Том 1. Глава 2. Вычислительная сфера Элиниум Модель 95
ВОЗДУШНОЕ ПРОСТРАНСТВО НАД ИСПЫТАТЕЛЬНОЙ ЛАБОРАТОРИЕЙ ВОЗДУШНОГО КОРПУСА КРУСКОССКОЙ АРМИИ
Небеса над испытательной лабораторией воздушного корпуса Крускосской армии, к юго-западу от имперской столицы Берун, шумные как всегда.
Сфера и скипетр когда-то вызывали чудеса, записанные лишь в преданиях. Ныне, благодаря научному исследованию этих мифов, стало возможным воспроизвести те чудеса, и так родилась современная магикология*. Эта область науки открыла способ влиять на мир через использование вычислительных сфер. В физическом мире, связанном тремя измерениями, технология воспроизводит феномен, прилагая соответствующее количество воздействия к правильному местоположению. Вот простой пример — вы можете крутнуть колесо зажигалки рукой, или же вы можете сделать это силой магии. Как только вы поймёте механику этого, станет возможным воспроизведение любого количества магических чудес. Да, магия стала отраслью технологии.
Естественно, принципы фундаментальных основ, такие как мана* и интерференционные формулы, всё ещё не особо хорошо понимаемы. Прикладная магия продвигалась, достигнув замечательного прогресса ради обеспечения военных преимуществ, и утвердилась в качестве академической дисциплины, с последующим решающим прорывом в Империи. Совместив ману с аналоговым вычислительным устройством, она создала вычислительные сферы. В отличие от эпохи легенд, стало ясно, какие местоположения, методы и масштабы сил необходимы для сотворения магии.
Квинтэссенцией этой технологии, вероятно, стало её практическое применение в формулах полёта, позволяющих магу парить без летательного аппарата. Генерируя тягу, они поднимают мага в воздух и позволяют ему удерживать равновесие. Если вам это покажется уместным, маги могут имитировать ведьм, летящих на мётлах. Винтовки с закреплёнными штыками более удобны в качестве инструментов наведения для заклинаний, нежели скипетры. Ну, огнестрельное оружие также отлично подходит для стрельбы боевыми формулами на дальние дистанции в сражении.
В любом случае, инженеры воспроизвели чудеса при помощи технологии. Также, получил признание крайне широкий диапазон военных применений. Важность сфер широко признали ещё давным-давно, вот почему технологическая гонка между мировыми державами стала такой ожесточённой.
Как пионер в данной области, Империя, естественно, тоже участвовала в этой гонке.
Сегодня небо чистое, но дует сильный ветер. Моя текущая высота составляет четыре тысячи футов, и растёт. Примерно половина расписанных на день испытаний уже выполнена. Моя ситуация более благоприятная чем в прошлый раз, когда я едва не погибла после того, как мой парашют не раскрылся из-за влажности, но я не в настроении — особенно в таких требовательных условиях, когда небольшое падение концентрации может вызвать ошибку вычислений и возгорание движка* сферы.
Стараясь сдержать подёргивание на лице, я осторожно поддерживаю заданную скорость относительно земли в соответствии с планом. Пока я и дальше выполняю испытания без происшествий, я вынуждена продолжать. И это означает подниматься.
Да, я вынуждена продолжать набирать высоту, используя «новую модель»: абсолютно ненадёжную, ужасно бракованную сферу-прототип.
Радость ли это — держать мир в своих руках? Доступ к законам мира, символизируемый сферой — тщательно проработанная операция, требующая точности. Получив приказы пересмотреть этот процесс — используя нечто, без каких-либо допусков требующее предельной осторожности — Таня довела свою руку до состояния разорванной в клочья.
Если бы не прогресс в медицинской науке, она была бы вынуждена провести остаток жизни лишь с левой рукой.
Держать ненадёжную сферу — почти то же самое, что держать гранату. Конечный результат очевиден. Вот почему младший лейтенант Таня Дегуршафф так неохотно это делает. Про себя она испускает вздох в полёте.
— Движок взорвался! Он горит! Прекратить испытание! Прекратить испытание!
Ещё один день пронзительных криков от диспетчерского управления, и Танины мучительные стоны раздаются эхом по небу.
Как я влипла в эту передрягу? Всё началось с того, как я была назначена в тыл после получения ранений на севере.
