Том 2. Глава 7. Подготовка к наступлению
10 МАЯ, 1925 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ
Магический майор Таня фон Дегуршафф продвигается с угрюмым выражением лица. Нет, она вынуждена продвигаться. Как имперскому солдату, ей следует получать удовольствие от атаки вглубь вражеской территории с избытком эмоций, но у Тани на уме лишь естественное человеческое желание не умереть.
Наверное, для вынужденной атаковать по стечению обстоятельств такая мысль неизбежна. Умело применяя формулы и разрывая врагов на кровавые ошмётки, Таня выкладывается на полную, так что, по крайней мере, внешне она — абсолютно бесстрашный полевой майор, возглавляющая атаку.
— Рассредоточиться! Рассредоточиться!
— 4-й, Лис Три, Лис Три!
— Твою мать, 13-й подбит!
— 1-й — 10-му и 11-му. Прикройте его! Затем поторопитесь доставить его в тыл!
Это — радиообмен её воинской части. Солдаты не так спокойны как обычно. Не такая уж и редкость для них — говорить расстроенным голосом во время операции, но вот перепалка напряжёнными, безумными ругательствами необычна для бывалого 203-го воздушного магического батальона.
— Тем не менее, не так уж это и удивительно, — смотрит она вверх в небо и погружается в мечты о том, как мутузит голову Существа Икс кулаками.
Если Бог существует, он должен быть некой сущностью без гибкости мышления, вроде злого компьютера, — на этой мысли она заставляет себя заблокировать любые умственные усилия, которые не способствуют выживанию на поле боя, и сосредотачивается на боевых манёврах.
Небо переполнено снарядами, слово «забито» тут и близко не подходит. Будто проливной дождь или град, железо вместо того, чтобы падать сверху, выстреливается с земли. Просто тонны железа. Поистине зверское количество железа припадает на одну цель. Если этот непрекращающееся зарево перестрелки во тьме символизирует человеческую деятельность, тогда могу заявить, что цивилизация развивалась отчасти в совершенно неправильном направлении.
Ад находится на Рейне. Сегодня тут проходят испытания чистилища.
Именно здесь человеческая жизнь стоит меньше всего. Нет, минимальная цена обновляется ежедневно после достижения нижнего ценового лимита на этой ближайшей к аду станции. Именно здесь бог мёртвых и злые духи набивают капитал. Мир, где человеческие жизни обесцениваются ужасающими темпами по отношению к свинцовым пулям. Чистилище, где грань между жизнью и смертью тоньше всего.
Выдающиеся маги — не исключение из данного правила. Маги испуганы чисто внешне, но Рейн — кладбище и для них.
— Фея 01 — КП, мы полностью окружены. Долго не продержимся. Какова обстановка?
Только маги испытывают трудности с нанесением повреждений на высоте восемь тысяч футов. Для истребителей такая высота даже довольно-таки комфортна.
Вдобавок разрывные снаряды, которыми стреляют по этим самолётам, и плотная завеса зенитного огня могут с лёгкостью убить мага.
Маги устанавливают магические стены примерно на расстоянии метра от тела в виде защитных плёнок.
Если это их защитит, то они нисколечко не пострадают. Но пусть и магические, эти стены не такие уж и прочные.
Самый мощный одиночный выстрел, от прямого попадания которого может защитить защитная плёнка — 12.7-мм.
Разумеется, все маги немного различаются, но при атаке со сплошным поражением даже лёгкое стрелковое вооружение способно ослабить и пробить защитную плёнку. Если сосредоточиться на защите и влить в неё больше ресурсов, плёнка может выдержать примерно до 40-мм.
Даже предположив такой уровень защиты, невозможно выдерживать прямые попадания крупнокалиберных снарядов. К тому же при их попадании маги могут оказаться контуженными и неспособными положиться на скорость для уклонения.
В качестве последнего средства маг может наложить прямо на собственную плоть оборонную оболочку подобно броне, такой же крепкой, как можно подумать. Но поскольку от закона сохранения импульса никуда не деться, сотрясение от удара всё равно будет.
