Глава 206. Наблюдатель

— Что случилось, господин? — спросил Цзинь Шаньчжао, заметив тревогу Ли Хована и немного отступив.

Вдали виднелись черные глиняные горшки, ничем не отличавшиеся от обычных сосудов для засолки. Единственной особенностью были перевернутые иероглифы "счастье", наклеенные на них.

— Что-то только что посмотрело на меня оттуда! — не спуская глаз с горшков, произнес Ли Хован.

— Посмотрело на вас? — Цзинь Шаньчжао с сомнением посмотрел на горшки.

— Может, там кто-то есть? Но, господин, эти горшки слишком малы, чтобы вместить человека.

— Я же не говорил, что это человек! — Ли Хован решительно развернул Записи Мириад на земле. Окровавленный ноготь отлетел от его пальца и легко пробил один из черных горшков.

Раздался звон бьющейся керамики, и один за другим горшки начали раскалываться, разбрасывая по земле коричневый рассол и соленья.

Ли Хован, не теряя бдительности, осторожно подошел и мечом начал переворачивать осколки, внимательно осматривая каждый.

Тщательный осмотр ничего не дал. Внутри были только соленья.

Шум привлек внимание жильцов дома. Из него вышла старуха, опираясь на трость: — Ты зачем разбил мои горшки, мальчишка?! Плати!

Ли Хован убрал меч, достал из-за пазухи несколько серебряных монет и бросил их к ногам старухи. Не спуская с нее глаз, он начал медленно отступать.

— Господин, куда вы? Мы же за едой шли, — Цзинь Шаньчжао поспешил за ним.

— Уйдем отсюда. Купим еду в другом месте! — После случившегося Ли Хован полностью потерял доверие к этой деревне.

В такой критический момент он предпочитал перестраховаться, чем попасть в засаду. Такого опыта ему больше не хотелось.

Старуха не стала их преследовать. Она, опираясь на трость, начала собирать монеты, что-то бормоча беззубым ртом, словно ругаясь.

Покинув деревню, Ли Хован и его спутники продолжили путь. Они шли до поздней ночи.

Наконец, они остановились в бамбуковой роще. Каким бы ни был источник того взгляда, это расстояние должно было быть достаточным, чтобы избежать опасности.

Развели костер и начали готовить ужин. Все устали, но поужинать было необходимо, чтобы восстановить силы.

Ли Хован не занимался этими делами. Он стоял на крыше повозки, внимательно осматривая окрестности своим острым зрением, словно часовой на сторожевой башне.

Булочка, казалось, понимала его беспокойство. Прижавшись носом к земле, она обнюхивала все вокруг.

Однако до самого ужина ничего необычного не произошло. Взгляд в деревне казался теперь галлюцинацией.

"Может, мне показалось?" — Ли Хован начал сомневаться в себе. Он и раньше не очень доверял своим ощущениям.

Но быстро отбросил эти мысли. Что сделано, то сделано.

— Старший брат Ли, ужин готов, идите есть, — позвал кто-то.

Сегодня на ужин была лапша с бамбуковыми побегами. Свежие побеги были сладкими и хрустящими. И хотя мяса не было, толстый слой свиного жира на поверхности супа приятно согревал пустой желудок Ли Хована.

Вокруг костра все с аппетитом ели, раздавались звуки глотания и хруст ломающихся побегов.

Сытость принесла с собой сонливость, и уставшие спутники, укутавшись в одеяла, быстро уснули.

Сегодня ночью дежурил Ли Хован. В такой ситуации он никому не мог довериться.

Вскоре в бамбуковой роще, кроме потрескивания костра, не осталось других звуков.

Только Ли Хован сидел у огня, поглаживая мягкую шерсть Булочки.

Но и он не был железным. Вскоре его начала одолевать дремота.

Энергично потряс головой, но сонливость не прошла. Тогда Ли Хован достал из-под подола острый шип и вонзил его себе в ладонь.

Кровь сделала пятна на его даосском одеянии еще ярче. Резкая боль заставила его вздрогнуть и прогнать сон.

— Молодой даос, давай я подежурю. Старикам много сна не нужно, — раздался голос.

Хотя Ли Хован никого не видел, по шагам и знакомому запаху табака он понял, кто стоит за его спиной.

— Глава Лю, спите. Завтра нам еще идти, а если вы будете дежурить, то не справитесь, — ответил он.

Лю Чжуанюань, морщась, сел рядом с Ли Хованом. Он аккуратно вытащил из кисета три табачных нити, смешал их с сухими листьями и травой, набил трубку и закурил.

— Даос, как вам мой младший сын?

— Хм? — Ли Хован посмотрел на Лю Сюцая, который спал, прижавшись к брату и невестке.

У него сложилось не самое лучшее впечатление об этом юноше. Тот был не только робким, но и во всем сомневался, постоянно колебался.

— Молодой даос, знаю, что это дерзость с моей стороны, но все же осмелюсь спросить: не возьмете ли вы его в ученики?

— Он, по правде говоря, не актер. Никогда не пел на сцене. Не откажите старику. Не прошу вас научить его всем своим умениям, хотя бы одному. Это будет для нашей семьи Лю словно дым из родовой могилы — знак благословения.

Как только Лю Чжуанюань закончил говорить, Ли Хован вдруг вскочил на ноги.

— Оно идет за нами! Всем встать! — крикнул он, и разбуженные люди, протирая глаза, начали подниматься.

— Настороже! — скомандовал Ли Хован и, схватив меч, направился в сторону бамбуковой рощи. Зеленые стебли бамбука в темноте казались зловещими.

Пройдя совсем немного, Ли Хован увидел среди бамбука два белых фарфоровых сосуда.

Сосуды были небольшими, размером с арбуз. На каждом из них была наклеена длинная красная полоска с надписью, сделанной кистью.

Место упокоения покойной матери Ян Фэнлин

Место упокоения покойного дедушки Ли Цюанью

Очевидно, это были погребальные урны, о чем свидетельствовали и следы подношений перед ними.

Увидев урны, Ли Хован заколебался. Стоило ли их разбивать? Кто знает, что оттуда может появиться.

Подумав, он решил отступить. Свет костра вдали постепенно исчез. Все отправились в путь посреди ночи.

Спустя какое-то время крышки погребальных урн медленно приподнялись, и из них показались две маленькие головы, покрытые белой пудрой.

Это явно были необычные дети. Их головы были размером с мужской кулак.

Круглые румяна на щеках выделялись на фоне белой пудры.

Маленькие фигурки переглянулись и захихикали. Затем из урн показались такие же белые руки и ноги.

Они уже собирались выйти, как вдруг перед ними возникла фигура, упавшая с неба.

Ли Хован, стиснув зубы, смотрел на странных существ покрасневшими от недосыпа глазами.