Младший лейтенант Таня Дегуршафф всё ещё восстанавливалась в то время, и твёрдо решила, что то, куда она будет переправлена, станет вопросом жизни и смерти. Она упорно сражалась, создав впечатляющий военный рекорд для себя, и даже получила нагрудный знак… Это могло благотворно сказаться на её будущем продвижении по службе, однако также повлекло за собой деликатную проблему — потенциально затягивая Таню на передовую.
— Я просмотрю его немедленно.
Так что когда я получила конверт и открыла его, мыслью, проскочившей у меня в голове, было: «Я всего лишь надеюсь, что они не перебросят меня на фронт», — но мои страхи оказались беспочвенны. Конверт содержал документ из отдела личного состава с недатированными приказами о службе внутри страны. Иными словами, приказы не являлись официальными, но как только вышестоящий офицер поставит на них дату и подпись, они вступят в силу. Это было так называемое неформальное предложение работы по армейским стандартам.
— Возрадуйся. Это неофициальное извещение о твоём внутреннем назначении в боевую инструкторскую воинскую часть, вместе с запросом о том, чтобы одолжить тебя штаб-квартире в качестве персонала по технологической инспекции.
В сумме, предложение было неплохое. Фактически, скорее даже идеальное: внутригосударственная позиция, во всех отношениях являющаяся службой в тылу. Но инструкторская воинская часть и должность испытателя все равно ассоциируются с перспективной карьерой. Она могла сказать, что её высоко ценят.
Что наиболее важно, назначение во внутреннюю боевую инструкторскую воинскую часть имело множество преимуществ. Будучи наиболее элитной группой Имперской армии, её члены не только оснащались лучшим снаряжением, но там также находилась святая земля для боевых исследований. Для меня эта воинская часть была прекрасным местом для оттачивания моих навыков — превосходная среда для улучшения шансов на выживание настолько, насколько возможно. Даже если Тане пришлось бы преподавать, это была идеальная позиция, с которой можно украсть техники других людей. В довершении к этому, прикрепление к инструкторской воинской части будет смотреться безукоризненно в её послужном списке.
Неопределённый запрос о временном переводе для службы в качестве персонала технологической инспекции в штаб-квартире — также неплохо. Штаб-квартира — практически икона службы в тылу. Пока я остаюсь здесь проверяющей техники, могу отсиживаться в тылу под отговоркой проведения испытаний.
Если тут и было к чему придраться — так это к тому, что позиция в железнодорожном отделении или Генеральном Штабе, вероятно, даже более предпочтительна, из-за низкой вероятности несчастных случаев в обоих. Но различие настолько мало, компромисс выглядит более чем приемлемым.
— Я намерен уважать твои пожелания, насколько это возможно, но будет ли верным предположить, что у тебя нет возражений?
Возможно, командир формально и уважал пожелания Тани, но в действительности решение уже вынесено. Не было ожиданий, что она отказалась бы от предложения. Было бы непростительно отклонить должность после того, как её подали на серебряном блюдечке. Единственные три варианта — «да», «oui» и «ja»*.
— Да, у меня нет возражений. Я смиренно принимаю приказы о моём назначении.
— Превосходно. Ты будешь испытывать новую модель в отделе тылового обеспечения. В качестве формальности тебя переведут туда из инструкторской воинской части, — сказал командир, прежде чем добавить каракули моего согласия на документ. Он продолжил — подписал приказы и передал их обратно; на бумаге, в тот момент мой перевод был завершён. Как эффективно. Возможно, всё это «неофициальное уведомление» являлось формальностью само по себе.
— Тем не менее, я уверен, что тебе, должно быть, не дают покоя кое-какие вещи, которые ты бы хотела прояснить. Разрешаю задать вопросы.
Я всегда люблю чуткого начальника. Он заслужил моё восхищение.
— Я ценю это. В таком случае, сперва я бы хотела спросить, почему вы зашли так далеко — назначили меня в инструкторскую воинскую часть?
Обычно, не было ли вполне достаточно должности в штаб-квартире? Я весьма заинтригована.
Конечно, я была бы более чем счастлива сделать карьеру в инструкторской воинской части, но мне очень хотелось разгадать политику и обстоятельства, приведшие отдел личного состава к тому, чтобы дать Тане не одну, а целых две замечательных должности. Я не хочу позднее ненароком вступить в кучу дерьма и ударить лицом в грязь. Но ответ Тане был весьма простым, если не раздражающим.
— Аса или нет, посылать ребёнка на фронт плохо для имиджа.
