Том 2. Глава 2. Норден (часть 1)

4 НОЯБРЯ, 1924 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ, МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ АЛЬЯНСА ЭНТЕНТ, УПРАВЛЕНИЕ ЛИЧНОГО СОСТАВА, КАБИНЕТ 2

Мужчина в униформе армии Альянса Энтент получал новые знаки различия от вышестоящего офицера в управлении личного состава вооружённых сил, носившего улыбку, нанесённую на лицо подобно маске.

— Тебя повысили в звании. Поздравляю, полковник Ансон Сью.

— Если я получаю повышение после того, как потерпел такое поражение, наша страна, должно быть, стоит одной ногой в могиле, — он не пришёл в ярость из-за положения дел, но и не позаботился скрыть своё ворчание. Просто выразил свои мысли, не думая, что говорит.

Как правило, офицеру его звания не следовало говорить в подобном тоне. Но плачевная ситуация Альянса Энтент создала специфическую атмосферу, в которой едкие комментарии Сью можно было простить.

Их поражение чересчур очевидно. Падение придёт, как ни крути. Конечно, надежда всё ещё теплилась.

Но в кабинете, полном людей, понимавших обстоятельства и способных видеть, куда направляются, оптимизм был в невероятном дефиците.

— Итак, вот твои новые знаки различия. Мы многого ожидаем от тебя, полковник.

И вот почему люди, полностью осознававшие тяжесть ситуации, уже были истощены. Их сердца давно выдохлись от пылкого гнева, который они чувствовали когда-то.

— Отечество в кризисе. Я вынужден надеяться, что ты выполнишь свой долг как можно лучше. Это всё.

— Нет большего счастья, чем обладать доверием отечества.

— Превосходно.

Они лишь обменивались избитыми фразами. Вероятно, единственной мыслью на уме у Сью, читающего свои суматошные строки монотонно, словно сутру*, было простое презрение к формальностям. — Поскольку выбор лидеров оказался мучительно плох, не являются ли обязанности, которые мы, солдаты, и вправду можем выполнять, весьма ограниченными?

Именно по этой причине Сью тосковал. Крайняя усталость на лице была его единственной реакцией на западающее в душу потрясение, вызванное толпами граждан, неистовых к спасению государства.

Он отдал честь согласно протоколу и покинул кабинет походкой, ставшей ещё тяжелее, когда он увидел взволнованных юных добровольцев, переполненных любовью к своей стране, выстраивающихся перед выступлением в поход. — Они столь невинны… Жаждут ринуться в битву, но что они вообще смогут сделать, когда наконец попадут туда?

— Какое разочарование. Что за ужасное невезение — родиться в стране, которая может лишь просить своих юнцов умереть за неё.

Патриот бы плакал. Они были обязаны защищать свою отчизну; им следовало гордиться этим. Напротив, их государство совершило смертельную ошибку и сейчас проводило молодёжь по пути, сулившему смерть. Хотя он мог поклясться, что был эмоционально вымотан, но обнаружил слёзы, смазывающие зрение.

— Полковник Сью?

Пока он изо всех сил старался сохранять лицо в ответ на обеспокоенные голоса, в своём сердце, с ноткой смирения, он дал клятву. — Если я собираюсь послать их на смерть, тогда наименьшее, что я могу сделать — выполнить и свой долг наилучшим образом. Стремление к самопожертвованию проистекало из его чувства ответственности и судьбы как командира.

— Если юнцы собираются пожертвовать собой ради отечества, тогда должен найтись хоть кто-то для сопровождения их по этому пути, взрослый, который падёт рядом с ними, — он был зловеще непреклонен. — Как могу я позволить им умереть одним?

Даже так, когда юноши гордо маршировали по дороге, он не мог вынести картину обеспокоенно выглядящих женщин, несущих детей в толпе людей, прощающихся с ними. Думая об оставленных позади, он взмолился о спасении и едва не выкрикнул. — Кто-то, да хоть кто-нибудь, пожалуйста, закончи этот кошмар…

Если и была надежда, за которую он мог уцепиться, так это что Республика или какая-то другая сверхдержава возможно, лишь возможно, нарисовалась бы в самый последний момент для их спасения. Тогда Альянс Энтент мог иметь шанс избежать тотального коллапса. Но действительно ли мог? Продумав настолько далеко, Сью поглумился над тщетностью приверженности мечте, которая не могла даже убедить его.

Он знал, что страна оказалась окончательно и бесповоротно загнана в угол без возможности выбраться.