Даже будучи рассеянным, сотрясение внутренних органов от прямого попадания 120-мм сделает мага беспомощным. Даже если ему повезёт, и он лишь потеряет сознание, то всё равно упадёт. И большинство из них, скорее всего, превратятся в фарш на месте падения.
К добру или нет, моя сфера, Элиниум Модель 95, способна отразить снаряды вплоть до 88-мм своей защитной плёнкой. Теоретически она также может создать оборонную оболочку, выдерживающую снаряды калибром вплоть до 120-мм. Я не горю желанием проверять это.
Только исследователи захотят проверить бронежилеты в реальном бою. А люди, вынужденные использовать их — никогда.
К тому же когда моя сфера блокирует выстрел, фактор высокоплотной интерференции рассеивается в округе и затрудняет использование магии в обширной области. Данным эффектом можно воспользоваться, чтобы сделаться почти необнаружимой. Проще представить это как установку радиоэлектронного подавления на полную катушку.
Наверное, ночью чрезвычайно трудно заметить летающие объекты при помощи оптических приборов.
Разумеется, поскольку она так похожа на меры радиоэлектронной борьбы, интерференция служит явным индикатором сама по себе.
Раз радар засвечивает, то там, очевидно, что-то есть.
Таким образом, ситуация не годится для скрытных манёвров.
Однако если нас обнаружат, но не смогут засечь, то наводящиеся снаряды или залповый огонь не будут представлять угрозы, так что прорваться на высокой скорости и слегка их потрепать — отличный плащ-невидимка.
Его огромный, критически важный побочный эффект — мои психологические страдания, но я ничего не могу с этим поделать.
— Вторая фаза сейчас завершится. До тех пор, пока не будет дан приказ на третью фазу, каждому подразделению следует продолжать обозначенные оперативные манёвры, — зашумлённое радиосообщение.
Он не только закодирован, этот радиообмен между магами посредством сфер использует особый формат с направленными волнами. При помощи этой системы едва ли можно вести разговор, поэтому на деле она служит лишь для практичной связи.
Оставшаяся в воздухе высокая плотность магии создаёт пронзительный шум.
Ненавижу, что мы обязаны снять наблюдателей Республиканской армии, когда нам неизвестны даже позиции своих солдат. В конце концов, мы служим арьергардом, выступающим — или, скорее, врывающимся — на вражескую территорию.
Как только весь ТВД зашевелится, и начнутся крупномасштабные манёвры, важно будет скрываться. Хоть мы и отступаем под покровом ночи, независимо от того, как это прошло бы с дивизией, проводить такое с группой армий — совсем другое дело.
Сколь бы мобильной и оперативной моя группа превосходных магов ни была, численности наших сил недостаточно, чтобы охватить всё пространство Рейна.
А с одним слегка недоукомплектованным расширенным батальоном обычные методы были бы невозможны.
Вот поэтому-то у нас и имеется этот отвлекающий план — используя разведку боем, убедить врага, что мы затеваем наступление. Генеральный Штаб заключил, что будет невозможно скрыть активизацию железнодорожной сети, сопровождающую крупномасштабные манёвры в ТВД, поэтому они, наоборот, намеренно распространяют дезинформацию о ней: «Империя перемещает припасы и войска, готовясь к крупному наступлению».
Если бы я не слышала об этом, когда встретилась с генералом фон Зеттюром, то и сама бы поверила — настолько много усилий они вложили в эту утку.
В столице офицер по связям с общественностью сослался на «крупномасштабную операцию», пусть и в неофициальной обстановке.
Ходили слухи о «крупной операции на Рейнском фронте».
А также припасы спешно перевозились туда-сюда по железной дороге. Это — хитрое масштабное отступление, разработанное, чтобы выманить и уничтожить врага. Нам необходима уйма материально-технических ресурсов. А доклады по Арину тщательно цензурируют.
Благодаря этому мы даже самых информированных людей убедили в том, что движение с имперской стороны — это подкрепления для подавления восстания в Арине. Империя, краснея, признаёт, что ей не удалось успокоить ситуацию. Те части истории, которые не смог сдержать строгий приказ молчать, превратились в слухи о том, что контроля удалось достичь лишь для вида. Жёсткий план обманом заставляет людей поверить в ложь.