…Я знала, что начальство немного заторможённое, но им потребовалось столько времени, чтоб это уловить? Технически я — ребёнок. Что означает — обо мне нужно заботиться. Похоже, большие шишки наконец-то проснулись и нюхнули здравого смысла.
— Значит, вы говорите асу пойти стать декорацией в тылу?
Очевидно, будет плохо показывать слишком большой энтузиазм при удалении с линий фронта, но мне нужно подтвердить ситуацию. Если дела пойдут так, как я надеялась, я окажусь в оптимальных условиях для моего плана по выживанию. Чудесно. Поистине wunderbar*. Прямо сейчас я чувствую себя так, словно могла бы достичь взаимопонимания со всеми людьми в мире. За Таниным холодным выражением лица я так взволнована, что беспокоюсь, как бы у меня не появилось странных идей.
— Какое романтическое мнение, лейтенант. Я никогда с таким не сталкивался.
После этих слов Таня уверена — её предсказания попали в яблочко. Я не знаю, что верхи старались получить, но, по крайней мере, вышестоящий офицер перед ней не отрицал её догадку. Это означало что у неё, скорее всего, всё было в порядке. Безопасность службы в тылу поистине чудесна.
— Простите меня.
— Верхи высокого мнения о тебе. Вот почему они дали тебе ведущую должность в разработке новой модели.
Вообще-то, назначить способного мага, вернувшегося с фронта, на должность инструктора или технического разработчика было в пределах здравого смысла для отдела личного состава. В таком свете это правдоподобная причина для перевода юного солдата с фронта. Вероятно, любой в армии принял бы её без возражений.
Хотела бы я взять перерыв, но всё же, что там насчёт новой модели? Я сомневалась, что они станут использовать Таню в качестве морской свинки, но будет спокойнее хотя бы узнать, что за технологию она станет инспектировать.
— Могу я поинтересоваться насчёт новой модели?
Если он скажет, что это конфиденциальная информация, я просто сдам назад. Тем не менее, мне нужна определённая степень готовности. Ты получишь гораздо меньше урона, если ты будешь предупреждён перед попаданием, по сравнению с ударом, который придёт словно гром среди ясного неба. В порядке личной подготовки к грядущему, я хотела бы знать, во что Таня ввязывается.
Не говоря уже о том, что мне было ужасно любопытно.
— Хм, мне лишь сказали, что это будет вычислительная сфера-прототип.
— Понятно. Благодарю вас.
Все эти вещи оказались, несомненно, правдивы. Таня в безопасности тыла проводит различные испытания новой вычислительной сферы, Её командир ни разу не солгал. Но он также не упомянул, что сфера столь же ненадёжна, как итальянский «Красный Дьявол»*.
И вот почему я сейчас так страдаю.
На двенадцати тысячах футов в воздушном пространстве над имперской столицей Берун, я уже побила максимальную эксплуатационную высоту для существующих вычислительных сфер. Без сферы, специально приспособленной под единственную цель — побить рекорд высоты, действовать на такой высоте не должно представляться возможным. Концентрация кислорода внушает беспокойство, и, словно этого не достаточно, температура тела опасно низкая.
То, что я провела так много времени, акклиматизируясь к 6800 футам, вылезло мне боком. Люди не предназначены выживать столь долго на такой высоте.
— Лейтенант Дегуршафф, Вы в сознании? Лейтенант Дегуршафф?
С тяжёлой головой и вялым, словно налитым свинцом, телом из-за низкого уровня кислорода, даже просто отвечать диспетчерскому управлению по радио кажется ужасно хлопотным. Даже будучи тепло одетой, я могу проводить эксперименты на этой высоте, лишь неся с собой кислородный баллон, лётное радио и аварийный парашют.
Единственная мысль заполняет разум Тани: «Подумавшим, что послать незащищённого человека на такую высоту — хорошая идея, следует прийти и прочувствовать это на себе».
— Более или менее, но я долго не продержусь. По правде говоря, я пришла к выводу, что невозможно подняться выше без защиты.
Здесь на добрых 21.6 градуса холоднее, чем у поверхности земли. Концентрация кислорода уже ниже 63 процентов. Неясно, сможет ли кто-то временно выдержать данную высоту для воздушного боевого маневрирования, но эта среда точно не для людей. Для начала, типичная вычислительная сфера обладает максимальной эксплуатационной высотой в шесть тысяч футов. Чуть выше — и ей просто не хватит тяги преодолеть гравитацию.
