже знают.
Она обнаженная. Ничем не прикрытая. Грязные места. Плохие места. Все открыто. Гадко. Стыдно… аа.
Она заглянула на дно расщелины, куда никогда не заглядывала.
Она знала. Знала, что это страшно. Но не заглядывала, не замечала, не осознавала. Так они все договорились с самого начала.
Если они осознают, то могут угодить в трясину. Поэтому жили как обычно. В какой-то степени привыкли и продолжали жить. Но сейчас Юи в трясине.
Что делать? Что делать? Она осознала и не могла уже остановиться. Ревность. Зависть. Отвращение. Отвергание. Ненависть. Из нее вырывались мерзкие эмоции.
А Халикакаб в теле Гото все смотрел пустыми глазами…
[Спасите!]
«Передача эмоций».
Ее чувства передались Аоки и Тайти.
Слава богу. Теперь она спасена. Ребята ее спасут. Эти двое не знают, где она, вообще ничего не знают, но обязательно что-нибудь сделают. Можно не тревожиться. Надежные друзья ей…
«Ты в кои-то веки стала полагаться на других?»
В голове вновь прозвучал голос Тинацу.
Настолько отчетливо, что она даже подумала на миг, уж не «передача эмоций» ли это. Но, конечно, нет.
Она не хочет проигрывать.
В этом она была уверена.
Пусть она уже проигрывает, пусть ей тяжело, пусть хочется плакать, пусть шансов на победу нет – все равно она не хочет проигрывать.
Она хочет быть сильной, сильной, сильной.
В сердце вновь вспыхнула жажда борьбы, и тут она вспомнила.
Больше она никому и ничему не проиграет.
Она ведь уже приняла это решение, верно?
И сейчас она должна была произнести вовсе не «спасите».
Юи встала.
Выставила вперед левую ногу и левую руку.
Подняла руку до уровня подбородка.
Чуть согнула колени, приняла стойку.
Напрягла мышцы живота и вперила яростный взгляд в Халикакаба.
– …Что…
– «Передача эмоций» страшная, ужасно отвратительная, но я уже решила, что не буду убегать. Мне есть чего стыдиться, но мне уже не страшно, если ребята узнают.
Надо же, и страх перед Халикакабом совсем ушел.
– Все выкладываются по полной. И я тоже буду выкладываться.
И Инаба, и Аоки, и Тайти, и даже Иори.
Вдруг она осознала нечто очень важное.
Лучшие слова, которые она должна была сказать друзьям, – не «спасите». И не «я постараюсь сделать все сама».
Скорее всего, лучшие слова – «давайте стараться вместе».
– …Что бы я ни говорил, результат вот такой… Аа… почему?..
Плечи Халикакаба, и так опущенные, опустились еще больше. Лицо, и так вялое, стало еще более вялым. …Он выглядел, как будто приуныл?
– …Возможно, так делать было неправильно… Я утомился, может, прекратить?.. А главное, стало скучно. Но прямое общение… аа, – Халикакаб кивнул, будто соглашаясь с чем-то. – Если так… не получится ли, что я как тот? О нет, я тоже стал интересным…
«Тот» – это он про Номера Два? «Стал интересным» – значит, Халикакаб тоже меняется?
– Тем не менее… Кирияма-сан стала сильной… Может быть, менее интересная, чем Аоки-сан… и именно этим интересная? В следующий…
– Ээй.
– Аа.
– Ты тут сам с собой разговариваешь? Ко мне у тебя еще есть дела?
Она могла нормально говорить. А думала, у нее на такое смелости не хватит. Может, у нее просто чувства притупились?
– Нет… уже… всё. …До свидания.
– …До свидания.
Она даже попрощалась. Кстати, Халикакаб на этот раз и поздоровался, и попрощался. Как будто они в хороших отношениях.
Халикакаб развернулся и вышел из автостанции.
Раздвижная дверь закрылась.
И тут же Юи села прямо там, где стояла.
– Аа… как же перепугалась!..
Она и помыслить не могла, что будет в одиночку противостоять Халикакабу. А у нее получилось. Ее охватило странное чувство удовлетворения. Но тут…
[Ффуф, слава богу.]