Они были обязаны защищать свою отчизну, но она уже мало-помалу досчитывала свои последние дни, словно песочные часы. В будущем крах неизбежен.

Потупив взгляд, он мог лишь стоять на месте, истязаемый чувством беспомощности. Его решимость разделить судьбу отечества была непоколебима. Тем не менее, когда он подумал, какие лишения пали бы на людей, когда они потеряли бы свою родную страну, то мог лишь лить горькие слёзы.

Погодите. Должно быть, происки судьбы заставили его осознать кое-что в тот момент: Лишь то, что страна оказалась уничтоженной, не означает, что люди обязаны последовать за ней. Если они не могут защитить свою родину, то хотя бы дадут её гражданам сбежать. Даже после того, как государство падёт, горы и реки останутся. Да, страны канули в лету, но они состояли из людей. Возможно, у них будет шанс отстроить свой разбитый дом. Если они спасут людей, которые станут семенами, то смогут мечтать о дне, когда луг отчизны вновь расцветёт. Тот путь, вероятно, будет тернистым. Времена — тяжёлыми. Но это не станет концом. Оставалась надежда на возрождение.

Родина — больше, чем просто край; до тех пор, пока она существовала в сердцах людей, это был не конец.

Он обязан помочь сбежать как можно большему количеству сограждан. Наверняка то было великое дело, достойное посвящения для солдата терпящего крах государства. Нет, это был один-единственный способ пожертвовать собой, которым поклявшийся защищать отчизну солдат мог гордиться.

— Вот оно. Да, нашёл!

С возгласом, столь полным надежды и целеустремлённости, что нельзя было и подумать о том, что произнёсший его находился на грани отчаяния лишь мгновением ранее, полковник Сью дал клятву. — Я никому и никогда не позволю разрушить тебя, о Отечество.

Эта страна являлась домом его семьи. Он являлся отцом, пусть даже и не проводил со своим ребёнком много времени. Хотя он и сожалел об этом, и было поздновато начинать заботиться, он поклялся передать будущее своей жене и дочери. Даже если это и было нагло, он хотел радоваться тому, что мог использовать военные связи, которым не уделял особого внимания до сих пор.

Тем временем, новые советники Альянса Энтент со следами трудноскрываемой обречённости и раскаяния в своих мрачных выражениях лиц искали способ повернуть часы вспять, когда время истекло.

Никто не предвидел начало военных действий с Империей. Все присутствующие испугались, услышав новости. — Почему отечество сделало нечто столь безрассудное? — когда они вернулись к реальности и отбросили сторонние идеологии и иллюзию о том, что события развивались бы в именно этом русле, стало явным, что Империя собиралась оставить лишь мокрое место от цапнувшего её нахального мелкого соперничка.

Хотя шестерёнки разрушения кратковременно заклинило из-за внезапной атаки Республики, для Альянса Энтент ситуация определённо не улучшилась. Наоборот, Княжество Дакии после своей воинской фанфары*, звучавшей как музыка для ушей советников, оказалось стёртым с политической карты в течение нескольких месяцев.

Подавляющая военная мощь Империи и жалкие последние дни бросившего вызов выскочки… Для любого хоть с каплей сочувствия это был кошмар наяву для Альянса Энтент.

Среди всего этого, несмотря на страх, новые советники делали всё, что приходило им в голову для удержания фронта и продолжения сопротивления.

— Итак, у меня есть хорошие новости для вас, джентльмены. Это лишь временное решение, но мы уже начали координироваться со своими союзниками.

Советник иностранных дел Абенсолл был слегка взволнован первыми хорошими новостями за долгое время, читая объявление остальным девяти советникам в зале совещания.

Дипломатия впала в хаос с тех пор, как началась война, но он, в конечном счёте, получил благоприятный ответ. С того времени, как Республика вступила в войну, он обходил всех союзников и молил о помощи, и наконец кое-кто ответил. Опасаясь коллапса окружения Империи, последующего за безрассудным шагом Альянса Энтент, Республика пришла на помощь, но из-за находящегося в патовом положении фронта и огромного количества потерь её позиция быстро озлобилась настолько, что Республика едва ли вообще здоровалась с Альянсом Энтент после того, как вовлеклась Дакия, обращаясь к нему с явно холодным презрением.

Было ясно, что государство хотело сказать: «Ваша небрежность является причиной этой катастрофы». Дипломат Республики сделал то замечание Абенсоллу под влиянием алкоголя, но этими словами было всё сказано.