Вот почему Таня оценивает уровень превосходства в воздухе, которым обладают маги, примерно равным штурмовому вертолёту. Фактически, разрыв в потолке высоты даже убедил Империю, что бой между магами и самолётами нереалистичен. Настолько непреодолим барьер, который он представляет.
Конечно, если вопрос лишь в потолке высоты, и у меня будет специальная сфера, спроектированная для достижения бьющих рекорды высот, то всё может оказаться по-другому; тем не менее, Таня сейчас испытывает не специализированный инструмент для исключительной способности набирать высоту, а позиционируемое как «новая модель» военное оборудование, созданное ради многофункциональности.
Но пусть даже новая модель, вычислительная сфера-прототип Модель 95 производства «Элиниум Армс», и предназначена для армии, она создаёт абсурдную тягу, которая обычно никак не представляется возможной. Метод, используемый ею для этого, на самом деле крайне простой и клишированный. Он следует схеме развития тяги обычного двигателя: Если один слишком слаб, используй два. Если и два не справляются, используй четыре.
В итоге, не считая штампа «для технических исследований», показывающего, что это и в самом деле прототип, сфера не выглядит особо отличающейся от любой другой. Внешний дизайн — всё тот же приплюснуто-сферический механизм, напичканный многочисленными приспособлениями.
Но действительно важно то, что находится внутри.
— Хуже всего, она полностью сжирает ману. Эффективность её магического преобразования — просто отстой.
Вычислительные сферы используют ману вместо бензина; аппарат с четырьмя движками будет потреблять в четыре раза больше маны, чем обычный. Но расширить запас маны человека куда сложнее, чем просто установить больше топливных баков, а значит, оператор станет истощаться гораздо быстрее. Возможно, этот прототип и имеет революционные возможности согласно спецификации, но практичность сферы, требующей невозможного и оставляющей мага невероятно усталым, находится под большим вопросом. Но она не только потребляет маны в четыре раза больше, чем обычная сфера, её также преследует техническая проблема синхронизации четырёх ядер.
Поскольку разработчики успешно миниатюризировали ядра, сфера сама по себе лишь слегка больше своих предшественниц. К удивлению, она сохраняет тот же компактный размер, что и у обычных сфер, несмотря на своё содержимое, и помещается у мага в кармане. С ней очень легко обращаться.
Я вынуждена уважать технологию, позволившую исследователям сжать ядра до такой ошеломляющей степени, но как использующая сферу, всё, что я могу комментировать — так это насколько же она невыносима. Миниатюризация деликатного устройства означает потерю допусков, которые имел оригинал. Как будто настройки четырёхъядерной синхронизированной активации недостаточно, так ещё ужатые ядра сферы способствуют созданию ненадёжной системы с плохой стабильностью.
Так что хотя в теории потребление маны у этой новой модели должно быть в четыре раза выше нормы, на практике она требует гораздо больше. Включая утечку маны, даже консервативная оценка устанавливает расход в шесть раз выше обычного. Хотя тот факт, что я не привыкла к пребыванию настолько высоко, наверное, является ключевым фактором, тест высоты сам по себе неизменно оставляет меня с чувством, что меня выжали как лимон, словно я истощила всю свою энергию на манёвры воздушного боя. Быстро утомляясь, дышать мне становится всё тяжелее и тяжелее.
Но по получении отчёта от уставшей как собака Тани, радио выплёвывает в ответ абсолютно беззаботным голосом инженера: «Лейтенант, не могла бы ты подняться чуть выше? Теоретически, для тебя должно быть возможным достичь восемнадцати тысяч футов».
— Чёртов сумасшедший учёный, — проклятье молча раздаётся в сердце Тани, в то же время она бросает сердитый взгляд на командный самолёт, несущий злого гения, говорящего по радио. Я могу лишь представить, как приятно было бы пристрелить его. Таня испускает вздох, борясь с поистине искушающим порывом. Голос принадлежит Адельхейду фон Шугелю. Он — главный инженер, присматривающий за прототипом, равно как и настоящий сумасшедший учёный. Он бесит меня настолько, что я должна сдерживать своё желание пристрелить его, так как это лишь добавит проблем, и ни одной не решит. Всё, что Тане остаётся — жаловаться на абсурдность жизни. Застрять, испытывая этот прототип — яркий тому пример.
— Доктор фон Шугель, пожалуйста, не будьте безрассудны.
