Глава 310. Безумец
Выйдя из деревни Бычья Гора, молчаливый Ли Хован брел по грязной дороге.
Его одежда и кожа из бумаги под струями дождя постепенно размокали и падали на землю.
Под холодным дождем обугленная кожа Ли Хована, покрытая новой нежной тканью, постепенно обнажилась. Капли дождя, падая на молодые ткани, причиняли Ли Ховану нестерпимую боль, но он не пытался укрыться, молча перенося страдания.
Постепенно дождь стих, небо начало светлеть. Ли Хован остановился у полуразрушенного храма. Не спавший несколько дней и ночей, он очень устал.
Он поднял голову и посмотрел на наполовину сохранившуюся табличку, затем на покрытые мхом строки двустишия по бокам. Хотя надпись сильно выцвела, присмотревшись, можно было разобрать:
Все в руках человека, не говори, что все предопределено судьбой.
Обстоятельства зависят от состояния души, сделай шаг назад, и станет легче.
Ли Хован молча вошел внутрь. Храм был небольшим, внутри осталась лишь половина глиняной статуи, все остальное унесли.
Крыша протекала, лужи на полу были почти такими же, как на улице. Промокший до нитки, он стоял в единственном сухом углу, безучастно глядя на капли дождя, падающие сквозь дыру в крыше.
— Ну что, остался один? Я же говорил, слушай меня! Кто старых не слушает, тот сам себе злодей, — злорадствовал Красный Центр, кружа вокруг Ли Хована.
Монах подошел и с опущенными бровями произнес: — Даос, не печалься. Ты не виноват, ты не хотел их убивать. Делай добрые дела, повторяй имя Амитабхи, и Будда тебя простит.
Ли Хован не обращал внимания на галлюцинации. В его голове мелькали образы: он сам, превратившийся в нищего, и холодный взгляд Бай Линмяо.
Его собственная семья отвернулась от него, а он лишил Бай Линмяо ее семьи. Он был проклятием, приносящим несчастье всем, кто с ним соприкасался.
С лязгом Ли Хован вытащил свой меч с фиолетовой кистью. Он вглядывался в холодный блеск стали, в котором отражалось его лицо.
Думая об этом, он задался вопросом: "Ради чего стоит жить? Если жизнь приносит столько боли, какой смысл в моем существовании?"
Внезапно все вокруг затихло. Цзинь Шаньчжао, Пэн Лунтэн, монах и Красный Центр встали по четырем сторонам, окружив Ли Хована.
— Эй, эй, что ты делаешь? Ли Хован, успокойся! — встревоженно закричал Красный Центр.
— Даос, зачем тебе это? Если тебе не хочется жить, можешь уйти в монастырь, зачем умирать? — вторил ему монах.
Молчавшая до этого Пэн Лунтэн презрительно фыркнула.
Цзинь Шаньчжао, обычно без умолку болтавший, закрыл рот и с беспокойством смотрел на Ли Хована.
Ли Хован не обращал на них внимания, продолжая рассматривать меч, погруженный в свои мысли. Он никогда так серьезно не задумывался о своей жизни.
— Да брось ты, всего лишь женщина! Мужчина всегда найдет себе жену. Пусть у тебя больше нет их, зато есть мы! — Красный Центр подошел ближе и ткнул себя пальцем в грудь.
Услышав это, Ли Хован скривился в ужасной гримасе. Взмахнув мечом, он разрубил Красный Центр надвое, задев и глиняную статую позади.
Меч сверкал в дожде. В безумии Ли Хован рубил безликого Красного Центра, безголовую Пэн Лунтэн, Цзинь Шаньчжао без ног и безобидного монаха.
Но как бы ни был остер меч и как бы сильно Ли Хован ни размахивал им, он не мог причинить им вреда.
— Вы! Это все из-за вас! Кто вы такие? Почему вы преследуете меня?! — прогремел голос Ли Хована в полуразрушенном храме.
— Почему я Чистосердечный? Почему я болен? Почему это случилось именно со мной? Что я сделал не так? Почему не кто-то другой?! Я просто хочу спокойно жить! Почему это так сложно?!
После бесчисленных ударов Ли Хован упал, выронив меч.
Он лежал неподвижно, обессиленный. Он устал, очень устал.
Он хотел спать, но не мог, голова пульсировала от боли.
Красный Центр подошел и, присев рядом, сказал: — Не переживай, слушайся меня, и я добуду тебе сколько угодно женщин.
Ли Хован никак не отреагировал, продолжая лежать неподвижно, не мигая.
Внезапно все вокруг начало искажаться и меняться. Когда Ли Хован пришел в себя, он обнаружил, что лежит под мостом, в сыром и холодном месте.
Он горько усмехнулся: — Ха-ха…
Внезапно он почувствовал сильную жажду. Ли Хован встал и пошел к воде.
Из-за дождя вода поднялась. Ли Хован наклонился и начал жадно пить.
Утолив жажду, он почувствовал голод. Вытерев лицо, он вышел из-под моста.
После дождя воздух был свежим, на тротуаре было много людей.
Когда Ли Хован в грязной, рваной одежде вышел на улицу, люди вокруг него расступились, словно между ними возникла невидимая стена.
— Опять этот сумасшедший. Куда смотрит полиция? — прошептал кто-то.
— Тсс, не привлекай его внимания, у него слух острый.
— Бедняга…
Ли Хован не обращал внимания на реакцию людей, он искал что-то на улице.
Наконец, он остановился у мусорного бака, открыл его и начал рыться в поисках еды.
Люди часто выбрасывали недоеденную еду. Ли Хован быстро нашел два недопитых стакана молочного чая и надкусанный вегетарианский пирожок.
Щелк!
Раздался звук затвора камеры. Мужчина с сигаретой во рту опустил телефон и начал что-то печатать в социальной сети: — Смотрите, новый стильный бомж!
Найдя еще несколько остывших шашлычков, Ли Хован начал есть, направляясь обратно под мост.
В этот момент мимо пробежали подростки. Они остановились на расстоянии и начали показывать на него пальцем. Вдруг один из них бросил в Ли Хована камень: — Ха-ха-ха! Сумасшедший! Иди сюда, покурим!
Ли Хован вдруг рассмеялся: — Ха-ха-ха! Да, я сумасшедший! Я безумец! Ха-ха-ха!