— Это хорошо, но на самом деле Республика надеется лишь на то, что кто-то облегчит их бремя на Рейнском фронте, разве не так?

Поскольку они точно знали, что именно старалась получить Республика, то, что должно было стать хорошими новостями, напротив, оставило десять советников в безразличном настроении с низкими ожиданиями.

— Советник Казор, ваше предчувствие обосновано, но Республика обеспокоена повторением Дакии.

— Хотите сказать, она беспокоится, что если мы падём, то Империя обратит на неё всю свою мощь? Понимаю. Ну, услышать такое из рук вон плохо, — военный советник Казор пожал плечами, похоже, обиженный отношением как ко второй Дакии, но его аргументы не были особо убедительны, учитывая, на сколь сильное ослабление бремени Альянса Энтент он надеялся от вступления Великого Княжества в войну.

— Советник Абенсолл, ведь наверняка это не всё?

— Нет, прошу прощения. Вдобавок к Республике, похоже, что Содружество вышлет некоторого рода помощь. По крайней мере, существует консенсус среди сверхдержав, что они бы предпочли оградить нас от полного уничтожения.

Советник иностранных дел Абенсолл умолк, но по настоянию старшего советника представил кое-какие хорошие новости об иностранной политике симпатизирующих нейтральных держав.

Альянс Энтент, вероятно, получит руку помощи ещё от одного государства, а не только от Республики, которую не устраивала угроза Империи, расширяющей своё влияние. Содружество, известное своими превосходными морскими силами, было обеспокоено внезапной экспансией Империи на континенте, поэтому решило сделать первый шаг к вступлению в сражение. Его план заключался в сохранении баланса сил — немногим более чем оправдание, но именно из-за этого ему и можно было доверять с точки зрения прагматичной политики.

— Ох, опять дружественный Лондиниумский договор? Хотя именно мы его и нарушили…

Несмотря на мнение, что это вероятно была благоприятная возможность, никто из присутствующих никоим образом не мог беззаботно принять помощь. Все члены руководства Альянса Энтент, которые были знакомы с тем, какое у других держав мнение о нём, учитывая, что он нарушил договор, могли понять, что предложенное Содружеством являлось едва ли не оскорблением.

— Так каковы наши варианты?

— Проанализировав Дакийскую войну, Республика сказала нам, что озабочена недостаточной защитой наших тыловых регионов.

В отличие от Республики, втиснутой в лобовое столкновение с Империей, Альянс Энтент использовал свою топографию и климат для удержания фронта. Но в реальности, еле-еле держаться Альянсу Энтент позволило лишь то, что Империя не считала его серьёзной угрозой и расценивала как второстепенный проект.

— …Завидую странам, имеющим лишние силы. У нас не осталось ничегошеньки, — советник внутренних дел прокомментировал разницу в государственной мощи, которая была поистине гигантской.

Фактически, просто сцепившись лишь с одной из региональных групп армий Империи, Альянсу Энтент требовалась львиная доля своих ресурсов, чтобы поддерживать войска на передовой.

— В настоящий момент мы располагаем магическими воинскими частями, размещёнными для отражения любых попыток вторжения в тыл. Они как минимум будут способны справиться с большинством обстоятельств до того, как те станут серьёзной проблемой.

Альянс Энтент был начеку касательно внезапных рейдов вглубь своей территории, но до сих пор ничего крупного не упоминалось — одно из немногих утешений руководства. В худшем случае они ожидали авантюру уничтожения железнодорожных путей Альянса Энтент имперской кавалерийской бригадой, либо воздушно-десантную операцию горсткой воздушных магов. Дивизия быстрого реагирования Альянса Энтент с помощью своих магов успешно отбивала всё, что приходило ранее, поэтому они были уверены, что смогут отразить большинство попыток вторжения.

— Содружество говорит, что озабочено насчёт имперского морского штурма.

— Вторжение с моря? Не хочу быть капитаном очевидность, но разве мы не сможем просто атаковать их, стоит им только высадиться?

Сам советник иностранных дел Абенсолл сомневался, но Содружество было серьёзно обеспокоено, что Империя попробовала бы штурм с высадкой морского десанта, и его офицеры единогласно озвучивали предупреждение: «Я понимаю ситуацию в вашей стране, но у вас берега нараспашку».

— Если наши основные силы связаны по рукам и ногам, то даже небольшой морской десант может оказаться катастрофой.

Абенсолл не имел иного выбора, кроме как предупредить коллег с крайней тревогой, что если захватчики не встретят сопротивления при высадке, то это откроет Альянс Энтент для удара в спину и приведёт к падению всей страны.

