Глава 30. Спектакль

Пока Ли Хован недоумевал, что же происходит на сцене, крестьяне, сидевшие внизу и смотревшие представление, зашевелились. Они начали доставать по одной-две медные монеты и бросать их на подмостки.

Зрителями были простые земледельцы, и бросающих деньги было меньшинство. Большинство же кидали на сцену початки кукурузы, картофель и другие продукты. Те, кто побогаче, жертвовали вяленую рыбу или копчёное мясо.

Ло Цзюанхуа принимала всё с благодарностью, отвешивая поклоны.

"Так вот как получают вознаграждение актёры, играющие большие представления", — подумал Ли Хован.

Он смотрел, как Ло Цзюанхуа, униженно стоя на коленях на сцене, прижимая к себе дочку, плаксивым голосом продолжала петь, одновременно собирая с пола подношения и складывая их в корзину. Время от времени она кланялась ликующей публике.

Он вдруг подумал, что зарабатывать на жизнь таким способом совсем нелегко.

В тот момент, когда Ло Цзюанхуа увлечённо собирала подношения, на сцену прилетел небольшой кусочек серебра.

Её глаза заблестели. Она подняла серебро, взвесила его на руке и, определив, что оно весит внушительно, сценическим голосом запела, кланяясь единственному в толпе краснолицему толстяку в шёлковом одеянии.

— Хорошо! Хорошо! Превосходно поёшь! — прокричал краснолицый старик, и ещё один кусочек серебра взлетел на сцену, вызвав новый поток благодарностей от Ло Цзюанхуа.

Ли Хован утомился от этого представления. Он зевнул, улёгся на копну соломы и обратился к сидящему рядом Чжао У: — Я немного вздремну. Ты поглядывай.

— Хорошо, старший брат Ли.

Когда Ли Хован снова открыл глаза, солнце уже стояло высоко. Остальные бездельничали, разговаривая друг с другом. Похоже, все провели ночь на этой копне соломы.

Сцену уже разобрали, и семья Лю укладывала реквизит в повозку.

— Чжао У, на сколько дней у нас ещё осталось еды? — спросил Ли Хован.

— Немного. Если экономить, то максимум на три дня, — ответил Чжао У.

Ли Хован достал из-за пазухи несколько десятков медных монет и небольшой слиток тёмного серебра, которые он припрятал из кладовой, и протянул их Чжао У: — Сходи в деревню и обменяй на еду. Думаю, нам ещё долго идти.

Пятнадцать человек, все молодые и и растущие, ели очень много. Запасы, которые они взяли с собой из павильона Чистого Ветра, почти закончились.

Чжао У, сидевший на спине у Простака, уже хотел отправить его в деревню, но, подумав, подозвал одного из послушников с приятной внешностью, вложил ему в руку деньги и что-то тихонько ему объяснил.

Ли Хован оперся рукой о копну соломы и направился к месту, где стояла сцена.

— Старейшина Лю, когда мы отправляемся? — спросил Ли Хован у Лю Чжуанюаня.

Лю Чжуанюань выглядел встревоженным. — Молодой даос, прошу вас подождать немного. Моя невестка с Наньнань куда-то пропали сегодня утром. Как только они вернутся, мы сразу отправимся.

— Пропали? А разве не вон они? — удивлённо спросил Ли Хован.

Лю Чжуанюань посмотрел в указанном направлении и увидел Ло Цзюанхуа с отрезом ткани в руках. Она, улыбаясь, шла к ним вместе с дочерью.

Увидев свою легкомысленную невестку, Лю Чжуанюань пришёл в ярость. Он схватил свою курительную трубку и бросился к ней, ругая на чём свет стоит.

— Отец, разве не ты просил меня сходить в деревню за тканью? Ты же говорил, что в городе дорого… — невинно ответила Ло Цзюанхуа на гнев свекра.

Выпустив пар, Лю Чжуанюань повернулся к Ли Ховану и, улыбаясь, сказал: — Молодой даос, всё в порядке. Теперь мы можем идти.