У нас недостаточно данных, чтобы предугадать, как это воспринимает Республика, однако люди склонны верить в то, во что хотят верить, поэтому, полагаю, мы можем рассчитывать на некоторые результаты.
Даже так, она, скорее всего, подозрительно относится к тому, что Империя, предположительно испытывающая проблемы с тыловым обеспечением, начинает отчаянное наступление ва-банк. Но не могу поверить, что мы и в самом деле надули её даже при всех её подозрениях.
Уловка сработала блестяще, и Республика, похоже, даже насторожилась насчёт нашего отчаянного наступления. Самые элитные маги Имперской армии провели разведку боем на беспрецедентно глубоком уровне и встретили внушительное сопротивление Республиканской армии, в точности как Империя и хотела.
Посему Таня со своим батальоном, изображающая отчаянное нетерпение Имперской армии, должна вытащить эту миссию обманной разведки боем, невзирая на потери.
А доклад о том, что Республиканская армия начеку насчёт глубокого проникновения разведки боем стал музыкой для ушей членов Генерального Штаба Имперской армии. — Они купились на это, — подумали они, успокоенные хорошими новостями, — и теперь отступающим войскам не придётся беспокоиться о том, что им надерут зад.
Может Таня и штабист, но она сражается за свою жизнь на поле боя и думает об ужасных вещах вроде улыбки на лице Существа Икс.
Чтобы не дать врагу выяснить, что это уловка, батальон вынужден проводить эту миссию разведки боем, невзирая на жертвы.
203-й воздушный магический батальон растянут вдоль фронта, служа приманкой и прикрытием для отступления, дабы враг не осознал, что наши отходят.
Позади нас они, вероятно, изо всех сил стараются переместить неуклюжие полевые орудия в тыл. Как только эта фаза завершится, отступит пехота. Полевые инженеры уже поставили западню. Мы рассчитываем, что перемещение будет завершено в пределах нескольких часов. Посему моя воинская часть застряла под вот этим обстрелом, выигрывая нашим время.
Задача разведки боем, столь часто проводимой на этом фронте — выяснить позиции сил врага и его оборонительные приготовления. Поскольку обе стороны рассматривают разведку как знак надвигающегося крупного наступления, тот, против кого она проводится, скорее всего, отдаст приоритет сокрытию собственных войск и не станет перемещать резервы агрессивно.
Раз это выиграет время, необходимое отступающей Имперской армии, Таня и её батальон обязаны начать атаку. Вот что им приказано делать.
Разумеется, для того, чтобы не позволить нам собрать разведданные, Республиканская армия тепло приветствует нас плотным зенитным огнём. Вдобавок, поскольку мы столкнулись с перехватом так далеко от базы, наши шансы на безопасное возвращение будут не особо высоки. Фактически, показателем того, действительно ли это разведка боем или нет, служит количество потерь атакующей стороны.
— Фея 08 — Фее 01. Я подбит. Намерен отступить.
Выбывание из строя парня, летящего рядом со мной — отнюдь не редкость. Что до эффективности собственно вражеского перехвата, пока мы засвечиваем их радар, у них нет ни шанса использовать залповый огонь.
Напротив, при наличии умелых операторов РЛС, корректирующих огонь, они, скорее всего, смогли бы вести перехват куда эффективнее.
Но Республиканская армия, склонная полагаться на радиолокационное наведение и залповый огонь магов, ужасна в визуальном бою.
Основная причина того, что мы всё равно получаем урон — сугубо количество железа, которым они забрасывают нас.
Даже паршиво нацеленными выстрелами можно попасть при достаточном их количестве. Это попросту ужасно.
…Глядя на это расточительство, я осознаю, что мне следовало скупать акции компаний по производству боеприпасов. Нет слов, чтобы описать, как я сожалею об этом просчёте.
Пусть они и расходные материалы с низкой единичной стоимостью, а посему не особо прибыльные, если ими вот так разбрасываются, то производители, должно быть, гребут деньги лопатой. Я вкладывала жалование в природные ресурсы, думая, что прибыль на боеприпасах склонна оставаться низкой, но это, пожалуй, было ошибкой.