— Советник Абенсолл, Республиканский флот не располагает такой мощью, чтобы положить этому конец. И могу я напомнить вас, что мы сами обладаем лишь двумя крупными боевыми кораблями?

Но ему всё ещё удавалось надеяться.

— Не проблема. Это конфиденциально, но Содружество уже мониторит флот Империи. Республиканский флот явно готов к развёртыванию, если будет нужно.

Что означает…

— Джентльмены, время на вес золота. Нам нужно выиграть время.

— Мы должны попросить другие державы о вторжении. Это крайне позорно, но у нас нет выбора. Тем временем, давайте выложимся по полной.

4 НОЯБРЯ, 1924 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ, ИМПЕРСКИЙ СТОЛИЧНЫЙ ГАРНИЗОН 14, АУДИТОРИЯ

— Командир батальона!

В аудитории, где уже собрался весь личный состав воинской части, командир второй роты, старший лейтенант Вайс, встаёт и отдаёт честь комбату, когда она входит. Солдаты следуют его примеру, отдавая честь и произнося приветствия, тогда как Таня жестом всем командует «вольно». Она становится на помост в центре и кивает в удовлетворении, окинув взглядом своих людей.

— Я думаю, вы уже слышали, но 203-й воздушный магический батальон получил приказ о переводе. Мы собираемся в Норден.

Блин, это как раз то, чего мне делать не хочется, но я не позволю своему мнению насчёт этой несправедливости отразиться на лице Тани. Прямо сейчас оно полностью скрыто особой интонацией, используемой офицерами для маскировки своих эмоций, но я послала дюжину письменных жалоб подполковнику фон Лергену на то, как сильно армия перегружает Таню работой. Отдых и совместная строевая подготовка в течение четырёх месяцев, вдобавок к двум месяцам базовой тренировки для улучшения навыков новобранцев. Воинской части полагается получить шесть месяцев отсрочки. Стало немалым шоком, когда воинскую часть объявили обученной и готовой к развёртыванию после её боевого упражнения в Дакии.

Пристально оглядывая солдат с платформы, я могу понять, как можно было расценить их в качестве дисциплинированной воинской части, полной уверенности. С идеально отполированным полевым снаряжением и ступнями, выстроенными так, словно касаются линейки кончиками, они и впрямь кажутся элитой.

Но 203-й воздушный магический батальон не так готов, как Генеральному Штабу хотелось бы верить. У них оставалось предостаточно слабостей для того, чтобы у Тани, как их командира, разболелась голова. Во-первых, как показано на примере прокола лейтенанта Вайса в Дакии, большинство из них всё ещё действуют по устаревшей версии здравого смысла, пусть даже частично. Конечно, верно, что после своего крещения огнём их понимание изменилось так кардинально, что не стало бы преувеличением назвать его революцией Коперникового уровня. Это было почти словно обращение Павла* — Таня могла практически благословить их и проинформировать, что все они встали на путь истинный. Но этого всё ещё совершенно не достаточно.

— Естественно, Генеральный Штаб ожидает, что мы принесём в Норден те же мастерство и быстроту мышления, которые продемонстрировали в Дакии, поэтому нам нужно быть готовыми, — на лице у Тани улыбка предвкушения, кажущаяся, однако, слегка натянутой. Ну, это понятно. Эта воинская часть никогда не проходила через тяжёлую битву. Уж слишком много примеров в истории о том, как гончие, едва учуявшие сладкий вкус победы, обращались в свору перепуганных дворняг лишь единственным поражением. Нет никого слабее пред лицом напасти, чем чистокровная элита, что также относится и к Тане.

— Джентльмены, гордитесь, что вам наконец-то представился шанс преодолеть испытание огнём и железом.

Ни одна армия не может побеждать вечно. Даже США, несмотря на хвастовство, что бомбами отправят врага в каменный век, были надолго травмированы кошмаром партизанской войны. Они развеяли травму моментально в Заливе, но когда чересчур обнаглели, то результатом стал Ирак.

Припоминаю, что даже великая Империя, одна из ведущих мировых держав, не достигла военной мощи на уровне доминирования США. Мне действительно необходимо взращивать подчинённых, способных выдержать невзгоды.