Для того, чтобы человек мог подняться выше, ему нужна подогреваемая одежда, а не просто утеплённая. И, основываясь на моём опыте, в реальном бою сфера станет непрактичной в тот самый момент, когда мне потребуется лететь с кислородным баллоном, привязанным к спине. Очевидно, что будет достаточно одного выстрела для того, чтобы все кроме самой Тани увидели впечатляющее зрелище.
Предположим, маг использует формулу, чтобы создавать воздух и сможет выдержать эту высотную область без подогреваемой одежды или кислородного баллона. Если этот выход зависит от вычислительной сферы, то он заставит и без того неэффективное устройство прожигать ману ещё быстрее. Возможность выдержать боевые операции чрезвычайно спорна, если учесть предполагаемый уровень потребления маны относительно обычных сфер, и из-за таких проблем, как низкая концентрация кислорода, есть высокий риск потери сознания во время манёвров.
Поэтому, парашют критичен, и хотя это может и прокатить при проведении лётных испытаний на своей территории, неподвижный, едва находящийся в сознании маг — лёгкая мишень в бою. Даже если оператор сможет приземлиться, его безопасность не будет гарантирована. Если он сядет на вражеской территории, то точно станет военнопленным.
Не говоря уже о том, что парашют может загореться или не раскрыться из-за влажности. Таня лично прошла через ад, просто чтобы найти надёжный парашют.
— Ты всё ещё должна иметь достаточно маны. Более того, нагрузка на вычислительную сферу находится в допустимых рамках.
Увы! Этот инженер — к сожалению, из тех эксцентричных типов, что заинтересованы лишь в своих изобретениях — похоже, думает, что теоретически допустимые рамки — это всё, что имеет значение.
— Доктор, эта штука не имеет достаточно допуска! Кто знает, когда этот дефектный хлам воспламенится?!
Для солдата с опытом сражения не на жизнь, а на смерть, надёжность всегда более важна, нежели теория. По крайней мере, у Тани даже простое воспоминание о последнем испытательном наборе высоты вызывает полнейшее отвращение.
Это было поистине ужасно. Я потеряла равновесие на четырёх тысячах футов, в тот момент, когда ядра слегка рассинхронизировались. Предположительно, это случилось из-за небольшого рассогласования скорости протекания в магических шунтирующих цепях. Шунтирующие цепи, используемые для исследования, были сделаны с гораздо большей точностью, нежели обычно используемые в бою, и они всё равно не могут устранить рассогласование? Когда я узнала о похожем случае, я всерьёз хотела закричать. Насколько же нереалистично точной вы пытаетесь сделать эту штуку?!
Любая мана, что не может управляться внутренней механикой вычислительной сферы, выходит из-под контроля. В результате, ядра, неспособные выдержать перегрузку, взрываются серией магических вспышек. К счастью, мне удалось быстро подавить это с помощью запасной вычислительной сферы, которую я взяла для подстраховки.
Но я смогла справиться с кризисом лишь потому, он произошёл на высоте примерно четыре тысячи футов. На высоте двенадцать тысяч, где температура слишком низкая для свободного движения (да ещё и воздух разрежен), я не уверена, что смогу оставаться в сознании. В случае если сфера-прототип загорится на такой высоте и мне не удастся взять её под контроль, то я окончу поцелуем в засос с землёй.
Даже если Таня ещё не испытывала первого поцелуя как девочка, никому бы хотелось поцелуя такого рода. Не здравый ли это смысл, в полностью нормальном значении слов — отбросить нечто, чем нельзя управлять? Но жизнь не так проста для кого-то с профессиональными обязательствами.
Я бы выбросила её за секунду, если бы могла, но вычислительная сфера-прототип — это уйма секретов. Я не смогу после этого просто так уйти. В то же мгновение, как я её потеряю, будет предпринята целая гора превентивных мер для сохранения секретности.
И, в конце концов, долг испытателя заключался в том, чтобы безопасно вернуть прототип, если это вообще возможно — и вот почему я должна осторожно управлять им таким способом, который сводит аварии к минимуму. Использование этой бездопусковой сферы тяжело описать, но если бы мне надо было сравнить его с чем-либо, то это словно ехать на моноцикле* по натянутой верёвке через горящий обруч, жонглируя при этом ножами.
Надо быть тупицей или самоубийцей, чтобы продолжать набирать высоту с помощью настолько непредсказуемого прототипа. Либо и тем, и другим сразу, как вариант.
Но, по всей видимости, моё чистосердечное мнение как испытателя абсолютно неприемлемо для главного инженера.
