Глава 199. Обе стороны

Цао Хай осторожно толкнул дверь и увидел Пэн Лунтэн, лежащую на кровати, пока два лекаря перевязывали рану на ее шее.

— Ай-яй-яй! — воскликнул Цао Хай, войдя в комнату и топнув ногой рядом с Пэн Лунтэн, — ты что, с ума сошла? Убила несколько тысяч человек!

Пэн Лунтэн, до этого отдыхавшая с закрытыми глазами, заговорила: — Если солдатам не платить, кто будет воевать? Если не давать награды, кто будет добиваться победы?

— Просить у них денег сложнее, чем убить их. Ладно, раз у них трудности, я сама возьму свою награду!

— Я так долго сражалась на поле боя, я не могу обделить своих солдат!

— Ты… ты… ты… — Цао Хай задохнулся от гнева.

— Это всего лишь небольшой городок с несколькими тысячами жителей, чего ты так разволновался? Я не тронула город, и это уже большое одолжение этим простакам.

— Легко сказать! Это же подданные Хоушу! — Цао Хай вытирал слезы, расхаживая по комнате, — сейчас при дворе и так все в смятении из-за стихийного бедствия, а ты еще добавляешь им проблем! Ты всех их против себя настроила!

Пэн Лунтэн оттолкнула лекаря, зашивавшего ей шею, и села.

— Какое мне дело до стихийных бедствий? Даже если небо упадет на землю, солдаты должны получать жалованье! И потом, чего ты боишься? Это же не первое стихийное бедствие.

— Мать родная, ну возьми ты свое жалованье, зачем убивать людей? — проскулил Цао Хай, вытирая платочком кровь с доспехов Пэн Лунтэн.

— Мы только что вернулись с поля боя, столько людей погибло, а в итоге ни награды, ни жалованья. У моих ребят в душе кипит злость, если ее не выпустить, они взбунтуются.

Голос Цао Хая стал тише: — Что бы ты ни говорила, шила в мешке не утаишь. Если при дворе узнают о том, что ты сделала…

— Узнают, так узнают. Думаешь, эти хитрецы не в курсе?

— Они присвоили жалованье солдат-каторжников, неужели не догадались, как я отреагирую?

— Власти не будут поднимать шум, "бюрократы" помогут все замять. Иначе скандал никому не нужен.

— Сейчас все хорошо: им не нужно тратить лишние деньги, а мы получили жалованье. Все в выигрыше.

— И потом, я же не просто так это сделала. У меня были основания. Разве я не выявила несколько шпионов Сыци?

Вспомнив что-то, Пэн Лунтэн помрачнела и дотронулась до левой щеки. Большая часть синей татуировки на ее лице была обожжена, и изогнутые иероглифы "Верность" выглядели особенно жутко.

Левый глаз Пэн Лунтэн, прежде красивый и миндалевидный, теперь был покрыт белой пленкой. Очевидно, она ослепла на один глаз.

— Хорош малый, смог сбежать от меня и еще ранить. У него есть характер!

— Надзиратель, свяжись с людьми из Небесной Канцелярии. Когда найдут его, сообщи мне местоположение. Я должна убить его сама.

— Ну же, генерал, забудь об этом. Раз этот парень из секты Зимней Картины, он тебе неподвластен. Давай вернемся в лагерь.

— Нет! У меня, Пэн Лунтэн, нет незавершенных дел! Кто меня разозлил, тот должен умереть!

— Но у тебя нет повода. Ты что, думаешь, что можешь разгуливать с войском по всему Хоушу, как император?

— Генерал на поле боя сам себе хозяин. Бандиты из Чжошаня подняли восстание и грабят народ, я отправилась туда, чтобы наказать их.

Цао Хай был в полном отчаянии: — Какое восстание? Ты же только что их разгромила?

— Я сказала, что это восстание, значит, это восстание! — Пэн Лунтэн ударила кулаком по крепкой деревянной кровати, пробив в ней дыру.

...