Я не только буду заклеймена некомпетентной, если плохо с этим справлюсь, это может буквально означать смерть для меня. В конце концов, стоит кучке тупиц, никогда не проигрывавших в битве, потерпеть поражение, как они окажутся крайне слабыми. Армия с подорванным боевым духом — лишь толпа. Даже с магической технологией, не похоже чтобы в солдат можно было чудесным образом вселить железную волю к сражению — хотя где-то в глубине сердца я уверена, что определённый сумасшедший учёный и его прихвостни именно это и пытаются провернуть.

Тем не менее, в настоящее время всё, что я могу — наилучшим образом распорядиться картами, которые мне сданы. Мой оклад, кажется, возрос, и, учитывая премии сверх него, мне нужно трудиться как минимум так же усердно, как мне платят.

— Джентльмены, Дакия была не более чем упражнением стрельбы по живым мишеням. Настал час для настоящей войны, которую вы все так жаждали.

Вероятно, самое главное, что приступ военной лихорадки у большинства её отобранных вручную подчинённых сходит на нет. В обычных обстоятельствах, конечно, тут было бы нечему радоваться, но в моменты, когда воинская часть должна отправиться в бой, эта особенность более чем приветствуется.

— Отдайте все силы ради Его Величества Императора и своего отечества. Никогда не забывайте свой долг.

— Есть, мэм!

Их великолепный ответ развеивает её сомнения на сей раз.

В плане управления личным составом может оказаться необходимым напомнить им — их долг соизмерим с тем, что они получают, но в этом раз, учитывая их реакцию, похоже, в этом нет никакой нужды. Конечно, я не могу позволить себе ослабить бдительность.

Это благодаря Империи все кажутся столь привязанными и верными мне. Да, они у меня хорошенько послужат явно прекрасному и уважаемому императору, равно как и отчизне… К счастью, мои подчинённые сильны, так что в худшем случае они могут также стать моими щитами.

Какая жалость, что они так одержимы сражением, но по большей части они всё равно маги, достаточно талантливые, чтобы мне хотелось с ними работать.

— Хорошо. Теперь мы послушаем уведомление от Генерального Штаба. Лейтенант Вайс.

Конечно же, я поручу своему заму объяснять детали. В конце концов, именно для этого Империя и все остальные страны учредили систему с адъютантами и заместителями командиров.

— Есть, мэм. Как вы уже услышали от нашего командира, эта воинская часть будет служить мобильным батальоном.

Согласно уведомлению из Генерального Штаба, 203-й воздушный магический батальон будет задействован совершенно иным способом, нежели прикомандированные к одной из групп армий, как в обычном случае. Мы являемся первой воинской частью, созданной именно в качестве мобильного батальона.

Естественно, можно смело предположить, что будет иметь место обилие экспериментов, и что от нас будут ожидать составление множества информативных отчётов. Благодаря нашему статусу воинской части, которую Генеральный Штаб может развёртывать без предварительной тесной координации с группой армий, нас не станут хаять, пока мы будем оправдывать ожидания. Иными словами, будем простой в употреблении независимой воинской частью, энергично берущейся за любую доверенную ей миссию — и у нас не появится никаких проблем. Да, пусть об этом и не было упомянуто явно, нам де-факто дали автономию.

— Иначе говоря, мы будем постоянно метаться туда-сюда согласно стратегии внутренних линий.

Другими словами, чем больше сила, тем больше ответственность. Если когда-либо возникнет проблема на передовой, нас отправят, ожидая немедленного её разрешения. Чтобы объяснить проще, Таня приводит аллегорию.

— Генеральный Штаб загружает нас, как упряжку обозных лошадей. Возрадуйтесь. По-видимому, они приготовили для нас морковку.

Не знаю, какие именно блага нас ожидают, но полагаю, Генеральный Штаб сделает всё возможное в плане повышения жалований и шансов на повышение. Будет ли этого достаточно для моих людей — другой вопрос.

— А-ха-ха-ха-ха!

Ну, смех, вероятно — всё, чем солдаты могут ответить. Кто бы радостно отправился на войну ради одной-двух подачек? Офицеры и генералы, возможно, и обнаружат умеренное повышение жалования, но рядовые солдаты почти никаких особых наград не получат. Честно говоря, это не очень хорошее предложение, учитывая, что они рискуют своими жизнями. Конечно, если бы здесь действовала система свободного рынка, то каждый лично бы решал, стоит оно того или нет.

В этом смысле, система воинской повинности возмутительна. Империя призывает людей вроде Серебряковой, кажущихся лишь чуточку полезными, потому что государство не обладает ресурсами для полного обеспечения прав своих граждан… Таня и сама не имела иного выбора кроме как записаться добровольцем в вооружённые силы почти по той же самой причине.