…произошла «передача эмоций».
[Где?!] [Где?!]
И тут же «передача эмоций» уже к ней от Аоки и от Тайти.
Вечно сующая всюду свой нос парочка. Хотя ведь это Юи попросила о помощи.
Наполовину в шутку она ответила мысленно:
[На ближайшей к моему дому автостанции.]
Ух ты, снова «передача эмоций».
…Это правда становится похожим на обычный разговор?!
Что, «передачу эмоций» можно так использовать?!
Юи хотела сказать им, что уже не нужно, но способов связаться с ними не было, так что она просто ждала. Несколько раз она пыталась передать эту мысль, но «передача эмоций» так и не произошла.
– Уфф… уфф… уфф… ты как, Кирияма?!
Первым прибежал Тайти.
…Она думала, что первым доберется Аоки, пусть даже из кожи выпрыгнет. Но увы.
Ну, он мог быть дома или где-то еще, или просто в ситуации, когда никак не мог добраться быстро. Или просто это в стиле Тайти – подбирать правильный момент?
– Это… извини, Тайти. У меня уже все нормально.
В деталях она собиралась рассказать о произошедшем, когда все будут вместе. Поэтому сейчас она объяснила очень коротко.
– Ясно… Да уж, сейчас он действительно часто появляется. Следующим буду я, или Инаба, или Нагасэ…
– Он сказал, что утомился, так что, может, больше не придет.
– …Утомился?
Тайти тоже нахмурил брови.
– Скажи, Тайти, – лелея в груди то важное, что недавно осознала, обратилась к нему Юи. – С тех пор, как Халикакаб начал эти странные феномены, все ведь выкладываются по полной, правда? Но я стараюсь меньше, чем остальные, поэтому решила, что буду стараться сильнее.
– По-моему, Кирияма, ты всегда очень старалась.
– Спасибо. Но вы все время чувствовали, что должны защищать меня, а не чтобы я вас защищала, правда?
– …Мм.
Тайти, пожалуй, можно было назвать необщительным, но, несмотря на это, читать изменения эмоций по его лицу было легче легкого. Забавный характер.
– Я решила, что так нельзя, поэтому не послушалась предупреждения Инабы и попыталась поговорить с Иори… и облажалась.
Ошибки необходимо признавать.
– Облажалась, говоришь… Я тоже облажался. Нагасэ… меня отвергла начисто.
Лицо у Тайти стало печальным.
– Я ничегошеньки не понимаю в Нагасэ… Поэтому, видимо, и сделать для нее ничего не смог.
– Это неправда, Тайти! Иори наверняка ждет от тебя помощи!
– Но, похоже, на самом-то деле Нагасэ ее не желает… Я ничего не могу…
– Тайти. Ты в последнее время чуток беспомощным стал, а?
Видимо, она сделала слишком сердитое лицо – Тайти даже вздрогнул.
– Раньше ты был понастойчивее.
Возможно, это спокойствие связано с тем, что Тайти вырос и стал больше думать об окружающих. Если бы он и сейчас носился, как дурак, всем было бы тяжелее. …Как он тогда пнул себя в главное место!
– Кстати, Тайти. Как ты вообще допустил, что с Иори в школе такое происходит?
– …Это…
Она попыталась задать наводящий вопрос и попала в яблочко.
Да, ситуация с Иори была очень серьезной. Возможно, даже более серьезной, чем Юи считала.
– Да, и я тут подумала… Тайти, ты сказал сегодня, что для Иори можно сделать только одно, «готовиться к презентации результатов кружка», но не чересчур ли это вяло?
Конечно, «пока Иори сама не попросит о помощи, слишком лезть в ее дела нельзя» – такой подход она тоже понимала. Но на это можно посмотреть и с другой стороны: в нынешней ситуации они оказались лишь наблюдателями. Возможно, внутренним проблемам Иори и не найти простого решения, но с внешними-то проблемами можно что-то поделать?
– Я очень хочу сделать что-нибудь для Нагасэ. Но не понимаю, чего хочет она сама…
Возможно, это так, но…
Конечно, в последнее время Иори непонятная, но…
Она понимала, что имеет в виду Тайти, но…
…но все равно как-то это раздражало.
