Глава 52. Призыв

— Гром? — Цзянь Дун и остальными четырьмя огромными Буддами подняли головы к небу. Они обнаружили, что полумесяц, ещё недавно видневшийся на небе, исчез. Всё небо затянули тёмные, клубящиеся тучи, из которых доносились странные звуки, похожие на раскаты грома, но определённо им не являющиеся.

— Кхе-кхе, — Ли Хован закашлялся, чувствуя, как ему не хватает воздуха, и, пошатнувшись, упал на землю.

Лежа на земле и глядя в небо сквозь чёрные тучи, Ли Хован снова увидел своего мастера. Тот выглядел так же ужасно, как и прежде: окровавленные чёрные перья покрывали его кожу, а там, где должна была быть голова, зияла трещина, из которой торчали три лица разного возраста.

Помимо собственных органов, на раздутом теле мастера появились другие, совершенно нечеловеческие. Кошмарный чёрный силуэт, гнойные вертикальные зрачки, вывернутые наружу мерзкие внутренности, извивающиеся отвратительные щупальца — всё это было окутано парящей в воздухе белой, словно сотканной из бессмертного энергии, накидкой.

И эти тошнотворные образования не оставались неизменными, они постоянно менялись, превращаясь во что-то ещё более ужасающее.

Ли Хован не мог долго смотреть на это. Его глаза налились кровью, лоб покрылся вздувшимися венами, а голова начала распухать, как у какого-нибудь долгожителя из сказок.

— Нет, я больше не могу на это смотреть… — прошептал обессиленный Ли Хован, отводя взгляд. Ему сразу стало немного легче.

Но это облегчение было недолгим: постоянная кровопотеря отнимала у него последние силы. Дрожащей рукой он достал из-за пояса несколько кровоостанавливающих пилюль и проглотил их.

Кровотечение замедлилось; становилось видно, как уменьшается количество теряемой крови. Но этого было недостаточно. Ли Хован достал ещё несколько пилюль для укрепления основы и взращивания энергии, которые он сам изготовил в павильоне Чистого Ветра, и отправил их в рот.

Внезапный звук разрывающейся плоти заставил Ли Хована снова поднять глаза. Он увидел, что его мастер начал действовать. Гротескный Даньян Цзы, словно ящерица, прижался к голове огромного Будды и, раскрыв три пасти, с лёгкостью оторвал упитанное ухо.

Последовавший за этим яростный рёв Будды заставил ладони на его спине быстро сжаться в когти и попытаться схватить Даньян Цзы. Но всевозможные уродливые органы на теле Даньян Цзы вдруг вздулись, с лёгкостью разорвав все мясистые ладони.

Затем Даньян Цзы тремя пастями схватил края раны и с силой рванул, создав огромную зияющую дыру, из которой хлестала кровь. Три головы нырнули внутрь и невероятным образом проникли в могучее тело Будды.

— А-а-а!! — отчаянно закричал Будда, безумно раздирая себе кожу огромными ладонями, пытаясь вытащить Даньян Цзы, но это было бесполезно. Его тучное тело начало сморщиваться и усыхать.

Через несколько мгновений он, истекая кровью из всех отверстий, тяжело рухнул на землю. Его огромный живот словно расцвёл, разбрызгивая кровь во все стороны. Даньян Цзы, держа в зубах кишки, вылез изнутри и, как дикий зверь, бросился на ближайшего Цзянь Дуна.

Перед лицом столь могущественного Даньян Цзы Цзянь Дун не смел терять бдительность. С серьёзным выражением лица он достал сделанную из человеческой кожи книгу буддийских сутр.

— Ом мани падме хум, — прочитал шестисложную мантру сидящий со скрещенными ногами Цзянь Дун. Кроваво-красные письмена на сутре исчезли и появились на теле Даньян Цзы.

Покрытые письменами органы Даньян Цзы начали непроизвольно дрожать и разрастаться. Но вскоре рост сменился быстрым усыханием, которое становилось всё интенсивнее, пока Даньян Цзы окончательно не исчез.

Цзянь Дун, с лица которого градом катился пот, немного расслабился. К счастью, он подготовился заранее, иначе быть бы беде.

Затем он начал читать шестисложную мантру в обратном порядке, и на книге из человеческой кожи снова стали появляться письмена. Видя, что ни одно слово не пропало, Цзянь Дун уже хотел закрыть книгу, как вдруг она взорвалась. Письмена разлетелись во все стороны, и из них появился ужасный Даньян Цзы.

Никто не ожидал такого поворота. Воспользовавшись тем, что Цзянь Дун непроизвольно открыл рот, Даньян Цзы тремя головами, словно сверлом, впился в его горло.

Разнесся звук разрывающейся плоти. Шея Цзянь Дуна мгновенно распухла до размеров головы, и это было только начало.

Испытывая ужасную боль, отчаявшийся Цзянь Дун услышал, как внутри него раздаются чавкающие звуки. Даньян Цзы пожирал его изнутри!

— Нет!! — С неистовым криком Цзянь Дуна Даньян Цзы прорвался наружу через его грудную клетку. Три пасти одновременно схватили бьющееся сердце и быстро разорвали его на части.

Оставшиеся три Будды попытались сопротивляться, но это было тщетно. Вскоре их крики сменились хрустом ломающихся костей и звуками разрываемой плоти.

Семи Будд больше не существовало. Земля была усеяна дымящимися внутренностями и кусками мяса.

Когда Ли Хован посмотрел на окровавленного Даньян Цзы, тот повернулся к нему, и три лица разного возраста одновременно одарили его зловещей, многозначительной улыбкой: — Сынок…

С лёгким хлопком "пуф" тело Даньян Цзы рассеялось, как дым.

Время шло. В небе снова появился лунный свет, окутывая лесных путников серебряной вуалью. Всё было кончено.

Ли Хован, прижимая руку к горлу, с трудом сел и посмотрел на остальных, которые всё ещё прятались за стволами деревьев. Они были напуганы до полусмерти, оцепеневшие, сжались в кучку.

Ли Хован словно прочитал их мысли и слабым голосом произнёс: — Не бойтесь, Даньян Цзы действительно мёртв. Он больше не будет использовать вас в качестве лекарственных ингредиентов.

Однако его слова ничуть не уменьшили страх на их лицах. Многие разрыдались.

Наконец заговорила Бай Линмяо, чьё лицо стало ещё белее: — Старший брат Ли, какой… какой Даньян Цзы? Мы ничего не видели.

Ли Хован с трудом сглотнул: — Вы не видели Даньян Цзы, который только что убил всех этих Будд? Неужели он был для вас невидимым?

В голове Ли Хована возникли новые подозрения.

В этот момент Пёс, прятавшийся за спиной здоровяка, начал ещё сильнее дрожать.

Не смея смотреть на Ли Хована, он закрыл глаза и закричал плачущим голосом: — Старший брат Ли! Это ты залезал в животы Будд и пил их кровь, ел их плоть!

— Что? — Ли Хован, превозмогая боль, дотронулся до своего лица и обнаружил, что оно полностью покрыто кровью.

Проведя рукой ниже, он нащупал длинные рваные раны по обе стороны рта, словно он только что очень широко открывал пасть.

Но это было не главное. Сейчас самое важное — это то, что он чувствовал себя сытым, очень-очень сытым.