Я бы предпочла, чтобы они перешли на систему добровольной военной службы как можно скорее. Или позвольте мне уйти в отставку сию же минуту. Конечно, только если я и дальше смогу получать пенсию и госслужащего, и офицера.

Таня слегка трясёт головой, чтобы избавиться от посторонних мыслей, а затем жестом указывает Вайсу, который вопросительно смотрит на неё. Она даёт понять, что не о чем беспокоиться, и позволяет ему продолжить.

— Батальон! Внимание!

То, как зал вмиг умолкает от его крика, радует до глубины души. По меньшей мере, они достаточно дисциплинированы, чтобы следовать инструкциям должным образом. Впрочем, конечно же, солдатам необходимо уметь выполнять это.

— Морковка или нет, даже лошади не имеют счастье есть даром.

Лейтенант Вайс выглядит практически так, словно читает солдатам лекцию, намекая, что от воинской части ожидают результатов. Наблюдение за его речью к личному составу радует глаз. Я повышаю его оценку в своём мысленном журнале. Мой заместитель весьма неплох.

Никому не нравятся бессмысленные расходы. Ожидают, что скаковая лошадь будет побежать, фермерская — пахать, племенной жеребец — передавать свои гены; а рабочая лошадка зарабатывает свой прокорм тяжёлым трудом. Если заместитель командира может это понять и объяснить другим, то он просто находка.

— Конечно же, нам нужно доказать, что мы способны справиться с небольшой работёнкой.

Я никогда особо не хотела быть лошадью. И мне бы не хотелось рисковать своим человеческим достоинством, думая, что хочу стать «укрощённой». Но если они собираются впихнуть морковку мне в рот, я не против откусить её — хотя будет нечестно, если они впоследствии скажут: «Видишь? Мы поддерживаем тебя, так что ноги в руки!»

— Нас определят в смешанную группировку, отобранную из Восточной и Южной групп армий, но мы будем подчиняться командованию Северной, как воинская часть, отправленная из Центральной.

Политическое достоинство как концепция, честно говоря, смехотворно. Вероятно, политические решения, принимаемые, не рассматривая проблемы логически, показывают его ограничения. Но опять-таки, диктатура императора или знати может оказаться столь же ужасной. И даже демократические формы правления могут впадать в охлократию* из-за скрытых дефектов внутри системы. Поистине, люди — политические животные.

Возможно, что животные, не имеющие чести, куда рациональнее любого человека. Конечно, быть может, это лишь недопонимание, поскольку мы ещё не доказали, понимают ли животные концепцию или нет.

— Генеральный Штаб хочет, чтобы мы проверили новую боевую тактику на севере.

Прислушиваясь к разъяснению лейтенанта Вайса, Таня в уме прокручивает суть сообщения.

Это проверка. В любом случае, мы относимся к Генеральному Штабу, и ни одной группе армий на передовой не позволено приказывать нам напрямую. В сущности, мы являемся воинской частью, которую Генеральный Штаб может посылать на миссии без вмешательства со стороны региональных групп армий. Полагаю, всё, что мы можем — смириться со своими обязанностями и следовать приказам, чтобы устроить представление.

Я чувствую себя цирковой обезьянкой, вынужденной делать трюки для других обезьянок. Можно назвать это разновидностью насилия.

Единственная разница между мной и обезьянами в том, что существует немеряно защитных групп, посвящённых предотвращению жестокого обращения с животными. Но нет организации, кричащей «Это насилие!», когда дело доходит до имперских солдат. Хотелось бы мне, чтобы люди, орущие «Животные вам не еда!» хоть чуточку бы подумали и о нас; может люди и политические, но всё-таки животные.

Полагаю, это всё-таки лучше, чем жалость патерналистов*…

— …Итак, мы покажем им, что можем работать в группе достаточно хорошо, чтобы пойти на пикник.

Нам не отвертеться от приказов отправиться на север попробовать какую-то новую военную хитрость для оперативного отдела Генерального Штаба. Не та миссия, которую я хотела. Всё равно, что отправиться в бессмысленную командировку из-за иерархии компании.

И поговорим о пустой трате времени и ресурсов. Новые тактики, или как там их, по большей части являются лишь новшествами; им нельзя доверять. И на всякий случай, если обнаружится элемент, который мы сможем применить, сколько проб и ошибок нам придётся сделать, прежде чем он станет практичным? Таня никому особо не распространялась об этом, но ей на ум приходит лишь то, что кое-кто придумал это, заметив её службу в технологическом отделении и инструкторской воинской части.