— Как ты посмела назвать мой величайший шедевр «дефектным хламом»!
Естественно, даже Таня может честно признать выдающиеся спецификации машины.
Система с четырёхъядерной синхронизацией была ранее лишь теоретической, так что уже тот факт, что главный инженер реализовал её, пусть и плохо, служит евангелием его невероятно отточенных навыков. Затем он преуспел в сжатии ядер до их нынешнего размера, сохраняя функциональность обычных моделей. С чисто исторической точки зрения, это воистину выдающаяся изобретательность. Я бы хотела восхвалить это как величайший технологический прорыв с момента разгадывания связи между сферой и скипетром.
Так что я умоляю тебя, не мог бы ты, пожалуйста, принимать во внимание пользователей, когда создаёшь эти штуки? Покуда это касается меня, неважно насколько высока производительность — люди не должны принудительно подстраиваться под изобретение доктора. Пусть и можно подстраивать кого-то под униформу, изменяя его телосложение, но это работает лишь в не слишком больших пределах, для начала.
— Смотрите на практическое приложение, а не на спецификации! Вам, по крайней мере, надо уделить избыточности чуть больше внимания.
Обычно предполагают, что военное оборудование будет использоваться в напряжённых условиях войны. Армия хочет dienstpferd*, а не чистокровных скакунов.
— Ты осознаёшь, о чём говоришь?! Ты что — пытаешься рассинхронизировать оптимизированную сферу?!
— Доктор фон Шугель, пожалуйста, не орите по радио.
— Молчать! Сначала ты должна взять обратно то оскорбление!
Взрывной обмен вербальными ругательствами раздаётся по испытательному воздушному пространству, пусть и по радио. Ааа, он не только фанатичен касательно своей области деятельности, но также имеет разум отродья. Я хочу взяться руками за голову от разочарования. Из всех людей, это чучело должно быть главой? У меня от этого болит голова. Если бы я заведовала кадровыми вопросами, то, по крайней мере, удостоверилась бы, что руководящий офицер, способный контролировать этого помешанного на технике, был бы назначен главой, дабы держать его в узде.
Но в реальности этот человек — глава, а я — ведущий испытатель. У меня нет возражений к меритократической* системе ценностей Империи, но я искренне желаю, чтоб они хотя бы могли принимать административные навыки во внимание. Я просто хочу закричать: «Тебе давно пора уже понять разницу между технической и административной ролями!»
— Как я уже сказал…
Моё неудовлетворение Имперской администрацией происходит от моего прошлого опыта в качестве администратора годами ранее. В то же время, пока я — солдат, вынужденная подчиняться в данных обстоятельствах, нет выбора, кроме как молча сдерживаться. Но в качестве цены за моё отвлекание, вызывающий мигрень аргумент обрывается.
— Температура движка — всех ядер — быстро растёт!
Тсц! Ааа, чёрт подери! То, как образом проблема возникла из столь краткой нерегулярности, вызывает у меня желание тяжело вздохнуть. Ядра на грани хаоса. Когда синхронизация нарушилась, я потеряла над ними контроль. Не теряя ни мгновения, я сразу же прекращаю подачу маны и выполняю экстренную разрядку энергии внутри вычислительной сферы. Эти меры можно выполнить одним движением.
К счастью, предохранительные механизмы были установлены в результате урока, полученного в прошлый раз, и они более эффективны, чем ожидалось. Во время прошлого испытания произошёл взрыв и движок загорелся, но в этот раз мне еле-еле удаётся стабилизировать цепи. Тем не менее, это не означает, что мана внутри вычислительной сферы просто разрядится безо всякого вреда.
Рассинхронизированные ядра сферы сталкивают ману друг против друга со всех направлений, и цепи мгновенно взрываются. Но что за удача! Укреплённый корпус, который я каждый раз запрашивала, был завершён вовремя для этого испытания, так что я едва избегаю получения сколь-нибудь заметного вреда.
Итак, видимость облегчения появляется на Танином прекрасном личике, в то время как она раздражённым тоном отвечает авиадиспетчеру по радио насчёт следования процедуре посадки: «Диспетчерское управление, вы в курсе ситуации? Я раскрываю свой парашют».
У меня достаточно высоты, и я возле имперской столицы, в небоевой тыловой зоне. В данных условиях, безопаснее раскрыть парашют, нежели пытаться активировать запасную вычислительную сферу во время падения.
