Том 1. Глава 9. Нищий мастер ки, обитающий в лесу с волком

— Оками, рык!

Лес наполнился диким звучанием дробящих тонов, спугнувших всех птиц в округе. Стаи воронов поднялись в небо из-за грозного звука, раздавшегося из пасти маленького щенка, покрытого серебристой шёрсткой.

Отреагировав на рык пса, огромный дикий кабан несколько раз стукнул копытами о валун, вросший в землю, и понёсся прочь, игнорируя кусты и молодые деревья, встречавшиеся у него на пути. Дичь неслась сломя голову сквозь лесные массивы, полностью поглощённая страхом за свою жизнь. Ещё никогда ей не приходилось слышать столь мощный волчий рык.

Кабан заметил впереди поваленный ствол и, оттолкнувшись сразу четырьмя ногами, перелетел через него. Не успел он хрюкнуть, как провалился в глубокую яму, из которой торчали заострённые деревянные колья. Они-то и прекратили мучения зверя.

Из кустов неподалёку выпрыгнул щенок, а за ним к ловушке вышел парень в смешной шляпе. Кендзи улыбался во все зубы, предвкушая сытный обед.

Пара приятелей осторожно спустилась вниз, в яму, чтобы снять кабана с кольев. Они не ели ничего, кроме лесных ягод и орехов, уже несколько дней, и стали похожи на живых скелетов. Если у Оками худощавость скрывал мех, то Кендзи уже мог ребром проткнуть собственную кожу.

— Хорошая работа, дружище. Я разделаю тушу, а ты пока натаскай хвороста. Ищи только сухой! В прошлый раз я еле его поджёг.

Утвердительное тявканье послышалось в ответ – Оками в один прыжок выскочил из ямы и отправился на поиски розжига. Вскоре после него оттуда же вылез перепачканный в траве и грязи Кендзи. Взвалив на свои плечи огромную тушу, мастер ки отправился к поляне, на которой был разбит их скромный лагерь.

Сразу после поединка с рыцарем графа Анвилля Кендзи ушёл в лес, так как оставаться в городе для него было небезопасно. Однажды это место уже сыграло с ним злую шутку, повторять печальный опыт он не хотел, да и прожить внутри стен на два медяка было, как минимум, невозможно; в лесу же они с Оками могли охотиться и не платить за кров над головой.

Можно было задаться вопросом, зачем искусному воину тратить силы на постройку ловушки? Ответ лежал на поверхности. Из-за сгрызающего изнутри голода Кендзи был не способен догнать четвероногую дичь, а в последний раз, когда они с Оками охотились на лося при помощи его бамбуковой шляпы, животное разлетелось на кусочки размером с горох и для употребления в пищу стало непригодно.

Всю последнюю неделю мастер ки старался посещать город как можно реже. Он искал работу у торговцев и ремесленников, даже у простых горожан, но никто не воспринимал его всерьёз. Как ни странно, жители считали его просьбу о трудоустройстве шуткой. Практически каждый отвечал что-то вроде: «За вашу победу и проявленное великодушие граф Анвилль может наградить вас десятком золотых, а вы просите поручение на несколько медяков?». В итоге Кендзи так и не удалось устроиться.

Из-за путешествия через неспокойную Прасконию у него иссякли практически все запасы папируса, необходимого для изготовления печатей ки, спальник в нескольких местах порвался и из него просыпался гусиный пух, а о голодной жизни путешественник вовсе старался не вспоминать.

На небольшой поляне, со всех сторон окружённой поваленными деревьями и кустами, располагалось огороженное камнями кострище, рядом с которым лежала куча сухого мха – лежанка Оками. Для защиты от дождя Кендзи соорудил навес из сплетённых между собой побегов сорняков, смазанных расплавленным пчелиным воском. Прочность этого материала оставляла желать лучшего, зато никакая влага ему не была страшна.

Первым делом Кендзи подвесил кабана за шею к толстой ветке и поднял на удобную высоту. Туша умиротворённо качалась из стороны в сторону, привлекая мух. Выхватив из-за спины волнистый меч, мясник сделал продольный разрез и сунул в него руку. Он аккуратно извлекал органы, осторожничая с переполненным мочевым пузырём. После, Кендзи отрубил кабаньи ноги ниже колена, сделал надрез вокруг шеи, чтобы стянуть шкуру. Последним штрихом должно было стать обмывание мяса, для чего требовалось много воды.

Мастер ки взглянул на небо – ни облачка, на дождь уповать не приходилось. Ждать несколько дней, пока грозовые тучи дойдут с берегов океана до Лирана, тоже было плохой идеей, ведь за это время мясо успеет испортиться. Оставался последний вариант.

— Жалко, но придётся её использовать.

