Глава 405. Выживание

— Кхм... кхм.., — кашель разносился по тесному трюму.

— Проклятая... кхм... температура, — промокший до нитки Оливер съежился в углу, обхватив себя руками. На нем была лишь одна рубашка, и он дрожал от холода.

Он чувствовал себя так, словно попал в ледяной погреб. Окружающий металл излучал невыносимый холод, и он почти потерял чувствительность в ногах.

Масляная лампа перед ним давала лишь жалкое тепло. Тепло, которое чувствовала его ладонь, поднесенная к лампе, казалось призрачным.

Оливер дрожал — от холода, а не от страха.

Здесь было безопасно. Жуткие фикусы окружали реку, и Оливер видел, как они расправлялись с теми, кто их тревожил. Словно сотни змей, они опутывали, сжимали, вонзались в плоть и высасывали жизнь... Ни одно чудовище не осмелилось бы приблизиться сюда, кроме самих этих чудовищ.

— Но... но... но здесь... как... в ледяном аду, — пробормотал Оливер, стуча зубами, и оглядел трюм.

Это помещение, вероятно, когда-то было каютой матросов или чем-то подобным, но следов использования не было. Остались только железные каркасы двухъярусных кроватей, без матрасов и одеял. Иначе продрогший Оливер мог бы хотя бы вытереться и укутаться.

Ржавые, облупившиеся стены напоминали прибрежные скалы. Единственный круглый иллюминатор был закрыт пальто Оливера, чтобы не привлекать внимание существ снаружи.

Оливер шмыгнул носом — он тоже почти потерял чувствительность. Даже не глядя в зеркало, он знал, что его нос наверняка красный, как у клоуна.

Он с трудом продержался в этом ледяном трюме около пятнадцати минут, а затем почувствовал, что нос заложило, а кашель усилился.

Оливер понимал, что происходит — он заболевает.

Заболеть в глубине болота — не лучшая идея. Он мог потерять силы, впасть в кому и умереть в неведении.

К тому же...

Оливер посмотрел на свое плечо. Нос загораживал часть обзора, и в темноте было трудно разглядеть рану, но стоило ему дотронуться, как он почувствовал липкую, похожую на сопли, жидкость.

Рана гноилась.

Возможно, этот костяной нож был проклят...

Оливер погрузился в мрачные мысли и больше не мог сидеть на месте. Понимая, что бездействие может привести к печальному концу, он, стиснув зубы, поднялся.

Корабль, скорее всего, был безопасным местом. Он мог найти теплую одежду и еду, а может, даже и лекарства...

Надежда на выживание заставила Оливера толкнуть скрипучую дверь каюты. С масляной лампой в руке он пошел по темному коридору, где эхом отдавались звуки его шагов и журчание ручья.

Когда-то Оливер несколько недель проработал матросом, но потом, к сожалению, ему пришлось оставить палубу из-за морской болезни.

Он знал, где искать самые ценные вещи — в каютах первого класса и капитана на верхней палубе.

Но сейчас ему нужно было выжить, а не искать сокровища, поэтому он не собирался подниматься наверх — по крайней мере, пока.

Судя по всему, это был океанский лайнер, что объясняло ряды дверей по обе стороны коридора. Оливер не понимал, как этот огромный корабль оказался в глубине болота, но он точно был без пассажиров во время своего последнего плавания. Иначе Оливер нашел бы на этом ржавом, пролежавшем здесь не меньше десяти лет, судне человеческие останки.

Чтобы сэкономить силы, Оливер, минуя каюты, направился к камбузу или столовой, которые должны были находиться на этой палубе.

Столовую было легче найти, так как она обычно вмещала более ста человек и была довольно большой и заметной.

Красно-коричневые стены, изъеденные слоями ржавчины, делали коридор похожим на внутренности какого-то гигантского существа.

Бесшумно передвигаясь по коридору нижней палубы, Оливер довольно быстро нашел столовую по едва различимой табличке.

Столовая напоминала таверну. Столы и стулья были свалены в левой части помещения, среди разбитой посуды и бутылок, словно корабль когда-то сильно кренился.

Оливер не надеялся найти какие-то деликатесы. Корабль был заброшен как минимум лет пятнадцать! Любая еда за это время должна была превратиться... превратиться...

Что ж, Оливер видел много испорченных продуктов, но никогда не видел еды, пролежавшей пятнадцать лет. Обычно он подбирал что-нибудь "посвежее" и делил с Джоанной.

Войдя в столовую, Оливер направился к предполагаемому местонахождению камбуза, но по мере приближения его охватило беспокойство.

На прогнившем полу он заметил много одежды, обуви и брошенных чемоданов... Этого не должно было быть на пустом корабле...

Может, вещи принадлежали команде?

Оливер старался не поддаваться панике и убеждал себя не думать о плохом. Он толкнул дверь, ведущую в камбуз.

Звук ручья стал громче, доносясь через пробоину в борту.

Тревожная тишина рассеялась, и Оливер, слегка успокоившись, вошел.

Он пытался не думать об этом, но среди разбросанных вещей, как и среди столов и стульев в столовой, были кости — коровьи, бараньи, свиные и еще какие-то, которые он не смог определить.

Оливер застонал.

На корабле были пассажиры, когда он потерпел крушение...

Вспомнив каюты, мимо которых он проходил, Оливер почувствовал, как его тело деревенеет.

И пассажиров было много.

Оливер боялся обернуться, ему казалось, что за его спиной, у входа в камбуз, бесшумно стоят чьи-то тени.

Он не знал, стоит ли ему поворачиваться. Он думал, что ему просто кажется, но в то же время ему слышалось чье-то дыхание.

Простояв так несколько минут, Оливер медленно обернулся — все оставалось на своих местах.

Оливер сделал несколько глубоких вдохов и, не смея больше задерживаться, схватил несколько нераспечатанных консервных банок из шкафчика, подхватил лампу и бросился обратно в каюту в конце коридора.

Дверь захлопнулась, банки с грохотом упали на пол и покатились по трюму.

Оливер тяжело дышал, стирая со лба холодный пот или воду. Он сделал несколько шагов, а затем резко обернулся, пристально глядя на дверь.

Минута, две... Только когда жар и напряжение спали, а холод вернулся, Оливер убедился, что за ним никто не гонится.

После первого раза Оливер уже не так боялся исследовать корабль.

Он старался не думать о том, куда делись пассажиры, вернулся в столовую, пробормотал молитву за упокой их душ, собрал из чемоданов еще какую-никакую сухую одежду, нашел в камбузе керосин и уголь, забрал оставшиеся консервы и вернулся в свое убежище.

Он не стал тревожить каюты по обе стороны коридора. Ряды дверей, похожие на гробы, напоминали ему фикусовый лес за бортом.

Закрыв дверь и оставив лишь небольшую щель для вентиляции, Оливер подошел к куче угля, облил ее керосином и дрожащей рукой чиркнул последней спичкой.

Горящий огонь принес тепло и надежду. Оливер расслабился и сел перед ним.

Теперь ему не нужно было ждать смерти.