Так или иначе, выставление напоказ той досады никуда её не приведёт. Она великодушно кивает лейтенанту Вайсу, который смотрел на неё в ожидании разрешения.

— Сегодня в 18:00 мы начнём движение на дальнюю дистанцию по направлению к складу снабжения. Командиры рот, после того, как всем дадут команду разойтись, мы проведём совещание, чтобы принять решение о плане полёта.

Наблюдая за тем, как они пытаются перейти к делу на совещании, я решаю выдать несколько слов — инструкций, полагаю. Солдаты любят такого рода формальное взаимодействие.

Просто скажем, что я не только неодобрительно отношусь к этой пустой трате времени, но и не могу искренне принять этот акцент на помутнении рассудка. Конечно, как члену организации, мне нет никаких оснований не участвовать.

Вот где Таня пробует вставить что-то вроде совета.

— Прости, что перебиваю, пока ты наслаждаешься своей беседой, но у меня имеются последние новости.

Получается, правда, что люди уровня командира роты уже уловили это. Хотя на том этапе это было лишь негласное сомнение, если они знают, то их подразделения будут иметь отличные перспективы. Да и это не является особо конфиденциальным вопросом.

— Великая Армия может и пошла на попятную, но странно, что сражение на севере ещё не уладилось.

Согласно военным стандартам, Альянс Энтент не считается ведущей мировой державой. Тот факт, что он способен качественно бороться против Империи, на каком бы то ли было уровне, подразумевает получение им содействия откуда-то.

Не говоря уже о том, что его союзник, Республика, уже протянула солидную руку помощи, значит, большая часть поддержки, без сомнений, также оттуда.

Настоящая суть проблемы в том, вмешиваются ли заявившие о своём нейтралитете. Конечно, эти страны-наблюдатели отрицают всякое участие на государственном масштабе, но всякий раз, когда всплывает возможное существование добровольных армий, они молчат как рыбы. Участие как минимум пары стран, вроде Федерации и Содружества, является несомненным.

Для начала, Альянс Энтент разительно менее способный, чем Империя, когда дело касается государственной мощи, которую можно выделить на тотальную войну; одни лишь маги Альянса Энтент не смогли бы оказать столь упорное сопротивление. Способность его войск отбить Великую Армию, стойко держась против давления региональной группы армий Империи, красноречивее всяких слов говорит о количестве помощи, которую он должен получать. Вот причина, по которой даже батальон Тани вляпался в поездку на пикник, несмотря на то, что ситуация в Дакии ещё не вполне стабилизировалась.

— Значит, тут что-то должно быть нечисто — иными словами, кто-то суёт нос куда не следует.

— Командир?!

— Уже на выходе из комнаты лейтенант Вайс переменился в лице. Должно быть, у него имеются определённые догадки о том, что она проговаривала. Меня это бесит, но он прав, одни вещи можно говорить, а другие — нельзя. Однако учитывая ситуацию, лучше с самого начала поставить в известность подчинённых Тани.

— Лейтенант Вайс, это лишь моя догадка. Личный взгляд на вещи.

Ну, покамест я умолчу о предположительно нейтральной Федерации. Я не намерена раздувать лишние неприятности. Это может повлиять на мою карьеру, и я бы не хотела накликать фатальное недопонимание, что не могу держать рот на замке. Тем не менее, солдаты расслаблены своей лёгкой победой в Дакии, поэтому у Тани создаётся впечатление, что она обязана подготовить их к грядущему.

— Ладно, джентльмены, я лишь намеревалась сказать, что мы не знаем, Республика ли это, Содружество, или какое-то другое государство, но кто-то явно вмешивается.

Как же меня бесит, что приобщается какая-то третья сторона. Она так верна принципу национальных интересов, что мне аж тошно — проще говоря, это действительно очень рациональное решение. С точки зрения других держав, это стандартный шаг по защите своих национальных интересов. Наверняка люди Содружества и Республики могут спать спокойно, зная, что у них есть главы стран, воспринимающие безопасность всерьёз. Поэтому по сравнению с Содружеством и Республикой, ведущими себя как характерные политические животные, Альянс Энтент, в порыве начавший войну, ещё более раздражающий. Да что же вообще такого весёлого в том, чтобы вступить в противоборство с Империей?

Его лидеры что — просто пристрастились к войне и любят её тааак сильно, что не могут ничего с этим поделать? Ну, если так и есть, возможно, вот почему Республика обязана выручить свою гончую после того, как натравила её на Империю.