— Подождите, отец! Не уходите! Я только что получила заказ, пока покупала ткань, — воскликнула Ло Цзюанхуа.

Услышав это, Ли Хован и Лю Чжуанюань одновременно посмотрели на Ло Цзюанхуа. — Какой заказ?

— Какой ещё может быть заказ у нас? Конечно же, на представление! Заказчик — тот самый господин, который вчера больше всех нам денег дал! Сходите к нему, он хочет с вами кое-что обсудить.

Услышав это, Лю Чжуанюань словно к месту прирос. Он медленно повернулся и заискивающе улыбнулся Ли Ховану.

Хотя тот ничего не сказал, Ли Хован понял, чего от него хотят. — Ничего страшного, глава труппы Лю. Заработок — дело важное. Подождём ещё денёк.

— Ах, простите, простите! Я мигом! — сказал Лю Чжуанюань, заткнул трубку за шею и радостно потащил невестку в деревню.

Ли Хован вернулся к копне соломы. От нечего делать он достал свой помятый даосский колокольчик и стал внимательно его рассматривать.

Если бы он действительно мог управлять Бродягами, это значительно увеличило бы его силу.

К сожалению, сейчас колокольчик не работал, и нужно было найти способ его починить.

Перевернув его несколько раз, он обнаружил, что единственной проблемой была помятая стенка колокольчика.

"А что, если выпрямить её, он заработает?" — подумал Ли Хован.

Он подложил под колокольчик плоский камень и ударил по выпуклой стороне другим камнем.

Раздался пронзительный звон, от которого у Ли Хована раскололась голова. Он чуть не выронил камень из рук.

"Так не пойдёт. Нужно узнать, есть ли в этой деревне кузнец", — подумал Ли Хован, тряся головой.

В этот момент он увидел, как несколько послушников тащат к нему два мешка.

Он убрал даосский колокольчик и вместе с Чжао У, сидящим на спине у Простака, направился к ним.

— Старший брат Ли, мы смогли выменять только это, — с тревогой на детском лице сказал послушник. Хотя они были детьми, они были очень разумными и умелыми. Ведь Даньян Цзы убивал тех, кто не проявлял послушания.

Ли Хован раскрыл мешок и увидел внутри сушёный батат.

— Старший брат Ли, этой безвкусной еды нам надолго не хватит. Простак за один присест может съесть полтора кило, да и от неё изжога мучает, — сказал Чжао У.

От этих слов добродушный лысый верзила стыдливо опустил голову: — Вы… вы… не… не… бросайте… меня… я… я… буду… меньше… есть!

Еды не хватало. Ли Хован, глядя на мешки, думал, что делать.

Лю Чжуанюань говорил, что до Цзянье ещё далеко. Если еда закончится в дороге, что же, им, пятнадцати людям, придётся грызть кору?

Он снова запустил руку за пазуху и достал золотое кольцо на красной ниточке.

Подумав, Ли Хован вложил его в руку Бай Линмяо, которая держалась за край его одежды: — Обменяй это.

Ли Хован достал нефритовый кулон Сюань Яна и протянул его Чжао У.

— Старший брат Ли, как его обменять? В деревне нет ломбарда, да и разменять его некому. Эти деревенщины вряд ли разбираются в таких вещах.

— Нефритовый кулон тоже не обменять на еду. Что же делать? — думал Ли Хован, озадаченный проблемой с продовольствием. В этот момент он увидел, как Лю Чжуанюань вместе с невесткой направляются к нему.

— Молодой даос, у меня возникла небольшая проблема с заказом. Не могли бы вы мне помочь? — смущённо спросил Лю Чжуанюань.

— Глава труппы Лю, я не умею играть. Боюсь, что ничем не смогу вам помочь, — Ли Хован подумал, что это абсурд. Неужели они хотят, чтобы он вышел на сцену и станцевал с мечом?

— Нет, нет, вы можете помочь. Дело в том, что… — Лю Чжуанюань огляделся по сторонам, приблизился к Ли Ховану и, понизив голос, сказал, — этот господин Ху заказал у меня пьесу для призраков…