– Я позорно облажался… Но… что мне делать?..
Бум.
– Ты, ты, ты, ты разнылся, как баба! Я тоже не знаю, что делать! Я старалась, а вышло ужасно!
Она не могла остановиться. Кровь ударила в голову.
– Раз облажался, то думай, что надо сделать, чтоб в следующий раз не облажаться!
Вообще-то это и к ней самой относилось.
– Ну, конечно, не мне тут проповеди читать! Но ты-то вообще только лепечешь не пойми чего! И я сама из-за этого истеричкой стала! Не заставляй меня это делать, дурак!
– …Угу. То есть… прости.
– Думаешь, если просто извинишься, я тебя прощу?! Думаешь, этого хватит?! Хотя в конце концов я, конечно… прощу!
– С-спасибо.
Что за выражение лица? На нем явно написано «Что, блин, она пытается мне сказать?».
Задним числом Юи поняла, что вела себя капризно, вываливая все, что думает. Несмотря на то, что совсем недавно так мощно облажалась с Иори. Правильно ли ей так себя вести? Или она ошиблась и…
– …Слушай, Кирияма.
В конце концов Тайти посмотрел Юи прямо в глаза. Пристально. Юи даже чуточку загипнотизировалась… Нет, это не любовь, ничего такого.
– Давай стараться вместе?
Аа, вот как.
Тайти тоже это понимает.
Не принимать старания от кого-то другого, не стараться в одиночку, а только вместе.
Это настоящее товарищество.
Юи Кирияма твердо в это верила.
– Давай… вместе.
Если Тайти, если все ее друзья будут стараться вместе, то и она сможет выложиться по полной.
– Нынешнюю Нагасэ я совсем не понимаю, и ситуацию, которая вокруг нее возникла, она, похоже, сама спровоцировала. …Но оставить ее так мы не можем.
– Не знаю, что лучше сделать для Иори. Слишком уж сильно влезать в ее жизнь тоже, наверно, будет странно. Но… что можем сделать, то давай сделаем.
Тайти светло улыбнулся Юи.
Она тоже улыбнулась в ответ.
– Я думал, что, раз она меня отвергла, то и сделать я больше ничего не могу, но… да, на самом деле могу все.
– Да! – энергично кивнула Юи, обрадовавшись этим словам Тайти.
[Юи! Я уже почти у тебя!]
Наконец-то «передача эмоций» от Аоки.
…Какого черта ты так поздно!
+ + +
Утром произошли ужасные вещи.
Придя в школу, она обнаружила, что ее парта вся исписана. Она это быстро стерла, так что нет проблем, но, пока стирала, никто ей не помогал. Все как будто боялись связываться. Может, если бы здесь был Тайти или Инаба, так бы не случилось.
До того она поругалась с матерью и сломала любимую заколку. Еще и эти внешние факторы… В общем, дела шли хуже некуда.
Именно такие дни притягивают к себе всякую хрень.
[Могу ли я убежать одна? Все так стараются. Значит, и я должна.]
Днем она услышала внутренний голос Химэко Инабы. А после уроков Инаба сама к ней подошла.
Момента хуже просто не подберешь, подумала она.
Сейчас она пребывала в мрачной, черной меланхолии.
– Иори. Объясни, что происходит? Это уже давно так разрослось, что я не могу смотреть сквозь пальцы.
– Тогда почему спрашиваешь только сейчас?
Так она спросила. Хотя это скорее допрос.
Она хотела сказать вовсе не это.
Но вернуть это она уже не могла.
От одной ее короткой фразы лицо Инабы исказилось.
Похоже, и Инаба несовершенна. От нее исходило ощущение неуверенности. Возможно, сегодняшняя Инаба – слабая.
– Сейчас ты можешь такое говорить. Прости. Но я тоже не понимала. Не знала, что в такой ситуации делать. И потом, ты очень сильно изменилась…
Очень сильно изменилась.
Изменилась.
Изменилась ли?
Она спросила Инабу:
– Ну, и что будем делать?
