Глава 233. Смерть

В темной пещере раздавались звуки колокольчиков и барабанов: Динь-динь-динь… Бум-бум-бум!

Под эту музыку Бродяга, Второй бог и другие ученики сражались с танцующим львом.

Ли Хован не присоединился к ним, потому что увидел, как с потолка спускается еще один лев. Он не мог позволить этому существу напасть на них с тыла.

С лязгом Ли Хован выхватил меч и с яростным криком бросился навстречу существу.

Под львиным телом, покрытым белыми кисточками, мелькали десятки темных босых ног. Существо с явной угрозой двигалось к Ли Ховану.

Вскоре они оказались лицом к лицу, и каждый увидел в глазах другого жажду убийства.

Огромное львиное тело с отвратительным запахом врезалось в Ли Хована, и белые кисточки коснулись его одежды.

Но Ли Хован не почувствовал боли. Он взмахнул мечом, целясь в пустое пространство рядом с собой.

Они быстро разминулись. Ли Хован остался невредим, а на земле остались лежать несколько отрубленных босых ног.

То, что атаковал лев, было всего лишь иллюзией. Еще до столкновения Ли Хован поменял местами свое настоящее тело и иллюзорное.

Глядя на невредимого Ли Хована, левый глаз льва, похожий на фонарь, начал подниматься, открывая черную дыру.

Из нее показалось семь или восемь высохших черных рук, похожих на обезьяньи, и расположились под глазом, словно ресницы.

Затем глазницу заполнили десятки глаз разных размеров. Выражение на огромном лице стало злобным, и все эти глаза уставились на настоящее тело Ли Хована.

Ли Хован стиснул зубы и холодно посмотрел на существо. Что бы это ни было, это точно не был танец льва!

Бросив костыль, Ли Хован с силой воткнул обрубок ноги в землю и с убийственным намерением в глазах крикнул: — Ну же!

Он держал меч перед лицом, затем, собравшись с духом, ударил левой рукой по лезвию.

С легким свистом два пальца, брызгая кровью, взлетели в воздух и увеличились в размерах. Острые костяные шипы пронзили кожу, и пальцы, вращаясь, полетели в сторону льва.

Пальцы двигались слишком быстро. Лев не успел увернуться, и на его огромном круглом лице появились две кровоточащие отметины.

Пальцы Ли Хована продолжали впиваться в лицо, разрывая плоть. Густая черная кровь потекла по босым ногам.

Тот, кто управлял львом, был ранен, но не сдавался. Львиное тело затряслось, как у животного, отбрасывающего что-то с себя. Белые кисточки взлетели в воздух и поплыли к Ли Ховану.

Это не могло остановить Ли Хована. Он достал железные щипцы, сунул их в рот и с силой вырвал два коренных зуба.

Белые зубы, вращаясь, полетели вперед и взорвались. Осколки легко разрезали белые кисточки, и те бессильно упали на землю.

Осколки также пробили львиное тело, и красная кровь окрасила белую шерсть, создавая ужасающую картину.

Увидев это, лев, казалось, испугался. Но он не издал ни звука. Ноги под львиным телом задвигались быстрее, унося изувеченное существо в темноту.

Ли Хован не собирался его отпускать. Он снова сунул щипцы в рот.

Раненый лев не мог долго сопротивляться атакам Ли Хована и вскоре был убит.

Не успев перевести дух, Ли Хован поспешил на помощь остальным. С его появлением исход битвы был предрешен.

Запрыгнув на льва, Ли Хован высоко поднял меч и с силой опустил его. Лезвие прошло по краю огромного мертвого лица, сдирая кожу.

Без лица лев обмяк. С громким грохотом огромное тело рухнуло на землю. Черная густая кровь вытекала из-под него, окрашивая все вокруг.

Ли Хован вытащил меч, спрыгнул на землю и, тяжело дыша, посмотрел на потрясенных товарищей: — Все целы?

— Все в порядке, только левое ухо Гао Чжицзяня задело белой кисточкой и немного опустилось. Наверное, это те же кисточки, что и у Сунь Баолу, — ответила Чунь Сяомань.

Взглянув на Гао Чжицзяня, у которого одно ухо было выше другого, Ли Хован кивнул, затем вытер кровь с меча подолом и убрал его в ножны.

Затем он повернулся и снова осмотрел два странных львиных тела.

За огромными плоскими лицами не было людей, державших львиные головы. Там были лишь кровавые бесформенные куски плоти.

Все львиное тело было единым целым. И руки, поддерживающие тело, и ноги, на которых оно передвигалось, принадлежали одному ужасному существу.

Внутри окровавленного льва виднелись различные органы, подвешенные на кровеносных сосудах, подтверждая догадки Ли Хована.

Ли Хован не знал, родилось ли это существо таким или было кем-то создано. Но любой из вариантов означал что-то плохое, или даже что-то еще хуже.

Еще более жутким было то, что эти существа обитали не только в темных подземельях, но и открыто появлялись в царстве Цинцю, становясь частью жизни его жителей.

И что больше всего огорчало Ли Хована, так это то, что он уже ничему не удивлялся.

— Боже мой, что это такое? — в ужасе пробормотал Пёс, глядя на существ.

— Но… но ведь все было не так… — Сунь Баолу с растерянным видом смотрел на происходящее. Все, что он знал на протяжении десяти с лишним лет, рушилось на глазах.

— Старший брат Ли, что… что с ними случилось?

Стоя рядом с мертвым львом, Ли Хован не стал задумываться о Дворце Танцующего Льва в Цинцю. Он был здесь всего лишь проездом, и то, что происходило снаружи, его не касалось.

Сейчас его занимал другой вопрос, гораздо более важный для него самого.

Ли Хован внимательно осматривал органы внутри льва, словно что-то искал.

— Старший брат Ли, что ты ищешь? — спросил Пёс, но не понял ответа Ли Хована.

— Смерть.

— Что?

Ли Хован ничего не объяснил, нахмурившись, он смотрел на останки существа.

— Что-то не так. Храм Единого Достоинства поклоняется Будде из плоти и крови, поэтому они используют плоть и кровь. Монахини монастыря Спокойной Любви разлагаются, поэтому они используют разложение. А у огромного котла поклонялись смерти, но эти львы смерть не использовали.

Подумав об этом, Ли Хован снова посмотрел в сторону котла: — Неужели под этой землей, кроме Дворца Танцующего Льва, есть и другие секты?

От этой мысли Ли Хована пробрал озноб. Это место оказалось куда более оживленным, чем он думал.