Странник с востока сорвал с пояса старую потрёпанную печать, на которой был изображён символ воды «Мизу», влил в неё немного ки, и мощный подземный гейзер выбился из-под почвы в паре метров от кострища, чуть не замочив «гнездо» Оками. Увидев это, щенок пришёл бы в ярость.

— Неловко вышло.

Около получаса Кендзи тщательно вымывал остатки требухи из туши и подготавливал мясо для рагу. В сумке путешественника нашлось много кухонной утвари из десятков городов как востока, так и запада. Там были и котелок, и деревянные миски, и ножи, и кубки для вина – можно было накрыть целый стол. А помещалось всё это в обычный походный мешок.

Дело в том, что сумка Кендзи так же, как и его меч, была не так проста. Если приглядеться, на её завязке можно было обнаружить пару десятков мелких грузил из разных материалов. В зависимости от того, за какой из них потянуть, открывались разные хранилища. Магические измерения-склады можно было добавлять безо всякой маны – достаточно просто надеть новое грузило на завязку, а вместительность одного хранилища можно сравнить с огромной бочкой, к тому же оно приобретало некоторые свойства грузика. Если бы Кендзи захотел, он бы с лёгкостью поместился в собственном рюкзаке.

— Уав! — из кустов появился Оками.

В зубах пёс тащил небольшую палку, к которой был прицеплен груз. Он тянул за собой обломок коры, на котором лежало столько хвороста, что хватило бы прокоптить всю тушу. Маленький помощник оказался очень сильным щенком.

— Молодец, приятель. Складывай всё в кострище, а я…

Договорить Кендзи не дало знакомое чувство, ощущение, что за ним нагло наблюдают. Треск прутьев, шелест листвы – кто-то не искушённый шпионскими навыками следил за мастером ки из-за обобранных ягодных кустов. Оками тоже заметил присутствие чужака. Его хвост встал торчком, пёс принюхался и одобрительно тявкнул.

— Знакомый запах? Ты уверен? — шёпотом спросил Кендзи.

Щенок ещё раз издал короткий звук и вернулся к сооружению костра, а Кендзи продолжил приготовление мяса.

Если Оками утверждает, что преследователь им знаком и не представляет никакой угрозы, то нет ничего плохого в том, чтобы позволить ему наблюдать. Кендзи даже стало интересно, как долго этот некто сможет просидеть в кустах.

С мастерством истинного повара странник с восточных земель использовал специи, припасённые в магической торбе, чтобы придать мясу пикантный аромат. В дело пошла нежная шейка, которую Кендзи накрошил кусочками в котелок вместе с клубнями дикого картофеля, орехами и одним сакадзуки[1] сакэ. Набрав немного чистой воды из ручья, в который превратился созданный им гейзер, кухонных дел мастер поставил еду на огонь, а остаток туши убрал в слот торбы, обозначенный с помощью кусочка льда. Это было заколдованное хранилище мешка, внутри которого постоянно поддерживалась низкая температура. В нём всегда можно было найти свежие снег и лёд.

Помешивая рагу из кабана, Кендзи не мог не подразнить своего питомца. Он поднёс к губам большую деревянную ложку и сделал крохотный глоток, изображая несказанное удовольствие:

— Мммм, как вкусно. Жаль, что ты не можешь попробовать, Оками.

Щенок был не из робкого десятка, и поэтому он дунул в своего хозяина порывом ледяного ветра. Тело Кендзи окоченело и покрылось мурашками из-за морозного дыхания пса.

— Понял-понял, сейчас налью и тебе.

— Тявк!

Со стороны путники вовсе не казались великими воинами, сразившими Зарона и Рубиновую розу, скорее они походили на пастуха с верным псом, между которыми завязались тесные дружеские отношения. Обращаясь друг с другом, как с равными, зверь и человек создали команду, которую в пору было назвать крохотной семьёй.

Как только рагу было готово, Кендзи разлил его в три миски. Одну он поставил перед Оками, другую отложил для себя, а затем наполнил и третью; мастер ки подошёл к кустам и взмахами ладони направил аромат пищи в листву, выманивая скрывавшегося в ней человека.

— Вкусно пахнет? Здесь хватит на троих. Не хочешь с нами пообедать?

Куст затрясся, словно кто-то отрицательно покачал головой и продолжил слежку.

— Тогда я оставлю это здесь. Жаль будет, если пропадёт.

Кендзи вернулся к приятелю, который уже вылизывал пустую посудину, и принялся за еду, пока кто-то наблюдал за ним из кустов. Преследователь очень удивился, когда вместо ложки парень использовал две деревянные палочки. Он изысканно вылавливал кусочки мяса и картофеля из бульона, время от времени поднося чашу к губам и отпивая из неё.

Необычный столовый прибор явно заинтересовал гостя, и тот, рассудив, что его всё равно уже раскрыли, решил показаться.

— Извините, — из-за хрупких ветвей поднялась женская фигура, одетая в новенькую льняную рубаху и кожаный жилет.

