Глава 193. Переодевание
Пока Ли Хован смотрел на женщин, до него донесся разговор Сунь Баолу и Пса.
— Старина Сунь, у этих бандитов глаз — алмаз! Каждая из похищенных женщин — писаная красавица. Может, мне тоже выбрать себе жену из них? Я не брезгливый, лишь бы детей рожала.
— Оставь эту затею. Они только что из плена, не стоит их беспокоить.
— Тьфу ты! Что за слова такие? Я, Цао Цао, не наложницу беру, а жену! Что плохого в том, чтобы жениться? Пусть я не красавец, но для них это выгодная партия.
— Старина Сунь, а ты не хочешь себе жену? Таких красавиц потом не найдешь.
— Все они несчастные, оставь их в покое.
— Да мы же им помогаем! Подумай сам, вернутся они домой — их заклеймят, замуж никто не возьмет. Всю жизнь в одиночестве проживут. А со мной у них будет еда и кров.
Ли Хован сбросил с себя одеяло и встал.
Не обращая внимания на болтовню Пса, он направился к Лю Чжуанюаню, который ел кашу.
После ночного отдыха труппа Лю заметно повеселела. Лица стали чище, одежда — опрятнее.
Заметив приближение Ли Хована, Лю Чжуанюань поспешно встал, передал миску с кашей младшему сыну и с уважением посмотрел на юношу.
— Это ваше? — Ли Хован вернул хозяину его курительную трубку.
— Да-да, мое! — кланяясь, Лю Чжуанюань принял трубку.
— Простите за беспокойство, молодой даос. Не стоило вам самим ее приносить.
— Если чувствуете себя неловко, окажите мне услугу. Мне как раз нужна ваша помощь.
Лю Чжуанюань удивился. Такому могущественному даосу понадобилась его помощь?
Ли Хован посмотрел на остальных, которые спокойно ели: — Мне нужно, чтобы вы помогли нам изменить внешность. Всем нужно нанести грим.
Вскоре лица всех были раскрашены театральным гримом. Даже на маске Ли Хована из медных монет появилась длинная накладная борода.
Всё оружие погрузили на повозку, и отряд доставщиков исчез, превратившись в большую театральную труппу из двух десятков человек.
— Отныне ты возглавляешь эту труппу. Мы все — твои подчиненные. Если кто-то будет спрашивать, отвечать будешь ты.
После слов второго Хоу Ли Хован понял, что их нынешний вид слишком приметен, и нужно сменить обличье.
Лю Чжуанюань, будучи человеком проницательным, сразу все понял и, ударив себя в грудь, заверил, что справится.
— Старший брат Ли, а это сработает? — с горечью спросил Пёс, у которого на носу красовался белый кружок грима.
Накладные усы Ли Хована заколыхались, когда он покачал головой: — Нужно попробовать. Если мы будем путешествовать в таком виде, нас быстро найдут. Мы не можем сражаться со всем Хоушу.
Сейчас, с выкрашенным в черный цвет лицом, бородой и в театральном костюме, он совершенно не походил на даоса в красном.
Если не смыть грим, его невозможно узнать.
— Старший брат Ли, поешь, — Бай Линмяо в гриме подошла с миской каши.
Ли Хован взял миску, огляделся и заметил, что только Чунь Сяомань еще не загримирована.
Видя его взгляд, Бай Линмяо поспешила объяснить: — Сестре Сяомань нужно сначала удалить волосы на лице, а потом уже гримироваться.
— Поторопитесь, времени мало. Кто знает, когда эти люди появятся снова.
С этими словами Ли Хован бросил ей свой острый меч и принялся за еду.
— Не нужно меча, это не казнь. Я умею брить, — невестка Лю Чжуанюаня, Ло Цзюанхуа, отложила миску и, достав две красные нити, подошла к Чунь Сяомань.
Переплетая нити, она ловко выдергивала черные волоски на лице Чунь Сяомань, открывая участки белой кожи.
К тому времени, как Ли Хован доел кашу, лицо Сяомань было почти очищено от волос.
Другие ученики из павильона Чистого Ветра с любопытством наблюдали за происходящим.
Лицо Чунь Сяомань всегда было скрыто волосами, и они впервые видели ее настоящую внешность.
Ло Цзюанхуа работала очень тщательно, удаляя волоски даже на шее.
Чунь Сяомань с волнением смотрела на остальных, чувствуя некоторую тревогу.
По правде говоря, она сама не знала, как выглядит.
Сяомань быстро встала и подошла к зеркалу, внимательно рассматривая свое отражение.
В зеркале она увидела миловидное лицо девушки шестнадцати-семнадцати лет с круглыми щеками и прямым носом.
Нельзя сказать, что она была ослепительной красавицей, но вполне симпатичной.
Неизвестно, как на это отреагировали другие, но Чунь Сяомань была в восторге. Она прижала мохнатые ладони к щекам, и на ее глазах навернулись слезы.
Никто не хочет всю жизнь быть мохнатым. Она тоже мечтала, как и другие женщины, выйти замуж и родить детей.
— Сяомань такая молодая… — пробормотал Ли Хован и начал подгонять остальных.
— Хватит любоваться, быстрее гримируйтесь! Нам нужно уходить. Весь Хоушу для нас опасен.
Лю Цзюйжэнь взял кисть и, несмотря на нежелание Сяомань расставаться со своим новым обликом, нанес на ее лицо густой грим.
Внезапно послышался топот копыт. Группа всадников пронеслась мимо.
Некоторые из них бросили беглый взгляд на театральную труппу, но не остановились.
Это был нехороший знак.
— Уходим. Скорее! Наверняка они наняли бандитов, чтобы нас найти, — слова Ли Хована вновь нагнали тревогу на всех.
Люди побросали еду и начали собираться.
В последующие дни Ли Хован старался избегать больших дорог, передвигаясь по проселочным тропам.
Возможно, благодаря гриму и выбранному маршруту, через десять дней они добрались до небольшого городка, расположенного среди скал.
Городок был небольшой, всего одна улица, но, видимо, из-за своего расположения на перекрестке, в нем было многолюдно.
Увидев оживленную улицу, Ли Хован немного расслабился. Еще немного, и они покинут Хоушу.
— Переночуем здесь, а завтра двинемся дальше, — сказал Ли Хован и повел людей в город.
Пройдя несколько шагов, Ли Хован вдруг увидел знакомого старика: — Отец, куда вы направляетесь?
Цзинь Шаньчжао обернулся и увидел перед собой актера в гриме старика с длинной бородой.
Узнав голос, он удивленно произнес: — О, это ты! Какая неожиданная встреча.
— Неожиданная? — Ли Хован прищурился и быстро подошел к старику, — ударь меня.
— Зачем?
Ли Хован ударил Цзинь Шаньчжао в грудь. Старик схватился за грудь и отшатнулся на несколько шагов.
— Молодой человек, за что? Я чем-то вас обидел?
Ли Хован не ответил, а посмотрел на свой кулак и пробормотал: — Я могу его коснуться… И это ощущение… Похоже, он настоящий, а не галлюцинация, как тот монах.