Глава 265. Эротический спектакль
Выслушав Бай Линмяо, Ли Хован кивнул.
— Хорошо. Пусть медленно, но верно. Сколько у нас осталось погребальных урн?
— Об этом не беспокойся. Мы с Сяомань ходили в Службу доставки и отправили последнюю партию урн с прахом наших собратьев.
Услышав это, Ли Хован почувствовал облегчение.
Тук-тук-тук!
Раздался громкий стук в дверь, прервав их разговор. — Учитель! У меня получилось! Я смог!
Ли Хован отложил карту и направился к двери.
Скрип…
Дверь открылась. На пороге стоял возбужденный Лю Сюцай с темными кругами под глазами. В руках он держал медную монету, которую Ли Хован дал ему для тренировок, сняв с меча из монет.
— Учитель, я действительно смог! Монета только что шевельнулась!
Не дожидаясь ответа Ли Хована, Лю Сюцай вбежал в комнату, положил монету на стол и начал топать ногами и складывать пальцы в магические знаки: — Ом да кэ бао чжа нань ла!
Повторяя заклинание снова и снова, Лю Сюцай повышал голос, на лбу у него вздулись вены, и казалось, что он готов проглотить эту монету.
После нескольких десятков повторений монета наконец задрожала.
Взмокший от напряжения Лю Сюцай, увидев это, с восторгом посмотрел на Ли Хована. — Учитель, видите? У меня получилось!
Ли Хован подошел ближе, посмотрел на Лю Сюцая, затем на монету и спросил: — Получилось? А ты не чувствуешь какого-либо дискомфорта?
— Нет! Прекрасно себя чувствую! Я еще никогда в жизни не был так счастлив! Я теперь почти бессмертный! Ха-ха-ха!
Ли Хован, разглядывая Лю Сюцая, задумался: "Похоже, Зарождение Души от Ханя меня не обмануло. Но это только начало, возможно, дальше будут трудности. Жизнь одна, лучше перестраховаться".
— Продолжай тренироваться, не останавливайся. Возвращайся. Завтра я научу тебя следующей части заклинания.
Лю Сюцай энергично кивнул и вышел.
Ли Хован повернулся к Бай Линмяо, они обменялись улыбками. Затем он закрыл дверь, вернулся и снова лег на кровать.
— Сюцай, кажется, поправился, — тихо сказала Бай Линмяо Ли Ховану на ухо.
— Поправился? Не знаю. Он стал совсем другим человеком. Надеюсь, эти тренировки помогут ему вернуться к нормальной жизни, — сказал Ли Хован и закрыл глаза. Его дыхание постепенно выровнялось.
— Старший брат Ли, чем ты занимался эти дни?
Ли Хован, не открывая глаз, ответил: — Ничем особенным. Не волнуйся, скоро мы отправимся в путь. Я не задержу тебя с возвращением домой.
Как только он это сказал, он почувствовал, как мягкие руки обхватили его правую руку: — Старший брат Ли, я не о возвращении домой беспокоюсь, я беспокоюсь о тебе.
— Обо мне? Что во мне беспокоиться? С Черной Мерзостью у меня больше не будет галлюцинаций. Мой левый глаз, который был уничтожен, уже начинает чувствовать свет. Думаю, скоро он восстановится.
— И больше никто меня не преследует. Я чувствую себя прекрасно, как никогда раньше.
Ли Хован, все еще с закрытыми глазами, почувствовал, как легкое тело прижалось к нему, руки нежно обняли его за талию.
Это была Бай Линмяо. Она слишком хорошо знала Ли Хована, чтобы поверить его словам.
Почувствовав ее беспокойство, Ли Хован вздохнул, открыл глаза и посмотрел на три разных образа своих галлюцинаций.
Ли Хован погладил Бай Линмяо по спине и тихо сказал: — Не волнуйся, все образуется. Мы найдем выход.
Шли дни, Ли Хован обошел почти весь небольшой уездный город. Несмотря на то, что у него было направление поиска, результатов не было.
Скрыв цвет своего тела под землей, Ли Хован сидел на стене и наблюдал за оживленной улицей.
Повозки и телеги сновали туда-сюда. Коровий хвост поднимался, и на землю падала куча свежего навоза, которую тут же подбирали дети с корзинами.
Собрав навоз, они толпились у ларька с лепешками, с наслаждением вдыхая аромат жареного теста.
Наблюдая за этой мирной картиной, Ли Хован подумал: "Может, это место слишком маленькое? Даже в доме главы города, любителя тофу, я не нашел никаких зацепок. Возможно, стоит поискать в более крупном городе?"
"Нельзя здесь задерживаться. Если ничего не нашел, нужно двигаться дальше. Если продолжать поиски, рано или поздно я их найду. Сегодня последний день".
Ли Хован спрыгнул со стены и направился к чайной.
Это было место, где собирались все новости и слухи.
У входа в чайную Ли Хован столкнулся с группой мужчин в длинных халатах, которые возбужденно выходили оттуда.
— Скорее! Там выступает труппа, показывающая эротический спектакль! Это гораздо интереснее, чем слушать рассказы в чайной.
"Труппа?" — Ли Хован засомневался. Если он не ошибался, в этом городе была только труппа Лю.
Пока он размышлял, его ноги сами понесли его в чайную. Однако внутри, кроме рассказчика и слуг, никого не было.
— Хм, тут и спрашивать не о чем, — Ли Хован развернулся и пошел в сторону гостиницы.
Но, сделав первый шаг, он вдруг, словно повинуясь какому-то наитию, последовал за теми мужчинами.
Ему стало любопытно, что придумал Лю Чжуанюань, раз ему удалось привлечь всех посетителей чайной.
Сцена, которую соорудила труппа Лю, находилась недалеко, у западной стены города. Под сценой собралась огромная толпа: люди грызли семечки, лузгали орехи, болтали — царила оживленная атмосфера.
Подойдя ближе, Ли Хован увидел Лю Цзюйженя в гриме, который произносил реплики, обращаясь к своей жене.
— Э-эх… Мне… Лучшего не надо, худшего не надо, мне нужна… нужна… Мне нужна лишь сестрица… Та, что с алым пятнышком в сердце…
Из толпы тут же раздался взрыв смеха и подбадривающих возгласов.
— Что-то текст странный, — с сомнением подумал Ли Хован, глядя на Лю Цзюйженя.
В этот момент Лю Сюцай запел под музыку:
— Рукой трону носик твой… Сладкий аромат струится…
— Рукой трону губки твои… Глазки смеются игриво…
— Рукой трону грудь твою… Что под платьем скрывается…
— Рукой трону ушко твое… Мочка качается, как качели…
Если сначала все было более-менее прилично, то чем дальше, тем фривольнее становились слова песни, и смех с подбадриваниями толпы становились все громче.
Теперь Ли Хован понял, почему эти люди назвали спектакль эротическим, и почему в толпе были только мужчины.
В то время как другие труппы полагались на мастерство, этот старик нашел свой способ выжить. Не зря он столько лет провел на сцене.
Разрешив свою загадку, Ли Хован покачал головой и отвернулся от шумной сцены.
Но, собравшись уходить, он услышал обрывок разговора:
— Это гораздо интереснее, чем эротический спектакль в уезде Пи.
— Разве там не эпидемия? И ты туда собрался?