В столице я могу неторопливо спускаться вниз, не волнуясь о том, что меня подстрелят. В этом случае всё, что мне нужно, когда я буду опускаться — растянуться и приготовиться к приземлению. Но как только мой парашют раскрывается, и я начинаю медленно планировать вниз…
— Пон… Эй, доктор, прекратите! Назад! Пожалуйста, возь…
Уловив звук тупого аргумента по радио, Таня может лишь взглянуть вверх в небо и потратить немного драгоценного кислорода на тяжёлый вздох. Это явно звук битвы за радиокомплект. Определённо, сами знаете кто пытается насильно его выхватить.
Получил ли главный инженер Адельхейд фон Шугель гениальность в обмен на здравый смысл? Хотя есть много случаев, когда характер личности не коррелирован с её способностями, я никогда не ожидала встретить того, у кого это проявляется настолько сильно.
Либо мир ненавидит мой характер, либо я проклята дьяволом. Ну, учитывая, что нечто настолько ненаучное, как магия, существует, я склоняюсь к тому, что это дьявол — Существо Икс.
— Лейтенант Дегуршафф! Это случилось снова?!
Видимо, связной бесславно проиграл свою благородную битву, и злой учёный похитил радиокомплект. Даже так, я должна признать, что он сражался храбро ради защиты его от доктора. Но поскольку та битва оказалась безуспешна, у меня нет выбора, кроме как исполнить своё право на самозащиту против сумасшедшего гения. Мне никогда и не снилось, что мой мир станет местом, где мне придётся самой защищать свои права.
Если бы мне надо было выразить это словами: «“Где, повторяю, где закон и порядок?” — спрашивает мир».
В этот момент, я чувствую полнейшее уважение и восхищение к юристам. Я искренне желаю, чтобы кто-то, даже формалист, восстановил бы законный порядок.
— Если мне будет позволено говорить свободно, то это именно то, что я хотела бы сказать.
В конце концов, очень замысловатая система не позволяет правильно активировать даже простейшие формулы взрывного типа. На самом деле, количество раз, когда вышедшая из строя система взрывалась на земле, превзошло количество раз, когда мне удалось создать взрыв при помощи формулы.
Когда они сказали мне, что я буду проводить тестовые полёты, я никогда не думала, что закончу тем, как вновь буду признавать величие и напряжённость поднятия в воздух. Я не одна из братьев Райт*, но это заставило меня по-новому осознать, насколько близко гонка за технологией полёта связана с риском фатальной аварии. По крайней мере, те пионеры летали лично, водрузив опасность на свои собственные плечи.
Главный инженер Адельхейд фон Шугель заставляет других делать это за него. И более того, он настолько самодоволен — я не могла поверить своим ушам, когда он заявил, что тем мерам предосторожности не хватало функциональной элегантности.
В тот момент, когда я, наконец, была способна произвести правильные оценки, пусть и еле-еле, он добавил странные испытательные предметы и задания. Вот тогда-то я импульсивно и послала запрос о переводе. К несчастью, он был отклонён. Почему? Насколько бы безмерно нечестно это ни было, похоже, что я была единственной, кому когда-либо удалось выполнить хоть какие-то испытания. Фактически, мой контакт в отделе личного состава сказал мне выковать моё продвижение вперёд на трупах моих павших предшественников, давая мне совет.
Я предполагала, что он говорил в переносном смысле, но, похоже, он имел в виду именно то, что сказал. Линии фронта кажутся более перспективными в плане выживания. И на следующий же день я услышала, что была номинирована на крест «За ранение».
— Это твой недостаток концентрации вызывает эти проблемы! И ты называешь себя солдатом?
Я выдержала оскорбления Шугеля и превозмогла внутреннее желание разразиться в визжащем приступе проклятий. Несомненно, я записалась в армию не потому, что хотела, и это отнюдь не весёлая профессия, но я и в самом деле вступила туда.
— Уверяю вас, я — имперский солдат! Тем не менее, долг солдата — носить оружие. Он ни в коем случае не включает в себя упрашивать работать какой-то дефектный хлам.
Я изначально рассматривала работу имперского солдата как ведение войны с вычислительной сферой в руке и винтовкой за плечом. Я не могла и представить себе, что она повлечёт за собой ношение неисправного оборудования и подрыв без предупреждения. Даже солдаты имеют право возражать, если им выдают сломанную винтовку или расстроенную вычислительную сферу. По крайней мере, в Имперской армии это точно так.
