Глава 261. Сюцай

— Возьми его. Им когда-то пользовался старший брат Чжан Мин. Хороший меч, рубит железо, как грязь, только мне он не пригодился, — сказал Ли Хован Чунь Сяомань, которая держала в руках его меч.

Чунь Сяомань с удивлением посмотрела на длинный меч. Он был для нее тяжеловат, но все равно намного лучше ее прежнего оружия.

— Спасибо, старший брат Ли!

— Почаще тренируйся с мечом. Я хоть и дал тебе тот колокольчик, но не стоит во всем полагаться на Бродягу. Ведь каждый его вызов стоит трех месяцев жизни. Сколько таких трех месяцев у человека за всю жизнь?

Чунь Сяомань кивнула и, обернувшись, столкнулась с только что вошедшим Ян Сяохаем.

Взволнованная, она сняла свой меч с пояса и сунула его в руки юноше.

— Теперь этот меч твой! Пошли, попрактикуемся!

Последующие несколько дней выдались на удивление спокойными. Не нужно было идти под дождем и ветром. Все, что они делали, — это ели, пили и смотрели представления. У всех, кроме труппы Лю, посвежели лица.

Однако через четыре дня им пришлось снова отправиться в путь. Ли Хован хотел бы остаться подольше, но овцы из Цинцю, не получая достаточно корма, начали худеть. Если так пойдет и дальше, от них ничего не останется.

Одеяла и железный котел снова погрузили на повозку, и они направились к тому процветающему городу, о котором рассказывали погонщики.

— Что с твоим лицом? — спросил Ли Хован Лю Чжуанюаня, заметив синяк под его правым глазом.

— Н-ничего особенного. Ночью, когда ходил в уборную, случайно упал, — смущенно улыбнулся Лю Чжуанюань.

— Ха! Как же! Он пытался пробраться за кулисы чужого театра, чтобы подсмотреть их секреты, но его поймал хозяин и избил, — сказал Пёс.

Главе Лю стало неловко, но он продолжал оправдываться: — Я не… не пытался ничего украсть. Я просто хотел посмотреть.

Очевидно, что он сам не верил своим словам.

Чтобы сменить тему, Лю Чжуанюань тут же выдал своего сына: — Молодой даос, я знаю про инцидент с Сюцаем. Я его хорошенько отчитал. Ты же человек великодушный, не держи на него зла.

— Какой инцидент? — Ли Хован на мгновение растерялся, но быстро понял, о чем идет речь, — а, ты про то, как он хотел стать моим учеником? Да все в порядке, я уже забыл.

— Я не могу научить других своему дару. Если бы мог, разве я не обучил бы своих собратьев-даосов? У меня бы тогда было больше помощников.

— Ну и хорошо, хорошо, — Лю Чжуанюань, сгорбившись, закивал Ли Ховану.

— Глава Лю, те погонщики говорили, сколько идти отсюда до города?

— Примерно четыре дня пути.

Ли Хован кивнул и ускорил шаг, думая про себя: "Надеюсь, этот город достаточно большой, чтобы там можно было купить карту с Бычьей горой".

Ли Ховану хотелось поскорее добраться до места, но путь нужно было пройти шаг за шагом, тем более что они ехали на воловьей повозке. Хотя она и могла перевозить большие грузы, по скорости она уступала не только лошадиной повозке, но даже ослиной.

Солнце садилось. Повозка и овцы образовали круг, внутри которого остальные начали ужинать.

Сегодня на ужин была лапша с бамбуковыми побегами и бараньим жиром. Подросший Ян Сяохай ловко замесил тесто, взял нож в правую руку, а тесто — в левую.

Вспыхивали блики, и полоски лапши падали в кипящую воду. За это время он не особо преуспел в фехтовании, зато его навыки нарезки заметно улучшились.

Когда в кастрюлю добавили нарезанные молодые побеги бамбука, собранные в бамбуковой роще, лапша была готова.