Тем не менее, это сюрприз, что игроки мирового класса вообще обратили внимание на такое удалённое государство. Обычно территории, бедные ресурсами и потенциальными уступками, не показываются на радарах могущественных лидеров даже точками.

— Иными словами, мы идём на милую прогулочную экскурсию, за которой наблюдает весь мир.

Важно, что мы направляемся на поле боя, за которым наблюдает каждая страна. Генеральный Штаб ставит достоинство государства на быструю победу, поэтому, должно быть, отчаянно хочет выиграть. Мы также обязаны держать в уме, что Верховное Командование желает исхода, который продемонстрирует превосходство Империи самым наглядным образом.

В любом случае, даже малейший провал будет недопустим. Вероятно, нам следует ожидать определённого рода дисциплинарное взыскание, если такое случится. Для того чтобы избежать гибели, мы обязаны быть образцовыми имперскими магами.

Итак, несмотря на моё глубокое отвращение, на поле боя я весело должна идти. Иначе это будет интерпретировано как нехватка воли к сражению. На самом деле я нисколечко не люблю войну, поэтому обязана сделать всё, что в моих силах, чтобы не попасть под подозрение.

— Вот как? Отличные новости, верно?

— Вы, парни, тоже поняли, не так ли? — похоже, они уловили мой взгляд.

— Лучше и быть не может. Подумать только — Генеральный Штаб так скоро предоставит нам шанс засиять.

— Меня как раз тянуло на лыжную экскурсию. Какие заботливые приказы!

— Я думал Генеральный Штаб просил лишь невозможного. Приказы и вправду от него?

К счастью, каждый отвечает согласием. У этих парней больше тактичности, чем я ожидала.

Они понимают и уважение к вышестоящему офицеру, и то, чего от них просят. Возможно, мне не стоит чересчур волноваться.

— Хорошо. Ладно, вот как у нас обстоят дела, солдаты. Нам предоставили шанс, так что мы отправляемся в путешествие на север.

Излучаю ли я вид «жду не дождусь боя»? Мне удаётся избежать матерной ругани при помощи улыбки.

— Разойдись.

6 НОЯБРЯ, 1924 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ, СЕВЕРНЫЙ РАЙОН, СКЛАД «КРАГГАНА», АВАНГАРД

Для имперского батальона «Вайпер*» слово «худший» говорило всё об их дне. Конечно, иначе никак нельзя было объяснить обстоятельства после вылета.

Основная масса самой величавой силы Империи, Великой Армии, внезапно была передислоцирована, что вызвало огромное недоумение. К тому времени как командованию Северной группы армий Империи удалось вновь взять всё под контроль, Альянс Энтент воспользовался шансом оправиться и перестроил свои ряды. В результате имперским войскам, посланным для преследования и добивания врага, пришлось реорганизоваться, и логистическая сеть Северной группы армий оказалась чрезмерно растянутой.

Это означало возможности для постоянных ударов армии Альянса Энтент по имперским складам снабжения. Стоило лишь Северной группе армий вынужденно чересчур рассредоточить живую силу для отражения диверсионных атак Альянса Энтент, как налетали вражеские воздушные маги.

Северная группа армий уже дважды пострадала от этой тактики. Ей еле-еле удавалось поддерживать снабжение передовой, однако она не могла себе позволить ещё одну крупную диверсию. Рейды на склады необходимо остановить. Такова была суть миссии по охране линий снабжения для батальона «Вайпер».

Начальство говорило так, будто это просто, но для тех, кому на деле поручили задание, оно являлось практически невыполнимым. Хотя суммарная магическая мощь Альянса Энтент была меньше в абсолютном значении, он обладал полной свободой решать, где и когда атаковать. Между тем батальону «Вайпер» пришлось распределить солдат по множеству позиций и линий связи, так как он держал оборону.

Стало огромной проблемой, что враг сделал поразительные качественные улучшения. Большинство магов Альянса Энтент, оставшихся в этом диверсионном подразделении, служили с самого начала войны. Более того, эти крепкие солдаты оснащались сферами новейшего образца, которые, пусть об этом официально и умалчивалось, на самом деле поставлялись заинтересованными мировыми державами, такими как Республика, Содружество, Единые Штаты и Федерация. С этим характеристики их снаряжения и боеспособность кардинально выросли. Диверсионное магическое подразделение Альянса Энтент превратилось в угрозу, которую даже имперские маги не могли недооценивать.