Глава 43. Будда

— Он стал Буддой, — услышав, как настоятель произнёс эти слова ровным тоном, Ли Хован почувствовал холодок по спине.

Он резко поднял голову и посмотрел на пять огромных золотых статуй Будд вокруг. Только что торжественные и величественные, теперь они словно изменили выражение лиц.

Уже собравшийся встать, Ли Хован взглянул на яркое солнце за дверью, а затем снова на настоятеля.

Старый настоятель, как и прежде, сидел с невозмутимым видом, не выражая ни радости, ни печали, словно слова только что произнёс не он.

— Подожди, не пугай себя раньше времени. Возможно, всё не так, как я подумал.

Тщательно всё обдумав, Ли Хован снова спросил: — Настоятель, у храма Единого Достоинства и Даньян Цзы должны быть старые счёты.

— Верно. Ранее он повсюду похищал людей и убивал, сея хаос и беспорядки. Я отправлял воинов-монахов нашего храма, чтобы схватить его, но ему неоднократно удавалось сбежать.

— Если ты найдёшь способ избавиться от него, это будет благое дело.

— Тогда позвольте спросить, мастер, как такой неисправимый злодей смог стать Буддой? Как это вообще возможно?

— Амитабха. Неважно, кем он был. В сердце старика есть Будда, и в моём сердце он — Будда.

Услышав эти слова, Ли Хован почувствовал раздражение. Этот старый монах говорил загадками.

— Благодетель, сейчас Даньян Цзы растворился в мирозданиях миров. Неважно, кем я его считаю. Важно, кем считаешь его ты. Кем ты его считаешь, тем он и является. Ведь теперь его карма связана с тобой, а не со мной, — голос Синь Хуэй оставался ровным и спокойным, но на этот раз Ли Хован понял, что тот хотел сказать.

— Ты хочешь сказать, что Даньян Цзы в нечто бесформенное, способное меняться в зависимости от мыслей человека? Что-то вроде Бродяги?

— Именно.

— Но почему? Как он превратился в такую нечисть? Все эти методы достижения бессмертия, которые я выдумал, и все эти яды… Он должен был умереть от них!

Ли Хован ломал голову, но не мог найти ответа.

— Старик не знает.

Такая откровенность застала Ли Хована врасплох.

— Ты не знаешь?

— Старик не Будда будущего, не всеведущ. Монахи не лгут. Не знаю, значит, не знаю.

Ли Хован снова немного подумал, а затем задал ещё один важный вопрос: — Настоятель, есть ли способ полностью избавиться от Даньян Цзы? Раз он наш враг, то оставлять его в таком состоянии — большая проблема.

Он проделал такой долгий путь именно для того, чтобы решить эту проблему.

На этот раз Синь Хуэй не ответил сразу. Он задумался на мгновение, а затем поднял правую руку.

— Подойди, мне нужно ещё раз взглянуть.

Глядя на морщинистую белую руку, Ли Хован заколебался.

— Сюань Ян, если ты всё ещё подозреваешь, что я хочу причинить тебе вред, то тебе не следовало переступать порог храма.

Подумав немного, Ли Хован прикоснулся лбом к его ладони.

Раздался гул, и Ли Хован почувствовал, как всё вокруг стало в несколько раз ярче, а тело стало лёгким, словно он парит в воздухе.

Это странное ощущение появилось быстро и так же быстро исчезло. Когда всё вернулось на круги своя, Ли Хован почему-то почувствовал пустоту в душе.

Он понял, что этот старый настоятель, как ни крути, определённо обладает какими-то особыми буддийскими способностями.

— Хм… Это серьёзное дело. Мне нужно обсудить это с другими старейшинами. Оставайся пока в храме, завтра я дам тебе ответ.

— У меня есть друзья за стенами храма. Они будут волноваться, если я не вернусь.