— Это 01, поняла. 06, 09, прикройте его. Я пальну два выстрела, так что отходите за это время.
Сделанного не воротишь. Обдумывая вывод, сделанный мною ранее, я решаю, что должна намотать на ус то, что узнала.
Вот она, моя конструктивная ориентация на будущее. Важно всегда иметь позитивный настрой.
Так или иначе, прямо сейчас мне необходимо заполнить дыру, оставленную моим раненным подчинённым. Само собой, будет лучше, если я смогу избежать опасности. Так правильный ли поступок — не прикрывать его из-за боязни опасности? К несчастью, ответ — «нет».
Дилетанты склонны бояться любой опасности, которую видят. Они беспокоятся, что если что-нибудь сделают, то случится нечто ужасное, поэтому застывают на месте.
Итак, дилетант опасается, что выстрелив, выдаст своё местоположение. Конечно, может он и прав в том, что некоторая опасность существует. Но всё равно это лишь ход мыслей дилетанта.
Если ты не делаешь ничего, значит, теряешь возможность сделать что-то.
Чего люди должны бояться больше всего — так это упустить прибыль. Если я в данной ситуации предложу отступающему эскорт, то присоединю к нему двух своих подчинённых в качестве прикрытия. Таким образом, у нас имеется группа из трёх человек. Даже если я пальну два выстрела для прикрытия, в небе всё равно полно прожекторов и дыма от разрывающихся снарядов. Сомневаюсь, что кто-то заметит пару выстрелов посреди всего этого.
Раз уж на то пошло, я могу рассчитывать, что двое сопровождающих вызовут отличную реакцию в качестве приманок. Иными словами, внимание врага сосредоточится на них, пока они отступают. Если я, взяв на себя небольшой риск, смогу избежать опасности, тогда, естественно, это рациональный выбор. И у них есть неплохие шансы добраться до безопасной зоны, так что, говоря в терминах теории игр, это не так уж плохо. Это не игра с нулевой суммой, в конце концов.
Чудеснее всего то, что если я отправлю приманки под предлогом предоставления прикрытия отступающему солдату, то смогу извлечь выгоду для себя, одновременно заботясь и о подчинённых. Шансы на то, что подбитый идиот будет спасён, возрастут. Вот он: обоюдовыгодный сценарий.
— Командир, это слишком опасно.
Само собой, мои люди — профи, так что они осознают опасность. Они не хотят служить приманками. Это опасно. Я прекрасно понимаю, почему они захотели выразить протест.
— У нас нет выбора. Время поджимает. Сделайте это.
Но ой, какая досада. Нет, мне, наверное, следует сказать, счастье — для меня. Это армия, а я — старший командующий офицер для своих солдат.
Разумеется, когда она вспоминает, что в первую очередь, основная причина, по которой она застряла тут, страдая — потому что это армия, то сожалеет. В столице её непосредственный начальник генерал фон Зеттюр строго, в письменной форме, приказал ей действовать под личным командованием генерала фон Рудерсдорфа.
Приказ пришёл сверху официально, в соответствующем порядке. Иными словами, поскольку у меня есть приказ от генерала фон Рудерсдорфа, то мне не остаётся иного выбора, кроме как принять его и служить тут прикрытием для отступления. Этот мир весьма просто понять.
— Это напряжённая миссия, но я знаю, что она тебе по плечу.
— Верхи очень сильно рассчитывают на тебя.
Уверена, он лучше всех умеет затыкать рты в мягкой манере. Должно быть так и есть, раз уж мне не удалось уговорить его внять моим возражениям. Возможно, это недопонимание, но лучше быть пессимисткой и готовиться к худшему.
Итак, как только подготовлюсь, словно пессимистка, стану оптимисткой. В идеале я хотела бы выстроить с Генеральным Штабом обоюдовыгодные отношения. В первую очередь, не думаю, что у меня плохая репутация в качестве штабного офицера.
— Тогда существует весьма большая вероятность того, что меня туда отправили, исходя из военной необходимости, — прикинув это, Таня слегка ухмыляется, — да, возможно, я зря так сильно переживала.
