Глава 217. Женская Гора

Ли Хован медленно шел, опираясь на трость, и вел за руку Бай Линмяо, глаза которой были закрыты повязкой. Он не мог идти быстро, так как его сломанная нога еще не зажила.

К счастью, повозка, запряженная волом, тоже двигалась медленно. Уменьшив скорость, возница увеличил количество перевозимого груза, и теперь скорость повозки совпадала со скоростью Ли Хована.

— Это и есть Женская Гора? — Ли Хован, прищурившись, приложил руку ко лбу и посмотрел на далекие холмы.

Увидев то, что находилось за холмами, Ли Хован понял, почему это место называлось Цинцю - Зеленые Холмы. На склонах не было ни одного дерева, они были покрыты зеленой травой.

Возможно, это было связано с тем, что здешние горы были довольно низкими. Здесь не было высоких, уходящих в облака вершин, только цепи невысоких холмов, покрытых травой.

— Старший брат Ли, если посмотреть сбоку, эти горы похожи на лежащее женское лицо, правда? — Сунь Баолу взволнованно указал пальцем в сторону холмов.

Ли Хован внимательно посмотрел, но покачал головой. Он не увидел сходства между этими абстрактными очертаниями холмов и женским лицом. Эти невысокие горы выглядели странно, их было ровно столько, сколько нужно, чтобы образовать группу, но они не соединялись друг с другом.

— Сейчас Год Луны, и согласно древним традициям, моя семья должна разбить лагерь и пасти скот примерно в ста километрах отсюда. Скоро я их увижу! — радостно воскликнул Сунь Баолу.

Ли Хована не слишком волновали слова Сунь Баолу, он больше думал о провизии. Они уже давно были в Цинцю, и если скоро не найдут еду, придется зарезать вола, который тянул повозку.

— На Женской Горе действительно есть рынок, где можно купить еду? Если мы не найдем провизию, нам придется питаться одним ветром, — сказал Ли Хован.

— Да, конечно, есть! Все кочевники в округе, которые хотят что-то купить или продать, собираются там. Я был там, когда мне было семь лет.

Сунь Баолу объяснил, что в малонаселенном Цинцю кочевники выбрали определенные места для торговли, чтобы обеспечить обмен товарами.

Со временем эти места превратились в постоянные поселения. Даже сборщики налогов приходили сюда.

Когда Ли Хован, благодаря своему острому зрению, заметил внизу у подножия горы движущиеся точки, похожие на муравьев, он понял, что Сунь Баолу был прав — там действительно кто-то был.

— Давайте наденем сетчатые шляпы, чтобы не привлекать внимания, — предложил Ли Хован.

Сказав это, он сам надел свой головной убор. Его лицо, покрытое красными и белыми пятнами, выглядело не лучше, чем у других.

Повозка постепенно приближалась к Женской Горе. Когда они по узкой тропинке добрались до места, окруженного низкими холмами, перед ними открылось широкое пространство.

Большое шумное поселение из палаток предстало перед Ли Хованом и его спутниками.

Топот копыт, крики людей, рев ослов — все эти звуки сливались в один непрерывный гул. Ли Ховану даже показалось, что он попал на ярмарку.

На этом оживленном рынке было много жителей Цинцю, одетых совсем не так, как жители Хоушу. Они громко кричали, занимаясь своими делами.

Там, где много животных, много и навоза. Специфический запах животных заставлял всех морщиться.

Возможно, из-за постоянного пребывания на солнце, лица жителей Цинцю, в отличие от жителей Сыци и Хоушу, были очень красными и покрыты веснушками, независимо от возраста и пола.

Жители Цинцю были в среднем ниже ростом, чем Ли Хован и его спутники. Они выглядели совсем иначе.

Все они носили грубые кожаные одежды, а на косах женщин и поясах мужчин были привязаны отполированные костяные кругляши.

Кроме костей и кожи, здесь все, что можно было сплести из травы, было сплетено из травы: обувь, головные уборы и даже корзины.

Группа Ли Хована явно привлекла внимание местных жителей. Они с настороженностью и безразличием смотрели на приезжих.

Внезапно на соседнем травяном прилавке большой нож взметнулся вверх и с силой опустился на разделочную доску, разрубив надвое обезглавленную собачью голову.

Булочка, поджав хвост и опустив уши, испуганно спряталась под повозкой.

— Ты точно из Цинцю? Почему-то ты не похож на них, — Ли Хован посмотрел на Сунь Баолу сквозь черную вуаль.

— Потому что… моя мать не отсюда, — Сунь Баолу помрачнел, но быстро оживился и бросился сквозь толпу.

Пробравшись через толпу, он радостно обнял какого-то пожилого жителя Цинцю и начал что-то ему говорить.

Подойдя ближе, Ли Хован понял, что не понимает их языка.

— Везде можно было общаться, а в этой глуши, оказывается, свой язык, — подумал про себя Ли Хован. Это явно создаст проблемы в их дальнейшем путешествии по Цинцю.

После непродолжительной беседы Сунь Баолу вернулся к Ли Ховану и взволнованно сказал: — Старший брат Ли, все верно, это мой соплеменник, моя семья недалеко отсюда.

— Хорошо, но даже если они недалеко, нам все равно нужно идти туда шаг за шагом. Сначала купи нам еды, у нас заканчиваются запасы, — сказал Ли Хован, оглядывая оживленный рынок.

Теперь, когда они не понимали языка местных жителей, им приходилось полагаться на Сунь Баолу, который знал язык Цинцю.

Сунь Баолу кивнул и, пообещав все сделать, уже собирался направиться в толпу, но Ли Хован остановил его.

— Подожди, здесь есть место, где можно поесть? Все голодны, давайте сначала отдохнем.

Вскоре вся группа оказалась в лапшичной. Внутри травяной хижины висели связки зеленой лапши, создавая впечатление, будто они попали в лес.

Сунь Баолу объяснил, что здесь все едят из одного котла, и каждый сам варит себе лапшу, беря столько, сколько хочет. За добавки к лапше нужно платить отдельно хозяину лавки.

Хотя никто из спутников Ли Хована раньше не видел такого обычая, характерного для Цинцю, это не помешало им с удовольствием есть лапшу с травяным ароматом и острой бараниной. Это блюдо оказалось очень аппетитным.

В лапшичной было многолюдно. К счастью, свисающие связки лапши скрывали лица Ли Хована и его спутников, снявших свои головные уборы.

— Где Булочка? — спросил Ли Хован, насытившись. Он вдруг заметил, что собаки нигде нет.

Только он начал искать ее, как увидел Булочку, которая пробиралась сквозь "лес" из лапши, держа что-то в зубах.

Она положила свою находку к ногам Ли Хована, села, высунула язык и завиляла хвостом, ожидая похвалы.

— Что это? — спросил Ли Хован, глядя на белую кость у своих ног.

Остальные не узнали ее, но Сунь Баолу, местный житель, сразу понял, что это такое, и поспешно объяснил: — Старший брат Ли, это конская кость. Жители Цинцю разводят лошадей, значит, они едят и конину. Она очень вкусная.