Шипастая булава с лязгом опустилась, размозжив голову двухметровой змее.

Гао Чжицзянь поднял змею, глупо улыбнулся и закинул ее на плечо, направляясь домой.

Вокруг простирался каменный лес. Хотя повсюду были камни, здесь было не так пустынно, как раньше. Зеленые растения оживляли это место.

Вскоре Гао Чжицзянь увидел остальных. Они находились у входа в пещеру.

— Е…е…есть… — пробормотал он, поднимая змею.

— Что есть-то? Старший брат Ли запретил разводить огонь. Жуй сухари, — ответил Пёс.

Однако Цзинь Шаньчжао думал иначе. Он с улыбкой взял змею.

— Можно приготовить и без огня. Из этого получится отличное блюдо из сырой змеи.

С этими словами он достал небольшой нож, освежевал змею и аккуратно нарезал свежее мясо тонкими ломтиками, которые затем разложил на плоском камне.

Цзинь Шаньчжао взял бамбуковые палочки, подхватил два ломтика, обмакнул их в перец чили и положил в рот.

— М-м-м! Невероятно вкусно! Попробуйте все.

Остальные собрались вокруг и начали есть.

Пёс, с аппетитом уплетавший змею, отложил палочки и крикнул Ли Ховану: — Старший брат Ли, иди сюда, есть змею! Это сырое змеиное мясо во рту… надо сказать, похоже на жевание жирного мяса.

Ли Хован не обратил на него внимания, продолжая тренировать свою новую способность, держась за голову.

Вжик!

Когда Ли Хован снова открыл глаза, он обнаружил, что его взгляд перевернулся и он висит на каменной стене, а внизу находится его голова.

"Ближе… еще ближе… не паникуй, медленно…"

По мере того как Ли Хован мысленно давал себе указания, его взгляд менялся, постепенно приближаясь к телу и сливаясь с ним.

На этот раз все получилось идеально. После стольких дней тренировок Ли Хован научился совмещать их без малейшей ошибки.

Оглядевшись, фантом Ли Хована внезапно оказался перед сидящей Булочкой.

Внезапно появившийся фантом напугал собаку, и она упала на спину.

Булочка поднялась, ее уши обвисли, и она завиляла хвостом, глядя на фантом Ли Хована.

Увидев это, Ли Хован подумал: "Неважно, как это получилось, эта способность очень полезна".

"Во время боя это может стать неожиданностью для противника".

"Но нужно больше тренироваться, чтобы использовать ее так же легко, как свои руки и ноги".

Теперь Ли Хован мог перемещать свой фантом в пределах трех метров от своего тела.

Он также мог оставить фантом на месте, а сам перемещаться в пределах трех метров в невидимом состоянии.

Когда враги атаковали фантом Ли Хована, он не получал никакого урона, как это было в бою с женщиной-воином.

Однако эту способность нельзя использовать бездумно. Противник — не Простак, один раз обманувшись, он будет осторожнее.

— Старший брат Ли, как успехи с освоением магической силы? — Бай Линмяо подошла с миской змеиного мяса.

— Неплохо, — ответил Ли Хован, взяв палочки и начав есть, словно это лапша.

Сырое змеиное мясо было невкусным, но после надоевших сухарей Ли Хован показалось, что это неплохо.

— Старший брат Ли, когда мы покинем Хоушу?

Ли Хован отложил палочки и достал из-за пазухи подробную карту, нарисованную Цзинь Шаньчжао, чтобы снова ее изучить.

— По большим дорогам мы идти не можем, придется идти проселочными, а может, и вовсе без дорог. Но они не знают, куда мы направляемся, так что у меня есть преимущество.

— Через два дня мы доберемся сюда, а еще через семь дней должны быть у границы. Мы не пойдем через контрольно-пропускной пункт, а обойдем его стороной. Как только мы выберемся из Хоушу, мы будем в безопасности.

— Но… мы не протянем так долго. Даже если экономить, сухарей хватит максимум на два дня.