Наверняка это просто мои начальники хотят вырваться из нынешнего положения на войне. Как только представится возможность, хочу снова поработать с обоими генерал-майорами. Если возможно, мне бы хотелось переговорить с ними. Разумеется, сперва я должна выбраться отсюда. Будущее важно, но прямо сейчас, выживание куда важнее.
Я быстро заряжаю интерференционную формулу из вычислительной сферы в пулю. Я устанавливаю перед своими солдатами оборонную оболочку, чтобы защитить их от абсурдного количества выстрелов, летящего в нас.
Перекрывая линию огня, я временно обеспечиваю им укрытие. Другими словами, даже кретины-Республиканцы смогут понять, что я использовала интерференционную формулу, чтобы воздвигнуть некое подобие стены, блокирующей их выстрелы. Естественно, они осознают — позади неё что-то есть.
И на том этапе большая часть града пуль будет нацелена туда.
— 01 — 06-му и 09-му. Шевелите булками. Она долго не продержится.
Как бы там ни было, если приманки двигаются слишком медленно, то и просуществуют недолго, однако мне необходимо привлечь внимание врага к чему-нибудь кроме меня.
— Пошёл, пошёл, пошёл!
— Вас поняли, удачи.
— Ага…храни вас Господь.
К своей досаде, вместо «пусть вам всегда сопутствует удача» или чего-то вроде того я говорю какую-то непонятную ерунду о защите Господней. Мне хочется плакать, но без Элиниум Модель 95 мою защитную плёнку снесёт в мгновение ока, и я буду уничтожена, с оборонной оболочкой и всем прочим.
В определённом смысле, Существо Икс — как потребительский кредит. Мне не хочется занимать и не следует, но я вынуждена. Ааа, выкуси.
Единственное оружие, способное перехватить нас на высоте восьми тысяч футов — зенитные пушки, но если в меня попадёт одна из них, добром это не кончится.
— КП — «Фее». Доложите о потерях и положении.
— Фея 01 — КП. Половина из нас уже вне игры. Пока что мы достигли половины запланированных цифр. Ищем тот оружейный склад Республиканской армии, но не можем найти.
Благодаря этому даже мой батальон крутых магов теряет много людей. Никто не погиб, но, вероятно, немало из них никогда не вернутся на фронт. Я рада, что была честна насчёт «постоянной опасности», когда производила набор.
Если бы меня обвинили в недобросовестной рекламе, я предала бы первый принцип продаж, рождённый современной эрой: честность. Я не такая дура, чтобы считать, что могу провести рынок, крича о «неправильной маркировке». Нехватка веры в трастовую экономику ужасает, просто ужасает.
Блин, полагаю, мне стоит вздохнуть с облегчением. А может мне стоит сокрушаться, что лишь из-за подрыва завода в Дакии все расслабились и убедили себя в том, что если кто и сможет разнести вражеский склад боеприпасов, так это 203-й воздушный магический батальон?
— Это КП, вас понял. 01, у меня для вас плохие новости.
Не то чтобы я верила в удачу, но припоминаю, что мои предшественники подчёркивали её как фактор. По-видимому, когда великий Мацушита* набирал людей, то спрашивал, удачливы ли они или нет. До того, как меня бесчеловечно отправили в этот безумный мир, я этого не понимала.
Но теперь понимаю. Может, это лишь вопрос теории вероятностей, но удачу стоит исследовать.
— Что там?
— Группа магов размером с батальон на максимальной дальности действия наших радаров быстро приближается к Рейнскому фронту. Не подпускайте их до окончания фазы три.
— …Фея 01, вас поняла. Мы будем сдерживать их. Что-нибудь ещё? — подавляя бурлящую ярость, я еле-еле удерживаю деловой тон. Они это говорят так просто.
Может, я и сказала «сдерживать их», но мы, по сути, проводим разведку боем силами двух рот. Мы не в тесном строю. Вдобавок, один лишь пролёт над укреплёнными позициями потребует от нас много сил.
Напротив, перехватывающая сторона полна энергии. Воздушное пространство, в котором мы летим над огневыми позициями, для них родное, так что пока их непредумышленно не подобьют, беспокоиться о таком им не придётся.
Для их нервов это, должно быть, куда легче.