Не говоря уже о том, что надёжность и долговечность обязательны для снаряжения мага в суровых условиях современной войны. Это — здравый смысл, даже среди новичков-офицеров. И это распространяется не только на магов — стойкость и безотказность ставятся в высший приоритет для всего военного снаряжения. Говоря прямо — удивительно сложная, единственная в своём роде вещь не подходит для боя.
Всё равно как гоночная машина, разработанная для единичного заезда, чтобы побить рекорды производительности, не может выстоять в тёрке каждодневной постоянной эксплуатации. Деликатное, замысловатое оружие, для которого неприемлемо грубое обращение солдатами, практически бессмысленно брать на поле боя.
— Что это было? Ты что — снова назвала его «дефектным»?!
Естественно, не то чтобы армия не понимала необходимость технического осмотра. И иногда, чтобы выставить свою техническую мощь для пропаганды, Империя могла произвести пробное оборудование, специализирующееся на одной области, ради побития рекордов. Если будет гонка ради того, чтобы превзойти мировой рекорд — это одно, но сфера-прототип, выданная Тане, известна как «ведущий кандидат на следующее поколение», что делает универсальность абсолютно неотъемлемой вещью.
А этот сумасшедший учёный вообще воспринимает разработку оружия всерьёз? Или это скорее что-то вроде хобби для него? Сомневаясь в здравом смысле главного инженера, Таня не может не удивляться, как отдел тылового обеспечения мог на это согласиться?
Мир — воистину загадочное место.
— Какая часть самопроизвольно ломающейся вычислительной сферы — на этой высоте — может по праву считаться оружием?!
Если двигатели воздушного судна могут внезапно остановиться, все назовут его «машиной смерти».
Если дефекты будут особенно ужасны, то его могут даже окрестить «widow maker*». Но эта вычислительная сфера имеет даже большие проблемы. В конце концов, просто запустить эту штуку — уже почти чудо.
Она не только склонна к неисправностям и поломкам, но также её выход нестабилен, и вообще, она абсолютно ненадёжна. По моему мнению, эта штука не имеет права даже называться оружием.
— Лишь потому, что вы, глупые дети, бьёте их налево и направо. Как вы сломали мои прецизионные инструменты настолько быстро?!
— Потому что вы создали их такими хлипкими. Вы знаете, что «военное применение» означает?
Этот сумасшедший учёный определённо не понимает значения данного термина. Должна признать, однако, ему удалось удовлетворить все спецификации, запрошенные армией.
Хотя это справедливо лишь на бумаге — и то лишь до определённой степени — прототип характеризуется эксплуатационной высотой, позволяющей перехватывать бомбардировщики. Эта способность ещё раз кардинально увеличила бы стратегическую ценность магов. Мгновенная прилагаемая огневая мощь учетверилась бы, теоретически. Атакующий потенциал магов взлетел бы до небес.
Но это всё в предположении, что проклятая штуковина заработает исправно. Это должно быть данностью, но честно признаться, сфера, являющаяся произведением искусства или требующая обслуживания в лабораторных условиях, бесполезна. Заманчиво спросить, а всё, что главный инженер хотел создать — это, случаем, не чистокровный жеребец, от которого лишь требуется выдать пиковую производительность в течение короткого времени во время скачек.
Как правило, вычислительные сферы — прецизионные инструменты, работающие отлично, если основное техническое обслуживание проводится раз в месяц. Просто возмутительно мобилизовать весь техперсонал для работы над сферой после каждого использования — и я имею в виду полный состав техперсонала исследовательского учреждения, оснащённого наиболее солидным тыловым оборудованием поддержки. А именно, отдел тылового обеспечения. Доктор, должно быть, позабыл значение слова «техобслуживание».
А он не просто упустил желаемые стандарты техобслуживания для фронта, но даже и не приблизился к ним. Тот факт, что это продвинутый прототип, должен предполагать, что Таня ожидает выполнение определённого уровня сертификации. Но я безгранично поражена — сколько же его прикладных проблем вообще могут быть решены?
— Почему ты просто не поймёшь, насколько революционна технология, стоящая за синхронизацией четырёх движков?
— Я полностью согласна признать её революционность. Вот почему я продолжаю говорить вам сделать мне такую, которая действительно заработает.
— Теоретически, она работает. Почему ты не можешь использовать её правильно?
Он скорее напоминает академического учёного, а не одного из лучших инженеров, работающих в полевых условиях. Он разглагольствует несносную ерунду с беспристрастным лицом.