Глава 241. Талисман

В переплетающихся пещерах под Цинцю Ли Хован и его спутники стояли, освещенные лунным светом, и смотрели на выход наружу.

— Так высоко… И почти отвесная стена. Как же мы туда заберемся? — пробормотал Пёс, задрав голову и глядя на звезды, мерцающие в отверстии пещеры.

Для других это могло быть проблемой, но не для Ли Хована. Даже если бы он сам не смог найти решение, кто-то из его спутников обязательно придумал бы выход.

Ли Хован повернулся к Бай Линмяо и кивком указал наверх. Девушка немного помедлила, но все же кивнула в ответ и накрыла голову красным покрывалом.

Увидев это, Ли Хован слегка нахмурился, но промолчал.

Дон-дон-дон!

— В чалме на голове, ступая по пурпурной земле! Сегодня в Шаньгуань удача нам улыбнется! Наньдоу рядом с Бэйдоу, в Наньдоу живет старейшина, а в Бэйдоу много пурпурных звезд! — раздался барабанный бой, сопровождаемый ритуальным пением.

Одержимая божеством Бай Линмяо резко запрокинула голову и сквозь красное покрывало посмотрела на звезды.

Ее тело забилось в конвульсиях. Когда они прекратились, Бай Линмяо выхватила у Гао Чжицзяня железную цепь, которой тот связывал Ли Хована, и безвольно упала на землю.

Извиваясь, словно змея, она поползла по гладкой стене пещеры.

Несмотря на почти отвесную поверхность, Бай Линмяо двигалась с невероятной скоростью и ловкостью, словно идя по ровной земле. Вскоре она достигла выхода.

Цепь, которой связывали Ли Хована, упала вниз к ногам остальных. Проблема была решена.

— Поднимайтесь. Я прикрою, — сказал Ли Хован, стоя в лунном свете и внимательно всматриваясь в окружающую темноту.

— Старший брат Ли, ты весь ранен. Лучше поднимайся первым, — обеспокоенно сказал Сунь Баолу, глядя на его травмы.

Его беспокойство было понятно. Ли Хован выглядел ужасно: с левой руки, где не хватало пальцев, капала кровь, на груди зияла большая рана, все тело было покрыто ссадинами и ушибами.

— Не мешкайте! Поднимайтесь, кому говорят! — резко ответил Ли Хован.

Он понимал, что в этой ситуации он самый сильный, и если во время отступления возникнут проблемы, он сможет с ними справиться. Если же кто-то другой останется прикрывать отход, то в случае опасности может погибнуть.

После неоднократных приказов Ли Хована остальные начали подниматься по цепи.

Труднее всего пришлось Черной Мерзости. Ее пришлось обвязать цепью и с большим трудом втащить наверх с помощью Гао Чжицзяня.

Ли Хован смотрел, как его спутники карабкаются по цепи, и прикидывал, сколько времени у них еще есть. Внезапно его лицо стало серьезным. Он резко обернулся, посмотрев в темноту слева от себя.

Из темноты вышел израненный Хань Фу с двумя уродливыми головами. Его желтый даосский халат был заляпан кровью — следами атаки Ли Хована.

Он не стал выходить на свет, а остановился на границе света и тени.

Глядя на Ли Хована, сжимающего рукоять меча, Хань Фу ухмыльнулся: — Сюань Ян, похоже, все лишние люди уже ушли?

— Да, ушли, — ответил Ли Хован, пальцы его правой руки побелели от напряжения.

— Старший брат Ли! Там все в порядке?! С кем ты разговариваешь? — крикнул Пёс сверху.

Услышав эхо, Ли Хован крикнул в ответ: — Все хорошо! Я разговариваю с галлюцинацией! Продолжайте подниматься!

Затем он холодно посмотрел на даоса: — Ты ведь давно здесь, верно? Ждал, пока я останусь один. Ты правда думаешь, что справишься со мной?

Хань Фу покачал головой, на его лице появилась самодовольная улыбка: — Хе-хе, ты не заметил, что те талисманы с твоего меча уже проникли в твое тело? Они опутали твои внутренности.

С этими словами он раскинул руки. Его широкие рукава зашуршали в воздухе, и вокруг Ли Хована на земле возникла огромная, трехметровая магическая печать.

Талисман, такого же цвета, как и гнилые зубы, мгновенно окутал Ли Хована, и тот почувствовал, что не может двигаться.

— Ом Тида Пин На Джи Джи Ли Ше! — прошептал Хань Фу.

Гигантский талисман на земле словно ожил. Черно-желтые линии поползли по телу Ли Хована, проникая в его раны.

Видя, что Ли Хован застыл на месте, Хань Фу довольно улыбнулся: — Живой Чистосердечный так легко попался в мои руки. Не понимаю, почему все говорят, что с Чистосердечными нельзя действовать силой.

— Что они понимают? Чистосердечные так редки. Эти болваны, которые свинью-то живьем не видели, рассуждают, как ее зарезать. Конечно, ничего путного не придумают, — вторила ему вторая голова.

Хань Фу подошел к застывшему Ли Ховану и продолжил разглагольствовать: — Этот Чистосердечный выглядит как обычный человек. Что же в нем такого особенного? Кому бы его продать?

— Продавать другим — плохая идея. Наверняка найдется кто-то сильнее нас, кто просто отберет его. Лучше использовать его самим.

— А как его использовать? Раздеть догола и сварить в котле? Все только и говорят, что Чистосердечные — большая редкость, но никто не объясняет, в чем их ценность. Может, все-таки продать?

— Если мы не знаем, в чем их ценность, как мы узнаем их цену? Вдруг продешевим? Лучше спросить у учителя. Он много повидал на своем веку.

— А если учитель сам захочет забрать Чистосердечного и убьет нас?

Пока две головы Хань Фу спорили, как поступить с Ли Хованом, тот внезапно протянул руку.

Не успел Хань Фу отреагировать, как меч с глухим звуком вонзился ему в живот.

— К-как это возможно?! Я же запечатал тебя… — пробормотал Хань Фу, изо рта которого сочилась кровь. Он смотрел на Ли Хована, в глазах которого горела ярость.

— Малец! Плохо учился, раз решил меня ограбить! — рявкнул Ли Хован и, развернув меч в животе Хань Фу, резким движением распорол его снизу вверх, до самой головы.

Даже в этот момент Хань Фу не сдавался. Он попытался сложить руки для магического жеста, но Ли Хован не дал ему этого сделать.

Вместе с брызнувшей кровью отлетели несколько отрубленных пальцев.

— Не может быть! — закричал Хань Фу, полный отчаяния. Меч Ли Хована быстро и безжалостно прошел по его горлу, губам, носу и лбу.