Мы, может, и элитная группа, но сомневаюсь, что наши противники из тех, что бездумно говорят «есть, сэр», получая приказ перехватить нас.
В конце концов, они — батальон, который наскребли с поверхности, чтобы помешать нашей разведывательной миссии.
Само собой разумеется, что они — отборный отряд. Я не хочу умереть, наивно веря в то, что мои враги — кретины. Единственный способ выжить — готовиться, словно пессимистка.
— Вам разрешается немедленно прервать свою миссию разведки боем.
А затем, хм, интересная штука — иметь разрешение.
Разрешение прервать миссию вот так дают нечасто — это факт. Наверняка сейчас, когда нам дали приказ сдерживать врага, если отступление проходит по графику, то прерывание этой миссии — один из вариантов ограничить дальнейшие потери.
Поэтому для начальства кажется рациональным позволить его. Но хорошенько подумаем об этом. Я определённо не отступлю. Или, скорее, небольшое размышление говорит мне, что военная практичность — это ловушка.
Если кто-то предлагает мощёную дорогу прямиком в ад, пусть даже с добрыми намерениями, то будет куда безопаснее свернуть и проехаться пустошью.
— …Надеюсь, это не потребуется.
Я не дилетантка. Как особа с экономическим складом ума, ценящая рациональное мышление, я проходила через тренировки не просто так. Я не была создана по спецификациям некоторого несговорчивого субъекта вроде Существа Икс. Могу поклясться в этом честью разумных победителей эволюции, выживших, как самые приспособленные — «Гомо сапиенс».
— Что? Что ты имеешь в виду?
— Суть разведки боем — узнать возможности вражеского перехвата. Если мы прервём её сейчас, то рискуем раскрыть, что задача нашей миссии — ввести в заблуждение.
Если хитрость с сокрытием отступления при помощи разведки боем раскроют, арьергарду придётся выигрывать время и стоять до последнего. Если нам не удастся выиграть время, это конец. Ныне организованное отступление сухопутных войск обратится в хаос, и их растопчут.
По данной причине мы должны колебаться даже передавать подобный разговор, пусть он и шифруется.
Единственный выбор для Тани — дать всем им продолжить скорейшее отступление. Вероятно, приказавшая сторона скомандовала бы арьергарду выигрывать время, даже если тому пришлось бы за это буквально лечь костьми. Будь я на месте отдающего приказ, то тоже не колебалась бы так поступать. Это логично. Если и имеется проблема с данным планом, она в том, что это приказывают мне. Черт подери.
Так или иначе, увести этот батальон лишь для того, чтобы вся Республиканская армия на Рейнском фронте гналась за нами — куда тупее.
Иными словами, учитывая риск, мы можем лишь оставаться на месте. Я из тех людей, которые знают, что не инвестировать из-за страха перед крохотным риском — дурость. Самое главное — прибыльность.
— Поскольку мы не можем дать им обнаружить это, пока фаза три не завершится, единственный имеющийся у нас вариант — вынести это подразделение перехвата и продолжить свою миссию.
— …Вас понял. Скажу им, чтобы двигались как можно быстрее.
— Спасибо. Храни вас Господь.
В конечном счёте, меня успокаивает, что КП идёт навстречу. Честно говоря, это так сурово. А теперь, ради выживания, я стану смелой и сделаю всё возможное, чтобы не проиграть этому аномальному миру.
Я не намерена жертвовать собой ради приказа, я должна продолжить полёт даже после того, как больше не смогу сосредоточиться, а моя воля будет почти сломлена. Я сражаюсь за свою жизнь, и этим всё сказано.
— Ладно, все солдаты, внимание. Нас направляют в бой против магов. Преподадим же урок дуракам, бросившим нам вызов.
Блин. Вы могли наслаждаться перерывчиком в тылу, однако пришли бросить нам вызов? Лично мне трудно одобрить подобное отношение, ведь я знаю, что неоплаченные сверхурочные не особо повышают производительность труда. С чего бы вам по собственной инициативе вступать в такое геморное сражение?
