Глава 53. Размышления

Скрип колес повозки не умолкал, оси издавали пронзительный, неприятный звук.

— Пёс, смажь колеса.

Лежащий в повозке Ли Хован с трудом произнес эти слова. Бай Линмяо только что зашила ему рану на шее и наложила лечебную мазь, поэтому он не мог сесть.

Вскоре скрип стал тише. Ли Хован безучастно смотрел в небо, размышляя о событиях последних ночей.

Проблема с храмом Единого Достоинства была решена, но его собственные беды только начинались.

С его точки зрения, вознесшийся Даньян Цзы убил Будд.

Но с точки зрения других, это он сам, Ли Хован, с искаженным от ужаса лицом, бросился на Будд, проник в их тела и заживо сожрал их.

В одном мире не может быть двух истин, значит, либо его восприятие, либо то, что видели другие, — ложь.

Ли Хован повернул голову и посмотрел на Бай Линмяо, чьи глаза были завязаны полосками ткани. Девушка крепко держала его за руку, ни на секунду не отпуская.

Ли Хован снова перевел взгляд на белые облака в небе. На его лице появилась горькая улыбка.

Честно говоря, из-за своей болезни сейчас даже сам Ли Хован не верил себе.

Вздувшийся живот и окровавленное лицо — все указывало на то, что действовал именно он, а не Даньян Цзы.

"Неужели Даньян Цзы действительно мертв? И все это мне просто привиделось?"

Как только эта мысль возникла, Ли Хован тут же отбросил ее.

"Просто из-за приступа я бы не смог так легко справиться с теми огромными Буддами. Главная причина — это Даньян Цзы".

"Неважно, кем он стал, главное, что он все еще где-то рядом".

Ли Хован был в этом абсолютно уверен.

"Я всегда думал, что он действует сам по себе, что это он, вознесшийся, лично спускается на землю. Но теперь, похоже, он действует, вселяясь в мое тело".

"Мое предположение о том, что Даньян Цзы защищает меня, подтвердилось. Но, зная Даньян Цзы, он бы никогда не стал помогать мне из добрых побуждений. У него точно есть другая цель".

Вспоминая странное ощущение той ночью, Ли Хован начал что-то подозревать. Он пошевелил пальцами в ее мягкой ладони.

— Скажи, мой характер сильно изменился с тех пор, как мы покинули павильон Чистого Ветра?

— Нет, старший брат Ли. Почему ты спрашиваешь?

Ли Хован нежно погладил тыльную сторону ее ладони, ничего не объясняя, лишь про себя подумал: "Почему спрашиваю? Потому что боюсь, что этот гад Даньян Цзы что-то задумал!"

Хотя другие ничего не говорили, Ли Хован сам чувствовал, что его поведение начало меняться.

"Может, он хочет возродиться, используя мое тело? Поэтому он меня защищает? Потому что это равносильно защите собственного тела?"

Эта ужасная мысль пронзила Ли Хована, и его прошиб холодный пот. Но он быстро взял себя в руки: это всего лишь предположение.

"Какова бы ни была причина, я должен найти способ избавиться от Даньян Цзы".

Однако определить цель — это одно, а понять, как действовать дальше, — совсем другое.

Ли Хован чувствовал себя совершенно беспомощным. Этот мир не был похож на игру, где все четко обозначено. Все было незнакомо, и все приходилось искать самому.

После событий в храме Единого Достоинства Ли Хован боялся контактировать с местными сектами. Ведь даже самый доброжелательный монастырь оказался таким ужасным, кто знает, что стало с другими местами.

Однако, поразмыслив, Ли Хован понял, что если он хочет выжить в этом проклятом месте, ему не избежать контактов с ними.

Пока Ли Хован размышлял над всем этим, повозка медленно остановилась, и рядом послышался плеск воды.

— Старший брат Ли, я пойду постираю твою одежду.

Сказав это, Бай Линмяо осторожно высвободила свою руку, взяла окровавленную одежду с повозки и направилась к ручью.

Остальные тоже не бездельничали, молча разошлись по лесу собирать хворост и разводить костер, чтобы приготовить еду.

Ли Хован не мог сесть, поэтому мог судить о происходящем вокруг только по звукам.

Вскоре до него донесся аромат варящейся еды, и в животе у Ли Хована заурчало. Израненное тело остро нуждалось в пище.

— Старший брат, я покормлю тебя.

Ли Хован почувствовал, как его подняли и усадили, прислонив к чему-то мягкому и пушистому. Он уже знал имя этой женщины, покрытой черными волосами, похожей на гориллу. Ее звали Чунь Сяомань.

Чунь Сяомань зачерпнула деревянной ложкой конского бульона и поднесла ко рту Ли Хована.

Одна молча кормила, другой молча ел. После произошедшего Ли Хован заметил, что остальные стали еще больше его бояться.

Ли Хован понимал их страх: кому понравится находиться рядом с пожирающим людей монстром.

Когда Ли Хован почти доел, он тихо сказал Чунь Сяомань: — Пусть Бай Линмяо вернется. Если не отстирывается, пусть не стирает.

— Хорошо, — Чунь Сяомань аккуратно уложила Ли Хована и подложила ему под голову небесный свиток в качестве подушки.

Вскоре вернулась Бай Линмяо. Кроваво-красное даосское одеяние в ее руках не вернуло свой прежний синий цвет.

— Повесь на спину ослу сушиться, а сама иди ешь, пока не остыло.

— Угу, — тихо ответила Бай Линмяо, склонилась, чтобы осмотреть рану Ли Хована, а затем направилась к костру.

Знакомый стук копыт раздался вдали.

Человек еще не появился, а голос уже был слышен: — Эй! Молодой даос! Так вот вы где! А я уж думал, что не найду вас!

Когда перед Ли Хованом появилось морщинистое лицо Лю Чжуанюаня, он понял, что труппа Лю последовала за ними.

— Ой, вы это… вы это… — увидев плачевное состояние Ли Хована, Лю Чжуанюань запнулся.

— Ничего, просто небольшие неприятности в дороге. Что-то случилось?

— Молодой даос, почему вы ушли без слов? Мы же договаривались идти вместе. Хорошо, что вы раньше сказали, что собираетесь покинуть монастырь, иначе я бы вас точно не нашел, — сказал Лю Чжуанюань с заискивающей улыбкой.

Бесплатного телохранителя, которого он с таким трудом нашел, нельзя было так легко потерять.

— Извините, глава Лю, я ранен, так что не буду задерживаться. Располагайтесь как вам удобно.

— Да-да, лежите, лежите, — Лю Чжуанюань не стал задавать вопросов. Путешествуя столько лет, он, конечно, понимал, что чем меньше знаешь, тем безопаснее.

Близился закат, и обе группы решили остаться на ночь. Рядом была река, удобно было умыться и набрать воды.

Неспособный уснуть, Ли Хован молча смотрел на звезды, обдумывая события дня.

Вдруг справа от него послышалось какое-то движение.

Не успел Ли Хован отреагировать, как маленькое, хрупкое тело прижалось к нему, дрожа от холода.

Вдыхая знакомый аромат, Ли Хован погладил ее по спине: — Не бойся, я все решу. Я все решу.