Глава 200. Деревня

По грязной проселочной дороге шли Ли Хован и его спутники, вернувшие свой обычный облик. Они продолжали свой путь.

Прошло уже несколько дней с тех пор, как они бежали из города.

Сейчас на лицах каждого читалась усталость. Это было неизбежно: плохое питание и одежда не могли не сказаться.

Добравшись до относительно ровного места, Ли Хован вытер пот со лба рукавом: — Давайте передохнем.

Как только он произнес эти слова, все тут же опустились на землю, тяжело дыша.

Бай Линмяо осторожно достала из-за пазухи последнюю желтую лепешку, разломила ее пополам, одну половину спрятала обратно, а другую протянула Ли Ховану: — Старший брат Ли, возьми, поешь.

Ли Хован посмотрел на нее и потрогал ее живот — он был пуст.

Этот жест смутил Бай Линмяо, но она не могла отказаться.

— Не экономь, я знаю, у тебя хороший аппетит. Ешь, когда хочешь, не голодай. Я что-нибудь придумаю.

— Я правда не голодна, ешь сам, — Бай Линмяо снова протянула ему лепешку.

На этот раз Ли Хован не стал брать лепешку, а снова развернул карту, ища способ пополнить запасы еды.

Еды и других припасов не хватало, нужно было срочно найти способ их пополнить.

Он думал о том, чтобы ограбить бандитов, но, вспомнив о связи бандитов с каторжниками, отказался от этой идеи.

Трудно было сказать, не являются ли эти бандиты дозорными той женщины.

Ему с таким трудом удалось от нее избавиться, и он не хотел снова связываться с каторжниками из-за какой-то еды.

— Ограбить обычных мирных жителей?

Ли Хован сразу же отверг эту мысль. Он никогда не станет поступать как его Учитель, как скотина.

Он — Ли Хован, а не Даньян Цзы.

Не грабить бандитов, не притеснять мирных жителей, но при этом добыть достаточно денег и еды — задача казалась невыполнимой.

В этот момент Пёс подошел с улыбкой и попытался схватить лепешку из рук Бай Линмяо, но она отбила его руку.

— Сестра Бай, дай мне, старший брат Ли не голоден, а я голоден.

— Нет, у нас осталось всего ничего, ешь свое, — ответила Бай Линмяо.

— Мое уже давно кончилось.

— Тогда голодай, от пары дней голода еще никто не умирал.

Понурый Пёс засунул руку под свою свободную одежду и почесал ребра.

Он обернулся и посмотрел на остальных.

Но на этот раз ни у кого не было еды, даже самый добрый Ян Сяохай ничего ему не дал.

Постепенно его взгляд упал на женщин, которых они спасли из бандитского лагеря.

— Лучше бы мы их бросили. Ничего не делают, только еду переводят. Чисто обуза.

Слова Пса вызвали испуг на лицах женщин. Они беспомощно жались друг к другу.

— Ты мужчина или кто? Что за чушь ты несешь! — возмутилась Чунь Сяомань.

— А что, я не прав? — ответил Пёс.

— Не… не бросайте меня! Я полезная, я знаю, где есть еда, недалеко отсюда. Я могу отвести вас туда, чтобы попросить.

Эти слова привлекли внимание всех к группе женщин.

Говорила женщина с большим ртом. Судя по тому, что ее похитили бандиты, у нее явно были и другие достоинства, помимо большого рта.

Видя, что все смотрят на нее, женщина смущенно опустила голову.

— Ты говоришь правду? Правда можешь достать еду? — спросил Ли Хован, подойдя к ней.

Он вдруг понял, что только что зациклился. С таким проводником, как эта местная жительница, ему не нужна никакая карта.

— Да, недалеко есть деревня. Моя тетя по материнской линии работает там в поле. Я могу попросить у нее.

Ли Хован снова посмотрел на карту в своих руках и обнаружил, что этой деревни там нет.

— Хе-хе, таких маленьких деревень слишком много, я не могу все их отметить, — смущенно объяснил Цзинь Шаньчжао, подойдя к ним.

— Братец, не знаешь — так и скажи, чего выпендриваться? Сколько проблем ты доставил молодому даосу, — поддразнивание Лю Чжуанюаня заставило Цзинь Шаньчжао покраснеть, — братец, я же не просто так говорю, ты знаешь, сколько таких деревень во всем Хоушу…

— Ладно, некогда болтать, давайте сначала пойдем туда и посмотрим. Отведи нас к своей тете, — сказал Ли Хован, и его слова положили конец спору.

Все, кто еще отдыхал, встали.

Затем группа последовала за большеротой женщиной к одинокой каменной горе вдали.

Добравшись до подножия бесплодной горы, женщина не остановилась и повела всех наверх.

Сначала еще была какая-то тропа, но потом она исчезла, и приходилось карабкаться на четвереньках.

Несколько раз Ли Ховану казалось, что женщина их обманывает, это Богом забытое место никак не походило на место, где могла быть деревня.

Но, изрядно потрудившись, они поднялись на вершину, и перед ними открылся вид на настоящий оазис.

Гора оказалась плоскогорьем, и на этом плоскогорье действительно была деревня.

Что еще более важно, он увидел обширные зеленые поля, что было редкостью в бесплодном царстве Хоушу.

— Какому сумасшедшему пришло в голову построить деревню здесь? Я чуть ноги не стер, — пожаловался Пёс, потирая ноющие мышцы.

— Я думаю, они сделали это, чтобы избежать высоких налогов и трудовой повинности, или, может быть, чтобы уклониться от призыва в армию. В любом случае, это одна из этих причин, — предположил Цзинь Шаньчжао.

— Эх, как тяжело живется простому люду в этом мире. Столько забот, — вздохнул Лю Чжуанюань.

— Неужели чиновники Хоушу настолько жестоки? Загнали людей в горы. У нас чиновники не такие. С крестьян берут только половину урожая в качестве налога, а те, кто обрабатывает землю, освобождаются от трудовой повинности.

Сравнение с теми, кому жилось еще хуже, принесло Лю Чжуанюаню дешевое удовлетворение.

Пока они разговаривали, Ли Хован уже узнал у большеротой женщины, где живет ее тетя, и направился туда.

Здесь действительно царило спокойствие, все дома были чистыми и светлыми.

Внешний мир, казалось, никак не влиял на это место. Как будто это был настоящий райский уголок.

— Старший брат Ли, наша деревня тоже такая. Пусть и небольшая, но все люди там хорошие, — сказала Бай Линмяо, вспомнив что-то приятное.

"Когда все устроится, неплохо было бы поселиться в таком месте и жить спокойной жизнью", — подумал про себя Ли Хован.

Его острый слух уловил звуки из дома.

Появление толпы чужаков в деревне, конечно же, привлекло внимание местных жителей.

Однако, когда большеротая женщина назвала имя своей тети, враждебность на их лицах заметно уменьшилась.

Казалось, что все идет к лучшему, но, услышав, что их дальняя родственница пришла просить еды, семья даже не открыла дверь.

Большеротая женщина стояла перед закрытой дверью, на которой были наклеены изображения божеств-стражей ворот, и испуганно смотрела на остальных.

Слезы покатились по ее щекам. Задыхаясь от рыданий, она проговорила: — Я… я не знала… Не бросайте меня… Мне некуда идти…

На лицах остальных появилось раздражение. Если не найдут еды, придется питаться одним северо-западным ветром.