Я — миролюбивая особа, так что это доставляет мне боль. Наверняка нет никого, кто любил бы людей больше меня. И тем не менее. Редко кому приказывают убивать их столь же часто, как мне. Как рациональной, мыслящей личности, мне было бы неловко проклинать свою судьбу. И всё же, ощущаю какую-то абсурдность.
Кажется, будто чванливая рожа Существа Икс вот-вот появится где-то у меня в подсознании, со всей самовлюблённостью трансцендентного бытия. О Боже, если ты существуешь, ты точно конченый ублюдок.
Обстоятельства и впрямь складываются не так, как хотелось бы. Я лишь хочу жить спокойной жизнью.
В этот день ничто не выглядело особо необычным. Любой сказал бы так: «Это был нормальный день». Нет, это был нормальный район боевых действий.
Если что-то и выделялось, так это что там присутствовало несколько военных наблюдателей из Содружества для укрепления дружественных отношений. Но этого недостаточно, чтобы считаться отклонением, когда эмоции у всех на нуле.
После беседы за обедом с большими шишками, ревизоры под руководством одного из наших офицеров начали свою инспекцию. Хорошо это или плохо, но солдат подобное не интересовало. Они настолько устали, что им было плевать, поэтому они выкинули это из головы и отправились спать.
В тот момент третий магический батальон 22-й дивизии Республиканской армии уже набирал высоту. Будь то сон на земле или полёт в небе, солдаты хранили верность своему долгу… Для нас, магов, поднявшихся по приказу на срочный вылет, защита крепкого сна братьев по оружию — часть работы.
Миссия заключалась в уничтожении батальона, дерзнувшего провести разведку боем, и мы ожидали, что дополнительной задачей станет помощь сухопутным войскам. Наша наибольшая проблема состояла в том, что солдаты не могли выспаться из-за изматывающих скрытных атак, так что не побывавшему на передовой может быть сложно понять важность миссии по восстановлению спокойствия.
— Диспетчерское управление — всему лётному составу. Наши гости сегодня весьма серьёзны. У вас, похоже, будет хлопот полон рот.
И слова боевого авиадиспетчера, пусть и с ноткой печали, были переполнены уверенностью, что дело как-нибудь да выгорит. Если бы дивизия или полк магов пробились силой или проникли для атаки, то всё, возможно, сложилось бы иначе, но отразить батальон, ведущий разведку боем, будет не так уж и трудно.
В конце концов, несмотря на добавку «боем», по сути, это «разведка». Установив контакт, они, скорее всего, отступят. Ну, тем не менее, вынужден искренне отдать должное парням, ринувшимся в атаку в тот день — они поистине целеустремлённые. Требуется недюжинная решимость, чтобы забраться так далеко, как они. И судя по размеру подразделения, они поднимут немало шума изводящими атаками, так что нам нужно оставаться начеку… Численность — проблема в любую эпоху.
— Диспетчерское управление, что из себя представляют вторженцы?
— Расширенный батальон. Они уже за третьим оборонительным рубежом. Лишь вопрос времени, когда они прорвутся через четвёртый.
Как правило, миссия разведки боем разнюхала бы позиции первого или второго оборонительных рубежей и отступила бы. На позиции для атаки они могли рассчитывать на поддержку, а вернуться на базу со второго оборонительного рубежа всё ещё было довольно легко. Будь всё так, это оказало бы лишь ограниченный эффект на фронт, ведь мы подготовились бы. А самое главное, это не давало оснований будить спящих в тылу офицеров.
Если будем поднимать целую армию на каждую мелкую потасовку при такой частоте разведывательных миссий, проводимых явно для отвода глаз или ослабления бдительности, это сыграет аккурат им на руку.
Все лишь надеялись, что нам удастся по-тихому разобраться с навязавшим бой противником. Мелкие стычки между вражескими подразделениями, ведущими разведку боем, и нашими, перехватывающими их, происходили так часто, что к ним в шутку относились как к части ночного пейзажа.
— Они слишком быстры. Чем там занимаются парни на оборонительных рубежах?
Может, именно поэтому мы мешкали перед этим врагом, приближающимся так стремительно. Спору нет, они должны быть полны энтузиазма, раз уже зашли за третий оборонительный рубеж. Имелась высокая вероятность того, что они обнаружили наши укрытия и фронтовой штаб.