— Брат Ян, твои навыки становятся все лучше и лучше. В будущем ты мог бы стать поваром, — сказал Пёс и, взяв с Хун`эр по миске лапши, направился к повозке.

Не дойдя до места, они уже начали кормить друг друга, наслаждаясь едой.

Лю Сюцай с шишкой на голове, которую ему набил отец трубкой, подошел к котлу и с обидой набрал себе лапши: — Подумаешь! Вот когда мой отец купит театр…

— О чем ты говоришь, брат Сюцай? — спросил Ян Сяохай.

Лю Сюцай поднял взгляд на Ян Сяохая и стоящую за ним круглолицую женщину, затем, нахмурившись, взял миску и пошел обратно.

После ужина, не имея других занятий, все рано легли спать. В первую половину ночи дежурили Лю Сюцай и его брат.

Первую половину ночи Ли Хован спал крепко, но ближе к трем часам его разбудило ощущение убийственного намерения.

Откинув одеяло, он подвинул Бай Линмяо к стенке повозки, вскочил и потянулся к оружию.

Из двух мечей он нащупал только меч из монет. Меч с фиолетовой кисточкой, который ему дала настоятельница, исчез!

— Малыш! Что ты делаешь?! Брось меч! — крик Лю Чжуанюаня разбудил всех.

Ли Хован тут же бросился к костру и, наконец, увидел свое оружие в окружении труппы Лю.

Лю Сюцай держал в руках фиолетовый меч. Он явно не мог справиться с исходящей от него убийственной аурой, его тело невольно откидывалось назад, а лицо искажала гримаса, он тяжело дышал.

Растерянный Лю Чжуанюань подошел к Ли Ховану и испуганно спросил: — Молодой даос, что случилось? Почему малыш стал таким?

— Ха-ха-ха! У меня есть магическая сила! Я могу убить любого, кого захочу! — Лю Сюцай дико рассмеялся.

Увидев приближающегося Ли Хована, Лю Сюцай инстинктивно направил острие меча на него.

Ли Хован схватил лезвие одной рукой, а затем, подняв правую ногу, ударил юношу в живот.

— Уэ! — Лю Сюцай упал на колени, схватившись за живот, и его вырвало лапшой, которую он ел вечером.

Вложив меч в ножны, Ли Хован посмотрел на свою окровавленную ладонь, стряхнул с нее кровь и сказал Лю Сюцаю: — Я повторю еще раз: у меня нет никакой магической силы, и я не могу тебя ничему научить. Это первый и последний раз. Если такое повторится, вы уйдете.

— Почему ты не хочешь меня учить?! Почему Пёс может, а я нет?! Я тоже хочу стать мастером! Я не хочу быть обычным человеком!

— Когда ты обретешь то, что хочешь, ты передумаешь. Если бы у меня был выбор, я бы стал таким же нормальным человеком, как ты.

— Хватит глазеть, идите спать. Завтра нам нужно продолжать путь.

Разобравшись с этим незначительным инцидентом, Ли Хован, взяв фиолетовый меч, развернулся и ушел.

Увидев, что все закончилось, Лю Чжуанюань в накинутой одежде и его старший сын поспешили к Лю Сюцаю.

— Посмотри, что ты натворил! Чего валяешься на земле?! Вставай! — сказал Лю Чжуанюань, пытаясь поднять сына.

Но как только он протянул руку, Лю Сюцай ударил его по лицу.

— Старик, проваливай! Не лезь в мои дела!

Инцидент той ночи не был забыт. На следующее утро, когда Ли Хован проснулся, он увидел, как Лю Сюцай висит вниз головой на дереве, а Лю Чжуанюань высекает его плетью по первое число.

Но даже с лицом, покрытым вздувшимися рубцами, Лю Сюцай не сдавался, продолжая ругать отца и брата.

— А-а-а! Ну погодите! Посмели меня бить! Если сможете, убейте меня! Иначе я вас всех убью!! А-а-а!!