Глава 74. Смерть
— Старший брат Ли! Что ты делаешь?! — видя, как Ли Хован наносит себе увечья, Бай Линмяо с болью в сердце подбежала к нему и схватила его окровавленную левую руку.
С искаженным от боли лицом Ли Хован оттолкнул её и с налитыми кровью глазами истерично закричал: — Почему мне нельзя побыть одному?! Почему в этом проклятом месте постоянно что-то происходит?!
Он вытащил кинжал из ладони и снова с силой вонзил его, на этот раз пронзив её насквозь.
Бай Линмяо застыла на месте от ужаса. Через несколько секунд она бросилась к Ли Ховану, выхватила кинжал и отбросила его далеко в сторону. Затем она широко раскинула руки и крепко обняла мужчину: — Хован, не надо! Умоляю тебя.
Услышав её голос, Ли Хован мгновенно успокоился. Он закрыл глаза, дрожа, и медленно прижал её хрупкое тело к себе.
Постепенно Ли Хован пришёл в себя.
Он медленно отстранился и посмотрел на Бай Линмяо. Глубоко вздохнув, он спросил: — Всё, я в порядке. Где остальные? Ты видела остальных?
Услышав это, Бай Линмяо молча кивнула. Её глаза немного покраснели. Она взяла Ли Хована за руку и повела к берегу.
Вскоре на берегу он увидел других жертв.
Было семь взрослых и пять детей, но теперь осталось только шесть взрослых и три ребенка. И не все оставшиеся могли двигаться.
Опечаленная Бай Линмяо, дрожа посиневшими от холода губами, сказала: — Сунь Баолу плавает лучше меня. Мы изо всех сил пытались вытащить людей из озера, но нашли только этих. И Простак… тоже утонул.
Ли Хован стоял перед людьми, глядя на посиневшее лицо Простака. Такой же цвет лица был у ещё одной жертвы и одного ребенка.
Двое пропали без вести, трое утонули. Из двенадцати человек пятеро погибли.
Ли Хован не был близко знаком с этими людьми, но так или иначе, они были товарищами по павильону Чистого Ветра, делившими с ним жизнь и смерть.
Во время отдыха он слышал, как они мечтали о доме, о воссоединении с семьями.
Но теперь всё оборвалось. Их смерть была бессмысленной.
Ли Хован с мрачным лицом бродил по берегу. Глядя на утопленников, он почувствовал, как недавние вина и беспокойство исчезли без следа.
— Чёрт! — Ли Хован с силой пнул окровавленную голову, отправив её в полёт, — твою мать!
Он только что совсем свихнулся! Он чувствовал вину перед этими убийцами!
Ли Хован даже хотел, чтобы эти отбросы общества ожили, чтобы он мог снова убить их всех одного за другим!
— Эти люди заслужили смерть! Вся их семья должна сдохнуть!
Когда эмоции Ли Хована снова вышли из-под контроля, к нему подошёл незаметный до этого мужчина. С виноватым видом он сказал: — Старший брат Ли, я хотел удержать Простака, но он был слишком тяжёлым. Я не смог.
Ли Хован узнал его. Это был Сунь Баолу, который, по словам Бай Линмяо, хорошо плавал.
Глядя на промокшего до нитки мужчину, Ли Хован нахмурился и сказал: — Не стойте здесь. Идите в поселок, найдите кухню и разведите огонь.
Что сделано, то сделано. Больше ничего не поделаешь. Осталось так мало людей, что он не мог позволить простуде забрать ещё нескольких.
Группа людей, неся на себе тела товарищей, медленно двинулась в поселок.
Весь остров из тростника был усеян кровью, плотью и трупами. Тёмно-красная кровь текла повсюду, прилипая к ногам.
Остальные переглядывались. Казалось, они хотели что-то спросить, но Ли Хован не хотел ничего объяснять.
За очередным поворотом между домами Бай Линмяо испуганно спряталась за спину Ли Хована.
Голова некогда грозного прадеда семьи Юань с раскрытым ртом была насажена на бамбуковый шест. В его глазах застыло непередаваемое отчаяние.
"Это я сделал? Когда я его убил?" — спросил себя Ли Хован, пытаясь вспомнить, но не смог. Слишком много людей погибло.
Побродив немного, они наконец нашли кухню. Чугунный котёл был снят с печи, а рядом лежавшие дрова брошены внутрь, образовав костёр.
Все столпились вокруг огня, пытаясь согреться.
Ли Хован не стал греться. Он стоял в углу кухни, молча глядя на окоченевшие лица.
В конце концов, его взгляд остановился на лице Простака. Ли Хован не ожидал, что он тоже умрёт, этот преданный Простак.
У него был простой характер. По правде говоря, даже дети были взрослее Простака.
— Мне не следовало всё время называть тебя Простаком. Нужно было хотя бы дать тебе настоящее имя, — пробормотал Ли Хован, глядя на его тело.
В тот же миг он увидел, как посиневший Простак резко распахнул глаза.
— Ожил! — вскрикнул Ли Хован, отскочив назад и выхватив меч.
Пока остальные, увидев это, в панике искали оружие, Простак с ошеломлённым видом открыл рот: — Бле…
Из него ручьём полилась вонючая чёрная озерная грязь, смешанная с водой.
Когда желудок опустел, Простак перевернулся на бок, жадно хватая воздух. Его лицо быстро приобрело здоровый цвет.
— Боже мой, старший брат Ли, ты умеешь воскрешать мёртвых! Как ты это сделал? — обрадованный Пёс подбежал и помог Простаку встать.
Ли Хован не обратил на него внимания и бросился к другим утопленникам. Возможно, кто-то, как и Простак, ещё не умер, а просто захлебнулся.
К сожалению, случай Простака был единственным. Несмотря на все усилия Ли Хована, другие утопленники не подавали признаков жизни.
Как бы то ни было, один спасённый — это уже хорошо. Все окружили греющегося у огня Простака, заботливо расспрашивая о его самочувствии. Атмосфера на кухне стала не такой гнетущей, как раньше.
В ответ на заботу окружающих Простак, наконец, выдавил: — Я… я… я голоден!
— Голоден? Отлично! Тогда будем есть мясо! Когда я входил, видел, что здесь держат свиней! Я сейчас одну зарежу, — Пёс схватил кухонный нож с разделочной доски и выбежал наружу.
Вскоре снятый ранее котёл снова поставили на печь. Когда вода закипела, в него бросили большие куски жирной свинины.
Через некоторое время, после того как Сяомань добавила немного соли, по кухне разнёсся аппетитный аромат мяса.
После напряжённой ночи голоден был не только Простак. Ли Хован выхватил длинный меч, подцепил из котла большой кусок жирной свинины и, как фрукт, с жадностью вгрызся в него.
Поедая мясо, Ли Хован продолжал думать о других вещах: "В таком большом лагере водных разбойников должна быть не только свинина".