Почему она выбрала эти слова? Будь она всегдашней собой, она бы так не сделала. Она уже не может стать всегдашней?
– Иори, расскажи мне, что ты думаешь на самом деле?
Внезапно, стиснув зубы, Инаба пошла в атаку.
– …Даже если я не скажу, ты все равно узнаешь. Через «передачу эмоций».
– Все это только фрагменты. Отдельные кусочки, по которым полную картину не понять. Поэтому я хочу, чтобы ты рассказала все.
– С какой радости я должна выкладывать все тебе?
На лице Инабы отразился шок. «А… нет»… – вырвалось у нее. Инаба разваливалась на глазах. Все-таки она хрупкая. Была хрупкая. Больно. Больно. О нет.
Инаба, дрожащая, готовая вот-вот расплакаться, отчаянно мотала головой. Инаба решила больше не слушать? Или пытается снова прийти в норму?
– Иори… Ты меня уже выручала. Поэтому я хочу выручить тебя. Может, «выручить» звучит немного высокомерно, но тем не менее.
Инаба сжала кулаки и продолжила:
– Мы ведь подруги? Мы должны помогать друг другу? Поэтому ты ведь хочешь, чтобы тебе помогли?
– Не навязывай мне свои ценности.
Решительно заявила.
– Что еще за «не навязывай»! Ты же должна понимать…
В голосе Инабы слышался гнев.
– «Ты же должна понимать»… Именно это и есть навязывание, нет?
– Ты… да что с тобой такое?! Это же не в твоем характере, говорить такие вещи?! Ты более… другая!
Не в ее характере говорить такие вещи.
Более другая.
Другая.
Другой она быть не может.
Не может больше ладить, поэтому и «другой» быть не может.
Инаба вся разволновалась.
– Ты правда странная, а?! Тайти тебе признался, а ты его отшила! Конечно, я понимаю, сейчас происходит «передача эмоций», необычная ситуация. Мне самой страшно. Больно. Я устала. …Но все равно почему так уж необходимо было отшивать Тайти? Ты же его любишь…
Вот поэтому, именно поэтому.
[Навязывает.]
– …А? – вырвался у Инабы глупый возглас.
«Передача эмоций» от нее к Инабе.
Вскипели черные-черные-черные эмоции.
Если Инаба хотела, чтобы она выложила всё – что ж, давай так и сделаем. «Ты просто вымещаешь на ней злость», – шепнул внутренний голос, но она его проигнорировала.
– Это ты ведешь себя непонятно. Всегда твердила, что мы с Тайти должны быть вместе, силком нас сводила, – хлестнула она Инабу. – Все твердила, твердила, что мы с ним должны быть вместе, а потом вдруг такая «Ой, я его тоже люблю».
– А… а…
Инаба дрожала всем телом. Обхватила себя руками, точно замерзла.
– Теперь я сказала, что не буду с ним встречаться, и тебе опять не нравится. Да что с тобой? Чего ты вообще хочешь?
Стараясь не замечать бревна в своем глазу, она продолжила:
– У тебя пуля в башке. Подстегиваешь чувства других, сама же им исподтишка мешаешь. Что за ерунда? Ты о моих чувствах вообще думала? О чем вообще думала?
Всегдашняя она могла бы такое сказать? Отвратительная – иного слова сейчас к ней и не подберешь.
Инаба рухнула на колени.
[Прости меня прости меня прости меня прости меня прости меня прости меня]
Она услышала внутренний голос Инабы.
Раскаяние. Сожаление. Вина. Угрызения совести. Прости. Прости. Прости.
Ей передавались чувства Инабы.
Больно. Горько. Печально. Грудь словно разрывается. «Не волнуйся, все хорошо», – хотелось сказать ей.
Но она не сказала. Уже не может так сказать. Нынешняя она – не может.
И тут ей передалась мысль Тайти, которого здесь не было.
[Я сражаюсь не в одиночку. Ради Нагасэ я должен сделать все, что в моих силах.]
Горячо. Слепяще. Величественно.
И от этого ей стало еще горше, еще больней.
Она хотела, чтобы он это прекратил, правда.
Она недостойна такого отношения, не готова к нему.