Глава 34. Добрый дух
Когда Ли Хован почувствовал, что вот-вот потеряет сознание, он засунул руку за пояс и резко дернул. В тот же миг раздался пронзительный звон, и неприятное ощущение быстро отступило.
Раздался глухой удар. Затылок Ли Хована с силой ударился о землю. В голове зашумело.
Не обращая внимания на боль, Ли Хован, стиснув зубы, продолжал яростно трясти медный колокольчик. Чуть не попался на удочку этой твари.
Края стола, бамбуковые подпорки помоста, края табличек с именами предков семьи Ху — все линии начали искажаться, быстро сливаясь в причудливые сгустки.
С раскалывающейся головой Ли Хован ткнул пальцем, и Бродяга бросился на отступающего лже-Лю Чжуанюаня.
Заметив Бродягу, существо попыталось сбежать, но было уже поздно.
Однако Бродяга не приблизился к телу Лю Чжуанюаня, а устремились прямо к земле, в его черную тень, отбрасываемую фонарем.
Когда линии на теле Бродяги, словно острые ножи, изрезали тень женщины с маленькими ножками на куски, существо, взвыв звериным криком, упало на землю и отчаянно забилось.
"Так вот оно что, ее истинное тело — это тень на земле? Неудивительно, что мой меч никак ей не навредил", — эта мысль промелькнула в голове Ли Хована.
Под натиском Бродяги лже-Лю Чжуанюань быстро сдулся, как проколотый воздушный шар. Тень на земле стремительно растеклась, превратившись в лужу зловонной, липкой черной жидкости.
Ли Хован уже решил, что все кончено, но вдруг Бродяга стремительно вернулся и закружился вокруг него.
— Что происходит? Неужели еще кто-то есть? — Ли Хован, уже было собравшийся прекратить звонить в колокольчик, снова начал яростно трясти его, осторожно оглядывая вращающийся вокруг него мир.
Видя, что скрываться бесполезно, женщина с маленькими ножками вынырнула из-под земли и мрачно уставилась на него.
"Та, что превратилась в Лю Чжуанюаня, была не одна. Их две".
Как только эта мысль промелькнула у Ли Хована в голове, вторая женщина с маленькими ножками разделилась на две, затем обе продолжили делиться, становясь все меньше и меньше.
Ли Хован ткнул пальцем, и Бродяга бросился в атаку на окружавших его женщин с маленькими ножками размером с ладонь.
Но как бы быстро он ни атаковал, женщины с маленькими ножками делились еще быстрее. Окружив Ли Хована, они продолжали делиться и, приоткрыв кроваво-красные, словно вишни, ротики, запели тоненькими голосами.
— Песнь Бога, добрый дух смеется, в одеждах своих приветствует с почтением.
— Добрый дух пляшет, добрый дух шумит, красные записки на дверях, свежие чернила.
— Добрый дух гневается, добрый дух печалится, фонарь в руке, яркий, как море.
— Добрый дух голоден, Добрый дух алчен, печень в левой руке, кишки в правой, у ворот деревни встречаем Бога радости!
В тот же миг, как они закончили петь, их тела взорвались. Какое-то черное вещество брызнуло изнутри, окрасив все вокруг, искаженное и извивающееся пространство, в черный цвет.
Не понимая, что происходит, Ли Хован почувствовал неладное. Перестав звонить в колокольчик, он решил отступить.
Но в следующую секунду его ноги словно приросли к земле. Смутное, слабое, непонятно откуда исходящее влечение заставило Ли Хована поднять голову и посмотреть в небо.
Там была кромешная тьма, ничего не было видно, но Ли Хован что-то чувствовал. В темноте определенно двигалось что-то огромное.
"Добрый дух? — как только эта мысль возникла у него в голове, Ли Хован увидел, как в темноте начали появляться большие и маленькие силуэты, — нет, оно почувствовало мои мысли! Я должен немедленно уйти отсюда!"
Так думал Ли Хован, но тело его не слушалось. Он чувствовал возбуждение, дыхание стало частым, вены на лице вздулись. Сорвав с себя даосское облачение, он поднял руки вверх, приветствуя то, что находилось во тьме.
Черные силуэты становились все четче и искаженнее. Ли Хован уже видел это! Его глаза, налитые кровью от возбуждения, начали кровоточить. Две кровавые слезы медленно скатились по щекам.
"Нельзя больше смотреть! Ни в коем случае нельзя смотреть! Закрой глаза!" — Ли Хован изо всех сил пытался сопротивляться, но безрезультатно.
Ли Хован уже видел голову существа, если эту массу хаотичной слизи можно было назвать головой.
Когда существо почти полностью выбралось из тьмы, вдруг раздался какой-то странный стук: Ддд.
И тут же существо замерло и резко отпрянуло обратно во тьму, словно что-то потянуло его назад.
Внезапно раздался громкий петушиный крик, и тьма в небе раскололась, как зеркало.
Раздался хруст костей, и запрокинувший голову Ли Хован пришел в себя. Резко опустив голову, он, опираясь руками о землю, жадно хватал воздух.
"Что же эти женщины с маленькими ножками призвали? Что только что произошло?!" — в голове роились вопросы, на которые не было ответов.
Опершись на стол, Ли Хован с трудом сел. Он посмотрел вверх — в небе ничего не было, словно все произошедшее было лишь сном.
Начинало светать, пятая стража уже прошла, и скоро семья Ху придет забирать таблички своих предков.
Вдали все еще звучала музыка с театрального помоста. Лю Чжуанюань и его труппа действительно пели всю ночь. Хотя из-за звона колокольчика они шатались, а их голоса охрипли, они не смели остановиться ни на минуту.
Глядя на черные таблички рядом с собой, Ли Хован вдруг осознал, что тот стук, который он слышал, был похож на звук табличек, ударяющихся о стол.
Ли Хован с удивлением посмотрел на таблички предков семьи Ху: — Неужели это они мне помогли?
Подумав, он решил, что это вполне возможно, и, встав, поклонился столу с табличками даосским поклоном павильона Чистого Ветра: — Благодарю вас за помощь.
Как только он закончил поклон, таблички начали слегка дрожать, и дрожь становилась все сильнее: Ддддд...
Наблюдая за этой жуткой сценой, Ли Хован, сжимая в руке колокольчик, осторожно отступил на полшага.
"Что это значит? Неужели я поблагодарил их как-то не так? Скоро рассвет, почему вы еще не вернулись?"
Но как только эта мысль промелькнула у Ли Хована в голове, раздался скрежет, и все таблички на столе упали навзничь. А затем рядом с ухом Ли Хована раздался знакомый голос, от которого он почувствовал, как его тело пронзил ледяной холод: — Дитя моё…