Глава 511. Жив
Даос в желтом халате, все еще охваченный страхом, снова взглянул на стоящего на коленях Лю Сюцая. В его душе зародилось сомнение: а не обманывает ли его этот мальчишка?
Однако он не решился рисковать. Сложив пальцы в Алмазную Печать и бормоча заклинание, даос прошел сквозь стену и исчез со двора.
Когда даос ушел, его темный халат, паря в воздухе, поспешил за ним.
Пёс, наконец, осознал, что ему удалось избежать смерти от рук даоса. С трудом веря в свое спасение, он, прижимая раненую руку, подошел к оцепеневшему Лю Сюцаю и пнул его ногой.
— Эй! Что ты сделал? Как ты его спугнул?
Лю Сюцай медленно пришел в себя и, глядя на холст с белым лотосом, пробормотал: — Я… я не знаю.
— Как не знаешь? Ты точно что-то сделал, раз его меч разлетелся на куски.
— Меч? — Это слово привело Лю Сюцая в чувство. Он бросился на землю, собирая в темноте разлетевшиеся монеты.
— Убирайся отсюда, трус! Это все мое! Чтоб тебя! Ты же сбежал! Тьфу!
— Ты что, ослеп? Не видел, как я руководил всем издали? — Пёс, наклонившись, поднял с земли жезл из гнилого дерева, обтер его и спрятал за пазуху.
— Чушь! Где ты нахватался таких слов? Ты хоть знаешь, что такое «руководить издали»? Ты просто струсил!
— Ну и что, что струсил? Мне плевать, что ты там говоришь! Моя дочь не может остаться без отца! Ай! Черт, моя рука!
Пока они пререкались, Лю Сюцай собрал почти все монеты. Когда он, нагнувшись, искал оставшиеся, со стороны переднего двора послышались шаги.
— Быстро! Прячемся! Пусть не думают, что это мы!
Оба поспешно спрятались за искусственной горкой.
— Отец! Отец! Что с тобой, отец! — когда шаги направились в дом, они, крадучись, вернулись тем же путем.
Весь обратный путь они дрожали от страха, но, к счастью, никого не встретили и благополучно добрались до труппы Лю.
Уставшая после целого дня труппа Лю даже не стала снимать костюмы и сразу же уселась за стол, который хозяева дома приготовили для них заранее.
Все с удивлением смотрели на изрядно потрепанных Пса и Лю Сюцая.
— Вы что, в лесу с медведем дрались? — спросила Ло Цзюаньхуа, с набитым ртом.
Не успели Пёс и Лю Сюцай отдышаться и объяснить, как из дома семьи Чжан снова донесся шум.
Лю Чжуанюань, грызущий куриную голову, прислушался и радостно улыбнулся.
Он облизал жирные пальцы, вытер их о штаны и воскликнул: — Хей! Двойная удача! Снова работа подвернулась!!
...
Столица по-прежнему была полна жизни, и у городских ворот выстроилась длинная очередь.
Ли Хован, сидя в повозке, смотрел на внушительные ворота.
Когда он уезжал, то думал, что больше никогда не вернется в столицу, но судьба распорядилась иначе.
— Пропуск! Куда направляетесь? Всем выйти для проверки! — надменно крикнул стражник.
Увидев, что Ли Хован достает знак Небесной Канцелярии, стражники тут же вытянулись по струнке.
— Приветствуем господина!
Ли Хован, не обращая на них внимания, направил повозку к императорскому дворцу в центре столицы.
— Папа, куда делась мама? Ее правда похитили злодеи? Но тот человек был таким добрым, он помог тебе подняться, залечил твои раны…
— Ли Суй, запомни, что бы ни говорили другие, ты должна верить мне. Если у меня с кем-то конфликт, то я всегда говорю правду. Поняла?
— Да, папа. Я обязательно помогу тебе убить злодея и спасти маму.
— Будь послушной девочкой. Если ты будешь слушаться, я верну маму.
— И вторую маму тоже.
— …
Повозка медленно двигалась по широкой улице, пока не достигла ворот императорского дворца.
Ли Хован кашлянул, собираясь обратиться к императорской гвардии, но в этот момент тяжелые ворота дворца со скрипом отворились.
Как только ворота открылись, Ли Хован почувствовал на себе множество взглядов.
— Похоже, еще не войдя во дворец, я уже получил клеймо сторонника Цзи Линя.
Ли Хован с усмешкой натянул поводья и въехал во дворец.
В огромном дворце, где придворные дамы, евнухи и стражники занимали свои места, казалось, никто не замечал эту повозку.
Добравшись до мраморных ступеней, Ли Хован слез с повозки и, шаг за шагом, поднялся к величественному дворцу.
Достигнув вершины лестницы, Ли Хован с серьезным выражением лица сунул руку за пазуху и коснулся ноющей раны.
Обычно его тело обладало удивительной способностью к регенерации. Даже тяжелые раны быстро заживали, но теперь что-то изменилось.
Раны все еще затягивались, но шрамы оставались.
Раньше такого никогда не было. Это началось после неудачной попытки справиться с Восхождением Жука.
Возможно, это было как-то связано с Липким Василиском, но сейчас для Ли Хована важнее было избавиться от угрозы Жука.
Если шрамы — это цена за спасение Мяомяо, то пусть их будет сколько угодно.
— Возвестите о прибытии агента Гэн Небесной Канцелярии, Эр Цзю!
— Возвестите о прибытии агента Гэн Небесной Канцелярии, Эр Цзю!
— Возвестите о прибытии агента Гэн Небесной Канцелярии, Эр Цзю!
Услышав приближающиеся голоса евнухов, Ли Хован вынул руку из-за пазухи и направился вперед.
Зал был огромным, вероятно, здесь император проводил утренние аудиенции. Однако, к удивлению Ли Хована, в зале было очень темно.
Золотой трон был наполовину скрыт во тьме, и от сидящего на нем императора Великой Лян были видны только ноги.
— Эр Цзю, ты все обдумал? Хорошо! Ха-ха-ха!!
— Лучше помочь в беде, чем радоваться чужому успеху! Я запомнил, что ты вернулся, чтобы помочь мне в трудную минуту!
Ли Хован нахмурился. Это был голос Цзи Линя, но тон и эмоции в нем были совсем другими.
Ли Хован сделал шаг вперед, и из темноты раздался пронзительный окрик евнуха: — Дерзкий! Почему ты не кланяешься перед императором?!
— Оставьте! Не нужно церемоний! Эр Цзю, впредь можешь не кланяться!
Ли Хован, услышав это, сделал еще шаг, потом еще один.
Когда он подошел достаточно близко, то увидел лицо Цзи Линя, скрытое за нитями жемчужной завесы. Оно было совсем не таким, как прежде.