Глава 12. Рецепт пилюли

— Ай-яй, всё равно тебе не понять. Тут столько тонкостей, что и не перечесть. Смотри внимательно на мастера и учись как следует.

— О, понятно, — Ли Хован сделал вид, что задумался, но думал совсем о другом. Данные Даньян Цзы пилюли явно действуют, а это значит, что законы этого мира совершенно отличаются от законов его собственного. Если он хочет как-то противостоять Даньян Цзы, ему нужно больше узнать об этом странном мире.

"Может, это как в романах про культиваторов? Не похоже. Разве практики используют людей для изготовления пилюль? Разве они порабощают простых смертных, чтобы те помогали им достичь бессмертия?"

"И потом, по всем правилам, разве обычная секта культиваторов не должна была дать мне какую-нибудь базовую технику культивации? Почему этого тоже нет?"

Чем больше Ли Хован узнавал об этом месте, тем страннее ему казался этот даосский монастырь. Здесь всё было совсем не так, как он представлял себе жизнь совершенствующихся.

— Кстати, младший брат Ли, позволь дать тебе совет. Лучше всё подготовить заранее, прежде чем мастер откроет рот.

— Вот, например, вчерашние ингредиенты. Из-за твоего приступа ты пропустил время. Если бы ты до полуночи доставил ингредиенты, это было бы равносильно извинениям перед мастером.

— Мастер, конечно, вспыльчив, но если его задобрить, тебе это пойдёт на пользу.

— Вчерашние ингредиенты? — Ли Хован опешил.

— Да, что, забыл? Что мастер велел тебе принести?

— Бай... Бай Линмяо, — зрачки Ли Хована сузились до крошечных точек. Столько всего произошло, а это дело ещё не закончено. Если он до послезавтра не придумает, что делать, эта больная Бай, как и все предыдущие ингредиенты, будет раздавлена в кровавое месиво!

Ли Хован не помнил, как вернулся в свою пещеру. Он лежал на каменной кровати, и золотой браслет, перевязанный красной нитью, словно раскалённый кусок железа, давил ему на грудь, подгоняя найти выход.

Но сейчас Даньян Цзы был намного сильнее Ли Хована, и вся секта была полна его людьми. Судьба погибших ранее учеников ясно показывала, что бежать бесполезно.

В тревожных раздумьях прошла вся ночь.

Перед утренней молитвой Ли Хован оделся и вышел из пещеры. Он хотел пойти в зал Алхимии, поискать там какой-нибудь выход.

Только он вышел с масляной лампой, как из темноты выскочила остроносая морда, напугав Ли Хована до смерти. Это был Пёс.

— Хе-хе-хе, старший брат Ли, всё в порядке, я просто видел, что вы вчера весь день не были в кладовой, и немного волновался, вот и пришёл проверить.

— С Бай всё в порядке? — отступая на шаг, спросил Ли Хован.

— Всё в порядке, всё в порядке. Вы лично сказали, что Бай будет заведовать кладовой, кто посмеет ослушаться? Хе-хе-хе, старший брат Ли такой влиятельный. Смотрите, с тех пор как вы стали заведовать складом ингредиентов, ещё никого не забрали.

Услышав эти слова, Ли Хован почувствовал сильное раздражение. Он отгородился от Пса лампой и зашагал прочь.

Когда Ли Хован пришёл в зал Алхимии, он увидел, что рано поднявшиеся послушники уже чистили печь и пол холщовыми тряпками. Один из них стоял в каменной ступке и щёткой из свиной щетины старательно оттирал со стенок остатки плоти.

Как ученику Даньян Цзы, ему никто не смел препятствовать войти в зал Алхимии. Ли Хован делал вид, что просто прогуливается, внимательно осматриваясь по сторонам.

Зал Алхимии был очень простым. Кроме огромной чёрной алхимической печи, занимавшей треть пространства, здесь были только каменная ступка и пестик, которыми Даньян Цзы измельчал… людей. Не было ни книг по алхимии, ни картин на стенах. Комната была совершенно пустой, без каких-либо укрытий.

