Глава 260. Вещи
Слушая хвастовство Пса, Лю Сюцай, наконец, не выдержал, с грохотом бросил ведро на землю и сердито посмотрел на него.
— И что тут такого? Ты же просто пользуешься своим старшим братом. Разве эта женщина взглянула бы на тебя иначе?
— Эй! Ты прав! Я пользуюсь своим старшим братом! Но у меня он есть, а у тебя нет! — с гордостью заявил Пёс.
— Мне все равно! Когда мой отец купит театр… — возмущенно пробормотал Лю Сюцай, поднимая ведро и направляясь в дом.
После долгого и утомительного пути из Цинцю Ли Хован решил дать всем несколько дней отдыха. К тому же, рядом был театр, где они могли развлечься.
Глава Лю ходил туда каждый день, каждый раз садясь в первом ряду и смотря на актеров так, словно хотел их проглотить.
Ночью, в пустом амбаре, Ли Хован сидел на одеяле, внимательно изучая меч из монет Хань Фу.
Из разговора с Зарождением Души Ли Хован узнал, что этот меч непростой и способен уничтожать нечисть.
Во время боя с Хань Фу Ли Хован видел, как монеты меча разлетаются. Если бы он овладел этим мечом, то хотя бы в дальнем бою ему не пришлось бы каждый раз отрезать себе пальцы.
По правде говоря, в опасных ситуациях он чаще всего использовал Записи Мириад с их сильными побочными эффектами. Ли Хован все время хотел найти более безопасный способ защиты.
Вот только пока он не нашел подходящего человека для экспериментов.
Ли Хован оглядел свои вещи: сделанный кузнецом набор инструментов для пыток, длинный меч, который он носил с собой еще из павильона Чистого Ветра, меч с фиолетовой кисточкой, полученный от настоятельницы, и тыквенный сосуд с девятнадцатью пилюлями Долголетия.
И наконец, бесполезный небесный свиток.
Взгляд Ли Хована медленно скользил по вещам, пока не остановился на небесном свитке Даньян Цзы.
Он взял его и начал внимательно осматривать, время от времени надавливая на него.
Но в итоге он убедился, что это всего лишь каменная плита с выгравированными наставлениями о добродетели.
Ли Хован вздохнул и бросил тяжелый свиток на землю. Он чувствовал себя глупо, таская эту каменюку тысячи километров.
"Может, просто выбросить его?" — подумал Ли Хован, но тут же поднял камень.
"Нет, эта штука, какой бы бесполезной ни была, по крайней мере, прочная. Должна же она пригодиться".
Оглядевшись, Ли Хован посмотрел на Гао Чжицзяня, игравшего с Булочкой.
— Чжицзянь, иди сюда, я дам тебе защитный амулет.
Вскоре каменная плита, привязанная цепью, висела на груди Гао Чжицзяня. Цепь, конечно же, была та самая, которой раньше связывали Ли Хована.
Гао Чжицзянь нервничал, что старший брат Ли повесил на него такую ценную вещь, и хотел ее снять.
— Не снимай, пусть она будет у тебя. Мне она все равно без толку, а у тебя хоть какая-то польза будет.
Ли Хован вытащил меч с фиолетовой кисточкой и ткнул им в грудь Гао Чжицзяня. На камне осталась лишь белая точка.
Но, глядя на Гао Чжицзяня, вертящегося из стороны в сторону, Ли Хован чувствовал, что что-то не так. Каменная плита на груди выглядела как детский нагрудник, закрывая слишком малую часть тела.
— Доспехи Пэн Лунтэн же в повозке? Примерь их, — сказал Ли Хован.
Пластины доспехов этой безумной женщины были отличными — они даже выдержали удар его меча с фиолетовой кисточкой.
Услышав это, Гао Чжицзянь покачал головой и пробормотал: — Слишком… тяжело!
— Кто тебе сказал все надевать? Выбери несколько пластин полегче, чтобы защитить плечи, шею и другие важные места.
Гао Чжицзянь почесал затылок и направился к повозке.
Вскоре серебряные пластины доспехов покрыли тело Гао Чжицзяня. Надев шлем и взяв на плечо тяжелую булаву, он превратился в устрашающего зверя.
Ли Хован, довольный своим творением, кивнул: — Идем, испытаем!
Вскоре во дворе раздался звон металла. Ли Хован с удивлением обнаружил, что Гао Чжицзянь в таком виде мог противостоять даже ему, не использующему Записи Мириад.
Тяжело дыша, Ли Хован остановился и посмотрел на Гао Чжицзяня: — Хорошо, в следующий раз, когда столкнешься с опасностью, надевай это. Точно пригодится.
Гао Чжицзянь открыл забрало, обнажив свое добродушное лицо. Он кивнул и снова потянулся почесать затылок, но попал по гладкому шлему.
— Кстати, все пошли смотреть спектакль, а ты почему не идешь? — спросил Ли Хован, убирая меч.
— Не… неинтересно! — Гао Чжицзянь, промокший от пота, снял с себя тяжелые доспехи, подошел к Булочке и, легко перевернув ее, начал чесать ей белое брюхо своими толстыми пальцами.
Булочка, довольная, что с ней играют, высунула язык и задергала лапами.
Посмотрев на них, Ли Хован покачал головой и вернулся в дом.
Надев на себя все свои вещи, Ли Хован задумался, какой из трех мечей взять с собой: меч с фиолетовой кисточкой, полученный от настоятельницы, меч из монет Хань Фу или острый меч Чжан Мина из павильона Чистого Ветра.
Он не был кузнецом, да и носить три меча было слишком тяжело.
Пока Ли Хован размышлял, в амбар ворвался Лю Сюцай с зеленым листом в волосах.
Увидев Ли Хована одного, он тут же упал на колени и трижды ударился головой об пол: — Даос! Возьми меня в ученики! Научи меня магическим искусствам!
— Хм? — Ли Хован удивленно посмотрел на него, не понимая, что происходит. Он что, слишком увлекся спектаклем?
— Вставай, я не могу тебя ничему научить.
Ли Хован говорил правду. Он не мог научить его ни своей способности искажать реальность, ни использовать Записи Мириад.
Все, чему он мог научить, — это посредственному искусству алхимии или изощренным методам пыток. Но это вряд ли то, что хотел этот парень.
— Даос, научи меня! Если не научишь, я… я не встану! — Лю Сюцай снова ударился головой об пол.
— Ну и стучись, — Ли Хован отвернулся и снова стал рассматривать мечи.
В этот момент в амбар вошла однорукая Чунь Сяомань.
Увидев покрытую черными волосами женщину, Ли Хован взял свой старый меч и бросил ей.