Девушка понуро подняла с земли оставленную ей порцию и подошла к Кендзи, всем своим видом вымаливая прощения за слежку.

— Могу я присоединиться, господин Кендзи?

— Садись. Мелл, я правильно помню?

Услышав собственное имя, дочь ремесленника вздрогнула, но всё же приняла приглашение господина и заняла место рядом с Оками. Щенок лениво поднял ухо, прислушался, но сон переборол его, и пёс свернулся калачиком на куче мха.

— Да, так меня зовут друзья. Полное имя Меллдория.

— Мелл. Надо же. Недавно ты выглядела совсем иначе: бледной, сухой и с большими мешками под глазами.

— Благодаря вашему лечению я смогла не только ходить, но и помогать отцу с делами. Мне стало намного лучше. Я даже посетила ваш поединок с мисс Франтенмур! Честно говоря, мне мало знакомы принципы боя на мечах, но вы сражались очень отважно.

Слова девочки отнюдь не звучали как лесть, напротив, то, как она признала несовершенство своего мнения, подкупало. Простая горожанка не могла сведать в делах стали и чести, поэтому она думала не как воин, а, прежде всего, как человек, который был потрясён красотой и сложностью движений мастера ки.

— Спасибо. Когда тебе угрожают, ты и не на такое способен.

— Рыцарь графа поступила подло, вызвав вас на бой!

— Я не виню её, — Кендзи жадно выпил оставшийся бульон и довольно швырнул миску в сторону ручья. — У неё наверняка были свои причины. Что важнее, зачем же ты следила за мной? Если боишься, что я уйду, не стоит. Как и обещал, я буду навещать тебя раз в неделю и вливать ки, пока ты не выздоровеешь полностью.

— Моей благодарности нет предела, но это не та причина, по которой я за вами следила. На самом деле мне удалось найти вас ещё вчера. Простите. Я наблюдала за тем, как вы топили пчелиный воск и смазывали им своё укрытие.

Вчера? Кендзи удивился. Он прекрасно помнил вчерашний день, но не мог найти в воспоминаниях даже намёка на слежку. Если Мелл видела, как он работал, значит она была очень близко. Как они с Оками не смогли её обнаружить? Дочка ремесленника вызывала восхищение своей скрытностью. Скорее всего, сегодня она осмелела и допустила пару ошибок, иначе так и осталась бы нераскрытой.

— Ладно-ладно, это мелочи. Но почему? Разве у тебя нет дел поважнее?

— Нет, — Мелл покачала головой, вылавливая из бульона кусочек мяса. — Отец разрешает мне только перекладывать кожу и ходить в лес за грибами, в остальное время у меня пока нет работы. Он слишком меня опекает из-за болезни, а, увидев вас, я подумала, что смогу понять, какую благодарность за лечение вы хотите, ведь вы не взяли денег.

— Ха-х, догадки уже появились?

— Это просто нечестно – спрашивать такое! Вы не похожи на обычного человека. Последние два дня жизнь в лесу вас полностью удовлетворяла, вам не нужно золото или слава, а так как вы не тренировались, то и великая сила вам, похоже, ни к чему. Я в тупике. Что же вы попросите за моё исцеление?

— Хм, — раздумывая над словами гостьи, Кендзи почесал затылок. — А ты можешь завтра принести буханку хлеба?

— Хлеба? — удивилась Мелл. — Вы хотите хлеба?

— Да, свежего хлеба. Мне надоели сухари и молотый овёс. Принесёшь хлеба, и считай мы в расчёте.

Девушка с непониманием уставилась на пустую миску в своих руках. Обед, который она съела, стоил больше, чем десяток буханок хлеба, ведь в нём было дорогое свежее мясо, редкие специи и соль. Можно сказать, что хозяин лачуги от этого договора останется в убытке. Так почему же он не просит хоть какую-нибудь мало-мальски стоящую компенсацию? Неужели настолько благородные люди существуют?

Невольно Мелл раскраснелась, подумав о чём-то своём, но быстро пришла в себя и резво кивнула:

— Ага! Я принесу самый лучший хлеб, который смогу найти!

— Ха-ха-ха, лучший не надо. Просто свежий. Договорились?

— Конечно!

Словесный уговор укрепило крепкое рукопожатие. Мелл поразилась тому, насколько грубы и сильны руки Кендзи. Его ладони не были покрыты мозолями, но кожа ощущалась сухой и шероховатой.

В памяти всплыли слова незнакомки, сидевшей рядом с Мелл на поединке:

«Тебе действительно повезло знать лично такого человека».

Неужели она разнюхала что-то о мастере ки? Тогда Мелл не придала её словам большого значения, сочтя это обычным оборотом вежливой речи, но сейчас девушка воочию наблюдала интереснейшего из всех ныне живущих людей.

