Глава 627. Последний человек в системе Проксимы Центавра
-О. Боже. Мой, - прошептала Аяка.
Её слова эхом отразились в тишине конференц-зала - все присутствующие были потрясены. В центре стола висел голографический образ, созданный ИИ, и он поразительно отличался от того, что они привыкли видеть.
-Проксима, создай сравнительное голографическое изображение, - наконец, обрел голос адмирал Бьянки.
{Сравнение создано, адмирал,} - откликнулся ИИ, и рядом с текущим изображением появился прежний вид планеты.
Разница была поразительной. Когда они впервые прибыли, на планете был всего один континент с разбросанными островами. Теперь же… один, два, три…
-Пять континентов, - поражённо выдохнула доктор Стэндинг Бир. - На это должны были уйти тысячелетия, а не месяцы.
И она была права. Геологические изменения измеряются эрами, а не месяцами! Земля тоже когда-то была единым континентом - Пангеей, и только спустя миллионы лет тектоническое движение разделило её на нынешние материки. А здесь всё произошло за считанные месяцы.
Аяка ахнула, и все тут же обратили на неё внимание. Они подумали, что её потрясла абсурдность происходящего, но причина была совсем в другом. Осознание того, что Чжун-хо, скорее всего, мёртв, ударило её прямо в сердце. Она пыталась сдержать слёзы и сохранить самообладание.
Раньше у неё теплилась крошечная надежда - вдруг Чжун-хо и часть учёных смогли добраться до исследовательской базы "Новый Южный Уэльс"? Но теперь… База исчезла, унеся с собой эту последнюю искру надежды.
Более того, даже не будучи учёным, Аяка понимала, какое невероятное количество энергии потребовалось, чтобы так радикально изменить планету. Это осознание окончательно растоптало её надежды.
Её спасало только одно - двадцать лет обучения самообладанию. Оно стало её бронёй, и теперь было её единственной опорой. Возможно, позже она мысленно поблагодарит отца за жёсткое воспитание, но сейчас ей нужно было сосредоточиться на происходящем.
Голограмма изменённой Проксимы Центавра b оставалась размытой из-за помех в датчиках, вызванных маной, но некоторые маркеры всё же просачивались сквозь помехи. Континенты, примерно соответствующие Евразии, Южной Америке, Африке, Австралии и архипелагу Эден-Эспария, были полностью покрыты растительностью. Никаких следов неорганических материалов.
-Нам стоит отложить заседание до тех пор, пока наши сенсоры не смогут дать чёткое изображение поверхности, адмирал, - предложила доктор Стэндинг Бир. - Это сэкономит нам время: не придётся делать выводы на основе неполных данных, а потом их же опровергать.
И ждать придётся недолго, если плотность маны на планете продолжит снижаться с той же скоростью.
-Согласен. Заседание закрыто до следующей ежемесячной встречи, если только поверхность не станет достаточно различимой для сбора данных с орбиты, - кивнул адмирал Бьянки, а затем исчез из виртуального конференц-зала, будто его там и не было. Он тоже нуждался во времени, чтобы осмыслить произошедшее и разработать новые планы.
-------------------------------------------
Чжун-хо провёл последние месяцы в "вневременном луге", или, как он сам его называл, "тюремной камере". В целом, его положение могло бы быть гораздо хуже, но от осознания этого легче не становилось. Время здесь было неподвластным, окружающая среда - неизменной, а деревья - неустанно засыпали его вопросами.
-Значит, они скоро родятся? - спросил он у кипариса, самого разговорчивого из деревьев.
-Да, наши дети почти готовы. Мы уже истощили большую часть маны этого мира, чтобы ускорить их рост, но всё идёт по плану.
Благодаря бесконечным разговорам деревья теперь понимали почти всё, что Чжун-хо знал о человечестве. Они стали куда лучшими собеседниками, чем раньше. Разъяснять им даже самые простые понятия было мучительно… Ну, если бы он знал, сколько времени прошло. Здесь понятие времени теряло смысл. Но, по крайней мере, теперь деревья понимали разницу между "ты" и "я", а также основные вопросы: "кто, что, когда, где, как и почему".
-Ах, план. Точно. План, - усмехнулся Чжун-хо, впадая в нервное хихиканье. Он подозревал, что немного слетел с катушек за это время.
-Можно спросить кое-что?
-Конечно, Чжун-хо, - отозвался кипарис.
-О каком плане речь?
-О плане заселения нашего мира.
-Ах, заселение. Отлично. Вы приведёте кого-то из своих детей ко мне? Ну, вы все, конечно, славные ребята, особенно учитывая, что я по сути захватчик… Но смена обстановки не помешала бы.
-Но мы уже изменили мир, Чжун-хо, - в голосе кипариса прозвучала лёгкая озадаченность.
-Правда?! Великолепно! Тогда выпустите меня, чтобы я посмотрел!
-Мы пока не можем этого сделать.
-Почему?
-У тебя нет тела. Ну… то есть, оно есть, но ещё не готово родиться.
-Подожди. У меня нет… ЧТО?! У МЕНЯ НЕТ ТЕЛА?!
Чжун-хо бросился к кипарису, пытаясь его трясти, но даже если бы он весил 130 килограммов, он не смог бы сдвинуть дерево высотой в сотни метров. Да и тело-то у него отсутствовало - он был лишь фантомом сознания.
-Так и есть, Чжун-хо, - внезапно заговорил дуб, его голос был глубок и гулок. - Твоё тело нам пришлось использовать как образец для создания наших детей. До прибытия человечества мы знали только самих себя. У нас не было Другого, и нам не хватало… искры, если так можно сказать. Ты принёс нам эту искру - сознательно или нет, добровольно или нет - и за это мы вечно будем благодарны.
-Так вы уже пытались создать детей раньше? - спросил Чжун-хо, его злость сменилась любопытством.
-Да. Мы впервые объединились, чтобы создать детей, и ты их видел. Они не обладают тем, что люди называют сапиенцией. Они боятся нас и нашей силы. Вот почему первый созданный континент заселён ими, но они держатся от нас на расстоянии, в страхе и почтении. Мы всегда скорбели о том, что могло бы быть…
Чжун-хо был совершенно сбит с толку. Он просто не мог постичь грандиозность того, чего добились деревья. Ему придётся привести кого-то умнее себя, чтобы понять, о чём именно говорил дуб.
Если, конечно, в системе Проксимы Центавра ещё остались живые люди.