— Что ты высматриваешь? — раздался за спиной знакомый, но леденящий душу голос.

Ли Хован обернулся, увидел вошедшего Даньян Цзы и поспешно поклонился. — Мастер.

— Я спросил, что ты высматриваешь?

Ли Хован быстро сообразил и придумал предлог: — Ученик видит, насколько велико мастерство мастера в алхимии, и восхищается им. Думает, когда же и он достигнет таких высот.

Даньян Цзы остался доволен изменением в поведении Ли Хована. Похоже, мальчишка наконец всё понял.

Он заложил руки за спину и начал ходить вокруг чёрной алхимической печи: — Хорошо, когда есть заинтересованность, и не то, чтобы я не хотел тебя учить, просто внешняя алхимия — это не так-то просто.

— Обычные пилюли — это ещё ладно, но если хочешь достичь бессмертия с помощью алхимии, нужно сочетать внешнюю и внутреннюю алхимию. Вот я, например, уже близок к великому совершенству, но сколько же усилий мне это стоило!

На лице Даньян Цзы появилось самодовольное и возбуждённое выражение, словно он уже предвкушал беззаботную жизнь бессмертного.

— Мастер… вы скоро станете бессмертным? — спросил Ли Хован.

Выражение лица Даньян Цзы тут же изменилось: — Достичь бессмертия не так-то просто, путь долог, но я обязательно стану бессмертным. А знаешь, почему?

— Не знаю.

Даньян Цзы заволновался: — Потому что способ достижения бессмертия написан в небесном свитке Лао Цзюня, который он собственноручно передал мне! Кто ещё во всём мире может достичь бессмертия? Он сказал, что я смогу, значит, смогу!

"Лао Цзюнь? Кто это? Одна из трёх статуй божеств?" — Ли Хован не понимал этих рассказов, похожих на мифы.

Хотя он ничего не понял, он всё же решил польстить Даньян Цзы: — Мастер абсолютно прав, вы обязательно достигнете бессмертия и будете жить вечно!

Даньян Цзы явно нравилось это слышать, и на его уродливом лице расплылась улыбка.

— Ха-ха-ха, хорошо, хорошо. Раз ты хочешь научиться алхимии, я дам тебе простой рецепт пилюли Укрепления Крови. Записывай. Красная киноварь, корень циперуса, актинолит...

Хотя Ли Хован получил этот неожиданный подарок совершенно случайно, он, конечно же, не стал отказываться. Он хотел записать рецепт, но, оглядевшись, не нашёл ни кисти, ни туши.

В отчаянии он взял кусок угля из-под печи и начал писать прямо на подоле своего даосского халата.

— … разжечь печь в три четверти первого часа ночи, совершив омовение; созерцать внутренним взором, дышать медленно и глубоко, окуривать сознание, поддерживать слабый огонь. Открыть печь в четыре четверти пятого часа утра.

— Вот тебе рецепт пилюли, тренируйся. А я посмотрю, есть ли у тебя талант.

Ли Хован бросил уголь и, сложив руки чашечкой, поднёс подол халата к Даньян Цзы. — Мастер, посмотрите, ничего ли я не пропустил?

Но, увидев перед собой подол, исписанный углем, только что улыбавшийся Даньян Цзы помрачнел. Он поднял ногу и пнул Ли Хована, отбросив его к печи. Тот со звоном ударился о металл и тяжело упал на пол.

Даньян Цзы с позеленевшим лицом, что-то бормоча себе под нос, развернулся и ушёл, оставив Ли Хована лежать на полу.

Когда гнев утих, Ли Хован почувствовал, что что-то здесь не так. Он ничего не сделал, почему Даньян Цзы так отреагировал?

Ли Хован, глядя на рецепт пилюли на своём подоле, задумался. Пусть он и пишет некрасиво, но разобрать-то можно.

Внезапно Ли Хована осенило. Он оглядел пустой зал Алхимии без каких-либо надписей или украшений, а затем вспомнил, что на утренней молитве ни у кого не было священных текстов.

Внезапная мысль пронзила его разум: "Неужели этот лысый неграмотный?"