— Кстати, о благодарности, — вдруг спохватился Кендзи. — Твой отец же кожевенных дел мастер?

— Да.

— У меня тут появился излишек шкуры дикого кабана. Может он на что сгодится?

Кендзи потянул за глиняный черепок на затяжке и открыл огромное хранилище расходных материалов, среди которых лежала свежая необработанная шкура. Через пару дней она бы наверняка начала подгнивать, а ложить такой предмет к еде, в ледяное хранилище, мастеру ки не позволял кулинарный такт.

Проглотив от удивления воздух, Мелл незаметно ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, не спит ли она. Дочь ремесленника впервые видела такой чудесный и практичный магический предмет. Девушка не побоялась приподняться и заглянуть внутрь. Мешок полнился деревянными формами, обрывками папируса, склянками с чернилами, мотками ниток и рогами разных животных. Его содержимое не представляло большой ценности, но заработать на еду позволяло.

— Думаешь, это подойдёт для какого-нибудь изделия?

Дочь ремесленника взяла шкуру, прощупала её, растянула, попыталась разорвать и в довершение ко всему понюхала – элитный материал! Из такой шкуры изготавливаются доспехи для отрядов самообороны Лирана. Прочная кожа кабана после обработки магическими камнями будет непробиваема для ножей и дешёвых стрел.

— Шкура потрясающая! Она стоит около тридцати медных монет. Возможно, если за неё возьмётся мой отец, то он сможет выторговать за заготовку для доспеха все пятьдесят. Я сейчас же займусь её обработкой!

— Не стоит спешить. Раз уж ты дочь кожевенного мастера, то используй шкуру на своё усмотрение. Мне просто нужно достать немного папируса, сможешь?

Выменять элитный кожаный доспех на материал, из которого изготавливали в старину книги, было бы трудно, если бы сделка проходила в любом другом городе, но именно Лиран славился тем, что на его рынках можно найти и обменять всё, что угодно. Папирус стоит намного дешевле пергамента и массово ввозится торговым флотом Эртании из Западной Сарии, а один из маршрутов к границе Империи Рамерус идёт через равнины неподалёку.

— Думаю, проблем не возникнет, но на обработку кожи уйдёт пара дней.

— Подождём. Всё равно мы с Оками здесь надолго. Гляди, через полгода на месте этой поляны может появиться настоящий дом. Жаль будет его покидать, ха-ха-ха…

Дом… Мелл осмотрелась и почувствовала вину. Из-за неё великий мастер ки не может продолжить своё путешествие, он прикован к недружелюбному Лирану минимум на полгода и всё это время будет вынужден провести в лесу в холоде и нищете, а всё, что тот просит взамен – это буханка свежего хлеба и немного папируса. Девочка искренне сожалела о том, что доставила такому замечательному человеку столько хлопот.

— Господин Кендзи…

— Что?

— Ну… На время моего лечения вы могли бы пожить у нас. Условия не самые лучшие, но вам не нужно будет заботиться о еде и крове. Спать на кровати тоже будет удобнее, чем в спальном мешке.

— Ты думаешь? — Кендзи всерьёз изучил предложение гостьи, однако сразу же отказался. — Нет, пожалуй, побуду здесь. Ваша семья не в том положении, чтобы брать на борт нахлебника. Лучше поспеши домой, а то отец будет волноваться.

— Но…

— Ничего страшного, правда, — произнёс Кендзи.

Его добрые глаза излучали тепло и заботу, в которых начала тонуть Мелл. Девочке показалось, что она говорит с принцем из сказок, а не с бродягой-колдуном, и этот момент ей хотелось немного продлить.

— Обо мне не стоит переживать. Мы с Оками в лесу, как дома! Верно, приятель?

Сквозь сон пёс лениво вильнул хвостом.

— Видишь? Он всем доволен.

Забрав грязную посуду, Кендзи ушёл к ручью, дав этим самым понять, что дискуссия окончена.

Гостья быстро свернула шкуру кабана и бегом покинула поляну, ненадолго остановившись в кустах, чтобы оглянуться на отшельника. Она благодарила богов за судьбу, тропы которой привели её к встрече с великим мастером ки.

Не желая больше доставлять спасителю неудобства, Мелл бегом направилась в город.

Оставшийся наедине с самим собой Кендзи ополоснул посуду, сложил её в торбу и завалился на траву рядом с Оками, разглядывая облака. В его голове крутились странные мысли о доме. Дом, о котором он мечтал столько лет. Место, в котором он смог бы ощутить себя полностью свободным. Хижина у подножия гор, прямо перед озером… Мечта, с которой он сможет преодолеть любые трудности.

С этими мыслями Кендзи повернулся набок и провалился в сон, проспав до самого вечера.

____________

1. Сакадзуки – плоскодонный сосуд для питья сакэ.