Видя, что Ли Хован отказывается, настоятель продолжал говорить спокойным и неторопливым тоном: — Оставаться или уходить — решать тебе. Храм Единого Достоинства открывается завтра в час Дракона. Сюань Ян, прошу тебя, не нарушай своего обещания. Ты знаешь, что пока эта проблема не решена, она представляет большую угрозу как для тебя, так и для всего мира.

Когда Ли Хован вышел из зала и встал под лучами солнца, он, посмотрев внутрь, увидел, что настоятель снова повернулся к огромной статуе Будды и продолжил читать сутры.

Ли Хован поднял голову, посмотрел на яркое полуденное солнце, а затем на тихие и безмятежные храмовые постройки. Ничто не предвещало беды.

Но как только Ли Хован сделал несколько шагов, лысый затылок читающего сутры настоятеля начал шевелиться.

Через некоторое время на гладком затылке под Пятибуддовой шапкой медленно появилась трещина, из которой показался огромный вертикальный глаз размером с кулак, пристально смотрящий на Ли Хована.

В этот момент голос читающего сутры старого настоятеля резко стал громче: — Форма — не я… Если бы я был формой, форма не болела бы и не страдала. Я хочу, чтобы форма была такой… Я не хочу, чтобы форма была такой… Всё зависит от желания. Поэтому следует знать…

Когда Ли Хован, петляя по узким дорожкам между храмовыми постройками, добрался до шумных, полных паломников главных ворот, у него возникло ощущение, что он вернулся в мир людей.

Стоя в толпе и глядя на переулок, из которого только что вышел, он подумал: "Должен ли я ему доверять?"

Ли Хован чувствовал неуверенность.

— Эй! Даос! Я здесь! — услышав, как кто-то зовёт его, Ли Хован повернул голову и увидел на дороге старого нищего, радостно машущего ему рукой.

— Ты пришёл в храм Единого Достоинства? Тебя взяли?

Старый нищий радостно кивнул.

— Да, только что монах сказал, что я могу остаться здесь работать, пожалев меня.

— Это хорошо. Работай здесь как следует. По крайней мере, это лучше, чем копать дикие травы и есть подношения мёртвым. Мне пора идти. Кстати, я так и не спросил, как тебя зовут.

— Зови меня просто монах. Мне нравится, когда меня так называют. Заходи в храм, когда будет время.

— Хе-хе, как говорят у вас, буддистов — как получится.

Попрощавшись со старым монахом, Ли Хован покинул храм Единого Достоинства.

Когда он добрался до гостиницы, где они договорились встретиться, все остальные тут же бросились к нему с вопросами. Ли Хован поднял руку, останавливая их, и сказал:

— У меня есть для вас задание. Расходитесь по городу и расспросите местных жителей о храме Единого Достоинства.

Хотя сегодняшняя встреча с монахами прошла вполне обычно, он всё же решил сначала узнать мнение местных жителей о храме Единого Достоинства, прежде чем принимать решение.

Остальные, не задавая вопросов, кивнули и вышли из гостиницы.

Время шло, и после захода солнца все семеро постепенно вернулись и начали докладывать Ли Ховану о том, что узнали.

— Говорят, что храм Единого Достоинства — самый большой и популярный храм во всём Сицзине.

— Я слышал, что монахи там очень благочестивы и строго соблюдают все правила и обеты. В прошлый раз одного монаха выгнали из храма за то, что он ел мясо.

— Говорят, что сам император посещает этот храм. Если повезёт занять хорошее место, можно увидеть его.

— Я слышал то же самое. Старший брат, зачем тебе информация о храме Единого Достоинства?

Ли Хован не ответил. Он не хотел рассказывать им о том, что "ставший Буддой" Даньян Цзы может всё ещё существовать, чтобы не пугать их.

Он тщательно обдумал всё, что они рассказали, но так и не нашёл причин для отказа.

Если не доверять этим монахам, то ему придётся столкнуться со "ставшим Буддой" Даньян Цзы лицом к лицу. А это верная смерть.

Взвесив все за и против, Ли Хован принял решение завтра вернуться в храм Единого Достоинства.