Ходили слухи об отчаянном имперском наступлении.
Я сомневался, но…если только враг не крайне решителен, обычно он никогда не смог бы преодолеть третий оборонительный рубеж. Более того, обычно, как только второй рубеж пройдён, по тревоге поднимается резервное подразделение. Мы получили приказ на вылет лишь после того, как был пробит третий рубеж, и это впору называть невероятно замедленной реакцией.
— Повсеместные магические помехи парализовали нашу разведывательную сеть, поэтому наши ответные действия весьма запоздали.
И, разумеется, голос авиадиспетчера отражал прискорбное положение дел — как он не мог? Ситуация была неясной; мы слегка обиделись на срочный приказ идти на перехват после того, как нам постоянно втирали стоять наготове.
Не могу поверить, что наши так влипли — вынуждены остановить их до того, как они преодолеют последний оборонительный рубеж. Наши рискуют не только пострадать от изводящих атак, но и дать им вернуться домой с разведданными. Такое положение дел неминуемо заставило всех сгорать от стыда.
Может, батальон магов и пробился через рубежи, но Рейнский генштаб должен быть в состоянии легко их сокрушить. Учитывая имеющиеся у них разведданные, однако, это могло окончиться катастрофой.
Я был уверен, что покатятся головы некоторых высокопоставленных офицеров, ведь реакция на повсеместные магические помехи оказалась запоздалой. Радисты наверняка уже зашевелились, прокладывая кабель для улучшения связи. И ставлю на то, что наша задача — прикрывать их.
— И, похоже, зенитный огонь вынужден полагаться на оптические приборы, поэтому смотрите в оба — вражеские силы могут чувствовать себя весьма неплохо.
— Принято. Не хочу недооценивать раненого зверя. У вас есть дополнительная информация о них? Подойдёт любая известная вам деталь. Имеется что-нибудь?
Так или иначе, будущее — в будущем, а сегодняшняя миссия — сегодня. И она намечается жарче, чем обычно. Впервые все осознали, насколько тревожной была ситуация.
И нас шокировало. В отличие от того раза, когда мы отбили нападение истощённых магов противника, в этот раз имелась вероятность, что мы выступим против врагов, которым в некоторой мере удалось сберечь силы. Досадный покров ночи делал ещё более затруднительной ситуацию, с которой мы столкнулись.
Поскольку наши зенитчики полагаются на оптические приборы, нам придётся беспокоиться и о дружественном огне. Учитывая, насколько сложно может быть отличить союзника от врага, это было немыслимо.
— Из-за ужасных помех нам не удалось их идентифицировать, но наш командир говорит, что они похожи на элиту. Также ходят слухи о крупномасштабном имперском наступлении. Оставайтесь начеку!
— Я ценю ваш совет. Народ, делаем задорные лица и вперёд!
Наш командир воодушевляющим голосом говорит нам приготовиться к вызову. Решимость и дух, которые мы могли слышать, указывали на соответствующее количество беспокойства у бдительного воина.
Но это лишь оглядываясь на прошлое.
Они ошибались. Нам требовались не задорные лица. Что нам требовалось, так это настолько помешаться на смерти, чтобы найти способ пережить такое.
— Солдаты, говорит командир батальона. Мы обнаружили врага. Приготовиться к бою.
Поле зрения обеих сторон сократилось из-за темноты, что доставляло нам проблемы.
Мы обнаружили друг друга почти одновременно. Командиры батальонов вступили в бой также почти в одно и то же время. Это было просто. Доктрина Республиканских магов заключалась в том, чтобы работать в команде и превзойти индивидуальную мощь имперских магов, используя организованный бой и залповый огонь.
В сущности, это было неожиданное боевое столкновение в занятой противником области. Добавьте ещё мощные помехи, вызванные высокой плотностью маны.
Даже по скромной оценке это было сражение не из тех, к которым мы привыкли. И нашим противником являлось подразделение магов-ветеранов с уймой опыта, талантливых в ближнем бою.
Обычное подразделение никоим образом не выдержало бы эту атаку, отточенную в Дакии и Нордене.